LØRDAG 13:15
В одном из многочисленных телефонных разговоров с Нурой Эскиль как-то упомянул, что в комнате Вальтерсена, перешедшей тому в наследство от укатившей в Англию девушки, заметно попахивает мальчишечьим пердежом. Исак тогда недовольно дул губы и громко протестовал, выгораживая себя перед улыбающейся экрану компьютера блондинкой. Теперь же он сам готов был подписаться под насмешливым замечанием соседа, едва ворочая языком в обезвоженном рту, на кончике и корне того находя подтверждение слов Тригвассона – внутри горчило и воняло так, будто каждый из вчерашних гостей коммунальной квартиры перед уходом в рот ее постояльца опорожнился. Тихо постанывая от неприятно отдающего болью в мышцах и суставах движения, Вальтерсен перевалился с живота на спину, увеличивая громкость стенаний от тут же откликнувшейся ему головной боли, и мысленно проклял каждую выпитую вечером банку пива. Недобрым словом он хотел помянуть и причину, по которой вчера так надрался, но, вспомнив заботливые руки Эвена, предотвратившие различного рода травмы, его пальцы на своем лице и, теперь Вальтерсен был уверен, губы на коже, смог лишь счастливо улыбнуться. Нет, определенно, ему это не приснилось. Нæсхайм поцеловал его перед уходом, и от осознания этого у Исака крутило живот. Возможно, конечно, не только от этого, но вскакивая с кровати под громкий протест ноющих мышц и уносясь в туалет, сливать излишки жидкости и пытаться отмыться от неприятного запаха и привкуса похмелья, второкурсник думал лишь об одном. А вернувшись в комнату заметно посвежевшим и более здравомыслящим, решил с Эвеном своими мыслями поделиться. Теперь он мог это сделать, ведь еще в четверг перед сном сохранил его номер в памяти телефона, трижды переименовывая его, ища более приятное глазу сочетание букв, и на всякий случай отправил резервную копию на облако. Исак (13:20) Хай Спасибо, что остался помочь вчераMANDAG 11:11
Неприятный привкус разочарования на языке никак не желал исчезать, невзирая на пачки проглоченных мятных драже и огромные порции сладкого кофе. А воскресная встреча с Лорой, так искренне и заботливо интересующейся о причинах вновь плохого настроения Исака, пополнившая карман того пятью сотнями крон, лишь сделала вкус более ярким. Закупаясь продуктами и соглашаясь скинуться с парнями на новый пакет травы, Вальтерсен тихо цокал языком, внутренне сгибаясь под гнетом напирающих мыслей о неправильности его заработка, но, проглатывая скопившуюся на его кончике горечь, продолжал тратить легко пришедшие в его руки деньги. Исак был сыт и обеспечен досугом на долгие вечера, и отравляющим душу сожалениям и сомнениям он мысленно советовал заткнуться. Как и не раз посетившей его голову идее отказаться от этой подработки, обещая Лоре заботиться об Эвене на добровольной основе. Наверное, он хотел бы. Вот только Эвену это было не нужно. У Нæсхайма есть Соня, у Исака – лишь безответная в него влюбленность. И лучший друг, который, кажется, у него сейчас что-то спросил. – М? – вот только Вальтерсен его давно не слушал, вновь потерявшись в густом лесу воспоминаний и смешавшихся с ними фантазий, и, виновато потупившись на носки своих кроссовок, он попросил Юнаса сказанное повторить. – Говорю, как туса в пятницу прошла? – Васкес, конечно, заметил некую задумчивость друга, но, вспоминая о нехотя озвученном Исаком не так давно оправдании, в душу того без спроса не лез. Вальтерсен сам пригласит, когда ему это будет нужно – Юнас подождет. – Туса? – будто и не сразу сообразив, о чем идет речь, переспросил Исак, полыхнувшее в серых глазах единственно сохраненное в памяти воспоминание (или все же фантазию?) мягких губ на его лице пряча от брюнета под козырьком своей кепки. – А-а-а, – «опомнился» он через секунды ожидающего взгляда из-под кустистых черных бровей. – Косгруппа, – и театрально закатив вновь потухшие глаза, под наигранно обреченный вздох вынес свой приговор: – Было чертовски скучно. – Скучно? – видимо, не настолько убедительно, чтобы Васкес поверил. – Смертельно скучно, – добавил рассказу красок интонацией Исак. – Так что, вам даже повезло, что вы не пришли. Я бы и сам с радостью свалил, но Вильде... – и уже почти придумал, что именно могла обещать сделать с ним Хелеруд, реши он сбежать, но неожиданно переключившееся с его лица на что-то за его спиной внимание друга данную необходимость свело на нет, вынуждая и самого Вальтерсена с интересом обернуться. Исак и не заметил, как они с Юнасом добрели до стены со шкафчиками, встречая так любившую мучить его терпение металлическую дверцу обреченным взглядом, а приклеенный к ней какой-то странного вида листок – с заметным подозрением. На шкафчике Васкеса обнаружился точно такой же, и не успевший заразиться паранойей от друга брюнет, много времени на размышления не потратил – дернув лист на себя и освободив тот от скотча, Юнас вслух зачитал: – «Ведьмы, упыри, вурдалаки! Сексуальные медсестрички и развратные школьницы! ВСЕХ приглашаем на грандиозную вечеринку-маскарад PR-группы по случаю Хеллоуина! Общий сбор в пятницу в доках, склад №13, код замка «666». Наличие костюма – обязательно! Выпивки – по желанию! Хорошее настроение – обеспечим!» – на одном дыхании воспроизвел написанное Васкес, с каждым новым предложением заметно воодушевляясь. – Отпад! – Точно, – вот только Вальтерсен его восторгов не разделял и, через силу изобразив заинтересованность, свое приглашение смял и отправил в полет за шкафчики. – Эй, ты чё? – действием этим заметно напрягая уже вовсю предвкушающего отлично проведенный вечер пятницы Юнаса. – Не пойдешь, что ли? – нахмурил кустистые брови брюнет. – Да не хочется что-то, – от Исака в ответ получая совсем неожиданное. – В субботу и так Магнусову днюху отмечать будем, а два дня подряд пить я не смогу, – по правде говоря, после прошлой пятницы Вальтерсен и притронуться к спиртному боялся, но Васкесу об этом знать не стоит. – Черт, днюха! – пропустив мимо ушей главное, зацепился за второстепенное Юнас, звучно хлопнув себя по лбу ладонью. – Я совсем забыл, что нашему цыпленку в субботу семнадцать! – совершенно искренне сокрушался он, пряча свое приглашение на вечеринку в карман рюкзака. – Мы ведь подарим ему... – и, обернувшись через плечо для проверки наличия свидетелей разговора, снизил интонацию голоса до шепота, – приватный танец с продолжением? – довольно цензурно выразил он давние угрозы приятелей Фоссбакену оплатить торжественный момент становления его мужчиной. А Исак в ответ лишь вымученно улыбнулся, кивая свое согласие заговорщически подмигивающему ему лучшему другу. – Надо это дело с Махди обмозговать, – предложил Васкес, удовлетворенно улыбаясь полученной поддержке. – Пойдем, пока звонка не было, у него матан тут как раз рядом будет, – воодушевленно предложил он, за несколько секунд сменив принесенные к шкафчику учебники на новые. – Иди, я догоню, – но Вальтерсену справиться так быстро с приготовлениями к следующему занятию не удалось – упрямую дверцу вновь заклинило. – Давай бегом, – поторопил его Юнас, едва слышно цокнув языком на безуспешно сражающегося со своим шкафчиком друга, и, подождав его меньше минуты и потеряв терпение, развернулся на пятках, оставшемуся за спиной кряхтеть Исаку оставляя: – Догоняй! – Как только, так сразу, – сам себе огрызнулся Вальтерсен, царапая ногтями кнопки неподдающегося замка, и, на мгновение обернувшись на только свернувшего за угол приятеля, перевел козырек кепки на затылок, хмурым лбом припадая к прохладному корпусу металлической преграды. Больно ударившись о нее же, когда, подпрыгнув от неожиданно раздавшегося за его спиной голоса, не смог стоять прямо. – Хало, – только Нæсхайма сейчас здесь и не хватало. Мало он уже себя перед ним выставил идиотом? – Привет, – но выбора у Исака не было, и, глубоко вздохнув и мысленно приказав вдруг ускорившему свой ритм сердцу успокоиться, второкурсник обернулся на остановившегося рядом с ним парня. – Опять сломалась? – поинтересовался Эвен, стреляя взглядом в направлении дверцы вальтерсеновского шкафчика. По пути задевая и его самого, заставляя заметно дрогнуть. – Ага, – поджал губы второкурсник, переводя взгляд туда же. Куда угодно, лишь бы не смотреть на Эвена! Но, кажется, просчитался – смотреть туда было также опасно для его здоровья и психического состояния. Потому что через секунду, поинтересовавшись у хозяина несгибаемой дверцы цифрами кода, Нæсхайм неторопливо ввел по очереди каждую и, не прилагая ровным счетом никаких усилий к замку, провернул его ручку, длинными пальцами чертовски идеальной формы отворяя металлическую створку. И Вальтерсен вновь выпал из реальности. Жадным взглядом облизывая ладонь довольно улыбнувшегося своей маленькой победе Эвена, он лишь молча глотал слюни, в наполнивших голову ярких картинках воспоминаний нежных прикосновений ее пальцев к его щеке находя свою погибель. – Иногда не стоит применять силу, а лучше действовать аккуратно, – после произнесенного слишком близко к его уху объяснения понимая, что смерть эта будет добровольной. – С-спасибо, – выдавить из себя благодарность Исаку стоило немало. А на то, чтобы скрыть предательски выдающую все его эмоции дрожь рук, поспешно сменивших одни учебники другими, понадобились все оставшиеся силы. Поэтому, ответить заинтересовавшемуся висевшими тут и там приглашениями на вечеринку Эвену о том, планирует ли Вальтерсен на ней появиться, сразу второкурсник не смог: – Эммм, нет... Да? Не знаю, – все три варианта озвучил он, запинаясь, и, трижды моргнув, чтобы вернуть взгляду фокусировку, перевел его на подозрительно близко находившееся к нему лицо улыбающегося Нæсхайма. – Пойдешь со мной? – своим предложением остановившего пульс утонувшего в глубине его глаз школьника.Исак Вальтерсен. 21.VI.1999 – 21.XI.2016 Брошеный сын. Хреновый друг. Влюбленный идиот.
Именно такая надпись будет красоваться на его могильном камне, Исак был уверен. И, добровольно сдаваясь в лапы смерти с такой знакомой клыкастой улыбкой, второкурсник на рваном выдохе тихо озвучил: – Д-да, – даже две простейшие буквы не сумев произнести без запинки. А лишь шире улыбнувшийся в ответ Нæсхайм, видимо, решил добить еще трепыхающееся его тело, контрольным выстрелом в голову вслед предлагая: – Выпьем вместе тогда перед началом? Всё. Вызывайте труповозку. Ведь вряд ли застывшего бальзамированной мумией посреди коридора после согласного кивка Исака, невидящим взглядом уставившегося в точку, где еще секунду назад виднелась ровная спина Нæсхайма, кто-то смог бы принять за живого человека. Тем более, разумного, после того, как не сумевший устоять перед соблазном влюбленный школьник добровольно обрек себя на семь кругов ада, обеспеченных на вечер пятницы компанией его несбыточной голубой мечты. Вот и Юнас не сразу узнал в этой статуе друга – подозрительным взглядом проводив свернувшего за угол почему-то знакомого незнакомца, Васкес лишь через несколько секунд оповестил о своем возвращении Исака, первой горсткой земли оглушительно ударяя о крышку его гроба: – Все же передумал насчет вечеринки? А до сих пор не начавший дышать Вальтерсен душой воспарил к небесам.ONSDAG 13:30
Со всеми этими душевными терзаниями Исак едва ли не забывал об учебе. Так радовавшие когда-то теперь совершенно безразличную мать прошлые заслуги Вальтерсена все еще позволяли второкурснику держаться на плаву, сохраняя средний его балл на уровне «хорошо», но каждая новая тройка или вынесенное преподавателями предупреждение за невыполненное домашнее задание грозили Исаку скорым изменением его аттестата в не самую лучшую сторону. Поэтому, стараясь максимально отвлечься от буквально повсюду преследующих его мыслей о улыбающихся серо-голубых глазах и таких нежных пальцах Эвена, школьник изо всех сил старался вникнуть в тезисы заданного на дом к изучению параграфа, не обращая внимания на то, что учебник биологии последние пятнадцать минут лежит перед ним вверх ногами. А доставшаяся в партнеры по лабораторным на этот семестр Сана – так подозрительно на него косится. – Может, если перевернуть книгу, тест ты решишь быстрее? – с заметным снисхождением в голосе поинтересовалась девушка, самостоятельно переводя вальтерсеновский учебник в правильное положение. – Или просто спиши у меня, я еще вчера его сделала, – а не найдя в глазах одноклассника осмысленности и после оказанного содействия, и вовсе предложила тому скопировать ее ответы. Конечно, Бакуш была против подобных мер, но Исак выглядел таким потерянным и беспомощным, что даже ледяное сердце Саны не выдержало. – Нет, не нужно, – качнул в ответ головой Вальтерсен, помогая невидящим буквы глазам следить за ходом мысли автора текста трясущимся пальцем. – Я сам, спасибо, – и, кажется, найдя ответ на первый вопрос составленного учителем теста, обвел кружком вариант «b». А Бакуш поняла, что этот парень утянет ее на дно образовательной системы, если она срочно не вмешается. – Здесь правильный ответ «c», – исправила она ошибку одноклассника, ярко-красным ногтем указывая на выбранный ею самой вчерашним вечером вариант. Но Вальтерсен, бездумно перечитав еще раз оба, лишь отмахнулся от искренне желающей помочь напарницы, на остальные вопросы и вовсе отвечая наугад, карандашом обводя первые приглянувшиеся буквы. И так сойдет. Все равно лучше Исак сейчас не сможет. Да и времени до урока оставалось слишком мало, чтобы второкурсник успел вникнуть в довольно сложную тему. А еще неожиданно нарисовавшаяся по правую руку от него Эмма решила парня отвлечь, буквально повиснув у того на шее, пачкая губы неуместными поцелуями, и, недовольно цокнув на отсутствие взаимности от Вальтерсена, с какой-то непонятной претензией у того интересуясь: – Почему ты не сказал, что договорился с Эвеном выпить перед вечеринкой? Какое ей вообще до этого дело? Ах, да, точно, она же теперь его типадевушка. – Эммм, – замялся Исак, ища подходящий к случаю ответ. – Забыл? – и предложил один из первых пришедших в голову, также, как в тесте, обводя неправильный вариант кружком. – Ну, отлично, – картинно закатила глаза Ларз, а сидевшая напротив Вальтерсена Сана незаметно для того скользнула рукой по столу. – Хорошо, что Соня мне написала, что мы собираемся в восемь, и я успела перенести запись у парикмахера, – продолжила отчитывать своего парня брюнетка, короткими и совсем не идеальными пальцами заправляя чуть отросшие волосы за ухо. А услышавший больно кольнувшее в груди имя Исак заметно напрягся. Отлично, теперь еще и Соня в курсе их с Эвеном планов! Хотя, подождите... – Мы собираемся? – нахмурился Вальтерсен, переспрашивая, за несколько секунд молчания не сумев припомнить в предложении Нæсхайма «плюс два». – Ну, да, – вот только на его замешательство Эмма не обратила никакого внимания, как будто так и было задумано, дальше рассуждая на тему вдруг неожиданно ставшего двойным свидания. – Эвен, Соня, ты и я. Идеальная, блять, компания! – Соня с Эвеном, кстати, оденутся в парные костюмы, – все продолжала и продолжала щебетать на ухо Исака девушка. – Давай и мы тоже? – очередным своим предложением вызывая у того лишь одно желание – оглохнуть. – Соня уже нашла классные костюмы Бога и ангела, мы тоже должны придумать что-то интересное! Может, кошка и мышка? Или Бэтмен и Кэтвумен? Не слишком ли много усов и ушей на квадратный сантиметр бесполезного текста? – Только если ты, конечно, захочешь, – наконец чуть умерив свой энтузиазм, поинтересовалась о желаниях Вальтесена Эмма. – Но это было бы так круто! – и все, кажется, уже решив за него, отвлеклась на вибрацию телефона в кармане. Совершенно не готовому к подобному напору Исаку не оставляя ничего лучше, чем просто молча с ее предложением согласиться. – Отлично! Я тебе тогда скину варианты, – бегая глазами от мигающего экрана смартфона к лицу своего парня, обрадованно закивала Ларз, и, оставив на губах того еще один нежеланный поцелуй, поспешила на выход, попутно принимая вызов от потерявшей ее подруги. А только закончившая свое несанкционированное вмешательство в тест одноклассника Сана тихонько прыснула в ладошку, наблюдая за тем, как проводивший свою девушку взглядом до двери Вальтерсен протер кулаком губы.FREDAG 21:21
Кажется, недавно только он думал об отказе от спиртного? Исак уже успел об этом забыть. Ведь пережить этот вечер и стерпеть ни на секунду не замолкающую болтовню двух кудахтающих рядом куриц Вальтерсен вряд ли смог бы, не имея в руках спасительной банки пива. И точно такого же, как у него, разочарованно-раздраженного взгляда серо-голубых глаз напротив. Медленно потягивая пиво и то и дело почесывая лоб, адским пламенем зуда от дешевой позолоченной короны добивающий терпение парня, Исак сидел, подобравшись, на мягкой подушке дивана, мысленно умоляя время остановиться, а раздававшиеся слева от него голоса – заткнуться. Но Соня и Эмма все продолжали трещать, обсуждая школьные будни и то, как за короткое время знакомства успели друг к другу проникнуться, абсолютно никакого внимания не обращая на притихших рядом ребят. А те лишь периодически добавляли в желудок горькую жижу и, разделяя взаимные взгляды, обреченно вздыхали. Спустя час после начала самой ужасной в мире пре-пати Исак всерьез задумался о самоубийстве. Мысленно выбирая между петлей и острым лезвием кухонного ножа, Вальтерсен медленно сомкнул веки, склоняясь в пользу второго, и, нехотя открыв глаза снова, осторожно посмотрел на молча глотающего свое пиво Эвена, прикончившего уже вторую банку и потянувшегося за новой. И улыбнулся – довольно комично выглядел «Бог», вытирая подолом белоснежной рясы губы от чипсовых крошек. А поймавший его взгляд Нæсхайм поспешил ему улыбку вернуть, с каким-то подозрительным интересом разглядывая детали образа сидевшего напротив «Юлия Цезаря». И с тех пор зрительного контакта они не разрывали – редко моргая, Исак и Эвен говорили глазами, в глубине взгляда другого находя слова и мысли, заглушающие бестолковый треп на периферии, и, тихо дыша в бороду и горячий комнатный воздух, изучали лица друг друга. Так второкурсник заметил, что розовые губы Нæсхайма на фоне искусственной белой бороды стали заметно краснее, а Эвен, кажется, впервые смог рассмотреть оттенок обычно прячущихся под кепкой вальтерсеновских волос. И его покрасневшие от смущения уши. Исак не привык к тому, чтобы на него смотрели с таким интересом, а тот факт, что делал это именно Эвен, заставлял его внутренности гореть. Вальтерсен не тлел, он пылал изнутри, но обращающим в пепел каждый внутренний орган языкам пламени был готов сдаться без боя. И сбросить все белые флаги мира к ногам Нæсхайма, когда тот, пересчитав каждый запутавшийся в короне его волосок, взглядом сапфировых глаз проследовал ниже, жадно облизываясь на встретившуюся по пути дрожавшую нижнюю губу Исака. Это было невыносимо! Подавившись следующим вдохом и своей безответной влюбленностью, второкурсник резко дернул головой в сторону, разрывая зрительный контакт, и, всеми силами довольно потрепанной Нæсхаймом выдержки заставил себя отвлечься на до сих пор продолжающийся слева диалог. – ...пошла работать, сразу после окончания школы, – рассказывала Эмме Соня, так вовремя вернувшегося к ним Вальтерсена, непонимающе моргнувшего полученной информации, озадачивая вопросом. – Ты уже выпустилась? – кажется, впервые с момента знакомства, проявил интерес к персоне блондинки Исак. – Да, в том году, – и Соня с радостью его удовлетворила ответом. – Значит, ты на год старше Эвена? – тут же получая новый вопрос. – Нет, – но ответить на него поспешил уже сам Нæсхайм. – Мне девятнадцать, – делая очередной глоток из заметно полегчавшей уже банки, сообщил он, сплевывая попавшие в рот вместе с пивом волоски искусственной бороды. Окончательно запутывая сказанным Исака. – Почему тогда ты на третьем кур... – хотел было внести для себя ясность Вальтерсен. Но неожиданно перебившая его Соня договорить парню не позволила: – Может, тебе уже хватит? – перехватив руку Эвена, вновь подносящую пивную банку к лицу, поинтересовалась она, поджимая губы. – А тебе, может, лучше за собой следить? – неожиданно зло отреагировал на замечание своей девушки Нæсхайм, в несколько глотков добивая остатки со дна и демонстративно откидывая опустевшую тару на стол. – Хватит меня контролировать, – потянувшись за следующей, раздраженно потребовал он. – Тебе что, моя мама платит за это? И сердце Вальтерсена на секунду остановилось. Неужели, Лора..? Но закончить мысль Исак не успел – резко подскочив со своего места, Соня что-то прорычала сидевшему рядом «Богу» и, поинтересовавшись у хозяина квартиры о местоположении санузла, пропала в дверях, оставшейся сидеть на диванах троице в компанию оставляя неуютное молчание. Через тридцать секунд комнату покинула и Эмма, тихим звоном золотистых монеток, украшающих костюм «Клеопатры», сопровождая неуверенные шаги по коридору, а громким хлопком двери туалета – пересечение финишной черты. Без Ларз стало еще хуже. Бегая глазами от Нæсхайма к спинке дивана и обратно, Исак молча кусал губы, судорожно пытаясь понять, был ли посыл третьекурсника адресован кому-то конкретно (к нему в первую очередь!), или Эвен сказал так просто для красного словца. Но правильного ответа Вальтерсен не находил и, потерзавшись сомнениями с минуту, решил прощупать почву, через совершенно невинное замечание проверяя настрой Эвена к нему: – Говорят, на вечеринке будет вся школа, – заметно ниже обычного прохрипел второкурсник, сглатывая сухие слюни. – Сколько времени? – и точно не смог понять, в курсе ли Эвен его подработки, по его ответу. – Что? – а, может, и вовсе неправильно его расслышал? – Времени сколько? – повторил Нæсхайм, открывая так и оставшуюся в его руках полную банку. И до предела напряженный Исак не нашел ничего лучше, чем его интерес поскорей утолить. – Двадцать один, двадцать один, – достав из кармана телефон, прочитал он цифры с экрана. – Серьезно? – а на заметно расслабившийся с уходом девчонок лоб Эвена вновь на мгновение подпрыгнули брови. – Ага, – сам удивился Вальтерсен, подтверждая свои слова еще одним взглядом на смартфон. – Пошли, – и окончательно перестал понимать Нæсхайма, когда тот, сделав пару глотков «на дорожку», поднялся со своего места, неторопливо двигаясь в направлении выхода. – Куда? – поинтересовался будто прилипший к дивану второкурсник у его удаляющейся белой спины. – Да куда угодно, – и, получив от той ответ, поспешил догнать уже открывшего входную дверь Эвена, лишь на последнем лестничном пролете понимая, что уже в третий раз он вот так бездумно идет за ним следом. И ни разу для Исака это еще хорошо не закончилось. – Твой? – выскочив на улицу под протяжный скрип железной двери и глотнув свежего воздуха, обернулся на спешившего за ним второкурсника Нæсхайм, пальцем указывая на припаркованный возле подъезда чей-то велосипед. – Нет, – хозяином которому Вальтерсен точно не был. – Ну, думаю, владелец не будет против, если мы его одолжим, – игриво подмигнув, толкнул Исака на новое преступление «Бог» и, закинув белую бороду себе на плечо, опустился перед двухколесным средством передвижения на колени, за несколько секунд взламывая неосмотрительно выставленный на нули замок. – Прыгай, – скомандовал Эвен, перекидывая ногу через раму, отталкиваясь от земли и нажимая на педаль одновременно. А не успевшему ничего сказать в протест Вальтерсену осталось лишь закатить глаза на вновь украденное чье-то имущество и, припустив по улице, поправляя спадающую с плеча красную ткань, догнать укатившего уже на несколько метров довольно улыбающегося парня, с разбегу запрыгивая на багажник присвоенного ими себе велосипеда. – Держись, – на мгновение обернувшись, предупредил подростка Нæсхайм, приподнимаясь над сидением, с заметно увеличившейся силой из-за большего веса нажимая на тихо поскрипывающие педали. Ускоряя транспортное средство с двумя пассажирами на борту и беспокойно колотившееся в груди Исака сердце. Приятная прохлада осеннего вечера щекотала лицо улыбающегося новому приключению Вальтерсена, холодными пальцами рук крепко ухватившегося за толстые пружины сидения, заставляя подставляться ветру и приятному аромату знакомого уже парфюма Нæсхайма, активно крутившего педали впереди. Вдыхая частичку Эвена полной грудью, Исак облизывал раскачивающуюся перед ним твердую спину восхищенным взглядом и, на секунду всего опустив глаза ниже, ощутимо вспыхнул на щеках, споткнувшись глазами о напряженные ягодицы третьекурсника, так и тянувшие Вальтерсена посмотреть вниз довольно прозрачным одеянием «Бога». И «Цезарь» все чаще поддавался соблазну, соскальзывая взглядом с поясницы Нæсхайма, наполнившую рот слюну глотая не с первого раза и едва ли останавливая себя от выворачивающего руки желания дотронуться. Осторожно отпустив одну пружину, Исак потянулся к белой тоге рулившего Эвена, замирая от той на расстоянии полудюйма и, мысленно дав себе подзатыльник (довольно больно, стоит заметить!), вернул пальцы на место, несостоявшееся прикосновение к спине Нæсхайма завершая взглядом. И, кажется, очень вовремя. Ведь как будто почувствовавший возможный контакт «Бог» в этот самый момент на него обернулся, сквозь густую бороду даря Исаку улыбку, и, весело подмигнув покрасневшему до кончиков ушей «Цезарю», ускорил ход колес по асфальту, на багажнике тихо поскрипывающего велосипеда увозя Вальтерсена навстречу неизвестному. Сколько они так катались по городу? Исак не смог бы ответить. Зато второкурсник успел подсчитать, что за одно покачивающееся вверх-вниз движение спины Эвена его захлебывающееся эмоциями сердце успевало стукнуть пять раз, а слезившиеся от холода и ветра глаза лишь трижды моргали за потраченное на пересечение одной улицы время. Довольный, счастливый и чертовски влюбленный школьник искренне наслаждался поездкой, громко смеясь над брошенными через плечо комментариями Нæсхайма, понимая, что в чем-то его мама все-таки была права. «Почитай Бога» «Люби Бога» «И Бог полюбит тебя в ответ» Вот только Боги у Вальтерсена с матерью были разные. Погрузившись в свои мысли, Исак не сразу обратил внимание на снижение скорости велосипеда, полную остановку того у какого-то незнакомого дома встречая довольно ощутимым ударом собственного носа о косточки позвоночника Эвена. А озвученное Нæсхаймом предложение искупаться – сведенными на переносице бровями. – Я хочу поплавать, а ты? – спрыгнув с двухколесного агрегата, вновь поинтересовался Эвен, оставляя велосипед на полное попечение растерявшегося второкурсника, и, кивнув в направлении небольшой калитки в сад, поспешил проверить ту на запертость. К удаче Нæсхайма и нехорошему предчувствию Исака, та была открыта. И уже через несколько секунд белоснежная ряса Эвена скрылась от беспокойного взгляда «Цезаря» за высокой живой изгородью. Покрутив головой по сторонам и решившись на авантюру, Вальтерсен соскочил с багажника, с громким протестующим лязгом роняя велосипед на дорогу, и, сначала медленно, а потом почти бегом нагнал склонившегося над небольшим окном на уровне земли Нæсхайма, уже не так удивляясь тому, что «Бог» вновь нарушает очередную из своих заповедей. – Это ведь не твой дом? – лишь для проформы поинтересовался Исак, наблюдая за подозрительно хорошо справляющимися с не пойми откуда взявшейся проволочной отмычкой длинными пальцами Эвена. Ответ он и так уже знал. – Тети, – не разочаровал его ошибкой Нæсхайм, обернувшись, и, поправив белый парик, прокрутил легко поддавшийся замок на пол оборота вправо, распахивая оконную створку. – А почему тогда мы лезем в окно? – но Вальтерсен его словам вряд ли поверил. – Где твоя тетя? – В отпуске, – впрочем, как и тем, что он произнес следом. Но его серо-голубым глазам он доверялся без остатка и, неуверенно потоптавшись на месте, наблюдая за тем, как Эвен влезает в окно подземного бассейна, полез за ним, не сумев устоять перед буквально контролирующим его сознание требовательным «Идешь?». Пока Исак втискивался в раму, Нæсхайм проверил температуру воды и, скинув с головы успевший надоесть парик и освободив лицо от колющей бороды, встретил второкурсника у бортика ничем больше не скрываемой улыбкой. – Это точно твоей тети дом? – сделавшейся заметно шире, когда Вальтерсен вновь решил проявить свое недоверие. – Да расслабься ты, – отмахнулся от него Эвен, зачерпывая горсть чуть теплой воды и отправляя ту на встречу с хмурящимся лицом «Цезаря». – Ты что, не хочешь купаться? Прическу боишься испортить? – а заметив, как Вальтерсен от капель этих отшатнулся, и вовсе над ним рассмеялся. – Что? Прическу? – надул губы на шутку второкурсник. – Похоже на то, что мне есть дело до моей прически? – и, стянув с головы корону и отправив ее в дальний угол, растрепал свои волосы руками. – Похоже на то, – тем самым лишь еще больше раззадорив вновь обрызгавшего его Нæсхайма. – Или ты боишься? – Боюсь? – округлил глаза Исак. – Ну, да, – выпрямляясь, чтобы снять пояс и верхнюю мантию, кивнул Эвен, подходя ближе. – Страх воды, все дела... – и освободил от перекинутой через плечо алой тоги самого Вальтерсена. – Нет у меня никакого страха воды, – тут же нахохлился бывший «Цезарь», скидывая с ног кроссовки. – Ничего я не боюсь, – не так уверено повторил он, с опаской поглядывая на покачивающуюся водную гладь в попытке прикинуть примерную глубину на вид не такого уж и большого бассейна. По правде говоря, Исак боялся. Но признаваться так радостно улыбающемуся ему Эвену в этом он не хотел. – Так и скажи, что не умеешь плавать, – хотя отвесить ему затрещину Вальтерсен был бы не против – слишком уж Нæсхайм за его счет развеселился. – Все я уме... – вновь приготовившись спорить, вобрал в грудь воздуха Исак. Но договорить не успел. Делая резкий выпад вперед, Эвен схватил не ожидающего нападения второкурсника за бока и, развернувшись на пятках вместе с приподнятым над полом Вальтерсеном, отправил того прямиком в воды бассейна, вслед крича: – Докажи! А Исак, от испуга выпустив из груди весь воздух, с громким воплем поднял кучу брызг, подозрительным топориком опускаясь ко дну и долго оттуда не поднимаясь. – Эй, – подождав несколько секунд, позвал Нæсхайм, наклоняясь, в небольших волнах, вызванных падением «бомбочки», пытаясь рассмотреть фигуру Вальтерсена. – Исак? – испугался он не на шутку, когда и после этого тот не вынырнул. И, потратив на размышления меньше мгновения, прыгнул за школьником следом, в толще воды рукой находя его мокрый свитер, крепко цепляясь за него пальцами и вытаскивая Вальтерсена на поверхность. Наконец догадываясь, что он был прав, и Исак плавать не умеет, когда, громко кашляя и хватая ртом воздух, Вальтерсен всеми четырьмя конечностями оплел его тело, маленькой испуганной обезьянкой на нем повисая. – Черт, ты и правда... – хотел извиниться перед тяжело дышащим в его лицо парнем Эвен. – Заткнись, – но Исак договорить не позволил – царапая ногтями плечи Нæсхайма, все еще покашливающий подросток перелез чуть повыше, крепко сжав бедрами его талию, и, на секунду обернувшись на ближайший борт, обиженно у Эвена потребовал: – Отнеси меня обратно, – даже не думая о том, чтобы разделяющий его с твердой поверхностью метр преодолеть самостоятельно. Хотя и сам Нæсхайм теперь его вряд ли отпустил бы. Но и в указанном Вальтерсеном направлении он не поплыл. Покрутив по сторонам головой, Эвен со своей ношей неторопливо отдрейфовал к противоположному борту, за пару метров до того начиная ощущать под ногами опору. И, остановившись, еще сильнее вцепившегося в него Исака голосом постарался успокоить: – Здесь не глубоко, ты сможешь встать, – сообщая о смене угла наклона дна, тихо прошептал он растерянно моргающим серым глазам испуганного мальчика, осторожно того от себя отстраняя. – Прости, я не знал, – и все же решил перед тем извиниться за свою глупую шутку, едва не закончившуюся вызовом неотложки. А только прекративший давиться водой и кашлять Вальтерсен лишь молча в ответ сглотнул, ослабляя хват рук на его шее, но не отпуская окончательно. Настаивать Нæсхайм не стал – это неожиданное объятие было слишком приятным – и, медленно скользнув по спине дрожавшего мальчика руками, оставил их на его талии, аккуратно Исака поддерживая и позволяя тому встать. Только после того, как ноги Вальтерсена коснулись дна, шепотом повторяя: – Видишь, не глубоко, – убеждаясь в собственных словах, осторожно улыбнулся Эвен, в уже не с таким страхом смотревших на него серых глазах находя надежду на прощение. И, качнувшись на совсем крохотной волне, отступил от Исака на шаг назад, виновато закусывая губу и пряча взгляд. Вот только Вальтерсен далеко отойти не позволил – резко выпадая вперед, он при помощи находившихся на плечах Нæсхайма рук к тому подтянулся, вновь опоясывая его талию своими ногами и обнимая крепче. – Страшно? – расценив его действия как защитный рефлекс, обеспокоенно поинтересовался Эвен. – Немного, – а Исак вновь соврал. Но если раньше перед Нæсхаймом он бравировал, теперь, чтобы не размыкать объятий, готов был выглядеть слабаком. Кем угодно, лишь бы сильные руки Эвена его не отпускали, а смотревшие с такой искренней заботой сапфировые глаза не отводили взгляда. Хотя вряд ли и сам Нæсхайм сейчас смог бы его оттолкнуть – вновь осторожно улыбнувшись повисшему на нем Вальтерсену, он медленно пересчитал пальцами выступающие косточки его позвонков через мягкую кофту и, остановив предательски сильно дрожавшие ладони на его пояснице, тихо проговорил: – Не бойся, – делая несколько шагов на глубину, чтобы вернуть себе доверие Исака и доказать тому, что он ему утонуть не позволит. С каждым шагом Вальтерсен дышал тяжелее и цеплялся за Эвена крепче, в тот момент, когда вода вновь коснулась его подбородка, едва слышно пискнув, вжимаясь в Нæсхайма всем телом. И Эвен остановился. С большим трудом сглатывая свою нерешимость, третьекурсник облизнул и так влажные губы, в смотревших так доверчиво и восхищенно серых глазах напротив ища разрешение, и, крепче ухватившись пальцами за поясницу Исака, медленно потянулся к приоткрытым губам, в последнюю секунду перед первым прикосновением едва слышно выдыхая: – Не бойся, – и поцеловал. Так нежно и осторожно, что пальцы на ногах Вальтерсена подогнулись. И, кажется, остановилось сердце, но тихо простонавшего парня едва ли это сейчас волновало. Прижимаясь губами к дрожавшим губам Исака, Нæсхайм кончиком языка слизал с них крохотную капельку пресной влаги и, прикрыв глаза от прошедшей по телу горячей волны долгожданного удовлетворения, присел, медленно погружая обоих под воду. Где целовать Вальтерсена было уже не так страшно, а сжимать его в своих руках – просто жизненно необходимо. Лаская, посасывая и щекоча губы второкурсника крохотными пузырьками воздуха, Эвен скользил по его спине ладонями, пересчитывая острые позвонки и ребра пальцами, неторопливо исследуя вверенное его рукам тело и едва не задыхаясь от переполнявших его самого эмоций. Слишком долго он останавливал себя в полушаге от желаемого и теперь, целуя Исака и прижимая того к себе ближе, буквально захлебывался опьяняющим чувством восторга и трепета. А давно не делавший вдоха Вальтерсен – своей небезответной влюбленностью. И, кажется, водой, но в тот момент Исак был счастлив ей захлебнуться. Обнимая Эвена за шею руками и за талию ногами, второкурсник подавался навстречу, распадаясь на молекулы при каждом новом прикосновении мягких губ к его губам и вновь собираясь в единое целое, когда Нæсхайм на мгновение отстранялся. Какой-то непонятной эфемерной субстанцией всплывая на поверхности в сильных руках Эвена и вновь неконтролируемо потянувшись к тому за поцелуем, двигаясь будто под сильнейшим гипнозом. И Нæсхайм, конечно, ответил – теперь вряд ли кто смог бы оторвать его от так идеально чувствующегося в его руках Исака, доверчиво раскрывшего рот облизнувшему его губы языку, впуская тот внутрь. Хотя, совершенно неожиданно раздавшемуся откуда-то сверху голосу это все же удалось: – Какого хрена? – грубый мужской бас оглушил увлекшихся друг другом парней, заставляя каждого вздрогнуть и повернуть голову на звук, на верхней ступени ведущей к бассейну лестницы взглядом находя взбешенного мужчину, угрожающе покачивающего в руке какой-то толстой палкой. Бейсбольной битой, если быть точнее, но перспектива переломанных конечностей несанкционированным купальщикам от того не становилась более размытой. – Черт, – потратив доли секунды на анализ ситуации, испуганно выдохнул Эвен, вновь поворачиваясь к продолжающему растерянно пялиться на мужика Вальтерсену. – Черт-черт-черт, – и, подхватив того под руку, потащил к дальнему от хозяина бассейна бортику, благодаря не пойми откуда взявшимся силам помогая Исаку выбраться на берег и вылезая за ним следом. – Что происх..? – только часть вопроса успел озвучить второкурсник, ловя брошенные Нæсхаймом ему кроссовки. – Валим! – а уже успевший выкинуть свои в окно Эвен с объяснениями не спешил, оторопевшего Исака подталкивая к подоконнику, боковым зрением неотрывно следя за медленно приближающимся к ним взбешенным мужчиной. – Быстрее! – и, понимая, что даже небольшая задержка может закончиться для них плачевно, первым взобрался на довольно высокий выступ, в мгновение ока оказываясь на улице и протягивая руку испуганному его побегом Вальтерсену, до сих пор остававшемуся внутри. – Я вас щас, блять... – ознаменовало освобождение застрявшего в раме Исака, наконец сумевшего из теплого помещения выбраться на прохладный уличный воздух. – Только попадитесь мне, пидорасы! – утонуло в громком смехе наадреналиненного Эвена, торопливо обувшего свои кроссовки и взглядом приказавшего Вальтерсену сделать то же самое. – Кто это? – а заданный подчинившимся его воле Исаком вопрос нашел свой ответ на широко растянувшихся в любимой клыкастой улыбке губах: – Определенно, не моя тетя, – усмехнулся Нæсхайм, хватая только обувшегося парня за руку, и, на мгновение обернувшись на показавшееся в окне ярко-красное лицо хозяина дома, потащил Вальтерсена в направлении забора. Через несколько секунд оказываясь по другую его сторону с крепко прижатым к груди дрожащим мальчиком в руках и заходившимся бешеной дробью сердцем под ребрами. Едва переведя дыхание, Эвен чуть ослабил хватку, медленно скользя пальцами по мокрому свитеру Исака, и, обняв до сих пор влажное его лицо ладонями, вновь припал к желанным губам нежным поцелуем, заявляя о том, что подаренные в бассейне ошибкой он не считал, и обещая на будущее таких еще много. – Холодно? – напоследок игриво лизнув нижнюю губу околдованного лаской парня, поинтересовался Нæсхайм, в сотрясающей обоих крупной дрожи и так находя правильный ответ, и, на прощание погладив так полюбившуюся ему родинку над верхней губой Вальтерсена подушечкой большого пальца, опустил руку ниже. Просто ледяную ладонь Исака пряча в своей под звук тихого предложения: – Пошли домой. И до самой квартиры Вальтерсена его руки из своей Эвен не выпускал.Tbc…