Стальное сердце

      Последующие пару дней после приезда Леона не особенно отличались от тех деньков, какие успело провести семейство Фуллбастеров в горах в одиночестве. Разве что будни скрасились приятной компанией, обеды и ужины стали шумнее, смех в доме звучал громче и чаще… но Севера что-то держало в постоянном напряжении. Он и сам иногда не мог понять, почему стал после прогулок с отцом во дворе отсиживаться до обеда в своей комнате, отдыхая, когда как ранее, полный сил, продолжал вертеться под ногами смеющихся родителей неукротимым вихрем. Сам порой недоумевал, почему сидит в четырёх стенах своей уютной комнаты в то время, как мог бы, что делал не редко, приставать к отцу и дяде с просьбой показать чудеса созидания, до которых сам пока не дорос.       Нельзя сказать, что Грей не заметил этой перемены в сыне… но по необъяснимой ему же самой причине предпочёл игнорировать этот неприятный феномен. Как и раньше, старший Фуллбастер возил Севера на санках во дворе с такой бешеной скоростью, что у мальчика перехватывало дыхание и с уст во всю лился радостный визг, но в то же время Грей приметил странную вещь: сын то и дело стал оборачиваться на их горный домик, и всякий раз, когда Грей, увлечённый игрой с любимым чадом, отдалял их обоих от жилища больше, чем на пятнадцать метров, смех Севера становился каким-то натянутым. Мальчик напрягался, цеплялся за ручки санок и нервно облизывал кончиком языка верхнюю губу, всё чаще и тревожнее силясь поймать в отблесках кухонного окна материнский силуэт. Грей не заострял на этом внимания, но чисто подсознательно разворачивал сынишку к дому и вез в его направлении, наблюдая, как тот в самом деле медленно расслабляется, вновь получая полноценное наслаждение от игры с отцом.       Подобных едва заметных выходок за последние дни было не мало. К примеру, на ночь Север, предпочитая ранее закрывать дверь своей комнаты на засов, как взрослый мальчик, теперь распахивал её, словно опасаясь пропустить какие-либо звуки. Сам Север раздражённо ёрзал в постели, так как стал слышать скрип дивана в гостиной под спящим Леоном или скрежет пружин родительской кровати, но дверь закрывать не стал. Сам не понимая, от чего поступает так нелогично.       Но Грей не беспокоился. Он не замечал всего этого… а вернее делал вид, что не замечает. Как ни странно, но ничего подозрительного во всём этом он не искал, несмотря на ранее отмеченную в себе паранойю. Нет. Он не связывал поведение сына ни с опасностью, грозящей Джувии, ни даже с элементарным приездом Леона Бастии.       И вскоре горько об этом поплатился.       На третий день приезда дяди Леона, когда кроваво-красное солнце неспешно скрывалось за линией горизонта, Грей и вышеупомянутый гость сидели на крыльце дома, улыбаясь каждый своим мыслям в свете догорающего заката и вспыхнувших на кухне ламп, чей свет растянутыми прямоугольниками ложился на сугробы, проходя сквозь незамысловатую толщу стекла. Джувия читала Северу детскую книжку, пока тот уплетал на ночь домашнее печенье с корицей, прихлёбывая подогретое растворимое молоко. Фуллбастер и Бастия изредка слышали мягкий смех: унисон мальчика и заботливой матери. Вероятно, в книжке были описаны чрезвычайно забавные истории.       Мужчины и бровью не вели в сторону уличного термометра, что показывал минус тридцать шесть градусов, и, словно на зло неподвижному морозу, восседали на крыльце в простых хлопчатобумажных рубахах.       В руках каждый держал кружку горячего шоколада. Леон молча отпил глоток своей порции и похвалил золотые руки супруги друга, которые поспособствовали приготовлению сладкого напитка. Грей благодарно улыбнулся, но улыбка вышла несколько натянутой. Бастия это заметил.       – Что-то не так, дружище?       Грей чуть помялся. Он опустил глаза и глотнул горячего шоколада, облизнув губы. Леон косо следил за ним. В его душе медленно нарастала надежда, что Фуллбастер произнесёт наконец то, что сдвинет его дело с мёртвой точки. Он жил в этом доме уже три дня, в ожидании всего нескольких слов Грея… и он произнёс их, глядя перед собой:       – Да… Если можно так сказать. Я не могу больше тянуть, нужно идти в деревню за продуктами. Джувия уже начинает нервничать. Боится, как бы хватило завтра каши на завтрак.       Бастия понимающе кивнул… и поспешно приник к кружке, чтобы Фуллбастер не успел увидеть несдержанную возбуждённую улыбку, возникшую на его устах. Нет… Нельзя выдавать своё торжество… но как же он этого ждал! Столько часов подряд приходилось играть с паршивым отпрыском Фуллбастеров, столько бессмысленных улыбок приходилось из себя выдавливать, терпеть их громкий смех… Хватит. Давно пора приступать к делу.       – Да, понимаю, – сказал Бастия, отведя глаза. Боялся, как бы возбуждение не пробудило в нём голод по влажной крови и не окрасило глаза в рубиновый цвет. – Не переживай, старина. Ты говоришь так, будто поход в магазин для тебя – смертный приговор.       Он дружески хохотнул и постучал его по спине, заставив «друга» улыбнуться.       – Да уж, прости. Вечно я драматизирую. В общем… я обещал взять сына с собой в этот раз. Север не простит мне обман. Мы можем задержаться: придётся магией формировать спуск, иначе он не преодолеет склон. Ты ведь будешь охранять Джувию в наше отсутствие?       – Ещё бы, – заверил Бастия, глянув Грею в глаза. – Безопаснее, чем со мной, ей будет только у Христа за пазухой.       – Спасибо, – искренне поблагодарил он. Мужчине казалось, что приезд Леона был лучшей гарантией защиты любимой, и мысленно упрекнул себя за то, что с самого начала не предложил ему поехать с ними в горы. Некий стержень в его душе, отвечающий за нервную систему, не прогибался благодаря его присутствию. Он не даст его супругу в обиду, это противоречило самой природе Леона. – Спасибо, правда. Я полагаюсь на тебя. Чего прихватить в магазине?       – Хочешь поощрить меня едой? – добродушно рассмеялся Бастия и опорожнил свою кружку ещё на добрую половину. – Брось! В Чешуе Змеи Девы о товарищах заботятся не меньше, чем в вашем Хвосте Феи. Не думай, что я не понимаю, насколько это важно для тебя. Тем более, она твоя жена.       – Да.       – Ты хороший муж, Грей.       – О Боже, мы переходим на сентиментальности, – тихо рассмеялся тот в ответ, но был весьма благодарен за эти слова.       – Да уж. Но я серьёзно. Ты столько сделал для Джувии. Увёз её в эту глушь вместе с ребёнком, возложил на себя столько ответственности… – «…а теперь передаёшь её в мои руки», – мысленно добавил он. «Умница». – Во сколько думаешь завтра тронуться в путь?       Грей призадумался, допив остаток горячего шоколада.       – Часов в девять утра. Думаю, провозимся с этим склоном часов до двух.       – Хорошо, – просто кивнул Леон, изо всех сил пряча возбуждение. – А сыну сказал, что завтра исполнишь его маленькую мечту попутешествовать в горах с папашей?       – Нет ещё, – широко улыбнулся Грей.       – Замечательно, – в сердцах отозвался парень, строя самое искреннее добродушие, – не терпится посмотреть на его реакцию.

***

      Как и стоило того ожидать, реакция последовала самая незамедлительная: с радостным визгом, исполненным предвкушением, Север бросился к отцу в объятия. Леон улыбался от уха до уха, и Джувия невольно приобняла Бастию, умилившись тому, как трогают его семейные сцены. Грей пообещал ей, что Леон предоставит ей защиту, пока их не будет, а он в свою очередь – не спустит с Севера глаз и не позволит ему оступиться во время спуска по ту сторону горы. Она заставила мальчика поклясться, что тот ни на секунду не отпустит руку папы в незнакомой деревне. Почти не слушая мать, Север клялся во всех этих формальностях, между делом без конца донимая Грея расспросами. Что за люди в этой деревне? Сколько домов? Страшно спускаться по склону?       – Всё узнаешь завтра, – бодро подмигнул ему отец, – и чем скорее ты ляжешь в постель, тем быстрее мы отправимся в путь.       Маленькому Фуллбастеру повторять дважды не требовалось: он рванулся чистить зубы и переодевать пижаму быстрее, чем Джувия успела подарить ему привычный поцелуй на ночь.       Север долго ворочался, без конца рисуя в чертогах разума красочные картины предстоящего путешествия, но, в конце концов, уснул, повернувшись на левый бок… не заметив высокой тени, мелькнувшей в окне. Тень маячила во дворе, давясь от нетерпения, пару раз обошла по кругу дом, но вскоре исчезла, шагнув в неведомо откуда взявшийся проход в пространство, не оставив за собой даже следов на снегу.       «Леон» лежал на диване в кромешной тьме, улыбаясь уголком рта: чувствовал, что недавно где-то поблизости шастал один из НИХ. Скорее всего, Смоук. Он вздохнул, терпеливо дожидаясь утра. Время тянулось, но он не торопил настенные часы, ибо терпеть осталось в самом деле немного. Грей как нельзя вовремя решил отлучиться в деревню… иначе могли бы возникнуть сложности.       Этот мальчуган, Север, начинал несколько напрягать «Леона». Он чувствовал в нем нечто, что тревожило его существо. Это было странно, потому как маленький выродок даже колдовать не мог – не дорос ещё. Но, тем не менее, Бастия чувствовал в нём ауру, чувствительную, возможно даже, несколько опасную для его конспирации. Он обладал всеми воспоминаниями Леона, а потому одурачить Грея и Джувию оказалось не сложно. Но мальчишка… будто смутно чувствовал что-то неладное. Это нехорошо.       Впрочем, теперь не важно. Интуиция Севера не столь проницательна, чтобы заставить мальчика всерьёз опасаться его уже завтра.       Момент упущен, Джувия. Наконец-то мы проверим тебя в действии.       Леон услышал, как старшие Фуллбастеры, решившие, по всей видимости, что гость в гостиной уже давно спит, принялись шептаться. Затем последовал смущённый ропот, следом – игривый скрип пружин. Опять. Бастия усмехнулся, слушая постепенно нарастающие вздохи супругов и шорох скользящих по телам простыней. Похоже, эти двое занимались любовью чуть не каждый день.       Да чёрт с ними, пускай поиграют напоследок.       Бастия удовлетворённо прикрыл глаза.

***

      Грей и Север, скачущий в припадке возбуждённого веселья, покинули дом после завтрака, закинув на плечи рюкзаки.       – Север! – окликнула сына на пороге дома Джувия, когда мальчики отошли шагов на двадцать. Мужчины обернулись (раз в десятый) и с улыбкой переглянувшись между собой: ох уж эти женщины со своими нотациями. – Если, спускаясь с горы, почувствуешь слабость в ногах или не дай Боже заскользишь вниз, немедленно скажи Грею, понятно?       – Непременно, мам!       – Всё будет в порядке, – пообещал Фуллбастер. – Закрывай скорее входную дверь, простудишься же! Леон за тобой приглядит.       Джувия вздохнула, обеспокоенно махнув на прощание любимым мальчикам, и улыбнулась, следя за тем, как те пропадают из виду. Как страшно отпускать ребёнка в такой поход в первый раз… но Северу прогулка с Греем пойдёт на пользу. Она всё равно не сможет удерживать сына у своей материнской юбки. Ему требовалось закалиться испытаниями, чтобы стать однажды таким, как отец.       Девушка закрыла входную дверь, потянулась и пошла в гостиную, улыбнувшись Леону. Он улыбнулся в ответ, лёжа на диване, и невозмутимо поднял глаза к потолку, словно о чём-то размышляя.       – Как бы ты со мной наедине не умер со скуки, – усмехнулась миссис Фуллбастер.       – Не беспокойся, уж это мне не грозит.       – Что ж, отлично. Может, тебе что-нибудь приготовить? Продуктов не много, но на хорошую порцию сладких булочек у меня ингредиентов хватит.       – Было бы неплохо, – дружелюбно покивал он.       Девушка просияла. Она обожала занимать руки готовкой, особенно когда её труд ценили. Она включила Бастии телевизор, чтобы тот не скучал. Леон проводил её взглядом, когда та прошла в кухню.       На мгновение время для него остановилось, взгляд упёрся в стену. Тишину достаточно быстро заполнили громкие голоса ведущих какого-то ток-шоу, а также бряк извлекаемых из шкафов мисок, звук отворяемой дверцы холодильника, стук загнутых дугой спиц венчика о дно чашки: Джувия взбивала белки. Он так ждал момента, когда окажется с добычей наедине… а сейчас ему хотелось потянуть резину. Словно желал сполна насладиться мигом долгожданной поимки самого ценного на сегодняшний день экземпляра водного мага.       Но и тянуть особо долго не было смысла.       Леон поднялся с дивана, войдя в кухню.       Джувия стояла к нему спиной, увлечённо замешивая тесто. Свои красивые волосы она прибирать не стала, поверх домашней одежды повязала фартук и то и дело металась от одной миски к другой – от белков к желткам, смешивая каждый продукт в отдельности с чем-то ещё. Леон галантно покашлял, чтобы привлечь к себе внимание.       Джувия оглянулась.       – Хорошо, что зашёл, как раз хотела спросить: булочки будешь с изюмом или маком?       – Знаешь, говоря откровенно… всё равно. Думаю, у нас нет времени на булочки.       – В каком смысле? – несколько недоумённо спросила та.       – Дело есть.       – У тебя?       – У нас.       Миссис Фуллбастер озадаченно приподняла брови, вопрошая, что тот хочет ей сказать… как вдруг взгляд её задержался на глазах Бастии, и она невольно почувствовала, как холод и неизъяснимый страх, словно яд, растекается по всему её телу, от низа живота до кончиков пальцев. Его глаза, мгновение назад серые и дружелюбные, вдруг расцвели бутонами мака, став ярко-красными. Улыбка мужчины медленно тянулась к ушам все выше. Она не кричала, вообще не издавала звуков. Даже не заметила, как из её рук выскользнула миска.       Тесто разлилось и забрызгало шкафы и ноги ребят, словно белая, сладкая кровь.       – Что с твоими… глазами, Леон?.. – едва слышно шепнула Джувия.       Она туманно следила за тем, как парень, всё также улыбаясь, протягивает руки перед собой. Он приблизил их на уровень глаз тыльной стороной, а затем положил одну ладонь на другую, скрестив. Элегантно и плавно согнул и разогнул пальцы, словно фокусник, имитирующий полёт птицы… и на глазах девушки в самом деле произошло крохотное волшебное «чудо»: из плавного движения его рук, подражая взмаху пальцев, материализовалась удивительно крупная бабочка, махнувшая крыльями и усевшаяся Леону на плечо.       Девушка воззрилась на бабочку, не понимая, что происходит. С виду она была обыкновенной, даже не отличалась особой красотой, не считая чёрных каёмок по краям бледно-белых крыльев, удивительно похожих на траурную вуаль. Да, выглядела обычной… не будь она размером с голубя.       – Её я оставлю твоей милой семейке, чтобы не скучали, – улыбнулся Бастия шире. Казалось, ещё чуть-чуть, и от его жутких усилий растянуть ухмылку у того треснут щёки. Глаза горели. – Так сказать, маленький привет от меня.       – Ч… Ч-что ты несёшь?..       Бабочка вспорхнула. Леон наступал на неё, пока та наконец не рванулась прочь от гостя, в сторону, внезапно почувствовав всем нутром, что неминуемое-таки настигло её. Далеко Джувии убежать не удалось. Леон грубо обхватил её по контуру талии и рванул на себя, не обращая внимания на истошные крики.       Бабочка, порхая над потолком, безразлично наблюдала за тем, как во все стороны летят тарелки, падают стулья и плещется тесто для булочек в неистовстве жестокой битвы и отчаянного сопротивления девушки.