***
Грей проснулся очень скоро. Приподняв с подушки тяжелую голову, он смог разглядеть стрелки на настенных часах: почти пять. Он спал всего час. Если бы Грей позволил себе вновь расслабиться и лечь на подушку и на рассыпавшиеся по ней локоны сопящей жены, он непременно уснул бы снова. Но Фуллбастеру было неспокойно, и он заставил себя сесть. Осторожно, чтобы не разбудить Джувию. Ему хотелось проверить, как там Север. Мужчина осторожно свесил ноги с кровати. Он поднялся, дотянулся до рубашки, свисающей со спинки стула, и быстро застегнул на все пуговицы. Бесшумно влез в штаны и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Когда Грей уже протягивал руку к двери в комнату сына, он знал, что не обнаружит его в постели. Еще когда шел сюда, миновал коридор и заметил, что ботинки мальчика отсутствуют. Однако для верности он все же проверит. Толкнул дверь, заглянул в комнату. Никого. Так и думал. Фуллбастер вернулся в коридор. Шагнул в свои ботинки, оставив шнурки болтаться развязанными, набросил на плечи куртку и вышел на улицу. В этом месте светало позже, чем в Магнолии. Черное небо уже стало темно-синим, но фонарь по-прежнему горел, освещая крыльцо. Сильный порыв ледяного ветра остро ударил по щекам Грея. Он надвинул на макушку капюшон и сощурился, разглядывая окрестности через легкий снежный вихрь. Север сидел спиной к дому как раз там, куда с трудом дотягивались лучи фонаря. Мальчик сидел на едва торчащих из сугроба санках, обняв колени и уткнув в них подбородок. На его продуваемой всеми ветрами макушке собрался застрявший в волосах снег. Он неотрывно глядел в черную даль, в сторону холмов и снежных полян. Разумеется, он слышал хруст снега под подошвами неторопливо приближающегося отца, но даже не пошевелился, когда он оказался за его спиной. Грей остановился, встав к сыну едва не вплотную. Он сунул руки в карманы и уставился на затылок Севера с высоты своего роста. Мальчик на его движение не реагировал. Примерно с минуту Грей стоял так, пока не нагнулся и не стряхнул снег с волос Севера, заодно мягко их потрепав. Север молчал. — Давно проснулся? — тихо спросил Грей. — Я и не спал. Фуллбастер чуть удивленно вскинул брови и опустился рядом с сыном прямо в снег. Он сел поудобнее. Ветер сдул капюшон с его головы, и он не стал возвращать его на место. Вместо этого он также уставился вдаль. — Разве ты не говорил, что смертельно устал? — Соврал. И притворился, что уснул. — Зачем? — Чтобы дать вам побыть наедине. Я не маленький и все понимаю. Грей не ответил. Он повернулся к сыну, но тот не ответил на его взгляд. Похоже, он действительно понимал. — Ясно. Север, ты... Я хотел извиниться перед тобой. За нас всех, и в первую очередь за себя. Я учил тебя некоторым приемам рукопашного боя, и не замечал, что в тебе есть куда большая сила. Мама мне кое-что рассказала. Моя учитель, Ур... Она увидела тебя и твои способности, когда ты храбро нырнул в колбу. Она сказала, что ты смог извлечь магию из своего собственного сердца. Магия Стального сердца принадлежит тебе. Север промолчал. Только сейчас Грей заметил в руке мальчика небольшой ключик. Похоже, он отпустил призрака девушки покоиться с миром. Заметив его взгляд, Север осторожно убрал теперь пустующий предмет в карман. — Я думал об этом, но все-таки спрошу: это ведь ты прилагал усилия к тому, чтобы я не потерял контроль над эмоциями и сражался? — Угу. "Угу". Так просто. Фуллбастер нахмурился. — Ты спас мой рассудок, ты это понимаешь? А затем и жизнь. Мою и все-все остальные. Север вновь оставил похвалу без ответа. — Ну же, — воззвал к нему Грей, — что с тобой такое? Разве ты не должен гордиться собой? И тут мальчик наконец повернулся. Грею показалось, что время вокруг остановилось, его сердце замерло, и он буквально потерял дар речи. На Фуллбастера смотрело его собственное детское лицо. Такое, каким оно было в восемь лет. Глаза темные. Серьезные. Апатичные. Над ними — хмуро сведенные к переносице острые брови. Под ними — складки слезного века. Еще ниже — рот с опущенными вниз уголками. — Не надо меня хвалить, — произнес Север, — я всегда должен был быть начеку. И теперь всегда буду, раз уж полагаться приходится на себя. В горле у Грея что-то щелкнуло. Ни тот, ни другой не сводили друг с друга взгляд. Фуллбастер не помнил, когда в последний раз замерзал, а теперь вспомнил это чувство. Холод пробрал его до костей. Так значит, это правда. То, что рассказала Джувия. Ур сказала, что Север вырос. И что она не простит нам, если мы позволим ему пасть во тьму, как я впал когда-то. О, Боже, мой сын. Если бы Грея спросили, чего бы он точно не пожелал своим детям, он непременно бы ответил: повторения своей судьбы. Он не хотел, чтобы его ребенок терял детство, а потом жалел об этом всю жизнь. Но Грей не позволит ему отгородиться ото всех. Все-таки между ним и Севером было одно большое отличие: у последнего были живы родители. С большим трудом Фуллбастер заставил себя прикрыть рот и сесть нормально. Север тоже отвернулся и вернулся к лицезрению темной дали. Вернее, уже не такой темной. Темно-синее небо ближе к горизонту уже приобретало голубой оттенок, ветер успокоился, снежинки осели. Где-то за холмом пряталось, никак не решаясь выйти, солнце. Близился рассвет. Грей глубоко вздохнул. — Север. За последние несколько недель ты пережил очень многое, и это оставило у тебя на душе след. Скажи мне, что тебя тревожит? — Ничего меня не тревожит. А если и тревожило, то не долго. — Хорошо. И что же это? — Ничего особенного. Просто до меня дошло. Я понял, что по-настоящему вырос, в отличие от вас всех, — чуть не со злостью сказал он, строго хмурясь. Грей не перебивал. — Я так долго пытался помочь тебе контролировать себя, потому что думал, что ты знаешь, что делать, просто тебе не хватало поддержки в плане своих эмоций. Но в конце концов понял, что все не так. Ты не знал, что делать, у тебя не было плана даже по спасению себя, не то, что кого-то еще. И тетя Леви беспомощно сидела вся в проводах, и мама не смогла отбиться от похитителей и едва не погибла в колбе. И даже друзья из гильдии, которые пришли нам напомощь, на середине пути остались позади нас и были вынуждены просто сидеть и ждать. Никто из вас не знал, что делать. Никто! А ведь всю жизнь мне внушали держаться ближе к старшим, слушаться во всем. Но в чем смысл? Ведь вы те же дети. Мне пришлось полагаться на себя. И по сути я... одинок. Они помолчали какое-то время. Грей придвинулся ближе к Северу и повернулся к нему в пол-оборота. Север уже мысленно приготовился выслушивать возмущенный крик родителя... но Фуллбастер мягко ему улыбался. Север чуть удивленно изогнул бровь. — Я понимаю тебя. Ты имеешь полное право злиться на меня, но... позволь мне кое-что тебе рассказать. Грей действительно ждал разрешения. И Север кивнул ему. — Ты взрослый мальчик. И все твои выводы о том, что взрослые — те же дети, на самом деле верны. Но есть одно "но", о котором ты еще не думал. В восемь лет я тоже это понял. Город, в котором я жил, был полон очень крепкими и выносливыми людьми. Еще бы, мы жили в суровом климате. Охотники на белых медведей, первоклассные маги... Мои родители. Они и многие другие люди казались мне героями, неуязвимыми и мудрыми "взрослыми". Но однажды демон Делиора разрушил весь город со всеми его обитателями. Я выжил по чистой случайности. Ур и дядя Леон нашли меня под обломками. — Знаю. — И что ты думаешь, я чувствовал тогда? То же, что и ты. Взрослые не смогли себя спасти. Я потерял родителей, единственных людей, которые могли вернуть мне свет. Но их больше не было, и я бродил во тьме долгие годы, ослепленный манией самовоспитания. Я пытался всем и каждому доказать, что ни в ком не нуждаюсь, и полагаться мог только на себя. Постоянно пресекал попытки Ур заменить мне мать. Я хотел всего добиться сам и не зависеть от так называемых взрослых. Мне казалось, что это я взрослый. А они — глупые дети. И сейчас ты думаешь также. Мне это понятно. И в какой-то степени это правда. Однако... Ты знаешь, через что я прошел. Ты знаешь, через что прошла твоя мама. Почти все члены гильдии пережили свое взросление в твоем или около того возрасте. Мы все познали, что это такое. Понимаешь, к чему я клоню? Север хмурился. — Я клоню к тому, что если все мы пережили свое взросление, почему порой ведем себя, как дети? Мальчик невольно раскрыл глаза шире. Грей улыбнулся. — Потому что мы все научились с этим жить. Мы вернулись к нормальной жизни, кто-то раньше, кто-то позже. Я вернулся к свету только когда влюбился в твою маму. Потому что у меня не было никого, кто любил бы меня так до этого. Все мы взрослые, но в нас живы дети. Да, мы точно также не знаем, что делать. Но даже без плана действий про запас мы действуем, не сидим на месте, а порой и лезем на рожон. Глупо, наверное. Но когда близкие в опасности, мы делаем все, что в наших силах, чтобы спасти их. Теперь понимаешь? Мы все когда-то выросли, но благодаря любви родных и друзей, внутри мы дети. Мы больше не полагаемся только на себя, мы доверяем друзьям, потому что любим их. Даже если мы все не знаем, что делать, вместе мы можем что-то придумать. Вместе мы одержали ни одну победу. В этот раз — благодаря тебе и твоему любящему сердцу. Лицо Севера удивленно вытянулось. Он смотрел на отца, и в его глазах появился лучик надежды. Грей уцепился за него и продолжил: — Ты не одинок, как никогда не был одинок я или кто-либо еще. Мы просто по глупости не давали близким заботиться о нас из-за гнета пережитого. Ты можешь доверять нам, доверять взрослым. Всегда прислушиваться к себе, но и не забывать, что друзья и родные любят тебя. Мы с мамой любим тебя и сделаем все возможное и невозможное, чтобы позаботиться о тебе, как ты позаботился в этот раз о нас. — Пап, — Север смотрел ему в глаза, пытаясь выявить хоть каплю лжи, — все что ты рассказал — правда? — Клянусь, что это правда чистой воды. — И я могу на вас рассчитывать, а вы... на меня? — Еще бы! Север выдохнул и опустил глаза. Грей видел, как облегченно расслабилось его лицо. На душе стало намного легче. — Я... тогда я рад. Может, действительно... — Действительно. Они помолчали. — К слову, если ты рад, — сказал после паузы Грей, — почему я не вижу улыбки на твоем лице? — Думаю, мне надо все это переварить. Грей закусил губу, шально улыбнувшись, и зарылся рукой в сугроб. Север несколько устало, но заинтересовано спросил, что он делает. Грей вытащил руку, продемонстрировав ему найденную плотную веревочку. — Что..? Фуллбастер поднялся, покачнувшись а затекших ногах, и дернул веревку на себя. Север вскрикнул: санки, на которых он сидел столько времени, резко сдвинулись с места, так что лезвия показались из сугроба. Север покачнулся и потерял равновесие: рухнул на спинку саней и невольно ухватился за прутья по бокам. — Ой, папа, что бы делаешь?! — Потом переваришь свои бурные мысли. Лично я хочу переварить завтрак твоей мамы, но сначала имеет смысл нагулять аппетит. И он помчался что было духу по снежному полю, виляя на ходу сани. Север вцепился в них мертвой хваткой, испуганно и возмущенно крича... но совсем скоро крик сменился озорным хохотом мальчика. Услышав это, Грей обернулся через плечо, и увидел красное от смеха лицо любимого сына. Фуллбастера захлестнуло счастье, и он удвоил скорость и силу, только чтобы этот смех не затихал. Джувия стояла у окна. Она проснулась вскоре после Грея. От страха соскочила с постели, но обнаружила свою любимую семью живой и невредимой с первым же взглядом в окно. Она не мешала Грею разговаривать с сыном, и сдержала себя, чтобы не выйти наружу к ним. Вместо этого девушка приготовила сытный завтрак, моля Бога, чтобы мальчики пришли домой кушать дружные и веселые. И вот теперь, когда она составила сковороду с плиты, вновь подошла к окну. И не могла оторвать взгляд от происходящего. В первых лучах солнца отец и сын во всю резвились в снегу, бешено носясь и визжа. Север хохотал до колик, когда Грей катал его на санках или давал засыпать себя снегом. Он не впал во тьму, и был благословлен рассветом любить и быть любимым.***
Во время завтрака семья Фуллбастеров обсудила все, на что хватило сил. Север подробно рассказал родителям о том, что чувствовал, когда в нем просыпалась магия Стального сердца, как отпустил призрак на волю сегодня утром и как планирует сделать из оставшегося ключа кулон на память. Джувия рассказала о том, как была похищена, об Ур и ощущениях слияния с ней. Грей честно признался о всех тех чувствах, которые пережил. А также о том, как учил Севера драться. Джувия пообещала сыну непременно посмотреть на изученные им приемы, но только не в доме среди всего легко бьющегося и воспламеняющегося. Два дня семейство провело вместе. Они устроили совместные прогулки в горах и игру в снежки на открытом поле. А когда за ними вернулись на снегоходе, отдохнувшие и пришедшие в себя ребята вернулись в Магнолию. В гильдии их ждал праздник в честь благополучного возвращения, и первой, кто встретил их на пороге, оказалась Леви. Венди сотворила со всеми ее ранами чудеса. Но, по ее словам, Гажил ни на минуту не оставляет ее в одиночестве, объясняя это страхом, что раны могут открыться. Но она была в полном порядке и даже успела выяснить, с каким таким чудовищем они столкнулись. Как оказалось, это была великая, но лишенная ума волшебница, пропавшая много-много лет назад. Ее пытались изолировать от общества, ибо она обладала разрушительной силой, которая и свела ее с ума. Чтобы спастись от преследования, девушка разделила себя на 463 части и раскидала по стране. А после, когда ее оставили в покое, искала способ вновь стать самой собой. Но это воссоединение убило бы не только ее саму, но и множество других людей, так что Север спас многие и многие жизни. Грей и Джувия извинились перед сыном за то, что не рассказали ему о сути поездки в горы, назвав ее изначально каникулами. Они пообещали доверять ему все, что у них происходит, а он пообещал доверять им. И первой тайной, в которую посвятили его родители, стала новость о том, что в конце года в их семье появится еще один маленький Фуллбастер.