Скачок

      Я снова был там... или здесь? Не понимаю всё ещё, как это обозначить.       Я не кричал, нет. Руки плотно обхватывают тело, ими с трудом можно шевелить. Сердце скачет с какой-то немыслимой скоростью. Больно, жжется... Дышать я мог через раз, исторгая из своей груди всхлипы и тихое поскуливание. Наверное, вкололи успокоительное? Соображать я мог ясно - насколько это вообще возможно в моём положении. Комната маленькая, каждый звук слышится слишком резко. Я помню, так где-то было...       Мне холодно - кажется, откуда-то дует. Может, из той узкой зарешеченной полоски под потолком? В особняке сейчас ночь... И здесь тоже ночь. Я хочу вернуться, вернуться! Там легче дышать, там есть люди, там есть фонарик! Я могу! Я должен вернуться!       Сам не заметил, как начал биться затылком о стену. Не заметил, как стоны сменились криком. Не замечал даже того, что глаза перестали видеть. ___       Судорожный вдох. Жарко, вокруг всё пылает и трещит, раскалывается голова и спина точно нашпигована иголками. Я будто в аду. Как же трясёт...       Я с трудом смог открыть глаза, но тут же пришлось зажмурить их обратно. Трясущейся рукой едва нащупал фонарик, отвернул его в сторону и только затем повторил свою попытку. Всё ещё задыхаюсь, всё ещё безудержно трясёт. Я едва смог сесть, сжимая до хруста корпус фонарика - мне почему-то казалось в тот момент, что стоит его отпустить - и я снова перенесусь туда, в этот кошмар.       Страшно... Боже, как же страшно! Что я такого сделал?! За что мне этот ужас?!       Провёл ладонью по щеке. Мокрая. И ледяные пальцы, как у мертвеца. Нужно, нужно успокоиться! Просто кошмар... я ведь здесь, здесь! Всё вокруг меня - реально!       Я всё-таки перебрался в кровать, оставив плед на полу - он напоминал мне смирительную рубашку. Фонарик так и не выключил, и остаток ночи направлял его то на один предмет в комнате, то на другой. Помню, как спускался с кровати, чтобы коснуться освещённой желтым светом вещи, ощутить её кончиками пальцев, ладонью, щекой. Это казалось мне в те минуты важнее всего на свете - я должен, я обязан был во что бы то ни стало убедиться в реальности того, что меня окружало!       К утру я решился рассказать обо всём Джиму. Пусть считает меня идиотом, трусом, да чем угодно - но выдержать один я этого больше не смогу. Так и до реальной психушки недалеко...       Едва дождался того часа, когда просыпаются самые ранние пташки, в числе которых был и доктор. Я сразу направился в гостиную - встречаться с кем-либо на кухне в мои планы не входило. Лучше подожду там, пока Джим позавтракает и займёт свой пост.       Холод тянул по ногам - не обувался я намерено, чтобы ощущать особняк каждую секунду. Да, способ странный, и от доктора мне наверняка за это влетит, но другого способа я пока не видел. Шипы на ручке яростно впились в мою ладонь - я буквально слышал, как мудрёный механизм высасывает порцию крови. Щиплет, кисть привычно пульсирует, но впервые это меня не раздражает, а только радует. Я долго не отпускал ручку, словно надеясь, что система даст сбой, и кровь начнёт забираться повторно. Но нет, шипы скрылись в корпусе, и выскакивать, похоже, не собирались.       В гостиной было тепло, если не сказать жарко. Огонь полыхал в камине, с треском расправляясь с толстым поленом, время от времени сердито фыркая и выплёвывая искры в сторону ковра. Я закинул плед на кресло, не особо разглядывая, долетел он или нет. Всё внимание занимал камин - ноги всё-таки замёрзли, и я планировал немного их отогреть. Шаг... ___       Второй, третий... Справа и слева санитары. Всё как в тумане... Я еле волочу ноги, шевелиться не хочется совершенно, но идти нужно. Куда? А не всё ли равно... Длинный, серый коридор. В конце тёмная дверь, над ней светится табличка. ___       Под ладонями - тёплый камень каминной полки. Огонь яростно выплёвывает искры, словно стараясь меня отодвинуть. На брюках ниже колен видны круглые пропалины, кожа в этих местах покраснела и сильно пекла. Волосы налипли на лоб, мокрые пряди лезли в глаза. Я помотал головой, сделал пару глубоких вдохов и медленных выдохов, стараясь восстановить дыхание. Руки не слушались, пальцы разжались с трудом, будто я пробыл в кошмаре слишком долго, и кожа пустила корни в камин. Несколько шагов назад. Боль от маленьких, но неприятных ожогов, становилась всё сильнее по мере того, как я приходил в себя.       Да как это вообще?! Когда оно прекратится?!       Я едва сдержал себя, чтобы не понестись сломя голову на кухню. Терпение, нужно успокоиться и чуточку подождать... Время тянулось очень долго - я даже задался вопросом, не подавился ли доктор куском яичницы и не отправился ли на тот свет. Но, посмотрев на часы, понял, что прошло всего несколько минут.       Наконец, долгожданный щелчок - и Джим вошел в комнату. Я был как на иголках, и тут же подскочил к нему, даже не обращая внимания на боль в спине, ногах и голове. Кажется, он даже не успел ничего спросить - я сам с ходу выложил абсолютно всё, начиная самым первым падением в кухне, и заканчивая своими страхами. Слёзы лились из глаз, рыдания то и дело прерывали речь. Я ненавидел себя за это, презирал себя за эту слабость, но продолжал рыдать у Джима на плече.       Он не смеялся, и даже не назвал меня идиотом. Джим отнёсся к этому со всей серьёзностью, и сказал, что это ни в коем случае нельзя оставлять просто так. Он усадил меня в кресло, и, пока обрабатывал ожоги на ногах, начал задавать вопросы.       Имя, дата и место рождения, где я учился, как зовут родителей, были ли животные, чем болел в детстве, чем болели родственники... Ещё несколько вопросов вразнобой, а затем доктор предложил мне прилечь на диван и выкопать из своей головы самое первое воспоминание. Сложновато... Но постараться нужно. Ибо, как объяснил мне Джим, чем более подробно я вспомню свою жизнь, тем сильнее пойму, что это - и есть реальность. Стоит мне это осознать, стоит мне в этом убедиться - и приступы станут не такими частыми, а, может, и вовсе исчезнут. Что ж... если это хоть немного поможет...