Еще одна из рода Клер

Предательница! Кто бы мог представить, что ей так будет не хватать Элинор. Не хватать настолько, что иногда, забыв, что ее уже вот так просто рядом не будет, Маргарита звала старшую сестру, а потом оглядывалась, не получив ответа. Такая глупость: смутить сестру, сообщив, что разгадала ее тайну, а потом рассказать ей о своей. Не всё, конечно, а только часть, чтобы связать Элинор обещанием, а значит - немного обуздать. — Господь противится завистникам, — сказала строгая дама Мод, прервав язвительное замечание Маргариты по поводу старшей сестры. — Настанет и ваш черед. Ничего она не понимала, всезнающая дама Мод. Разве можно испытывать зависть, получив желаемое? Сколько раз Маргарита представляла, насколько прекрасной была бы ее жизнь, не стой на пути Элинор. И вот сестра ушла. Теперь Маргарита и никто другой принцесса Каэрфилли. А радости нет. Может, в чем-то дама Мод права. Судьба Маргариты так и не решена. Даже сводной сестре Марии, хоть она и намного младше Маргариты, дед нашел супруга. Глупо накручивать себя, что останешься навсегда старой девой. Маргарита де Клер — хороша собой и не абы кто, чтобы ее попечители не нашли ей достойную партию. И на прошедший праздник была надежда хоть немного заглянуть за завесу будущего. И было такое чудесное начало… И было ведь все, и одновременно не было ничего… И еще, кажется, ее сердце разбито любовной болезнью или колдовством. Маргарита взяла лист бумаги и уголек, закрыла глаза и представила матушкиного супруга — не та честь, чтобы им излечивать хворобу, но его она видела чаще, чем хотелось. Затем, открыв глаза, она уверенными движениями нанесла несколько линий. Результат понравился ей и она снова взялась за свою «ненужную» работу. Но очень скоро Маргарита рассерженно выкинула пергамент в огонь: бесполезно — в чертах сэра Ральфа проступал сын колдуньи. — Ну что же. Если мой будущий муж не будет со мной любезен, то я позволю тебе стать моим рыцарем, — пообещала она кому-то в огне. ** — Может такое случиться, что Его Милость любезный дед Эдуард уже нашел мне мужа? Тогда на празднике мы бы узнали друг друга, — осторожно попыталась приоткрыть завесу будущего Маргарита, задав уж очень сокровенный для нее вопрос леди-матери. — Может случиться так, что сердце тебе подскажет, и ты сама выберешь себе достойного мужа, — тепло улыбнулась Джоанна Акрская. — Мое сердце еще так молодо, может и ошибиться, принимая позолоту за чистое золото. В выборе мужа я хотела бы положиться на совет людей мудрых и опытных, — Маргарита потерлась щекой о плечо матери, ласкаясь как кошка. — Моя разумная и послушная дочь, — Джоанна обняла дочь, поцеловала в лоб. Сидящая по другую сторону от матери Элинор недовольно фыркнула. Маргарите достаточно было только чуть повернуть голову и незаметно скривить рожицу, чтобы окончательно утвердить свою победу и испортить настроение старшей сестре. Хоть Элинор и считала, что из-за ее скорого замужества все должны были просто крутиться вокруг нее, как светила вокруг земли, но битву за внимание и любовь матери Маргарита у нее выиграла. Поездка оказалась приятной и достаточно веселой. Элинор, вся погруженная в мысли о будущем замужестве, была непривычно тиха, а потому некому было соперничать в острословии с Маргаритой. Слова матери заставили Маргариту задуматься и ненадолго притихнуть. Она прекрасно понимала, какой ей нужен муж: знатный, богатый, который хорошо бы к ней относился и позволял некоторые вольности. Если к тому же он будет молод и хорош собою, то это только награда Маргарите за долгое ожидание. Выбрать мужа самой — такое ей даже в голову прийти не могло, и сравнимо было с подстрекательством к бунту. Весь день прибытия в Лондон был посвящен суете обустройства семейства Джоанны Акрской в Вестминстерском дворце. Элинор, конечно же, достался лучший уголок, но она абсолютно не проявляла радости. — Неблагодарная сестричка! Ты же не жертвенный агнец, а блюдо, которое подадут после лебедей. Что скажут о нашем щедром деде, когда увидят, что яство испортилось? — Желаешь — можем поменяться, — огрызнулась Элинор. — Твое кислое лицо — на мое свежее и приятное? — Маргарита мягко провела пальцем от виска до кончика подбородка. — Даже за мужа-властителя земель не соглашусь. — У тебя пока нет никакого. И кто его знает, когда появится. Такая Элинор Маргарите нравилась гораздо больше, чем Элинор - несчастная невеста, погруженная в свои мысли: еще чуть-чуть и им снова удастся завязать словесный поединок. — Лучше уж такой муж, чем мальчишка, поднятый к вершинам света усилиями отца! — Ты что-то знаешь?! — Надеждам Маргариты не суждено было сбыться. Элинор крепко сжала ее запястья. Неужели невесты к свадьбе так глупеют, и подобная участь ждет и саму Маргариту? — Ты его видела? — Как я могла его видеть? Я же все время с тобой была. — И правда, — Элинор, снова сама не своя, отвернулась от сестры. — Но раз тебе его не показывают, то он страшен как Сатана из ада: огромная бородавка на щеке и кривые зубы, — зло засмеялась Маргарита. — А еще один глаз косит, а другой совсем пеленой покрыт, — вдруг подхватила Элинор. — А еще он хром и крив и нос изъеден оспой, — продолжала Маргарита. — Не может быть! — младшая из сестер де Клер Елизавет все шутки старших принимала за чистую монету. — Еще как может! — заверила ее Маргарита, — Иначе почему нам его еще не предъявили? — Бедная Нора. Что же делать? — Ничего. Лишь бы с ним давался замок и земля. Мы с ним пойдем прогуляться по стене. И вдруг налетит внезапный ветер, и… — Вы смеетесь? — Елизавет гневно приподняла брови. — Ты только сейчас догадалась? — Маргарита и Элинор поддались приступу внезапного смеха. Елизавет, вместо того, чтобы дуть губы, засмеялась вместе с ними. Зато сердился, раздувая щеки и уперев кулаки в бока, их сводный брат Томас. Его родные сестры, Джоанна и Мария, ничего не понимая, переводили взгляд с одной сестры на другую. — Вот они, мои красавицы! — их дед, король Эдуард, с сопровождающими вошел так неожиданно, что смех и разговоры разом стихли. Девочки, кроме маленькой Джоанны, почтительно склонились. Небольшой столик посреди комнаты наполнялся подарками — фруктами и сладостями, тканями, мехами и украшениями. Девочки понимали, что все эти богатства должны перейти в их владение, а потому время от времени бросали туда любопытные взгляды. — Ну а тебе, моя дорогая, особый дар, — Эдуард подошел к замершей, испуганной Марии. — Я нашел тебе достойного супруга. — А мне?! Маргарите следовало быть сдержанней. Она прекрасно это понимала, но несправедливость казалась столь возмутительной, что гнев так и вырвался наружу. Мария тем временем, пока внимание перекинулось на смутьянку Маргариту, спряталась за юбкой дамы Мод. — Всему свое время, моя нетерпеливая Мэг, — засмеялся Эдуард. — А что бы пожелала моя дорогая Нора? — он подошел к старшей из сестер Клер. — Перекинуться с будущим мужем хоть парой слов, до того времени, как священник соединит наши руки, — гордо вскинула голову Элинор. — Всему свое время, — уже сурово повторил их дед. Как-то разом утратив интерес к беседе с внучками, он направился к выходу. — Может, он действительно косой и горбатый, — полушепотом предположила Елизавет. — Помолчи, — прошипела Элинор сквозь зубы. Маргарита же на цыпочках последовала за дедом. — Смотри внимательно за Норой. Как бы что не выкинула, — предупредил король Эдуард бледную даму с глазами, выпученными как у маринованной сельди. К Маргарите и к младшим девочкам должны были приставить дам-«надзирательниц». Пока же их развели по комнатам. Невесте Элинор повезло иметь личные покои, тогда как Маргарите приходилось ютиться в смежной комнате с сестрами и спать на одном с ними ложе. По правде сказать, кровать была по-королевски роскошной и огромной. Вечер наступил так скоро, что только диву можно было даваться. Маргарита отделила свою половину, выставив вдоль границы подушку. Вторую половину она милостиво отдала трем сестрам. Так они и лежали: устроившаяся со всем возможным комфортом одинокая Маргарита, и матушка-птица Елизавет, по бокам которой, как птенчики, тесно прижимались малышки Мария и Джоанна. Мария таинственным полушепотом рассказывала о своей первой встрече с будущими родственниками. Ее велели раздеть, а взрослые внимательно рассматривали. Потом они сказали, что Мария хорошо сложена и сможет стать матерью, разрешили служанке ее одеть и отпустили. Но прежде дали испанский апельсин и немного орехов в сахаре. — Подумаешь! Помню, Нора устроила такой скандал, когда ее на смотринах просто попросили поднять юбку. А ей за это куклу подарили, — проворчала Маргарита. — Вы обо мне говорите? Вот только вспомнишь! Из соседней комнаты появилась босая, в одной ночной сорочке Элинор. Она откинула так тщательно устраиваемое Маргаритой пограничное сооружение и сама устроилась вместо него. — Не можешь уснуть? — поинтересовалась курочка-наседка Елизавет. — Как представлю чудовище из болот, так в дрожь бросает… А тут еще этот шум. — Ой! — разом испуганно воскликнули Мария и Джоанна. Малышки уже забыли рассказ о найденном на болотах близ Лондона скелете огромного то ли волка, то ли собаки. — Не надо поминать нечисть на ночь глядя, — с укором сказала Елизавет. — Муж твой чудовище с болот, вот тебе и не спится, — буркнула Маргарита. Ей шум за стенами замка совсем не мешал, а вот бессмысленные разговоры - еще как. — Может и так, — неожиданно согласилась Элинор и попыталась прижаться к Маргарите, — Брррр! Холодные ноги! — Вот и иди к себе, — брыкнула сестру Маргарита. — Тогда дай тебя обниму, — заграбастала несопротивляющуюся Марию Элинор. — Это не любовь! Она просто мерзнет и пытается согреться! — не из доброты, а просто, чтобы досадить старшей сестре, сказала Маргарита. — Может и так, а может и не так. Все-таки я последние дни с вами, — ответила Элинор. — Я тоже! — тихо произнесла Мария. — Я не вернусь домой. Теперь я принадлежу мужу, — голос девочки дрогнул, как будто она проглотила всхлипывание. — Ты слишком юная, вернешься домой, а вот лет через семь тебя отдадут мужу. — Нет, — упорствовала Мария. — Так сказала леди-мать. Я буду жить в монастыре, пока не расцвету и не смогу подарить мужу наследников. — Так случается со всеми женщинами рано или поздно. Если его нашел для тебя дедушка, то, несомненно, он будет хорошим мужем, — утешительно произнесла Элинор. — Хочешь спою для тебя? — Да. — И я не откажусь тебя послушать, сестрица, — сказала Елизавет. — И я! — вторила ей Джоанна. — Спой «Почему б у Лондона не плескаться морю?», — высказала пожелание Мария. — Мое желание никому не интересно, — буркнула Маргарита. Элинор запела когда-то услышанную забавную песенку. Маргарита песенка тоже была по душе, но после второй строки сестра заменила все слова на «ла-ла-ла» и эти «ла-ла-ла» становились бесконечными. Потому Маргарита отвернулась на бок, натянула одеяло настолько, насколько смогла захватить и попыталась заснуть. Набитая лавандой подушка так чудесна пахла, что сон очень скоро забрал ее в свои объятья.