Первый день в первой старшей школе Сибуи.
По улице шла девушка с насыщенно-черными волосами, длиной достающими до бёдер. У незнакомки были синие как ночное небо глаза, правильные черты лица, средний рост. Ее звали Кейко Хемико. Она направлялась в сторону своей новой школы. Девушка не знала, что её будет ждать дальше, что произойдет в этом году. Как такая слабая персона смогла попасть сюда, в элитную школу, принадлежащую доминирующей организации «Имперским Демонам». Она хорошо знала японский язык, но математика давалась ей с большим трудом. С магией тоже были проблемы. Может, Хемико попала сюда только потому, что её родители, вернее, приемные родители, были в хороших отношениях с родом Хиираги? Если так, то это значит, что она тут только из-за того что ее родители уговорили род Хиираги впустить девушку в эту школу. Синеглазая была настроена пессимистично, и думала только о худшем развитии событий, а точнее плохой учебе. Не сладко ей придётся. Кейко была хороша в боевых искусствах, владела катаной, но в основном она использовала в бою нож, довольно ловко. Он всегда был с ней, надежно спрятанный. Девушка была очень талантлива, но никак не могла показать свой талант другим. Совсем не из-за того, что ей запрещено было это делать. Просто потому, что она боялась. Боялась опозориться. Боялась собственных родителей, которые ничуть её не любили. Постоянно угрожали ей, избивали её. Она ненавидела их. Они называли её неблагодарной крысой. Говорили, что если бы не они, то тогда она бы до сих пор росла в приюте. Но она думала: «Лучше расти в каком-нибудь там приюте, чем с родителями-тиранами». Ей давно овладел неистовый страх. Они однажды сказали, что раньше ее имя было Кейко Хакуя. Рассказали историю ее попадания в приют: девушку бросили биологические родители, когда той был всего один месяц с небольшим. Над Кейко после этой историей смеялся даже ее брат, родной в этой семье. Девушке ненавидела его, хотелось убить самым изощренным методом. А потом самой сброситься с обрыва, покончить жизнь самоубийством. Тогда Хемико долго плакала из-за этой истории, а ещё плакала из-за смеха своего брата, которому было просто смешно после выслушенного. Ненависть. В сердце Кей рождалась ненависть. Жажда смерти брата. Жажда смерти родителей. Она хотела убить их. Убить собственными руками. Чтобы не просто умерли, а умирали долго и в адских мучениях. Ей хотелось припомнить им все, что они с ней делали. Кейко не понимала, почему она хочет стать сильнее, почему вдруг заинтересовалась боевыми искусствами. Когда-то ее это совершенно не интересовало. Синеволосая не хотела уметь фехтовать, использовать в бою нож. Пока однажды не взяла в руки деревянный меч и будто на автомате не приступила к обучению. Позже, она взяла нож и решила учиться сражаться им. Это стремление появилось в тот же самый момент, что и жажда мести в ее сердце. Что-то двигало девушку вперед. Но только Кейко совершенно не понимала что. Может, это та лютая ненависть в сердце? Или что-то другое. Но этого она понять не могла. Только жажда. Жажда смерти. Эта жажда жила и до сих пор живёт в её сердце. Но Кейко не может. Не может убить родителей. Она очень слаба. Её сил недостаточно, чтобы убить их, пролить на бренную землю кровь людей, которые мучают её всю жизнь. Кейко шла вперёд к новой школе, полностью уйдя в себя. Новенькой было плевать на других, все равно на то, что происходит вокруг. Находясь тут, она понимала, что наконец свободна. Брюнетка целых три года не будет видеть своих родителей. Начинается новая жизнь. Только лишь бы эти три года прошли нормально, без каких-либо приключений. Она всем сердцем надеялась на это, но, скорее всего, зря. Ведь практически все всегда идет не так, как хочется. Кей наивно мечтает иметь друзей, парня. Мечтает быть сильной. Мечтает о том, чтобы её уважали другие. Мечтает иметь настоящих родителей, которые любили бы её, а не били и унижали. Но Кейко знает, что ей этого никогда не видать. Ведь она — крыса. Крыса, ползающая по земле. Так называли её родители. Так называл её брат. Так называли её все. И на вряд ли найдётся тот, кто сможет понять «Хакую». Или тот, кто изменит ее жизнь навсегда и бесповоротно.***
Прозвенел звонок. Кейко попала в класс с номером девять и теперь слушала объяснения учителя, что ученики будут проходить в этом году. Хемико делала вид, что слушает ее. Эти шаблонные восхваления класса со стороны учителя, что этот класс самый лучший, потому что с ними будет учиться сам Шинья Хиираги, ничуть не интересовали ее. Но её воспитание не позволяло не слушать учителя -если она будет безалаберно относиться к учёбе, преподавателям или учащимся этой школы, то ей влетит от родителей. От родителей, которых ненавидит. Которых она мечтает убить, но этой мечте не суждено сбыться. Как и другим мечтам. В класс вошел парень, Кейко взглянула на него. У вошедшего были белоснежные волосы, голубые глаза. Если бы не её нынешней статус, если бы не её вкус, если бы не то, что этот парень имеет невесту и он носит фамилию Хиираги, то, возможно, она тогда бы поближе пригляделась к нему. Но этого никогда не будет. Судьба вечно поворачивается к ней спиной. Так было и будет всегда. «Я хочу другой жизни. Почему я должна жить так? Меня все ненавидят, начиная от собственных родителей и заканчивая сверстниками. Почему судьба постоянно поворачивается ко мне спиной? Что мне сделать, чтобы я наконец могла жить счастливо?» — размышляла новенькая. Девушке было наплевать на то, что происходит вокруг. Она всегда относилась ко всем безразлично. Прошедшие пять лет то и делала, что пыталась что-то вспомнить. Брюнетка спрашивала других, почему резко все забыла. Но в ответ она всегда получала насмешки брата, смех его друзей, ругань родителей и… Все люди будто что-то скрывали от неё. Однажды она почувствовала ложь родителей, ложь брата. Когда Кейко спрашивала родителей, то она чувствовала ложь. Один раз выкрикнула:***
— Это ложь! Вы все лжете! Выкрик шокировал всех, кто его услышал. Девочка со слезами на глазах выбежала из кухни. Взрослые продолжали смотреть той вслед, не проронив ни слова. Они поняли, что Кейко теперь может отличить правду от лжи. Им теперь будет сложно что-то скрыть от нее. Но они должны будут это делать, любой ценой.***
Кейко вздрогнула от этих воспоминаний. Она так глубоко ушла в себя, что не заметила, как прозвенел звонок и все побежали из класса. Ученица сразу же поняла, куда все сейчас направлялись и, сохраняя своё безразличие, пошла за одноклассниками. Ее слабость, бесчувствие к другим. Она не знала, почему стала такой. Но девушка хотела лишь одного, счастья. Обычного счастья. Ученица знает, что никто никогда не проявит к ней нежности. Никто не полюбит её. Разве можно полюбить слабую ничтожную девушку? Разве можно полюбить крысу? «Любовь, а что это такое?» — иногда спрашивала она у себя. На этот вопрос у неё не было ответа. Однажды Кейко спросила это у своей тети. Женщина была единственной, кто понимал и относился к ней по-нормальному. Эта женщина знала, как к этой девочке относятся родители. Женщина искренне хотела помочь. Но не могла. Ведь сестра, приемная мать Кейко, угрожала ей, легко манипулировала. Приемная мать знала, как удержать в своих руках всех. Легко управляла всеми. Поэтому единственная, что понимала маленькую бедняжку, ничего не могла сделать с нынешней ее жизнью. Тётя тогда ответила: — Любовь — это чувство, которое пылает у тебя в груди. Ты не можешь понять его, ты хочешь защитить дорогого тебе человека. Любовь нельзя описать. Её нужно почувствовать. Понять. Впустить в своё сердце. Она приходит внезапно.***
Ученики собрались в актовом зале. Все разговаривали. Кейко опять сидела рядом с Гленом, точно так же, как и в классе. Вдруг она услышала, что кто-то сказал её соседу: — Эй, Ичиносэ Глен. Ответь-ка на мой вопрос. Голос был грубым. У Кейко совсем не было желания слушать тот диалог, но обстоятельства заставили. Впервые она проклинала свой острый слух. Да, сирота хорошо слышала, даже слишком уж хорошо для человека. Она могла услышать как падает листочек с дерева. Могла услышать не громкое, какое-нибудь шуршание, даже мышь. Могла легко услышать, что происходит в другой комнате. Иногда ее это бесило, а иногда помогало. Хотя то, что она может слышать разговор тех двоих, это не вина ее слуха, а вина того, что сидит рядом с ними и пропустить мимо ушей их ушей никак не получается. Кейко краем глаза взглянула на тех учеников. Она сразу поняла, кому принадлежал грубый голос, режущий слух. Это была Мито Джуджо. Можно было понять по ее волосам, они были ярко-рыжие, даже немного алые. Такой цвет волос мог быть только у тех, в ком течёт кровь рода Джуджо. Кейко прекрасно знала, почему у них всегда был такой цвет волос. Из-за того, что ее воспитали требовательные и жестокие люди, ей пришлось делать то, что она не хотела, а что хотели те, кто растил девочку. Поэтому брюнетка не могла расти как обычные в ее возрасте дети. От нее всегда требовалось слишком много. За провал или непослушание жестоко наказывали, она могла целыми сутками сидеть взаперти голодной. Сироту банально избивали. Но при гостях к ней относились как к самому любимому и желанному ребенку. Только стоило гостям уйти, как добрые и любящие родители сразу превращались в жестоких людей и наплевательски начинали относиться к ней. Такое было её положение в этой семье. Лицемерие приносило ей боль. Делало слишком больно. Разбивало ей сердце. Однако к старшему брату относились совсем по-другому, они любили его. Всегда относились к нему, как к белому и пушистому. Если Кейко хоть чего-нибудь ему говорила, то это всегда имело очень плохие последствия для нее. Это бесило. В семье девушка всегда была жалким мусором. Ее всегда заставляли делать всю грязную работу. Так было всю жизнь, пока она росла с родителями. Слезы. Хемико всегда плакала, когда ее наказывали. Наказывали практически за все подряд. Она всегда должна была все делать просто идеально. Все должно было у нее всегда получаться с первого раза. Но так у нее получалось не всегда. Только из-за последствий ее неудач, ей приходилось стараться изо всех сил, пытаться делать все идеально. Делать идеальным и то, что было очень сложно для нее. Но выбора никогда не было. — Ты ко мне обращаешься? — прозвучал голос Глена, возвращая её в реальность из мира мыслей и мечтаний. — А разве здесь еще есть кто-нибудь, принадлежащий к мерзкому роду Ичиносэ? «Мерзкий род Ичиносэ?» — пронеслось в голове Кейко. Её глаза расширились, пускай девушка знала, как относились к роду Ичиносэ, но это явный перебор. Ей говорили, что это бесполезный род слабаков. Говорили, что принадлежащим к этому роду надо относиться как к мусору. Тогда она сказала, склонив голову: — То есть, — она посмотрела на стоящую перед ней женщину, — к ним надо относиться так, как Вы относитесь ко мне? Глаза матери Кейко расширились, она подняла голову, посмотрела на девочку сверху и сказала: — Именно. Она поняла, что те, кто растят её, перестали отрицать свою ненависть и только при важных гостях к ней будут относиться нормально. Кейко выбежала из кухни, прикрыв рот ладошками. Слезы предательски потекли из глаз. Она плакала от обиды. Эти люди. Они точно давали ей понять, что она для них не более, чем мусор.***
Девушка вздрогнула. Она уже дважды вспомнила своё несчастливое прошлое за несколько часов нахождения тут. Это место переставало ей нравиться все больше и больше. Тут была куча сильных магов и колдунов, которые сильнее девушки в несколько раз, а то и больше. Брюнетка посмотрела на Глена и Мито. Оглядела их сверху вниз, высокомерно. Потом посмотрела на директора школы. И начала слушать тех двоих, делая вид что слушает директора. — Мерзкому… Хах. А кстати, ты кто такая? Из какого это главного и могущественного рода ты пришла? Кейко едва сдерживала смех от услышанных слов Ичиносэ. Она представляла, что сейчас творится в голове Мито. — Ах! Как я и думала, все Ичиносэ невежественны и крайне грубы. Все еще прикидываешься, что не знаешь, кто я? Посмотри тогда на мои волосы. Кейко посмотрела на тех двоих и сказала, сдерживая смех: — Мито Джуджо, может, вы оставите его в покое. Первый день, всё-таки. Обладательница рыжих волос посмотрела на неё. — Кейко Хемико, — вырвалось у нее. Глен оглядел девушку, сидящую рядом с ним. Она сейчас защитила его, но почему? — Почему Вы сейчас защитили этого Глена Ичиносэ? — Просто так вышло, — она раздвинула руки. — А что, если я намеренно защитила его? Мне плевать на то, кто на каком ранге. Мне все равно на то, какой род там отделился от какого другого там рода. Мне на самом деле плевать на всю эту вашу политику. Это было чистейшей правдой. Ей было наплевать на то, что происходит сверху. Единственное, что ее волновало, так это убить брата и тех, кто растил девушку все это время, тех, кто насмехался над ней. Ее положение в собственной семье было невыносимым адом, причем несправедливым адом. — Правда? — спросила Мито. В ответ Кейко кивнула. Она посмотрела на до сих пор говорящего директора. Заодно и поняла, что больше слушать его не может. Казалось, что он будет говорить вечность. Те двое вновь заговорили. Неожиданно ее окликнули: — Кейко… Девушка вздрогнула. Она посмотрела на окликнувшего, увиденное повергло ее в шок и ужас. Там был старший брат девицы. — Хиро, — вскрикнула девушка. Ее услышали в зале, но не уделили внимания. Многие сейчас разговаривали и некоторые слушали директора. На лице парня засеяла злостная улыбка. Кейко стало понятно, что эти три года резко превратились в три года ада.