Что же было?

Варя с Филом стояли в палате и что-то обсуждали, когда к ним подошёл самый «умный» интерн. -Прикол хотите? – спросил Лобанов, доставая телефон. Варя неуверенно пожала плечами. И вместе с Филом посмотрела на экран. Черноус открыла рот для того чтобы что-то сказать, но она не смогла издать ни одного звука. Сёма довольно ухмыльнулся. -Я уже Любе показал! -Быков тебя убьёт! – сказал Фил. -Не убьёт, за то чтобы я никому это фото не показал, он будет бегать вокруг меня. -Сомневаюсь! – усмехнулась Варя и вышла из палаты. ***Кабинет Кисегач*** Настя сидела в кабинете уже полчаса и думала позвонить в ординаторскую, что бы Быков и её сын проснулись или подождать, пока они выспятся. Ещё через пять минут она набирала номер…четыре гудка…она сбросила. -Думаю, они уже проснулись… — вслух сказала она и вышла из кабинета. ***Ординаторская*** Сквозь сон Быков услышал телефонный звонок и приоткрыл глаза, напротив него лежал полуголый Романенко и с широко выпученными глазами смотрел на своего начальника. Заведующий терапией и интерн ещё пять секунд смотрели друг на друга, после чего оба заорали и, вскочив с дивана, начали спешно одеваться. -Аааандрей Евгеньевич, ааа…что вчера было? – заикаясь, спросил Глеб. -Нашёл чё спросить! – ответил Быков, который в отличие от совсем растерявшегося Романенко, уже успел одеться и теперь застёгивал халат Андрей Евгеньевич поднял с пола бутылку и посмотрел на часы. -Время десять! — сказал он. Значит остальные, скорее всего это уже видели. Быков посмотрел на вешалку и увидел там сумку амёбы -Лобанов! – он вскочил с дивана. -Стойте! – Романенко схватил его за рукав. – Давайте сначала вспомним, что было вчера! -Романенко, а ты не такой тупой, как я думал. Тогда думать буду я, у меня это лучше получается, чем у тебя, а ты идёшь работать и заодно узнаешь обстановку! – с этими словами Быков вытолкнул интерна из ординаторской. ***пост*** -Привет, Люба, дай мне историю Коржикова. Мед. сестра положила её на стол и в полголоса спросила у Романенко: -А чё у вас с Быковым то было ночью? а? -Люба, ничего у нас не было! Мы просто уснули! И судя по всему, мы были не совсем трезвыми! Глеб зашёл в седьмую палату и начал опрос, но закончить его у интерна не получилось. -О, Глебка, а я тебя искал! – сказал Сёма. -Чё тебе? -Да так, фотку одну показать хочу! Лобанов достал телефон и показал Глебу, то, что сфотографировал утром. -Фууу, — высказался Романенко, когда увидел где лежит рука Быкова. –Лобанов, зачем тебе эта фотка? -Как зачем? Я Быкова шантажировать буду! -Ну, ну, так он и поведётся! Глеб вышел из палаты и пошёл в ординаторскую. -Андрей Евгеньевич, у Сёмы есть фотка. А Вы что-нибудь вспомнили? — Помню вечер, я зашёл с бутылкой, сел на диван и… ***вчерашний вечер*** Заведующий терапией зашёл в ординаторскую с бутылкой виски, сел на диван, сделал два глотка прямо из горла, но тут зашёл Глеб: -Андрей Евгеньевич, Вы нам на рабочем месте пить не разрешаете, а сами пьёте! Ай-ай-ай, — погрозил Глеб пальцем. -Чё? Завидуешь? – на Быкова уже понемногу стал действовать алкоголь. -Ну да… -На, пей, — Андрей Евгеньевич протянул Глебу бутылку. Интерн не доверчиво посмотрел на своего начальника: -В смысле? -А без смысла, — Быков поставил бутылку на стол. – А если не хочешь, то вали от сюда к чёртовой матери. -Да нет, хочу! – спохватился Романенко, ему не каждый день предлагали выпить на работе, к тому же не Сёма, а Быков. Через час на столе стояла пустая бутылка, а интерн и заведующий терапией сидели на диване и пели довольно таки громко какую-то песню. Через три песни в ординаторскую зашла Люба, и увидела пьяного начальника и Глеба. -Оооо, — сказала она и вышла в коридор. ***наше время*** -Точно! Люба! – сказал Романенко. – Я ни за что не поверю, что она сюда больше не заглядывала! -Романенко, а ты меня удивляешь всё больше и больше! Быков и Глеб вышли из ординаторской и направились к Любе, пока женщина пыталась понять, что происходит ее, утащили в сестринскую и посадили на стул. -Так, Люба! Что было сегодня ночью в ординаторской? – сразу повысил голос заведующий терапией. -А я откуда знаю? Сегодня Галя дежурила, вот у неё и спрашивайте! А мне работать надо! – с этими словами старшая медсестра вышла из комнаты и побежала к Гале. -Чёрт! – выругался Глеб. ***через час*** В ординаторской раздался звонок. -Ординаторская, — прокартавил Быков. -Андрей, зайди ко мне! – сказала главврач и бросила трубку. Заведующий терапией зашёл в кабинет и с порога начал: — Ну! -Андрей, объясни мне, пожалуйста, что это такое! Я не знаю, может ты хотел мне отомстить за то, что я тебя игнорирую, но… почему так!? Быков глянул на фотку. -Фууу! – сказал он и сразу затряс рукой, которая лежала на Романенко. – Настя, да ничего не было, мы просто были пьяные и потом завалились спать! -Ага, мы тоже с тобой всегда пьяные ПРОСТО заваливаемся спать. И ночью у нас никогда ничего не происходит и Глеба просто аист в капусту подкинул! – прокричала она, незаметив, когда перешла на крик. -А Романенко то тут причём? Он викторович! -Вообще-то андреевич! – уже тише крикнула Настя и села на диван. -В смысле? – не понял Андрей. -Быков, ты дурак? Глеб твой сын! – призналась Настя. -Эээто? — заведующий терапией скорчил такую гримасу, что профессиональный клоун от зависти съел бы весь свой грим. – Настя, ты чё головой ударилась? -Нет, просто, тогда ты мне постоянно изменял, и я подумала, что если скажу тебе, то ты испугаешься, ответственности и убежишь. Я решила подождать, пока ты повзрослеешь и будешь готов к этой новости. Но ты так и не повзрослел. -А почему тогда именно Романенко? – спросил Андрей, немного успокоившись. -Ну, он тогда испытывал ко мне чувства. Я просто подошла к нему и спросила, любит он меня или нет, в ту ночь мы переспали, и я сказала, что беременна от него. -Ну, хорошо, но он же на меня не похож! – Быкова всё ещё не покидали надежды, что этот имбицил не его сын. Настя округлила глаза. -На тебя-то он как раз и похож, ты бы видел его в детстве, — она пересела за стол и начала что-то искать на компьютере. – А характер! Вспомни себя, когда мы были в институте! Ты постоянно ходил по бабам и абсолютно не умел пить! Кисегач развернула ноутбук к Быкову. На мониторе он увидел фотографию Глеба, где ему было четырнадцать лет, а справа в маленьком окошечке была фотография Андрея в таком же возрасте. -Откуда у тебя эта фотография? – спросил заведующий терапией, показывая пальцем на упрямого мальчика с фингалом под глазом и в кровь разбитой щекой. -Ты дал мне её в институте, а я недавно сама сравнивала Глеба с тобой и сфотографировала на цифровик. Настя улыбнулась и посмотрела на Быкова. -Всё равно этот олигофрен не мой сын! И я тебе это докажу! Андрей Евгеньевич вышел из кабинета, после чего Кисегач сказала: -Такой же вредный, упрямый и не управляемый!