***
Кэйскэ не пришёл утром. Акира пролежал в постели до позднего вечера, сражаясь с чувством опустошённости. Когда за окном стемнело, он вышел из квартиры: стоило где-то найти деньги, чтобы купить себе новую одежду. Его зелёная куртка с белым мехом бесследно исчезла, а на коричневой футболке была россыпь ещё более коричневых пятен. Единственным местом где он быстро мог заработать, были бои. На арене было оживлённо. Акира протиснулся сквозь толпу, ища того, кто принимал ставки. — Хочу выступить. Сейчас. — О, Акира? Паршиво выглядишь. Где пропадал? — Дела были. Так я могу? — Да без базара, братан! Щас твой друг, а потом валяй. — Друг? Акира оглянулся: в центре дрались двое и один из них точно был Кэйскэ — тот, кто отхватывал. — Дурак… — Да я ему тоже сказал, но он ответил, что хочет как ты. Упёртый. Что с твоим лицом, Акира? — Всё нормально. Кэйскэ встретился лицом с асфальтом и Акира пошёл к нему, чтобы поднять с земли. — Живой? — спросил он его. — О, Акира? — Кэйскэ глупо улыбался, повиснув на нём. — Ты видел, как я дрался? — Угу. — Я научусь и буду как ты. Где ты был? — Были дела. — Что с твоим лицом? — Ничего. Акира оставил Кэйскэ, привалившимся спиной к ограде, и вернулся обратно. — Ватада проти-и-ив… А-а-аки-и-иры! Было хреново. Акира действительно не предполагал, что может быть так хреново, но это так и было. Он еле вернулся в свою квартиру. Нельзя не упомянуть, что всю дорогу его тащил на себе Кэйскэ. Акира обязательно сказал ему спасибо, попросил остаться, и они мило поболтали. Но, пожалуй, такое могло случиться в любой другой параллельной реальности. Не в этой. Акира не знал, что случилось. Когда шёл на бой, он не чувствовал себя плохо. Но когда дошло до дела, его тело будто перестало слушаться. Акира понял, что не может нормально ответить. Руки не были сильными, а ноги практически приклеились к полу. Что произошло? Он никогда не терял свою форму на столько. Спина чувствовала холод от стены ванной комнаты, но для Акиры это не имело значения. Он сидел на полу, прислонившись затылком, и смотрел на плитку противоположной стены. Что если он открыл не ту клетку? Сделал неверный ход и там оказалась мина? Должно быть на самом деле его тело было не на столько в хорошем состоянии как он полагал. Сейчас так уж точно. Его рот был разбит. Сколько ударов он пропустил? Из глаз снова сочилось что-то. Акира протёр пальцем и понял, что это опять кровь. Волосы были в пыли, так же, как и другая одежда. Было больно дышать и Акира боялся, что Ватада сломал ему парочку рёбер. Знатно же он отделал его… Кэйскэ обещал вернуться с едой и Акира подумал о Шики. Ситуации были действительно схожи. «С ним всё… в порядке?» Акира не знал, почему думал о нём. Стоило ли уделять свои мысли на того, кто так обошёлся с тобой? Он не знал ответов на вопросы, но жестокость Шики была неоспорима. Почему он вспоминал его? Шики был таким же ледяным, как и плитка, к которой прислонился Акира. У него вообще были чувства? Единственное, что Акира не мог отрицать — его глаза притягивали. Акира с трудом приподнялся на руках. Ему стоило переместиться на кровать, если он не хотел заработать ещё и воспаление лёгких. Губы, кривящиеся в насмешливой улыбе… Шики чертовски шло это. Он был дьяволом, сбежавшим из преисподней. И если черти не смогли сдержать его, то что мог Акира? То, как он сжал его, стало для него чем-то неожиданным. Холодный, властный… Сильный. Акира впал в оцепенение тогда, впал и сейчас, невольно вспоминая. Небрежно раскиданные по лицу чёрные волосы, изящные черты лица. Демоном чего он был? Разврата? Похоти? Акира распахнул глаза понимая, что испытал странное чувство: он хотел увидеть Шики. Снова. Задевало ли Акиру то, как все пялились на его рот? Как каждый спрашивал «что с ним такое»? И, может быть, проиграл он Ватаде не потому, что потерял форму, а потому, что все спрашивали… Он ещё сам не знал, что чувствует по поводу своего увечья. Акира не помнил, как получил его. Все смотрели и задавали ненужные вопросы: тот парень, что принимал ставки, потом Кэйскэ, а потом и Ватада, а после него ещё много кто. Они глазели. Акира видел отвращение в их глазах. «Урод» — может это сбило его?***
Прошло некоторое время, прежде чем Акира вернулся на арену. Он не хотел впускать в свою жизнь кого бы то ни было, поэтому стал носить маску. То, что с ним произошло, было его делом и он не собирался обсуждать это даже с Кэйскэ. Тем более с Кэйскэ. Несмотря на то, что его тело зажило, всё не стало так, как прежде. Акира проигрывал. В этот раз его отделал Янасэ и он лежал на животе, не в силах подняться. — Всё валяешься в грязи? Так нравится? Сердце Акиры ёкнуло, когда он услышал это. Он поднял взгляд выше — Шики стоял над ним. — Пошёл ты. Акира перекатился набок и поднялся с земли. Они остались на арене одни, даже Кэйскэ куда-то ушёл. Шики снова смотрел на него с самодовольной улыбочкой. — Ты стал совсем плох, — едко заметил он. — … Акира не собирался болтать с ним, поэтому просто развернулся и пошёл к выходу. — Что ты там бормочешь за своей тряпкой? Шики схватил его за плечо и развернул к себе. — Я не слышу. Второй рукой он взялся за маску, но Акира отпихнул её. — Не трогай! — Здесь решаешь не ты. Шики схватил его за шею и впечатал в сетку ограждения. Он некоторое время смотрел в изумрудные глаза, прежде чем его пальцы разжались, и рука сползла Акире на грудь. Шики всё ещё вжимал его в сетку. — А кто, ты?! Акира сжал его руку, пытаясь освободиться. — Хочу видеть твоё лицо. Шики коснулся его правого уха и снял с него маску. Она некрасиво повисла на левом, открыв половину лица. Только половину. Шики сдёрнул её окончательно, и Акира отвернул голову. — Моё лицо изуродовано, — прошептал он и сильнее стиснул пальцы на сильном предплечье Шики, но не для того, чтобы убрать руку. Сейчас Акира чувствовал себя беззащитным. Некоторое время все было в порядке, но потом словно вернулась недостающая часть эмоций. Было остро больно и горько, и… Он сжимал пальцы на его руке, будто это могло спасти его. Будто сильные руки Шики могли избавить его от боли, которая всё возвращалась и возвращалась. Вместе с воспоминаниями. — Мне всё равно. Шики сжал его подбородок и развернул лицом к себе. — Хочу видеть твой рот. Акира смотрел куда угодно, но только не в глаза. Больше всего он не хотел увидеть в них отвращение. Он почувствовал, как Шики касается пальцами уголка рта и скользит дальше по щеке. — От-пусти… — он царапал его руку как кошка без когтей. — Успокойся. Шики сильнее прижал его. Акира видел глянец черной одежды, беспорядочные черные волосы, обрамляющие лицо, ветвящиеся, словно лоза, мышцы и футболку, которая прикрывала израненный живот. В красных глазах плескались непонятные эмоции. Акира затаил дыхание. — С этого момента ты принадлежишь мне. — Шики говорил мягко, без нажима, но это абсолютно точно был приказ. — Не решай что мне делать… — Не заставляй меня повторяться. — Шики оборвал его, отказываясь слушать дальше. Сердце Акиры, казалось, сжалось от переполнявших его чувств.***
Кровать громко скрипнула, когда Акира приземлился на неё. Шики не церемонился. Акира недовольно посмотрел на него, на что Шики ответил медленной улыбкой, изогнувшей уголки рта. Он стоял над ним, сексуально чёрный и властный, и стягивал с рук перчатки. Акира был ошарашен. Шики смотрел ему в глаза и улыбался так страшно обещающе. Акира не мог понять этот изгиб губ. Иль Рэ скинул плащ, и тот с шелестом сполз к ногам, открывая бёдра, всё ещё в обтягивающих брюках. Акира заставил себя отвести взгляд. Его кадык дёрнулся, когда он сглотнул. Шики нагнулся, схватил Акиру за лодыжку и резко дёрнул на себя. Акира съехал, и вместе с этим задралась его футболка, оставив живот голым. Мышцы пресса напряглись, Акира тяжело дышал и смотрел на Шики. — Отпусти. Тонкие губы Шики искривились в жестокой улыбке. Это выражение… Словно он наблюдает за своей плененной добычей, наслаждаясь ее борьбой. Словно предвкушает, словно знает, что точно сделает и что испытает. — Ты знаешь, этот взгляд подходит тебе. Шики опустил колено между ног Акиры. Какой взгляд был у Акиры? Испуганный? Злой? Или Шики видел в нём то, о чём не догадывался его обладатель? Он наклонился к лицу Акиры и тот рухнул головой на подушку. Шики навис над ним. — Ты узнаешь, что это такое. Акира почувствовал внезапно мокрую теплоту в уголке своего рта и когда открыла глаза, понял, что это был язык Шики. От увиденного у него закружилась голова. Он попытался сопротивляться, но его одолела слабость. Он был не в состоянии даже шевелить конечностями. Внутри все горело, и он чувствовал себя так странно… Акира почувствовал резкую боль и широко распахнул глаза. Шики по-прежнему был так близко, смотрел ему в глаза, но вот его рука… Его рука сжимала Акиру между ног. — Всё твоё принадлежит мне. Голос нашептывал ему на ухо, этот звук окутывал Акиру как пьянящее заклинание. Шики захватывал его, порабощая слух, разум и тело. Что-то подсказывало ему, что представление принесет сладкое облегчение, что все будет проще, если только он отдастся душой и телом. Если не будет сопротивляться. Сладкий мокрый язык ласкал его шрам в самом уголке рта. Боль от увечья постепенно стала превращаться в удовольствие, но… Что он делал на самом деле? — Не надо! — Акира дёрнулся под Шики и упёрся руками ему в грудь. — Успокойся. Не заставляй меня делать плохо.