Позвони мне, позвони

Еще один тяжелый день в Вонголе. В принципе, в местном дурдоме не бывает легких дней. Тсунаеши понял это еще в далекие и невинные четырнадцать, когда только-только знакомился с нежданно свалившимся наследством. За окном догорел закат, сад главного особняка погрузился в темноту. Четыреста лет стояло здание, девять поколений мафиозных боссов и их соратников пережило-перенесло. Что-то - не иначе, как знаменитая гиперинтуиция - подсказывало Тсуне, что десятого особняк может не вынести. Легкий теплый ветерок шевелил разложенные на столе бумаги, придавленные пресс-папье, дыроколом, степлером и прочими канцелярскими принадлежностями. Иногда Тсуне казалось, что и те, и другие размножаются в его кабинете почкованием. Болела спина, в глаза словно сыпанули щедрую горсть песка. Хотелось есть, спать и прибить Хранителей - и все это одновременно. Стандартное состояние в последние лет десять. Хорошо играть с необычными друзьями в маленьком городке, где максимальное разрушение - стекло, разбитое в школьной столовой. Совсем другое дело, когда эти необычные друзья переносят свои детские игры во взрослую жизнь. Хотя... Тсунаеши, положа руку на сердце, считал, что товарищи так и не повзрослели. Мозгов уж не прибавили точно. Чему их только учили в итальянских университетах и под эгидой предыдущих Хранителей? Что показывали в кабинетах, когда девятое поколение передавало дела? Тсуна не знал. Гокудера своим вспыльчивым нравом сорвал очередные дипломатические переговоры. Ками-сама, да лучше бы он Занзаса послал, вариец одним дружелюбным оскалом выбивал все необходимые бумаги. Ламбо снова стащил изобретения из лаборатории Верде. Говорили же ему, не суйся туда, какой бы мутацией ни наградила природа! Так нет, надо обязательно пролить взрывчатое вещество в кабинете, где хранились ценные бумаги в единственном экземпляре. Тсуна половину дня только ликвидировал последствия глупости своего Хранителя Грозы. Завтра ему предстоит заниматься тем же самым. Хибари и Мукуро... отдельная песня, которая должна была доставить ему глав семей-противников живьем, так как те владели крайне важной информацией. Надо ли говорить, что сведений Тсуна так и не получил? Остальные более-менее безобидны... если не выпускать их из особняка. Избавиться от них тоже не вариант. С пламенем посмертной воли - особой наследственной мутацией - рождались единицы, сведения о них засекречивались даже от правительственных служб, все носители вращались в теневом мире. Где он еще найдет столь сильных бойцов? Вонголе нужен крепкий костяк. Может, он просто устал... Может, ему надо отдохнуть. Но для этого требуется уехать куда подальше, а он не может. Аврора... еще одна головная боль. В такие моменты Тсуна с тоской вспоминал домашнюю милую Киоко, которая наверняка бы слова против не сказала бы, если бы парень приходил в спальню глубоко за полночь. Воспитанная в традициях родной страны Тсуны, она прекрасно понимала занятость супруга, не возражала против нее, если мужчина будет обеспечивать семью. Не захотел тащить девушку в мафиозный мир, а сейчас уже поздно - Киоко вышла замуж, счастлива и глубоко беременна вторым ребенком Мочиды-семпая. Аврора была итальянкой с французскими корнями, представительницей не слишком большой, но крепко стоящей на ногах семьи. Вот к семье она и отправилась. Прямым рейсом в Верону. Пусть там кому-нибудь другому мозги выносит на тему недостатка любви-внимания-подарков-секса. Что самое страшное - ее отец позвонил и искренне посочувствовал. Мол, понимал, какую свинью, пусть и симпатичную, подкладывает в постель Десятого, но искренне надеялся, что место подруги босса Вонголы вправит младшей дочке мозги, сделает ее ответственной и подлинной итальянской супругой. Поэтому претензий не имеет, надеется, что это не повлияет на дальнейшие отношения между семьями. Тсуна ему гарантировал добрый союз, Савада не имел привычки мешать личное и деловое. Тихонько скрипнула дверь, по мягкому ковру зашуршали шаги. Тсуна даже глаз не открыл, он догадывался, кто бы это мог быть. - Устал? - мягкие руки легли на плечи, сильные пальцы впились в мышцы, разминая, массируя каждый кусочек, каждую клеточку. Тсунаеши застонал от невыносимого облегчения. Почему, ну почему единственный нормальный человек в местном дурдоме родился без пламени? Тсуна меньше всего на свете хотел втягивать двоюродного брата в мафиозные разборки, но трудно скрывать род своей деятельности, когда заваливаешься в онсен с дырками от пуль на теле. Юри, мечтавший стать спортивным врачом, помнится, выхаживал его, как ребенка, поил, кормил и не задавал вопросов. Хотя испуган был, ой, как испуган. - Я поесть принес, - звякнула крышка, и до носа донесся дивный аромат домашнего кацудона. В животе заурчало, босс почувствовал прилив сил. Подтянув к себе тарелку, он набросился с жадностью на еду. - Умр... эрмм... - и это босс сильнейшей мафиозной семьи Италии, урчит, как подзаборная голодная кошка. - Ты волшебник, Юри. Кацуки покраснел, чем моментально напомнил милую маму, Нану-сан. Та приходилась Юри тетей, она же научила мальчика готовить, заниматься домашними обязанностями. Как-то не везло мальчикам рода Кацуки на внешность. Хрупкие, с точеными чертами лица, маленькими стопами и кистями рук, они напоминали девушек. Юри так вообще в детстве было не отличить. А мама всегда мечтала о дочке. Старшая сестра Юри, Мари, в Намимори не заглядывала, вот Нана и отрывалась на частом госте. Став боссом, Тсуна забрал Юри с собой, в Италию. Маму и его родителей оставил в Японии, обеспечив полную охрану, а вот Юри... В то время Тсунаеши остро нуждался в обычном человеке, которому мог бы полностью доверять, поддержке, надежном тыле, поэтому позволил себе эгоистично утащить брата на Сицилию. Какая ему разница, где заниматься фигурным катанием? Вонгола оплатила тренера, все траты на каток-одежду-коньки, оплатила возможность учиться в медицинском институте и при этом ездить на соревнования и сборы. Юри пытался отказаться, но... он просто не понимал, какое удовольствие, дикое наслаждение испытывает Тсуна, слушая по вечерам рассказы не про убийства, расследования и бесконечные трафики, а про лупы, аксели, лутцы и прочее, прочее, прочее. Наедине с Юри он расслаблялся душой и сердцем, поэтому так не любил, когда тот уезжал. Но Юри звонил часто, принимал звонки в любое время и смеялся, что ему экзамены на психологическом сдавать можно без подготовки. Тсуна поправлял - на психиатрическом. Разве не заслужил босс всесильной Вонголы собственный маленький домашний уголок, свободный от мафии и дел, с акселями, лутцами и кацудонами? - Так сильно достали? - с сочувствием спросил Юри, разливая горячий чай, когда Тсуна покончил с кацудоном. - Ты себе не представляешь, - закатил глаза босс мафии. - Пристрелите меня, - простонал жалобно. - Теперь я понимаю, почему Тимотео смотался от своих Хранителей на другой конец света. Я со своими всего десять лет, а уже видеть их не могу. Не представляю, что будет через сорок. - Лет через пять тебе все равно придется жениться, можно будет сбросить все дела на Хранителей, сославшись на воспитание наследников. - Заманчивая идея, только ради этого стоило бы поискать себе невесту. Да и, боюсь, в таком случае мои тараканчики окончательно разнесут Вонголу. Суровая правда жизни - Вонголе нужны наследники. Но пока Тсуне двадцать пять, можно не торопиться. Тимотео своих зачал вообще за тридцатник. - Как там Аврора? Почему ее выслали? - Не напоминай, - Тсуна прикрыл глаза ладонями. - Оу, - Юри понимающе кивнул и подвинул кусок шоколадного торта с толстым слоем крема между мягкими бисквитами, буквально тающими на языке. - Ешь, сладкое полезно при стрессе. - Моя жизнь сплошной стресс, никакого шоколада не хватит, - пробурчал Тсуна с набитым ртом. Какое это счастье - есть без этикета! - Хотел предупредить, что мне нужно уехать на некоторое время - начинаются национальные отборочные в Саппоро. С легкой подачи Тсуны Юри получил второе гражданство, итальянское, но продолжал выступать за Японию, хотя предлагали, предлагали не раз сменить надежде фигурного катания страны восходящего солнца сборную. Юри категорически отказывался. - Надолго? - Тсуна искренне расстроился. Ко всему еще и отъезд брата. - Недели на полторы, я постараюсь вернуться побыстрее, - Юри улыбнулся. - Ты в любой момент можешь позвонить мне. - Это не то, - Савада вздохнул. Юри бы больше подошло пламя гармонии, присутствие кузена обладало терапевтическим действием, но, увы, мутацией Юри не обзавелся. Она в семье Савада передавалась в отцовской линии. Савада Нана, в девичестве Кацуки, с теневым миром до свадьбы связана никоим образом не была. - Помни: если что, я рядом. Тсунаеши вздохнул. Нельзя быть эгоистом по отношению к Юри. - Не торопись. Навести родителей, отдохни, как следует. Вообще не понимаю, зачем тебе национальные отборочные. - Потому что ни разу не доходил до финального тура Гран-при, - с безмятежной улыбкой ответил Юри, хотя щеки его густо заливал румянец. Тсуна испытал зверские угрызения стыда. Каждый раз это была его вина. От Юри он отвел угрозу - все знали, что за Кацуки дон Вонгола сотрет с лица земли всякого, целые семьи, включая женщин и детей. За своих Хранителей он не будет сражаться так, как за брата. Проще вообще не трогать очкастого фигуриста. Мафия быстро отучила Саваду от мягкости. Юри заболел фигурным катанием в двенадцать. Нет, он всегда любил лед и катки, но в двенадцать увидел выступление русского гения, Виктора Никифорова, и поставил целью обязательно откатать программу с ним на одном льду. Однако, несмотря на это, он каждый раз срывался с места, стоило только Тсуне попасть в передрягу. Два года назад Десятый заработал кратковременную амнезию, помнил только Юри, и тот примчался из Брюсселя первым рейсом, год назад Тсуна попал в аварию, а когда очнулся, Юри сидел возле его кровати в костюме для выступления, вещи прилетели следом, через два дня. Этапы Гран-при пролетали, как фанера над Парижем. В этом году все обязательно должно пройти без сучка и задоринки, Юри заслужил право дойти до Финала. - Лети и покажи им там всем! - Обязательно, - Юри кивнул. - Спасибо, что веришь в меня. - Всегда буду верить. Проблема с самооценкой не поддавалась коррекции, как Тсуна ни работал в данном направлении. Хотя... надо признать, методы у него были сугубо реборновские, применять их все на брате он не решался, так что "коррекция" скатилась к поддержке и попыткам уговорить на смену имиджа. Ведь симпатичный, а до сих пор одевается в стиле Гарри Поттера, когда тот только пошел в Хогвартс. Но, кажется, Юри хватало этого. Брат улыбнулся, махнул рукой и вышел, пожелав на прощание спокойного сна. Тсуна вздохнул, с тоской посмотрел на бумаги. Предстояла еще одна тяжелая неделя. Сходить с ума Тсуна начал уже на второй день. Юри служил громоотводом, он словно поглощал все негативные эманации, перерабатывал их в позитивную энергию, теплоту и домашний уют. Хотелось пожаловаться ему и кацудона. Тсуна машинально, уже не глядя, набирал номер телефона Юри. Абонент был недоступен, что могло означать поездку в метро или поезде, тренировку или заполнение важных спортивных бумаг. Все, что угодно. Поэтому, как только раздавался механический женский голос, Тсуна сбрасывал и набирал по новой. - Алло? - ответили неожиданно после восемнадцатой - Тсуна не считал, честное слово! - попытки. Голос был хриплым и заспанным. Странно, ведь еще не поздно должно быть. Впрочем, какая разница! Тсуна отбросил ручку и прижал телефон к уху. - Ну, наконец-то! Думал, никогда до тебя не дозвонюсь. Нет, ты представляешь, Гокудера снова выкинул номер. Уже не знаю, что с ним делать. Сорвал подписание важного договора с новыми поставщиками для наших предприятий. Я полгода увивался вокруг них, обивал пороги, а ему видите ли что-то не так сказали. Какие мы вспыльчивые засранцы! - Э-э-э... простите, а вы кто? - голос не походил на Юри. Тсуна отодвинул телефонную трубку и выругался. Мало того, что он перепутал номер, так еще быстрым набором случайно нажал не Японию, а какую-то другую страну. Понять бы еще, в какую? - Простите, пожалуйста, я ошибся номером, - Тсуна покраснел, потер переносицу. - Пытался дозвониться до брата в Саппоро... - А попал к незнакомцу в Санкт-Петербург, - хрипло рассмеялся мужчина. - Ничего страшного, бывает. Если хочешь, могу выслушать про засранца... как ты сказал? Гокудеру. Если, конечно, денег не жалко. - Тебе до такой степени нечем заняться? - Ага, - мужчина душераздирающе зевнул, - мои планы на сегодня отменились, с собакой погулял, а проспать целый день не в состоянии даже я. Лучше уж беседа с незнакомцем, чем попытка напиться. К тому же, ты рассказываешь интересно. - Да? - Тсуна посмотрел на часы. Что он теряет в принципе? До Юри все равно не дозвониться, а выговориться надо. Конечно, с братом не приходится скрывать подробностей миссий и деятельности Вонголы, но всегда можно что-то придумать. К тому же, ему понравился голос мужчины: звучный, волнующий. Будь он по мальчикам, влюбился бы без оглядки. - Ладно, тогда слушай... Два часа пролетели незаметно. Собеседник слушал внимательно, с искренним любопытством, смеялся, комментировал. Тсуна бы ни за что не доверился бы незнакомому человеку, но гиперинтуиция рулит! - Как тебя зовут? - под конец разговора решил-таки узнать Десятый. - Ник. - А я Тсу. - Цу? - Можно и так, я не комплексую. Кстати, отличное произношение... хотя акцент забавный. Твоя работа связана с японцами? - Нет, - судя по голосу, мужчина улыбнулся. - Мне просто захотелось. Слушай, который час? Мне бежать пора, а то шеф написал, сказал прибыть, прибьет, если опоздаю. Кастрирует в особо жестокой форме. Тсуна хмыкнул. - В особо жестокой - это как? - не то, чтобы он не умел, но всегда приятно получить новый опыт. - Будет пилить, долго и мучительно, - мрачно проговорил мужчина. Затем оживился: - Созвонимся завтра? - Давай. Резкая телефонная трель прервала сладкое сновидение. Юри нащупал очки, поймал пытавшийся сбежать на вибрации телефон. - Юри-и-и, - в трубке раздался счастливый голос Тсуны. - Я с таким мужчиной познакомился-а-а! - Тсуна, не хочу тебя огорчать, но ты по девочкам, - хмыкнул Кацуки, укладываясь на живот. К внеурочным звонкам брата он давно привык. - Ой, да какая разница! Главное, он моей интуиции понравился. - Даже так? Интересно. Значит, в самом деле человек хороший. Как зовут? Интуиция после столкновения с Вендиче и последним Шаманом обострилась, Тсуна по-звериному людей чуял. И не подпускал к себе никого. Это стало еще одной причиной, почему ему понадобился Юри - бескорыстно любящий брата, кем бы тот ни был, хоть мафиози, хоть неудачником из Намимори. - Ник. Но, думаю, это сокращение или псевдоним. Какая разница, я бы тоже не стал представляться человеку, которого слышу в первый раз в жизни. - Не влюбись, а то разобьешь сердце своим Хранителям, Реборну, Занзасу и... Авроре. Тсуна на том конце провода пакостно захихикал, а Юри перевернулся на спину и не смог сдержать улыбки. Все-таки он тоже скучал по кузену. Виктор решил сделать перерыв в наматывании кругов по катку. Сил не было, он уже в третий раз прогонял программу, шлифуя неточности. Осталась, по сути, мелочевка, но тренер, как всегда, был недоволен. Впрочем, у него это состояние перманентное. Никифоров как раз отпивал воду из бутылки, когда зазвонил телефон. Определившийся номер указывал на международный звонок. Виктор против воли улыбнулся. Цу оказался забавным, языкастым собеседником, гоняющим подчиненных в хвост и в гриву. Притом, гоняющим справедливо. Виктор не ожидал от звонка с незнакомого номера, но сам как-то, против воли, получил заряд бодрости. Да и практика в японском небывалая. - Привет, что делаешь? - комплексами Цу, как и сказал раньше, не страдал, поэтому сразу перешел к делу. Виктор не знал, как выглядит собеседник, но почему-то представлял его развалившимся в массивном кресле на колесиках, крутящим ручку в пальцах. - Сижу на подоконнике, пью кофе и думаю о нем, - трагическим тоном ответил Никифоров. Вот еще один плюс Цу - тот не стал плеваться, когда узнал, что Виктор предпочитает свой пол. Вместо этого просветил о брате, у которого та же "проблема". Виктор подозревал обширный, как инфаркт у Якова при виде боевого раскраса Гоши, братский комплекс, потому что только за один разговор узнал о неведомом Юри больше, чем о самом Цу. Хотя какие их годы, они недавно познакомились. - О своем начальстве? Виктор бросил короткий взгляд в сторону Фельцмана. Пристрелите его, если он будет на подоконнике тосковать по Якову. - Нет. А у тебя как дела? - О-о-о, - удовлетворенно протянул Цу. Голос у него был молодой, задорный, хотя временами усталый. - Мои тараканчики шуршат запасами в кладовой. Безуспешно, потому что отныне у нас новый постулат - кто не работает, тот не ест. Получается, что обед суждено попробовать только мне. - Почему тараканчики? - Виктор проигнорировал погрозившего кулаком Фельцмана и отъехал подальше. Цу вздохнул. - Потому что за десять лет, что я ими руковожу, у них напрочь атрофировался головной мозг. Ты знал, что если таракану отрубить голову, он живет еще девять дней, а после умирает от голода? Подозреваю, у моих точно так же. Отрежь им голову - и не заметишь никаких изменений, пока они не помрут от недостатка пищи. Вот, теперь думаю, как им снова отрастить головной мозг. Расслабились за столько лет моего руководства, спинного им вполне достаточно, чтобы выполнять приказы. Жутко скучаю по Юри. Виктор завистливо вздохнул. Рано или поздно, разговор обязательно сводился к Юри. Тогда в голосе Цу слышалась неподдельная любовь. Он заканчивал Юри рассказы о проколах подчиненных, о погоде в месте, где он работал. Обо всем. И это только за один разговор вчера. Они перепробовали несколько тем, но в каждой мелькал Юри. - Ты сильно его любишь. - Его присутствие помогло не сойти с ума, когда меня только назначили на новую должность. Думал, крышак потечет. Юри меня успокоительным откачивал, спал рядом, чтобы кошмары не снились. И готовил домашний кацудон по матушкиному рецепту. О, если ты не пробовал кацудон Юри, ты прожил жизнь зря. Представь себе пышную свиную котлетку в окружении риса и солнечного яичка, с золотистой подливкой, такой прозрачной, блестящей, в ней смешался сок мяса и овощной бульон. Виктор сглотнул, в животе заурчало. Он уже представлял неведомое блюдо и прикидывал, где в Питере будет его искать. - Вкусно! - завопил он. Цу рассмеялся, мягко, без задорной искры, как бывает, когда упоминаешь о чем-то домашнем. - Ты даже не представляешь, насколько. Пробить хорошее настроение Тсуны не могли ни оболтусы-Хранители, которые - вот странность! - ничего не натворили в последнее время. Совсем не о чем поговорить с Ником, пришлось перекинуться на фигурное катание, собеседник оказался большим фанатом и разбирался в нюансах. Тсуне-то пришлось выучиться, если хотел поддержать беседу с Юри, а тут видно - фанат дела. Кислая морда лица Занзаса только улучшала настроение. Савада развалился в кресле, поерзал нетерпеливо. Скоро, совсем скоро прилетает Юри, победивший на национальных! Трам-пам-пам. - Савада, ты совсем ох...л? - Вы ставите меня в филологический тупик своими авангардистскими идиомами, - с удовольствием Тсунаеши увидел попытку осмыслить сказанное на лице варийца. Русские анекдоты рулят! Именно в них раскрывалась суть странной русской души. Тсунаеши не хотел вспоминать, сколько времени потратил Ник, расшифровывая суть сакраментального "да нет наверное". - Что?! - Вот и я о том же, - вздохнул Савада. Посерьезнел. - У тебя нет выбора, Занзас. Берешь свою шушеру и молнией на север Италии, разбираться, что случилось у Санти. Только проблем с его кланом нам не хватало. Тсуна мог сколько угодно слыть либеральным мафиози, добрым, слабовольным мафиози, однако Альянс понимал, что если бы так было на самом деле, у Вонголы давно сменился бы курс. Саваде Тсунаеши хватало силы воли вести семью выбранным курсом защитников слабых, возрождать виджиланте. При этом используя порой жесткие методы "убеждения". В конце концов, Варию не распустили, наоборот, усилили, а бывшие Аркобалено полностью перешли к первой мафиозной семье Италии. - Сегодня прилетает Юри, и даже ты не испортишь мне настроения, - огненные глаза уставились в самую душу. Занзасу не хотелось думать, что видит Вонгола в его глазах. Знает ли о комплексах приблудыша, о бессильной ярости. Ему казалось - знает. Но Савада никогда не заговаривал об этом, не пытался, как в свои четырнадцать, ковыряться в душе и пробовать ее лечить. Своим Хранителям он мог твердить что угодно, промывать мозги как угодно, но к остальным не лез. Занзас не выдержал прямого жесткого взгляда. Если так смотрел Примо, не удивительно, что ему удалось перекроить всю теневую Италию под себя. Вариец схватил бумагу и вышел, оставив недопитый виски на столе. Савада хмыкнул, покрутил свой бокал в пальцах. Общение с Занзасом - лучшая из всех возможных проверок. Из года в год бывший соперник пытается пробить брешь в обороне Десятого. Из года в год ему это не удается. - Ты занят? - в кабинет заглянул Кацуки. - Юри! - образ могущественного босса слетел, как дешевая позолота. Тсуна бросился к брату, стиснул в объятиях. - Ты рано! - Удалось обменять билет в аэропорту, - улыбнулся кузен, поправил очки. Чемодан обессиленно привалился к ноге. - Соскучился. - Я тоже. Не представляешь, как. Неожиданно на первом этаже что-то взорвалось. Тсунаеши вынужден был отпустить брата и мрачно посмотреть в дрогнувший пол. - Извини, отлучусь на минутку, - он многозначительно размял кулаки и достал боевые перчатки. Юри кивнул. Он лучше всех знал, что ничего Тсуна своим "тараканчикам" не сделает, разве что морально отпинает. Снизу донесся еще один взрыв, а затем послышался негромкий, но внушительный тенор Десятого. Тсунаеши, не обращая внимания на рев Ламбо, вовсю распекал Хранителей. Юри улыбнулся и сел в кресло босса, откинулся на массивную, мягкую спинку и прикрыл глаза. Никогда не любил длительные перелеты, они жутко утомляли. Оставленный на столе телефон Тсуны требовательно зазвонил. Высветился абонент "Ник". Юри с любопытством приоткрыл глаза, борясь с искушением. Как любой благовоспитанный японец, он соблюдал личное пространство человека, уважал его личные вещи, но ему до жути было любопытно, каким должен оказаться человек, привлекший внимание брата с первого звонка. Трель набирала обороты, и Юри решился. - Телефон Цу, - он знал, как брат называет себя в разговоре, - в данный момент он не может принять ваш звонок, оставьте свое сообщение. На том конце раздался глубокий, веселый смешок, породивший волну приятных мурашек по всему телу не искушенного в приятельском общении Кацуки. Этот мужчина уже ближе, чем все зрители на стадионе, как разговаривать, Юри не знал. Он тяжело сходился с людьми, его друзья - это семья Тсуны и Нишигори, с которыми знаком с раннего детства. - Привет, ты, наверное, Юри? - Как ты догадался? - удивился Кацуки. Еще один веселый смешок. - Судя по отношению Цу к "тараканчикам", только тебе позволительно брать без спроса его телефон и при этом не получать по башке. Юри покраснел, уловив немой укор. - Ой, не надо только смущаться и бросать трубку! - завопил мужчина. - Мне давно хотелось познакомиться с братом Цу! - Ты Ник? - Ага. Чем, кстати, занят наш мистер босс? - Как всегда, - Юри прислушался. Скандал на первом этаже набирал обороты. - Что-то они там снова натворили, Цу пошел разбираться. - Ты работаешь вместе с ним? - Нет, просто Цу нередко ведет дела из дома, а я живу с ним, так что поневоле в курсе всех событий. Разговаривать с незнакомцем, которого не видишь, оказалось на удивление легко. Или Ник просто располагал к себе даже по телефону? Юри покачивался в кресле и улыбался. Если бы можно было так поговорить с Виктором Никифоровым... Но нет, наверное, стоит смириться, что Юри никогда не выступить на одной арене вместе с кумиром. Обязательно что-нибудь случится вновь. Конечно, Тсуна обещал, что в нынешнем году все будет в порядке, но это же Вонгола! Впрочем, Юри никогда не жалел о своем выборе, бросая карьеру ради беспокойства о пострадавшем брате. Карьера приходит и уходит, а Тсуна остается. Он важнее, чем каток. - Эй, ты где там? Заснул? - Нет, прости, задумался. - О чем? - Так, о своем, - Юри покраснел. - Чем сейчас занимаешься? Тсуна стал нитью между ними, благодаря ему собеседники знали друг друга заочно. - Гуляю с собакой. На улице ни души, скучно, вот решил позвонить Цу. А ты чем? - Только что прилетел, навещал родных, - Юри решил не распространяться, что занимается профессионально фигурным катанием. Тем более, Тсуна не упоминал этого в разговоре с Ником. Все выходило как невинное любительское увлечение. - О, Япония! Расскажешь о ней? - в голосе слышалось почти детское любопытство. - Разумеется, - улыбнулся Юри. Возможно, он сумеет спросить о Викторе Никифорове у его соотечественника.