Прошу тебя, останься

       Первое и в полной мере неестественное пробуждение не заставило себя долго ждать. Моё состояние, словно ватная оболочка — трудно держится и медленно осознаётся. Странная лёгкость периодически сменяется ужасающей болью, придавая весьма своеобразное пугающее впечатление. Очень похоже на сон или нечто, что лишь отдаленно его напоминает. Моя первая, и самая провальная, попытка пошевелить пальцами, головой и нижними конечностями не привели к хорошим результатам. Как итог - мгновенная боль во всем теле. На мгновение даже послышался лёгкий хруст, словно кости подобно сухим веткам деревьев отчетливо и резко ломаются. Но шевелить всё же могу, хоть одна радость. Тело всё ещё нещадно трясло. Мне было холодно настолько, что кожа казалась затвердевшей, а сердце билось быстро-быстро. Прерывающееся дыхание постепенно выравнивается. Медленно начинаю растирать своими тонкими, застывшими пальцами плечи, локтевые сгибы и перебираюсь ниже — тело содрогается, стоило ледяным пальцам достигнуть тонкой материи - и молниеносными движениями кистей "вверх-вниз" кожа постепенно перестаёт быть твёрдой, насыщяясь теплом. Наконец, спустя кое-какое время, сердце выровняло свои удары, превращаясь в медленные, но громкие постукивания. Но ощутимые и весьма болезненные судороги заставляли тихо постанывать несильно надкусывая свою нижнюю губу трясущимися зубами. Несколько глубоких вдохов и столь же рваных выдохов позволили облегчить боль и я, наконец, смогла трезво оценить своё положение. Стоило мне первым делом увидеть перед собой небольшое квадратное помещение в чисто белых тонах с одной единственной кроватью, небольшим шкафом и тумбой, я точно поняла что нахожусь в госпитале. Не то чтобы меня это сильно удивило, если смутно припомнить все произошедшее на место преступления. Хотя нет, каюсь, сначала я все же подумала, что из-за нескольких бессонных дней и ночей я все же довыделывалась и теперь вот пожинаю плоды - лежу в снова в бреду, как уже ни раз происходило со мной на протяжении нескольких лет учебы в академии. Благо я взяла себя в руки и начала думать. И собственно, почему я здесь вообще нахожусь? При попытках, весьма вялых, вспомнить хоть что-то из последних событий, у меня просто напросто разболелась голова. В виски отдавало резкой пульсацией, но все равно я продолжала попытки вспомнить. Уже хоть что-нибудь. Собственно, с третьей попытки у меня получилось. Небольшими и расплывчатыми фрагментами проявлялись те или иные моменты сначала путешествия на летающем ящере, затем поле уложенное мертвыми телами и... морская капля. Точно! Вот оно! Как только я обнаружила ту самую морскую каплю на теле одного из убитых гоблинов воспоминания прерывались. В целом, там и вспоминать-то нечего было, поскольку я либо в тот момент потеряла сознание, либо что-то еще более страшное. О последнем старалась даже не думать. Но морская капля здесь меняет всё. Особенно, если учесть раннее добытую нами информацию. Или, если вспомнить того самого гнома, что перепутал меня с ведьмой, или же если вспомнить слова одного из стражей в день исследования тела погибшей Норы. Он тогда сказал: "Там две жизни, вторая в коконе… Они связаны, но это действительно что-то совсем странное." Даже не знаю, почему я вспомнила этот момент. Но если задуматься, то в плане возрождения и зарождения новой жизни у нас специалисты это именно морские ведьмы. А еще меня все время мучил вопрос, зачем Логеру, который ради спасения оставил специально для меня подсказки из использованных проклятий, понадобились те злосчастные книги по смертельным проклятием? Ведь ему потребовалось много времени, чтобы понять написанное там. Вывод - книги были нужны не ему. Но понять что там написано может только проклятийник или магистр, например Тесме. Да, вывод, конечно, мало информативный. Зато есть кое-что хорошее. Начало всему этому разбирательству положено, и голова, наконец, перестала нещадно болеть. Теперь я могла спокойно выдохнуть и... снова рвано вдохнуть от боли в ребрах. Мои рёбра, все до единого, протестующе заныли. В одно мгновение даже послышался различимый и твёрдый треск. О, Великая Бездна! Что ж это такое?! Что со мной вообще твориться? Протяжно всхлипнув, я едва встала с постели и попыталась отползти к какой-нибудь вертикальной поверхности, чтобы опереться. Присесть, подтянуть ноги к себе или крепко-накрепко сжать своими тонкими руками жалобно поскрипывающие рёбра. Сердце снова быстро-быстро набирало темп. И я надеялась лишь на то, что э то скоро закончится. В какой-то миг, сама того не заметив, я окунулась в детские, уже почти забытые воспоминания. Мне было шесть лет, когда я прогибаясь сквозь водянистые заросли пушистых кустов и пролетая мимо мелководных оврагов, совершенно случайно споткнулась о большой булыжник, издалека напоминающий тёмную шляпку большого гриба, шмякнувшись боком о смешанный с мелкими камушками мокрый песок. Тогда я ещё не подозревала, что стоило мне встать и направится в сторону едва видных за высокими деревьями ветхих избушек, как ногу прострелит невыносимой болью и идти к дому моей бабушки-травницы окажется не так легко, как предполагалось с самого начала. И ещё больше не могла и представить себе какими именно словами меня будет костерить и поминать всегда спокойная бабушка Дора. Я была самой старшей в семье, маминой опорой и поддержкой. И понимание того, что я - опора и поддержка кормилицы семьи — вывихнула ногу, не могло остаться бесследно. У меня болела нога, чесалась кожа под тремя слоями толстой шкуры из-за травяных мазей, что бабушка припасла ещё с того года и вдалеке слышался измывающийся голос тёти Руи. Остальные либо молча корили за необдуманный поступок и то, в глазах родителей было больше страха за мою жизнь и радость, что это лишь вывих, а не перелом шеи или того хуже. И если в те ещё сказочные времена, я ощущала от вывиха лишь небольшую, но зудящую боль и чесотку из-за мазей, то сейчас боль беспощадно саднила и сводила с ума своей резкостью. Прикрыв глаза и истомно простонав, старалась как можно нежнее сжимать тревожные зоны. Я понимала, что это, скорее всего, ещё не весь спектр эмоций и ощущений, который мне предстоит испытать. Что же могло быть ещё хуже всего этого? Незнание, неопределенность, смерть... Нет, меньше всего я бы хотела предполагать, что, в конце концов, дорвалась и по неведомым мне причинам отбыла в Бездну чуть раньше положенного. А если задуматься и логически рассудить, то испытывает ли вообще человек боль после смерти? Логически рассуждая, скорее нет, чем да. Все эмоции, чувства и предрассудки остаются там - в прошлом, когда человек был ещё жив. А после смерти лишь пустота. Так, что-то не туда мои мысли зашли. Нужно думать дальше над расследованием. Или почему я вообще сейчас нахожусь в госпитале? Пойдем по предположениям. Например, ящер вышел из-под контроля, а такое периодически у них случается, и, начиная беситься, совершенно неожиданно ударил меня своим хвостом, отчего я резко отлетела в сторону. Возможность подобного крайне мала и мне с трудом верится в такую теорию. Дальше предположим, что убийца гоблинов был неподалёку или изначально наблюдал за ходом действия Ночной Стражи. Встаёт закономерный вопрос: Зачем ему это? После убийства гоблинов он мог что-то обронить или случайно оставить на месте преступления что-то, что поможет его опознать. Но пропажу он заметил, когда Ночная Стража уже начала осматривать тела и кроме прямого нападения у него не оставалось. Звучит очень глупо, но более реально, чем первая версия. Правда, нападать на Ночную Стражу лишь из-за какой-то вещички... Погодите-ка...Морская капля. Опять все возвращается к ней. Ведь возможно убийца и хотел скрыть — морскую каплю. Морская капля, связка морская ведьма. Вот только как с убийствами гоблинов связана морская ведьма? С другой стороны, если бы это было обычное дело, то тогда расследовали его Дневная, а не Ночная Стража. Значит есть все-таки что-то такое, что убийца хотел скрыть и явно не только морскую каплю, которую я успела обнаружить. Жаль мы не успели рассмотреть больше, теперь сложно сказать в чем настоящая причина. Надеюсь, что Мастер Окено и его ребята в порядке. Мы совершенно точно не знаем, кто это был. Но он явно не хочет быть найденным раньше времени. Тем же самым временем, пока моя голова тщательно сопоставляла детали, на второй план ушла даже изнуряющая боль. Испугала меня лишь мгновенно вспыхнувшее, словно молния, яркое желтовато-серебристое свечение. Невольно вскрикнув, я резво приоткрыла глаза и тут же об этом пожалела — необъяснимая резь в глазах и чистые бледно-бордовые, политые зигзагообразные волны на радужной оболочке глаз. Сделала глубокий вдох и очень медленный выдох. Постаралась сосредоточиться, как можно больше расслабиться и медленно, теперь уже с осторожностью открывать глаза. Сначала один, спустя пару секунд за ним последовал и второй. Ничего не было: ни боли, ни ужасающих бордовых волн и это немного радовало. Тихонечко вздохнула, стиснула зубы и медленно, опираясь правой ладошкой о матовую бесконечную поверхность. Тихо, очень тихо. Будто везде резко выключили звук. Я не ощущала ни звука своих шагов, ни шелеста ветра. Никаких звуков. Разве так бывает? Волосы встрепенулись и волнистыми взлохмаченными волнами упали на едва приоткрытые плечи. Кстати, это бежевое платье, что идеально обрамляет моё худощавое тело вижу впервые и даже не помню, чтобы он был в моём гардеробе. Платье идеально сочеталось с моей молочной кожей, тонкими кистями и будто потухшими волнистыми волосами цвета спелой вишни. Перед глазами снова прошлась волна уже блеклых и темно-розовых пятен. Небольшая рябь практически исчезла, оставляя лишь истерзанное и надрывное горло с приступом сухого кашля. Чувствовалось, что кашель застрял в лёгких, ощущались хрипы и поскрипывания в районе грудины, так хотелось закашлять. Я побоялась даже двинуться с места. Лёгкие, в самый короткий миг, начинали гореть адским пламенем, а я сделала первые двадцать шагов. Когда странная рябь рассеялась и глаза начинали воспроизводить окружающее пространство качественно и без осечек, я увидела как вместо тёмного полотна были бледно-розовые выкрашенные стены с вставными колоннами, пол был усеян мозаикой из серо-голубых крошек, а потолки были невероятной высоты — около четырёх-пяти метров примерно. Следующие шаги дались мне невероятно трудно: лёгкие начинали поджимать, рёбра несильно, но весьма болезненно напряглись. Первое, что я увидела в коридоре — несколько скамей из плотного белого дерева и двух сидящих на них людей: хмурого мужчину с невероятными золотистыми локонами коротких волос и не менее хмурую тёмную женщину лет двадцати пяти-тридцати. В этой, несомненно, необычной парочке узнала Леди Верис и Наавира Если я действительно в госпитале, то это даже лучше. Меня быстро поставят на ноги. По крайней мере, я на это надеюсь. А то, что последовало дальше, оставило всё радушное настроение позади — ни Наавир, ни Леди Верис даже не обернулись, когда я позвала их. Сначала подумала, что они поставили полог тишины, чтобы никто не слышал разговор. Но ведь я хорошо слышу о чём ведется их разговор, значит никакого полога точно нет. При этом они меня не видят и не слышат, а думать что меня решили просто проигнорировать я не собиралась, это на них не похоже. - Дракон плешивый, послушай же меня, наконец! Ты слышал, что тот остроухий сказал? Или те две полудриады, что приходили ранее? Слышал? Отлично. Значит, расслабься, перестань горланить во всю глотку и жди. - Оборотень навострила уши и утробно рычала, глядя на невозмутимого Счастливчика. Немного погода она отдышалась, даже, видимо, мысленно вела счет, и чуть успокоившись продолжила. - Тебе сказали, что всё нормально. Она поправится и всё будет хорошо. Перестань делать из мухи слона! - Расслабиться? Ждать? Чего ждать? Когда она последний вздох сделает? И где тут можно вписать слово "нормально"? - Наавир взглянул на нее своими светящимися изумрудами и продолжил: - Я никак бы не назвал всю эту ситуацию нормальной. А сидеть и ждать - не в духе великого и древнего дракона знаешь ли. - Это лучшие специалисты подобранные Тьером лично, - будто оправдываясь произнесла куратор. - Да в Бездне, не будь она снова помянута, видел я этого Тьера! И дружка его демона тоже! Да, спасибо ему огромное, что нашел хороших специалистов, и в достаточно быстром темпе все согласовал, да толку-то от этого. У девочки не девять жизней как у кошек и даже воскресить ее невозможно будет. Люди в этом плате такие хрупкие существа. - Не спорю, так оно и есть, оттого он и печется о ней. Боится, что сунется куда-нибудь, и либо он банально не успеет вмешаться, хороший пример тому "Гнев Солнца", либо она не найдет выход из положения. Она сильная девочка, пусть и человек. - Сильная, но почти сломалась. Тяжело, конечно, слышать о себе со стороны и даже не попытаться вмешаться, но так я смогу услышать что-то интересное и не бояться, что от меня что-то попытаются скрыть. - Прошло всего два дня, Наавир. Этого срока мало для того, чтобы о чем-то говорить. Нужно время. - Время... Возможно. Кстати, раз уж заговорили о темных, где эти гоблины? - Гоблины? - Верис будто не сразу поняла о чем ее спросили, но чуть призадумавшись, улыбнулась и добавила: - Гоблины сейчас вовсю пашут. Из дворца в лес, из леса в академию переговорить с Тесме, из академии снова во дворец и так почти по кругу. Тьер сейчас отдал распоряжение своим, так что жди, сюда точно нагрянут для разговора. - А сюда-то зачем? Дэя сейчас не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы, а я и без того мало что знаю. Единственный, кто помимо Дэи что-то может знать, это Найтес. - С ним уже говорили, только ничего нового не узнали. Всю информацию что Найтес и Дэя когда-то добыли уже была изучена, а остальное сложно раздобыть без доказательств или каких-то зацепок. Нет, посмотрели они точно не все. Есть еще счет из ЗлатоГорБанка, что я не успела передать Риану, о своих личных подозрениях я вообще лучше буду молчать. - Если надо будет, то я весь лес перелопачу, облечу, а потом и воспламеню. Или в гримуарах копаться буду, хотя это не самое мое любимое занятие. Главное хоть что-то найти, ведь тот, кто напал на Дэю скрылся. - Тьер найдет, - куратор была уверена в том, что говорила. И я, вспоминая все что слышала о магистре, тоже была уверена, что он найдет. - Он упрямый. - И почему же этот упрямец не пришел? - Не смог. Ему тяжело даже представить, не то что видеть ее в таком состоянии. Злиться, что не уберег и боится. - Он и боится? - Ехидно уточнил Наавир. - Можешь не верить, но это так. То, что они расстались, не отменяет того, что он все еще ее любит. - Если любит, то чего тогда столько боли причиняет? Странная у него любовь однако. Не удивительно, что они расстались в итоге. - Дракон нещадно сплюнул на последнем слове. - Не говори так. В том, что они расстались, виноваты оба. Тьер виноват в том, что заставляет её замыкаться, никогда не слушает, что ему говорят, и не слышит. А Дэя... Она тоже не слышит его. Она пренебрегает правилами, постоянно сталкивается лицом к лицу с опасностью, в большей степени, когда Тьера поблизости нет, и он мог не успеть вмешаться. Очень часто идёт наперекор. Поверь, в любой другой момент я бы её похвалила и даже оценила бы подобное, но не тогда, когда речь идёт о таком мужчине, как Тьер. Он может пойти на уступки один раз, второй и даже третий. Но потом воздаст всё сполна. Для них обоих это первая даже не любовь, а влюблённость. Где-то он слишком сильно перегибает палку или они оба. Им давно пора было поговорить по душам, выговориться, рассказать о чувствах, но они молчат. В этом вся и беда. - Как он узнал о том, что произошло? - Голос будто проходил через невидимую пелену, становясь глухим и отчуждённым. - Он узнал в тот же день, когда её доставили сюда. Прибыл в академию, чтобы проверить документы. Я вернулась с собрания в Школе вместе с Эллохаром, он хотел с Тьером поговорить, но только они восседают на свои места, как приходит весь потрёпанный Окено и заржавевшим голосом рассказывает нам, что произошло в лесу. Видел бы ты их лица, когда они услышали об этом. Мне кажется, что впервые я увидела тот самый переломный момент — Тьер, словно статуя стоял и несколько раз переспрашивал один и тот же вопрос: "Что с Дэей?" Она ведь человек и её жизнь может оборваться в любую секунду. А ты сказал о произошедшем Найтесу? - Он слышал мой разговор с разъярённым Тьером, мы как раз в конторе были в тот момент, и Найтес собирался на патруль идти. Для нас его появление в конторе с такой новостью, как гром среди ясного неба. Никто не ожидал. Но Найтес переживал больше чем показывал, если ты об этом. Он понял, что наговорил, когда она ушла и ничего не сказала на его выкрикивания. Потом прошло несколько дней, когда я пытался его образумить и заставить понять, что ей тяжело и она, как и любой человек практически сломалась, а несколько дней назад хотел прийти после патруля и с ней поговорить, извиниться, но не успел как видишь. Несколько дней? То есть, я здесь лежу уже несколько дней и всё это время меня... лечат? Я даже не хочу знать, какие у меня там повреждения, что их требуется интенсивно лечить более трёх дней. - У него будет время помириться. Дэя ещё не одно дело с ним или без него раскроет. И с Тьером помирится, наконец, а то никакого покоя. - А он вообще придёт, Тьер? - Конечно, сейчас он, в основном, во дворце проводит все свои часы за работой. Он уверен, что нападение в Ардамском лесу было изначально спланировано, как покушение на Дэю. И он найдёт того, кто это сделал. Жаль только, что Дэя без сознания и не может дать нам какие-либо подсказки. - Вряд ли она смогла бы, даже если была в сознании. Она знает столько же, сколько и Окено, он ведь тоже там был. Сейчас, чтобы было больше времени на восстановление, её погрузили в стазис. Правда, это не отменяет того, что ничего не ощущает. - Это лучшее решение, которое сейчас есть, - Леди Верис нежно улыбнулась и потрепала Золотого Дракона по мужественной загорелой руке. - Да, возможно. Останешься ещё? - К сожалению, не могу. Мне нужно присматривать за порядком в академии, пока Тьер работает на износ. Но он придёт, будь уверен. Не сегодня, так завтра. Но в течение недели придёт. Он ведь и без того сильно по ней соскучился, пусть вслух и не признает. - Леди Верис и Наавир иронично рассмеялись, а у меня на душе, словно зацвели сотни ярких бабочек. Хоть бы. Пусть бы. Пусть он придёт. - Хорошо, тогда буду ждать явление могучего Тёмного Лорда в обитель больных и невинных! - Хорошая шутка, но не смешная, - неестественно, но она закатила глаза и выпрямилась, вставая со скамьи. - Согласен, но надо же мне как-то разрядить обстановку. Удачной работы! - Тёмных! Пусть будут только хорошие новости, когда мы встретимся в следующий раз. - Надеюсь, Тёмных тебе, Верис. И она ушла. Бесшумно, отрывисто и очень грациозно. Услышала тихий вздох со скамьи и решительно села напротив Наавира. Он сел удобнее, выпрямляя спину настолько насколько это вообще возможно и запрокинув голову вверх, прикрыл глаза. Он ждал. И я тоже ждала. Каждый из нас ожидал нечто невероятное, что может дать хоть какую-то надежду. Только моей надеждой, моим воздухом и моими лёгкими был Риан. То надеждой Наавира была хотя бы одна хорошая новость. Думаю, если верить, то через кое-какое время мы, наконец, получим то, что так трепетно ждём.