Венера кричит «Браво!»

      Школьные вечера никогда не отличались особой роскошью, однако это не было помехой для Ронды Веллингтон-Ллойд. Она не скупилась на шикарные наряды, прекрасный макияж и качественную укладку, ведь принцесса должна оставаться принцессой даже среди нищих. В этот раз ее легкое платье ярко-красного цвета можно было приметить еще издалека, на что Ллойд и рассчитывала, ведь этот вечер был особенным.       ― Боже, что вытворяет Джеральд, только глянь!       Звонкий голос Надин стремительно ворвался в мысли Ронды, а ненавистное имя заставило внутренности сжаться в тугой ком.       Последнее Рождество, справляемое в средней школе, Ллойд ждала с особым упоением, ведь это был очередной шанс. Шанс раз и навсегда расквитаться с Джоханссеном, указать мальчишке на его место, он и так задрал свой нос неприлично высоко. Кто бы мог подумать, что противостояние, начавшееся еще в младших классах, не оставит принцессу даже спустя семь лет.       Это было бы смешно, если бы не было так грустно и обидно, ведь Джеральд с его непередаваемой врожденной харизмой и убийственным обаянием всегда был любимчиком публики. Стоило парню открыть рот, как вокруг, словно по волшебству, материализовывалась толпа зевак, внимая каждому слову, слетающему с полных губ. Даже взгляд его темных глаз, добрых и мягких, был с какой-то очаровательной чертинкой, и это убивало Ронду.       Она не была столь любима; она была желанна, но разве это одно и то же? Джеральда хотели лицезреть, ее — пожирать глазами. К Джоханссену прислушивались, ее — слушали, но не слышали. Его ценили, ее — боялись.       ― Ронда, ну посмотри уже! Песня заканчивается, он сейчас перестанет танцевать, ты все пропустишь! ― Надин требовательно сжала кисть Ллойд, отчего та дернулась и недовольно выдернула руку их легкой хватки.       ― Да плевать мне на его танцы, Надин, боже! ― Ронда вскрикнула, но не успела подумать: несколько учеников, стоящих рядом, обернулись к ней, сверля удивленными глазами.       Музыка не успела стихнуть, однако ее голос явно был услышан многими, в том числе и виновником вспышки гнева. Джеральд уже перестал танцевать и осторожно прижимал Фиби к себе, мягко улыбаясь, однако его лицо быстро изменилось в выражении. Он непонимающе уставился на Ллойд, сведя густые брови к переносице. Образовавшаяся морщинка была такой глубокой, что Ронде она показалась похожей на точный надрез. Точно такой же, какой этот проклятый чернокожий говнюк оставил на ее репутации.       Новая песня еще не пронеслась по залу, как Ронда стремительно двинулась в сторону выхода. Удивление толпы, прекрасно совпавшее с концом трека и последовавшей за ним тишиной, окончательно вывело ее из себя. Даже в таком кричащем платье ее замечали, лишь когда она высказывалась против всеобщего идола. Ллойд чувствовала, как ее пальцы сами собою сжимаются в кулаки, а внутри все полыхает хуже лесного пожара.       Она неслась так быстро, как только позволяли высокие каблуки, не различая дороги. Неизвестно, сколько бы девушка смогла пробежать, если бы чья-то сильная рука не обхватила ее локоть и с силой не дернула на себя.       ― Пусти, приду… ― шипела Ронда, но завидев темную кожу замерла.       Джеральд явно не был намерен ждать, пока принцесса взорвется, потому поспешил убрать пальцы. Вторая его рука была занята стаканчиком с каким-то напитком, и это заставило Ллойд ухмыльнуться. Так торопился угнаться за ней, что даже выбросить этот несчастный стаканчик не успел, надо же.       ― В чем дело? ― собрав остатки гордости, сдержано вопросила Ронда, сложив руки на груди.       Ее вопрос явно позабавил Джоханссена, потому что он нервно усмехнулся и покачал головой.       ― Это ты мне скажи, в чем дело? Какие у тебя проблемы вообще? ― Джеральд с вызовом смотрел в светлые глаза, и Ллойд ощущала, как все ее существо наполняется неконтролируемой ненавистью. Она обязательно пожалеет о своих словах, но это будет завтра, через час, через минуту. Но только не сейчас.       ― У меня проблемы? Кому ты говоришь про проблемы, клоун? Скачешь там, как шавка, тебе даже платить не надо, чтобы ты всех развлекал своим идиотизмом!..       ― Ох, ты серьезно? Ты вот сейчас серьезно? ― Джоханссен открыто улыбнулся, однако его брови говорили о невиданном доселе раздражении. ― Да все прекрасно знают, что ты дохнешь от зависти, ведь внимание приковано не к твоему пошлому наряду!       Ронда знала, что последние его слова незамедлительно проломят Китайскую стену ее терпения, однако даже не подозревала, что они будут столь грубыми. Она предчувствовала скандал, но не думала, что однажды произнесет вслух то, что уже в следующее мгновение начала яростно выкрикивать.       ― Завидую кому? Тебе? Неудачнику, который пытается подражать старшему брату и все равно остается в его тени? Потолок которого — отношения с этой чушкой Хейердал, замызганной зубрилой, которая, кроме тебя, больше никому не сдалась? Как ты с ней сосешься, а? Она же про поцелуйчики только в книжках своих читала…       Можно было говорить о самом Джеральде что угодно — он был в состоянии стерпеть все. Однако унижение любимой девушки Джоханссен вынести не мог.       Ллойд даже не успела вскрикнуть, когда содержимое стаканчика выплеснулось на нее. Она лишь вскинула руки и зачерпнула ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Переведя шокированный взгляд на парня, что еще не успел опустить ладонь с зажатым в ней пустым стаканом, она столкнулась с его не менее удивленными глазами. Очевидно, Джеральд сам не ожидал от себя подобного, но жалеть о содеянном было поздно.       Не помня себя от гнева, Ронда с коротким вскриком накинулась на него. Она успела лишь пару раз ударить парня по лицу, прежде чем он перехватил чужие руки, стараясь утихомирить девушку, что было тщетно. Ллойд вырывалась, шипела, словно дикая кошка, пытаясь добраться своими острыми когтями до темных глаз и немедля выцарапать их.       Джоханссен до боли сжимал тонкие запястья, но контроль совершенно оставил принцессу. Она ловко извернулась, невольно заставив парня разжать пальцы, и запрыгнула на него, после обхватив затянутыми в темные чулки ногами. Пальцы с длинными ногтями потянулись к чужой спине и успели пару раз глубоко царапнуть, прежде чем Ронда ощутила ладони, обхватившие ее бедра.       Платье, невольно задранное в схватке, едва прикрывало ее тело, что лишь подогревало злость Ллойд. Она быстро отдалилась и вновь потянулась к мужскому лицу, однако оно внезапно, будто в ответ девушке, поддалось вперед. Пухлые губы накрыли губы Ронды, и она молниеносно обвила руками шею Джеральда, с силой прижимая к себе. Пальцы потянулись к жестким волосам, дергая за них, раздражая парня, что грубо оглаживал женские прелести, удерживая Ллойд на весу.       Резко оторвавшись от Джоханссена, Ронда оттолкнула его от себя. Забыв, что не стоит на полу, она бы упала, если бы Джеральд не подхватил ее, вернув равновесие. Ллойд опять оказалась к бывшему однокласснику слишком близко, что никак не могло уложиться в ее голове.       Гнев заволок глаза густой дымкой, и Ронда вновь уперлась ладонями в мужскую грудь, заставив Джеральда отойти на пару шагов. Не произнося ни слова, она развернулась и на негнущихся ногах направилась обратно в зал. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что оборачиваться не стоило.       Что это вообще было?       ― Дорогая, ну наконец-то! Где ты была? Вы поговорили? Боже, что с твоим платьем? ― Надин кинулась к подруге, не успела та показаться в дверях. Ее голос звучал столь обеспокоенно, что Ллойд не нашла в себе желания ответить саркастично.       ― Поговорили, милая, поговорили. ― Ронда легко улыбнулась, игнорируя вопрос о платье и краем глаза замечая, что Джеральд вошел следом. Он прошел половину зала, добравшись до Хейердал, что порывисто кинулась к нему, обхватив руки. Ее лицо выражало такую искреннюю тревогу, что Ллойд стало невыносимо сдерживать смех: эта простушка, кажется, волновалась по любому поводу.       Джоханссен нежно сжал ее пальцы, после поднеся их к своим губам. Фиби засветилась улыбкой, смущено опустив глаза, а в следующий момент Хельга беспардонно потрепала ее за плечо, заставив обернуться.       Словно воспользовавшись моментом, Джеральд оглянулся, ища кого-то глазами. Наткнувшись на прищур Ллойд, он остановился на ней, внимательно вглядываясь в женское лицо. Холодок пробежался вдоль спины Ронды, секунду спустя сменившись жаром, и девушка порывисто вздохнула. Взгляд Джоханссена был долгим, будто он пытался что-то сказать ей, однако не успел, ведь Фиби вновь привлекла его внимание.       Неторопливо подойдя к столику с пуншем, Ллойд приложила пальцы к лицу, скрывая улыбку. Рождество и вправду время чудес и открытий. В следующий праздник, уже в старшей школе, нужно будет надавить больнее. Вдруг Джеральд в порыве гнева стянет с нее платье?