Но ведь мне было слишком скучно!

      Просыпаться не хотелось. Совершенно. Голову ломило, тела я вообще не чувствовал. Это ж с какого меня так разнесло? Вчера и то легче было. Да мне вообще никогда так плохо не было!       В голове что-то щёлкнуло. Наверное, последний таракашка ушёл, хлопнув дверью. Вспомнил. Было. Было мне точно так же. Сука, убью.       Кое-как нащупываю телефон. И как я его так быстро нашёл? Как будто в руку прям сунули. Но не это сейчас важно. Так, разблокировать. Открыть клавиатуру. И упорно держать палец на единице, пока телефон не соизволит начать набирать номер. Знаю, что сейчас говорить вообще-то очень нежелательно. Сейчас вообще делать хоть что-либо нежелательно. Но ради этой сволочи мне себя не жалко.       На том конце трубки послышалось сонное бормотание парня. — Да? Кто там в такую рань? Ух ты, уже три часа дня. Хе, неплохо.       Кажется, это долбанутое существо только открыло глаза и начало глядеть на мир. — О, а ты чего это мне звонишь? Воскресенье же, дай поспать.       За кадром послышался довольный зевок и хруст протягивающегося спросонья тела. Убью. — Сука, я тебя сколько раз просил, я сколько раз тебе об этом говорил. Напоминал. Умолял. Ты, блять, какого хера таблетки свои у меня разбрасываешь? — Ты чего так орёшь? Ну не убрал. Что такого-то? Я же тебе говорил, меня родители спалить могут, а ты один живёшь. Дались тебе эти таблетки, ты ж не маленький, чтоб в рот всякую гадость тащить, не подумав. — У тебя есть ровно одна минута, чтобы захлопнуть варежку, поднять своё седалище с кровати и метнуться ко мне, ползать на коленях и умолять тебя простить. И мне сейчас глубоко насрать на все твои аргументы, ибо я тела не чувствую, а в глазах все плывёт. — Ёпт.       На конце трубки раздался грохот, кто-то явно с кровати долбанулся. — Млять, как больно-то. Солнышко моё, ты там потерпи чуть-чуть, я уже бегу, ты главное не двигайся. И не отключайся только. Зая, я уже выбегаю, потерпишь ведь? Мэ-э-эй, ты меня слышишь?       Сил больше не было, так что телефон упал рядом на подушку, продолжая орать голосом Рика.       Вот ведь идиот. Сволочь клубная. Мало ему так отдыхать, так он где-то умудряется таблетки доставать. Они вообще-то слабые, у нормальных омег от них лишь чуть голову ведёт да раскрепощённей становятся. И вот спрашивается, нахера они Рику? И так ведь чудо неугомонное с шилом в причинном месте. Но ведь и я особенный вышел. Попробовал их как-то по своей дурости, поддавшись уговорам этого ненормального. Выяснилось, что у меня на них то ли аллергия, то ли просто реакция неадекватная. Сначала галлюцинации начинаются, потом температура подскакивает, пытаясь бороться с инородной дрянью в теле. А потом это самое тело становится непомерно тяжёлым, как будто камнем придавило, слушаться отказывается.       В прошлый раз всё закончилось вызовом «скорой помощи» и истерикой Рика, пытавшегося хоть чем-то мне помочь. Врач надавал нам обоим по шее, но всё же согласился в полицию не заявлять, а в бланке указал обычное отравление. Хоть мы и поклялись такое больше ко мне в рот не засовывать (Рик врать не любит, так что другую формулировку он отказался давать), но врач всё же дал нам напутствия, дабы идиот с аллергией не подох раньше времени.       На первых симптомах можно желудок прочистить, но тут мы уже опоздали. А дальше — только терпеть и пить больше воды, вот и всё лечение. Можно, конечно, угля в себя ещё запихать, но так, скорее для профилактики организма, ибо никакие таблетки тут не сработают, да и опасно их добавлять к и так непонятной смеси внутри. Охуенные у меня выходные, ничего не скажешь. Я даже материться снова начал, хотя вот уже год как упорно от этого воздерживаюсь. Воздерживался.       Через энное, не поддающееся в конкретный момент исчислению, время за дверью послышался грохот, а за ним сразу громкая трель. Придурок. Он как себе это представляет? Я как должен до коридора ползти?       Осознав свою умственную отсталость, это чудо начало биться об стену. Почти уверен, что головой. — Я открою.       Это была бы фактически спасительная фраза, если бы не раздалась она в нескольких сантиметрах от моего уха хриплым голосом. Дин. И давно он тут? И почему он тут? В смысле, что он в моей комнате забыл?       Чувство дежавю. Лежу и стараюсь вспомнить, что я опять умудрился натворить, и во что вляпался. Воспоминания обрываются на минуте пятой после принятия таблетки «от головы». Не забыть бы потом ещё придушить того умного, кто не в состоянии одни пилюли от других отличить.       Только главная проблема заключается в том, что если после алкоголя я худо-бедно, но вспомнил всё, то вот глюки в памяти не откладываются. В прошлый раз по рассказам Рика у меня сначало дерево из руки начало расти, потом по всей квартире глаза мерещились, подмигивающие. А я подмигивал им в ответ. Потом мне кофеварка устроила сцену из разряда «ты меня не любишь, уйду я от тебя», после чего я начал перед ней искренне извиняться, ведь как же я без кофе-то по утрам? «Скорая» приехала на стриптизе перед телевизором, ведь он так просил, так просил. И было очень обидно потом, что я этого всего не помнил, ведь повторения театра абсурда не предполагалось.       В комнату влетел полуголый Рик, сразу падая куда-то рядом со мной. И правда бежал, волновался. На сердце потеплело от переживаний этого оболтуса. — Мэй, золотце, ты живой? Тебе что-нибудь нужно? Водички? Угля? В туалет? Может, покушать? Но сейчас лучше не надо. Зай, ты только скажи, я всё сделаю. И ты же меня простишь, котик? Я ведь не специально, ты же знаешь. Теперь точно их выкину, ну нафиг. Господи, тигрёнок, ты же зелёный весь, давно таблеток наглотался? Кис, может, «скорую»?       Настроение снова скатывается вниз. Стараюсь не беситься лишний раз, но его прозвища в разговоре, появляющиеся вследствие нервного напряжения, выводят из себя. — Я сколько раз тебе повторял? Какая я тебе киса? Тигрёнок? Зая? Ты в зоопарк припёрся? — Прости-прости, лисёнок, сейчас водички принесу, потерпи чуточку.       Не успел я снова начать выговаривать за очередное сравнение со зверьём, как это чучело уже летело из кухни со стаканом воды. Вот и как на него ругаться? Как истинного больного меня приподняли, удобнее усадили на подушках и подержали стаканчик, пока я делал жадные глотки. Сушняк пришёл, радость-то. Но, с другой стороны, это хорошо, значит, скоро уже всё закончиться. Последняя стадия, так сказать. — Хорошо, что я всё остальное удачно проспал. Даже галлюцинаций, кажется, не было.       Про существование Дина я вспомнил только тогда, когда он снова подал голос, уверяя, что были. Галлюцинации в смысле.       Рик заинтересовано навострил ушки. Ну да, больше компромату — меньше ругани по поводу его косяков. — Ты вчера попросил всё записать, поскольку сам наверняка забудешь. Я ещё удивился, чего это ты. Ты что, увлекаешься нестандартной литературой? Свои рассказы пишешь? Я и не знал.       Что-то мне уже не хочется знать, что вчера происходило. Лицо Дина стало абсолютно красным, а глаза смотрели куда угодно, но только не на меня. Через полминуты мне принесли исписанный листочек и робко протянули подрагивающими руками. — Ты прости, я не всё успел записать. Правда, старался. Но ты так быстро всё говорил. И так эмоционально.       Листочек начинался весьма оригинально: « — А где?». Кажется, я сам с собой говорить начал. Быстренько пробежался глазами чуть ниже, пропуская весь диа-монолог в собственном исполнении. Наткнулся на имя Дина. Глаза начали вылезать из орбит. — Я так понял, тебе моё имя понравилось. Ты его эм-м-м… весьма часто повторял.       Скатываюсь почти в конец текста, стараясь не обращать внимания на слова и фразы из разряда «смазка нужна…» и «пальцы проникают внутрь». Рик начал учащенно дышать мне на ухо, продолжая глазами проглатывать текст с листка. — Останови свои трясущиеся руки, ты мне мешать читаешь, или вообще отдай. Я и не знал, что у тебя такой талант. — Ты слова перепутал. И таланта у меня нет! — Да нет, мой друг, как раз есть. Только лучше было бы примерно так...       Рик откинулся на спину, задумался на секунду, прокашлялся, сделал томное выражение лица и стал дико пошло стонать, выдавливая из себя хриплым голосом имя Дина. — Скорее, ну же, вставь мне, чего медлишь? О да, быстрее, сильнее, а-а-ах. Трахай меня, ну же, ещё… Ты такой твёрдый, м-м-м…       Дин потихоньку зарылся в одеяло, стараясь закрыться от устроенного представления. А Рика уже понесло, тот начал двигаться в такт движениям, прикрыв глаза и обхватив себя руками. — Рик, чтоб тебя. Заткнись. — А чего сразу заткнись-то? Ты, между прочим, весьма скудно это описал. Тут вон ни слова «член», ни «проход», да даже банальной задницы нет! А тебе не пять лет! И даже не десять, чтобы этих слов не знать!       Дин осторожно высунулся из-под одеяла, но лишь на пару секунд. — Он знает. Слова. И эти. И другие. Я записать не успел. Там это. Многоточия. Ну, чтоб потом дописать, по памяти хотел. Но как-то я потом ничего не вспомнил. Дословно. А в целом, кажется, и так понятно. — Да, согласен, посыл хорош. Но ещё изюминка нужна! Ты это, игрушек бы добавил что ли, а то банальный секс уже не в моде.       Не сдержался и долбанул Рика по голове подушкой. Из-за слабости сильно не получилось, но посыл-то он наверняка уловил! Придурок! — Чего дерёшься? Я же тебе помочь хочу. И вообще, ты это, болеешь, так болей себе дальше. У меня тут фантазия пошла. Дай-ка сюда свой комп.       Я протестующе замычал, но кто ж меня слушать будет. Ноут был тут же нахально стыбрен со стола, открыт и захвачен в единоличное пользование. Поняв, что это теперь надолго, попросил Дина убрать перевозбуждённое тело из моей комнаты. К счастью, оно ушло само, указав еще раз на мою несдержанность, связанную как раз с недотрахом.       Полдня я провёл вместе с Дином, который периодически притаскивал мне воды. Идти в свою комнату, занятую Риком, из которой ещё периодически доносились вопли и нецензурные слова, он отказался. Если бы не знал, подумал бы, что Рика там насилуют. И ему это однозначно очень сильно нравится!       Зато теперь я точно могу сказать, что ТАКИХ выходных у меня ещё не было. Особенно порадовало наличие Дина под боком. Ну и то, что наши начавшиеся отношения мне не приглючились. А уж переспать мы ещё успеем. И, судя по глазам напротив, далеко не один раз.