Но ведь мне было слишком скучно!

      Просыпаться не хотелось. И в этот раз не потому, что я до этого пил или травился наркотой, что несомненно радует, а то так и здоровье свое убить недолго.       В комнате было как-то непривычно темно. Неужели я проспал целый день? А, нет, это мне на окна теперь какую-то непробиваемую хрень поставили в виде жалюзи. Тела рядом не было, но звуки с кухни ясно указывали на местоположение Дина, так что истерить раньше времени причин нет.       С удовольствием потянулся, разминая затёкшие мышцы. Зевнул. Вспомнил последнюю фразу перед сном. Да он охренел совсем! Вскочил с кровати и отправился обвинять своего любимого!       До кухни я добежал с боевым настроем. Но Дин за плитой исключительно в трусах и фартуке как-то не способствовал ссоре. Скорее, даже сводил такую вероятность к минимуму. Босые ступни, подтянутые мышцы ног, по-о-опа, изящный изгиб спины, широкие плечи, нежные руки, снова по-о-опа… М-м-м… Я та-а-аю… Так! Не о том я думаю! Вспомнив свою неудавшуюся течку, сразу вернул себе частичку нужного запала. — Ты почему мне сразу не сказал, что ты альфа?! — А ты спрашивал?       Вообще-то, я и правда не спрашивал. Но ведь я омегу искал в сожители! — Но ведь в запросе на соседа был указан омега! — Там такого нет.       Прокрутил у себя в голове текст, понял, что и правда нет в нём ничего про омегу. Из-за спешки забыл указать. Но и про альфу там ничего! Эх, это не считается. Тут снова мой косяк. — Тогда почему потом не исправил, когда я неправильно подумал?! — Потому что понравился сильно. Думал, выгонишь.       Нет, ну и как тут возмущаться-то? Остался последний аргумент! — А чего тогда выглядишь не как настоящий альфа? — Почему же? Я же только расту. Ещё пару лет и будет тебе настоящий альфа. А пока уж потерпи немного. Ладно?       И на меня, наконец, посмотрели. Нежно. А я завис. В смысле — он только растёт? Через какие пару лет? Не понял! А сколько ему сейчас? Я как-то не интересовался. — Почему не отвечаешь? Неужели тебе не нравится, как я выгляжу? Знаю, что пока не выгляжу таким уж защитником. Но обещаю, я никому не позволю тебя обидеть. Мэй? Ты меня слышишь? — Сколько тебе лет? — А? — Лет тебе сколько, мать твою? — Шестнадцать, а что? ХА! ХА-ХА-ХА! Всё! У меня истерика! Мало того, что мой парень оказался альфой (тут я вообще-то искренне рад), так ему шестнадцать. ШЕСТНАДЦАТЬ, МЛЯТЬ! Это ж я что теперь, растлитель малолетних, получаюсь? Что за дикая реальность? Я сплю? Это точно сон! Однозначно сон! — Не сон. — А ну не подходи ко мне! И руки убрал! Убрал, кому говорю! Отпусти меня! Опустил меня! Живо! Ну коне-е-ечно, кто ж меня слушать-то будет. Так что сижу я теперь на кровати. Дин рядом со мной сидит. Голову на руки опустил. Дышит громко. — Я тебе совсем не нравлюсь? — Глухой голос откуда-то из-под занавеси волос. — Да не то чтобы. — А у меня апатия какая-то, шестнадцать… — Я не хотел врать, честно. Но ведь ты не пустил бы меня, скажи, что я альфа, так? — Вот вроде и прав он, но… — Так-то оно так. Но всё же… шестнадцать… — Все еще апатия. Кажется, я слишком глубоко улез к себе в мысли, потому голос и получился настолько отстраненным и задумчивым. — Но ведь это всего пять лет разницы! Я быстро вырасту! Честно! Обещаю. Мэй. — Осторожно взяли руками за щечки и принудительно повернули лицом к себе. — М? — И глаза напротив такие красивые, родные уже. Да и весь он такой… Мой, что ли… — Ты ведь меня не бросишь? — И столько чувств во взгляде, в голосе, в прикосновении… конечно, я сдался. Не мог не сдаться. — Да куда уж я денусь-то, моделька недоразвитая?       Меня тут же радостно обняли, перетянув к себе на колени. Ещё и носом зарылись куда-то в волосы. Я уж было расслабился, как шею резко прострелило болью, а по телу пробежало стадо слоников. Я бы взвился, да меня руки удержали. Но вот заткнуть не заткнули. — Да ты охуел совсем? Ты же мне метку поставил!!! Я же никому теперь нужен не буду! Придурок ты не выросший! Долбоёб несовершеннолетний! Омега без мозгов!       Кажется, последнее было лишним. Меня тут же повалили на спину и угрожающе зарычали в самое ухо. — Зато ты теперь только мой! МОЙ, ПОНЯЛ? И я прибью любого, кто на тебя посмотрит. И тебя убью, если посмеешь мне изменить! Усёк?       Навис надо мной, дабы убедиться в моем понимании. Споткнулся об скептический взгляд. — Ну не прибью. Но никаких измен! Ты мой, понял? Ты ведь мой? Мэ-э-эй, правда ведь? Да ведь? Да? Да? Ну Мэ-э-эй?!       В голове возникла сценка, где альфа лет четырёх-пяти отроду уверяет рядом стоящего омегу, что он мужик: «Я музик, понял? И я твой музик! Как ево-миня там, а, альфа, воть! Я твой альфа! И теперь я буду тибя засисять! Ото всех! Усёк?» В общем, я ржал. Долго. Дин пытался меня успокоить, потом пытался узнать, с чего меня так плющит, но я смог пропищать только «музик», а потом снова укатился под подушку — ржать. Весёлое начало отношений, ничего не скажешь.