Let's be alone together

За окном угрюмо лил дождь, улицы постепенно редели. Парочки под зонтом, детишки под портфелями, жизнь суетливо набирала скорость и сбавляла, растворяясь в лужах серых будней. Люси мечтательно провела указательным пальцем по плотному стеклу, в фантазиях коснувшись капельки дождя и впитав ее в себя, чтобы расти, не погибнуть от засухи. В дверь постучали, она не хотела никого видеть. Ей хотелось лишь одного – стать главным героем немого фильма с приятным концом. - Войдите, - холодно и неохотно произнесла она разрешение и не удостоила вошедшего взгляда. Через несколько секунд чья-то рука опустилась на плечо девушки, и даже через плотную ткань кофты она чувствовала тепло. - Ты не должна наказывать себя одиночеством, - низким голосом напутствовал Зереф. - Разве я заслуживаю чего-то большего от жизни? По-моему, одиночество в моем случае является подарком, передышкой, - Люси неотрывно смотрела в окно, и ей всей душой хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы уйти от вторжения в свой внутренний мир. Она понимала, что брюнет интересуется только из искренних побуждений, но ей так хотелось убежать от самой себя, от своих страхов, своей трусости. - Тогда давай будем одиноки вместе? – твердым тоном предложил Зереф. Как громом пораженная Люси повернула голову к парню и встретилась взглядом с ониксовыми глазами, они горели, как угольки в печи. Зереф действительно серьёзен, и девушка не могла поверить своим ушам, как и не могла отвести взгляда. Он до сих пор ничего не помнил из своего прошлого, но был готов начать новую жизнь в одиночестве. В одиночестве с ней. - Зереф, лапуля, я не позволю тебе быть одиноким! – раздался плачущий голос Джувии за дверью. – Я нарожаю тебе кучу детишек, и мы будем под ручки с ними гулять по парку, а дождливыми вечерами будем сидеть у камина и щебетать друг другу на ухи приятные слова. - Скройся, - стальным тоном произнесла Люси. Ей всё больше и больше хотелось уйти из этого дома, как можно дальше от всей семьи, разорвать рамки и пуститься навстречу свободе. - «На ухи», - брюнет тихонечко занес цитату в память, чтоб использовать по случаю в качестве компромата. - Пройдемся? – предложила Хартфилия неуверенно. - Да, конечно, - дружелюбно согласился Зереф. Они удачно прошли прослушивание, и на днях должно было состояться их первое групповое выступление на улице, дабы завоевать внимание публики. Зереф думал о том, как было бы хорошо, если бы кто-то из пришедших людей его узнал и поведал о его прошлом. Люси мечтала найти стабильный заработок, снять жилье, накопить денег и когда-нибудь купить себе дом, чтоб остаться в своей собственной крепости до конца своих дней. Зонт у девушки был всего один, и друзьям пришлось идти рядом, периодически касаясь друг друга. Люси знала Зерефа больше недели, но была готова немного раскрыться ему. Одиночество их сближало. Но девушка понимала, что однажды парень всё вспомнит и уйдет от нее, поэтому она не спешила в решениях и некоторых ответах. Совместное одиночество – звучало, на ее взгляд, нелепо и мило, но взгляды могли измениться. Блондинка устала доверять и надеяться, тратить время впустую. Ей хотелось чего-то конкретного, а это могла дать себе лишь она сама. - Говорят, что плакать полезно для глаз, - завел разговор Зереф. – После дождя, небо становится ясным и чистым. - Ты намекаешь на то, чтобы я не держала всё в себе? – уловила мысль девушка. - Да, - улыбнулся брюнет и бросил на нее беглый взгляд, - ты очень хороший человек, Люси, а такие люди заслуживают лучшего. - Современный мир не особо благосклонен к добрым людям, - констатировала наблюдение блондинка. – И ты знаешь меня всего несколько дней. - Ты не оставила меня одного на улице, - настаивал на своем Зереф. - Ты отдал мне свои единственные и последние деньги, а я ответила добром на добро. К тому же, мне немного стыдно от того, что тебе приходится каждый день видеть порывы психоза моей полоумной сестры и внимать псевдо-морали мачехи. - В этом нет твоей вины. Ты думаешь, что у тебя плохая семья, и тебе стыдно за нее, но взгляни на меня, - парень выдержал паузу, - меня никто не ищет. - У тебя необычная внешность, мой отец думает, что ты иностранец. Это вполне может оказаться правдой. Отсюда и трудности. - Это комплимент сейчас был? – улыбнулся Зереф. - Это я ободрить тебя решила, - скромно отвела взгляд в сторону Люси. Парень убрал и сложил зонтик. - Дождь закончился, - сказал он, - а после него небо станет ясным. Твоя жизнь тоже станет ясной однажды, не неси всё на себе. - По-моему, это я должна была тебя ободрять, но спасибо. Прошла неделя, а за ней другая. Время текло, а обстановка не менялась, лишь жизнь друзей становилась загруженной. Концерты, продвижение группы, и постепенно люди начали обращать на них внимание на улице. Это немного смущало и приходилось следить за каждым шагом. Группа состояла из пяти человек, считая Зерефа и Люси: Эльза Алая – пианистка со стальным характером, готовая дать в морду всем и каждому за нарушение дисциплины и порядка; Лексус – барабанщик со стремной прической и татухой-молнией; Грей Отмороженный – лидер группы и всея бедлама, может заморозить все помыслы одним лишь только взглядом, играет на гитаре. Зереф вносил в группу загадочность, а Люси была лицом. Обзывались они «Хвост феи», что уже вводило публику в глубокие раздумья. Люси считала название безумным, как и самих участников группы, но в музыке было проще теряться от серой повседневности и собственных хмурых мыслей. На первом же концерте Джувия отожгла, как могла. И если изначально она пришла поглазеть в кружевах на замечательного Зерефа, то после зрительного контакта с прекрасным Греем, девушка утратила всякий интерес к бездомному другу сестры. Помешательство Джувии оказалось полезным, она создала огромный фан-клуб группы, напевала их песни в общественном транспорте и ругалась со всеми, кто осмеливался томно взглянуть в сторону ее прекрасного Грея. Под огонь негодования попадали: девушки, охранники мероприятий, парни и сами участники группы. Лишь к сестре она не ревновала, всячески шипперя ее с Зерефом, за что получала нагоняй от поклонниц мистического парня с амнезией. Каждый день Люси приходили странные сообщения с угрозами. Ей казалось, что они от Джувии, но когда та переключила свое внимание на Грея, жуткие послания не прекратились. Тогда Хартфилия сменила номер, но сообщения продолжались. Кто-то не был рад, что девушка находиться рядом с Зерефом. «Ты не должна была ввязываться в это. Скоро ты пожалеешь о своем выборе». Люси била мелкая дрожь. Она буквально влетела в комнату сводной сестры, когда та подводила глаза. - Что ты себе позволяешь? – подпрыгнула от неожиданности Джувия. - Объясни мне, что это? – процедила Люси, ткнув телефон с открытым сообщением сестре под нос. - Антифанатки, наверное, - пожала плечами Локсар. – Я откуда знаю? - Не ври мне! Сообщения начали приходить еще, когда я и не думала о группе. - Я понимаю, что мы привыкли к взаимной ненависти, но я ничего тебе не посылала. Зачем мне что-то писать, когда я могу прямо высказать тебе всё в лицо? - Тогда кто? - Хорошо, сестричка, - хитро прищурилась Джувия. – Я помогу тебе выяснить подлеца. Но взамен ты познакомишь меня поближе с прекрасным Греем. - Договорились! – без раздумий согласилась Люси.

***

Улицу заливал слабый свет фонарей, подсвечивая свежие дождливые лужи. Парень бежал без оглядки, вдыхая жадно воздух. Его глаза неистово пылали от страха, а сердце отбивало нечеткий ритм. За ним поспевала темная фигура в маске. Пару раз брюнет чуть не споткнулся на ровном месте, и уже очень скоро свернул в заброшенную постройку. Пахло сыростью, и слышался возмущенный писк крыс. Зереф поудобней устроился в мрачном углу комнаты и достал из кармана кожаной куртки мобильник. На экране мелькали пропущенные вызовы от дедушки, но пальцы у брюнета так сильно дрожали, что он случайно выронил телефон экраном вниз. Чтоб не упасть, зажег свет зажигалки, которую носил как источник светила. Перед лицом мелькнули карие глаза, и что-то тяжелое пришлось по голове… Зереф очнулся, лихорадочно вглядываясь в потолок. Осколок его прошлого явился сном? Нет, он был уверен, что это не просто сон, что именно из-за того удара утратил память. Но кто мог устроить ему амнезию? Одно парень знал точно, рано или поздно память вернется к нему, и тогда всё станет на свои места.