Хвост виляет собакой.

      «Вот немедленно позвоню, и скажу, чтобы этих двоих выкинули из отеля» — Думал Вилле, вытираясь насухо и с грустью отмечая пропажу трусов. — «Попросить автограф — куда ни шло, но притворяться сладкой феей в обиталище Миджа — абсурд».       «Сладкая фея»? — Вилл, ты точно сбрендил. Бьюсь о заклад, что эта «фея», как раз — таки, и есть та блондиночка — воровка.»             «Чтоб ей пусто было»…       Сняв, более — менее подсохшие, вещи с сушки для белья, мужчина понес их в номер, где заткнул в чемодан и смачно хлопнул крышкой.       Теперь, ему предстояло дождаться Миджа (и куда он, кстати, пропал?), спросить у него совета, и подумать вместе с ним о предопределении дальнейшей участи фанатов.       С такими мыслями у него не было малейшего шанса подумать о выступлении, потренироваться и выбрать костюм для «торжественной» пьянки.       По правде говоря, пил он столь редко (за последний год, по — крайней мере), что его давно уже пора было причислять к лику святых. До недавнего времени он наломал достаточно дров, чтобы вновь прибегнуть к алкоголю.       Случись еще одна непредвиденная попойка — не останется никаких сомнений в том, что Вилле безалаберный прожигатель жизни, отчасти, плюющий на свою карьеру, заслуживающий немедленного исключения из мира шоу — бизнеса, идиот.       Сев за стол и придвинув к себе ноутбук, Вилле зашел на свой акаунт и завязался в словесной баталии с пиар — менеджером, который не совсем понимал суть происходившего диалога.       Сообщения Вилле выглядели, как проклятья, а сам он толком не мог объяснит причину своей нервозности и хамства.       К тому же, через десять минут зашел Мидж, который принялся допекать мужчину расспросами, касаемо его присутствия в своем номере.       — Я занят, — Глухо ответил Вилле, хотя на самом деле просто сидел и смотрел в монитор.       Строка сообщений обновилась, — менеджер не выдержал, попрощался и вышел из сети.       — Работаешь до седьмого пота? — Мидж покачал головой и нырнул в холодильник, краем глаза поглядывая на друга.       — С ног сбился, — Тускло посетовал Вилле, откидываясь в кресле. (и все ему мешало: то подушка, которая была плохо сбита, то шум автомобилей, то гудение воды по трубам.       Стараясь кое — как собраться с мыслями, Вилле выпалил вслух:       — Мидж, за мной следят. — В его голосе чувствовалась ярая серьезность, твердая, как скорлупа грецкого ореха.       — За мной тоже. И что? — С легкостью спросил его друг, положивший взгляд на корзину со сладостями. — Пора привыкнуть к неприятностям. Хотя, это и неприятностями — то не назовешь, — любой мечтал бы о таком внимании!..       — Внимание может быть разным; Одно дело, когда тебе говорят, что ты необычайно талантлив и прочее в этом же духе, и ты при этом обычный человек, а другое, когда ты фронтмен группы Him, и слышишь это по миллиону раз за день: в твой номер пытаются забраться, твоими вещами распоряжаются, как своими собственными…       — Ладно — ладно горе ты мое… Что на этот раз.       Мидж послушал историю Вилле, и сделал соответствующие выводы:       — Возьми и выкинь этого олуха из номера. Ты же можешь это сделать, ну?       — Могу, да… — Неуверенно проговорил Вилле, не совсем понимая, почему он себя так ведет. — Выкину, вот прямо сейчас… Правда, — Он замялся, — Есть одна незначительная проблемка. Помимо него, в отеле есть его подруга, которая пытается меня шантажировать.       — Каким же способом?       — Она сделала пару фото, пока я принимал ванную. К тому же, у нее есть видео с тем, как я дурачусь наедине с собою. Мидж, ты понимаешь, насколько существенна моя проблема?!       — Что в этом такого? Подумаешь, тебя увидят голым. Кто не видел тебя голым?! — Мидж искренне удивился.       — Если ты имеешь в виду тот случай в сауне, и водные процедуры с моим папулей, то это не в счет. Голым — значит не полуобнаженным, а с болтающимся, мать его, причиндалом! И я пока в своем уме, чтобы не дать этим фото разлететься по всей галактике.       — Проблема мирового, я так понимаю, масштаба? — Мидж закатил глаза и оправил в рот глазурированный пончик. — Просто забей. Та девчонка увидит, что тебе насрать, и отстанет от тебя. Пока что, ты настолько озабочен этой проблемой, что и дураку понятно — она волнует тебя словно весь мир остановился накануне этой ситуации. Задолбал психовать.       — Великий ум сказал… — Вилле насупился, — Кончай разговаривать с набитым ртом. И ничего я не волнуюсь.       — Ага — ага, — Мидж распечатал булочку тутти — фрутти, снимаясь с места и идя к выходу, — Ты как хочешь, а я в спа — салон!       Вилле скривился и представил Миджа на лежаке, представил, как того обмазывают шоколадом и обкладывают вишенками…       Вот бы и ему самому отдохнуть от всей этой чуши.       Но, не тут — то было.       Едва Мидж скрылся за дверью, Вилле наскоро оделся и принялся мерить номер размашистыми шагами.       Он поставил свой личный рекорд в перерывах между курением. — Эти пять минут были самыми страшными в его жизни.       Сотрясаясь от дикого желания, приложиться к сигарете и втянуть в себя расслабляющий, сигаретный дымок, Вилле обследовал номер. Стеклопакеты были с секретными замками, и Вилле весь пропотел, пока пытался найти оконную ручку.       Как оказалось, в последствии, окна были оборудованы современными технологиями — открывались, просто и легко, нажатием пальца на кнопочку в верхнем, левом углу.       Взволнованно вздрогнув, Вилле приготовился нажать на кнопку и достал сигарету из пачки. Проблема была в том, что он не знал в какую сторону открывается окно. Как оказалось, оно открывалось вправо, как раз туда, где стоял счастливый мужчина.       За долю секунды, он оказался оглушенным и сбитым с ног.       Теряя сознание, он увидел перед своим носом напольное покрытие, заплесневелую, апельсиновую корку и пустую бутылку из-под Хереса, оставленную здесь прошлыми постояльцами.       Очнулся он от ощущения чужого присутствия, — в номере кто — то был, и этот кто — то озадаченно бормотал себе под нос ругательства.       Вилле стало интересно, кто же почтил его своим присутствием, поэтому не спешил открывать глаза, и подглядывал за гостем сквозь щелочку между густыми ресницами.       Молоденькая девушка не знала, как ей быть в сложившейся ситуации.       Ее крохотные, наманикюренные пальчики тянулись то к камере, которая болталась у нее на груди на ремешке, то к аптечке.       Решив ни делать ни того, ни другого, она растерянно присела рядом с фронтменом, и обняла колени руками.       Ее лицо было знакомо Вилле Вало, — девушку звали Луна, и она по — какой — то весомой причине не желала оставлять его в покое. Ну, а с другой — то стороны, Вилле было настолько скучно, что в глубине души он был благодарен ей за компанию.       Наконец, девушка опомнилась и притянула к себе аптечку.       — Как будто я знаю, от чего этот физелонатропин, мать его… — Пробормотала она, швырнув бутылочку в окно. — О, я вижу знакомое слово «бинты», — Рассуждала она вслух, — Но он не истекает кровью — с виду вполне себе здоровый, как бык: сухопарый, бледный и дьявольски — красивый…       Вилле нравилось, что она рассуждала вслух, ведь этот факт отлично давал ему понять, что она не желает причинить вреда его особе. К тому же, у нее был бархатный и глубокий голос, — не писклявый и елейный, как у большинства девушек, а томный, низкий и согревающий.       У нее были далеко не нежные пальцы. Их подушечки — немного шершавые и щекотные, исследовали место ушиба с удивительной безболезненностью.       На какой — то миг, пальцы перекочевали к поясу его брюк, и тут же исполнились волнением. Дыхание на его губах стало горячее, — девушка приблизилась к его лицу.       — О, нет, он мне ни черта не нравится, — Пыталась она уверить себя в обмане, — У него лицо, как у лошади, кожа суховата, волосы не расчесаны, а губы… Губы, блять, как роза — крупная такая, рельефные и томные… О, да я его чертовски ненавижу! — Воскликнула она, поцеловав Вилле, и дав ему при этом пощечину.       Вилле широко открыл глаза и сморщил лоб в непонимание:       — У меня правда сухая кожа?       — Ты не был в обмороке, — Вскричала она, снова принимаясь его избивать. — Марк! Вот урод!!!       — Так, стоп. — Вилле резко сел, — Какой еще Марк?       — Марк Салливан! Не перестанешь притворяться, я отпинаю тебя так, что реабилитационный центр тебя не восстановит. — Она прекратила бить Вилле и вернулась к аптечке, — Почему ты прогнал меня из номера?!       Вилле понял, что она приняла его за своего друга, который сейчас (чертов упырь) яро выдавал себя за настоящего Вало в номере 666.       Ощущение было несколько странным и двойственным.       Вилле нравилось, когда перед ним не лебезили, но, вместе с тем, порядочно привык к уважительному обращению к своей персоне, а отношение это — отнюдь — не допускало рукоприкладства. Поэтому, он приосанился и поднялся с пола, дабы не нарваться на новый шквал тумаков, исходящий от его ненормальной оппонентки.       Пока она отходила от неожиданного пробуждения своего, якобы, друга, Вилле напал на нее со спины и украл камеру.       — Эй, ты чего творишь? — С новой порцией злости вскрикнула она, пытаясь отобрать выкраденный трофей.       — Пытаюсь найти свои фото и удалить их, — Довольно произнес музыкант, с интересом разглядывая снимки, сделанные во время пребывания в отеле. — А ты неплохо фотографируешь.       — Спасибо, — Она расплылась, — А теперь, отдай камеру, Марк, я не шучу!       — И что ты сделаешь? — Ехидно поинтересовался Вилле, продолжая рассматривать снимки и подходя к окну, чтобы наконец — то закурить.       — Расскажу твоей матери, что ты уехал не к бабушке, а в Хельсинки, идиот проклятый.       — Валяй, — Вилле сладострастно затянулся и его взгляд споткнулся о собственное фото, — на оном он был голым и с бутылкой.       — Верни, верни, мать твою!!!       Вилле нажал на Del и удалил фотографии.       — Все, теперь я спокоен.       — С чего бы тебе удалять фото Вилле Вало??? Ты что, заодно с ним? — Она уперла руки в бока.       — Нет, но я ревную, — Ответил Вилле с гаденькой улыбочкой. А теперь, пошли.       — Куда пошли?       — У тебя, ведь, есть планы на сегодняшний день? Да?       Вилле сказал это нарочно, чтобы понять, какую аферту она готовит на сей раз.       По сути говоря, теперь он совершенно не боялся эту девчонку. Ну и что бы она сделала со взрослым мужиком?..       Как выяснилось позже, он ее явно недооценил…