________________________________
Как выяснилось, с собой Бенджен никого не взял, что Нед посчитал опасным, ведь дорога не была безопасной в такой близости от Стены. Но он приехал невредимым и в хорошем настроении, выглядя более мужчиной, чем Нед когда-либо его помнил. Он уже перерос свои длинные конечности, и эти долговязые руки и ноги перестали казаться неуклюжими. Напротив, он шагал с какой-то грацией, уверенностью, которая была незнакома его обычно смирному брату. Когда он подошёл, чтобы поприветствовать Неда, тот обнаружил, что Бенджен теперь выше его, прибавив пару дюймов к своей гибкой фигуре. Когда он подошёл ещё ближе, Нед заметил тень щетины на его длинном лице, что ещё больше удивило его. Они обнялись и обменялись несколькими словами; или, скорее, говорил Бенджен, так как Нед был слишком ошеломлён для этого. — Какое странное чувство — вернуться сюда! — сказал он с улыбкой. — Я думал, что больше никогда не увижу Винтерфелл. Боги, я думал, что никогда не согреюсь, не то что вернусь сюда. Он проговорил пару минут, а затем послышался громкий вздох, и Лианна бросилась ему на руки, несмотря на свой большой живот. Нед вместе с Джейме Ланнистером могли только стоять в бездействующей неловкости, пока брат с сестрой не закончат обниматься и шептаться; это было слишком интимно для публичной обстановки. Но именно такими они всегда и были: невероятно близки, но по-другому, нежели Нед с Лианной. С наступлением вечера они втроём оказались в гостиной, где практически выросли. Бенджен суетился у камина, разжигая огонь. Нед наблюдал, как он бросил затем кочергу и подошёл к Лианне, которая сидела в кресле с подобранными ногами, положив руку на живот. Одним изящным движением Бенджен сел на подлокотник её кресла. Лианна положила голову ему на колени, устремив глаза в пламя. Всё это было так знакомо: младшие сидели, прижавшись друг к другу, пока Нед наблюдал за ними, откинувшись на спинку сиденья. Было так приятно видеть их, следить за ними. Не хватало только храпа отца в кресле перед камином и Брандона, рассказывающего им какую-нибудь историю с щедрыми приукрашиваниями. Вместо этого он слышал только потрескивание камина и болезненную пустоту, явившуюся в общество трёх братьев и сестёр, которых разделяли одни и те же призраки. — Бенджен, ты должен рассказать мне о Стене, — заговорила Лианна, нарушив тишину своим тёплым голосом. — Нечего особо говорить, — признался он, пожав плечами. — Холодно там. Половина наших сражений происходит для того, чтобы согреться. — О, но это ведь, несомненно, волнительно? Ты писал мне, что раньше был за Стеной. — Увлечение в её голосе трудно было не заметить; кажется, его сестра всё ещё жаждала приключений. — Да, но я сражаюсь так часто, что меня это уже не волнует, — Бенджен вновь пожал плечами. — Сражаюсь с одичалыми до Стены и за ней, вот и всё. Однажды бился с одним, ростом не менее семи футов. Клянусь, Лиа, они разводят великанов. — Держу пари, что ты лучший фехтовальщик, который у них есть, — с гордостью сказала Лианна. Нед увидел улыбку Бенджена в свете пламени, но она была мрачной. — Мне повезло, — выговорил он, всё ещё глядя в огонь. — Меня обучал мастер над оружием, так что, естественно, я лучше. Некоторые из этих людей никогда раньше не держали меч, не то что размахивали им. В основном это обычные люди, учти. Лучше подходящие для чистки лошадей и подметания полов. Но там мы их тренируем. — Он сделал паузу, а потом вновь заговорил, словно ища в огне нужные слова. — В первый год они насмехались надо мной, клича лордом Старком. Иногда говорили лукаво: «брат королевы», «Бенджен Строитель»… знаешь, как это бывает. Всякий раз, когда я делал ошибку или падал на тренировке, они говорили: «Разве тебя не научили этому в Винтерфелле?» Трудно гордиться там своим Домом. Но в конце концов ты теряешь своё имя и свой Дом, становясь вороной из Ночного Дозора. — Винтерфелл всегда будет твоим домом, брат, — твёрдо сказал Нед. Бенджен покачал головой. — Винтерфелл был моим домом раньше, — сказал он, удивив Неда. — Во время войны я провёл здесь целый год исключительно один. Конечно, здесь были Вейон и Валис, но они не были мне родственниками. Брандона здесь не было, отца не было, Лианны не было, тебя тоже не было. Я уже слышу, как ты говоришь, брат: в Винтерфелле всегда должен быть Старк. Но как ты можешь чувствовать себя Старком, когда твои родственники мертвы, умирают, или того хуже? — Бенджен сделал паузу и погладил волосы Лианны. Нед видел, как остекленели её глаза, сверкающие в свете костра. — Когда Нед вернулся без тебя, я был разочарован. Он вернулся с семьёй, но не моей. Я знаю, Нед, что ты пытался делать, чтобы всё было, как раньше, но этого никогда не случится. Даже с тобой здесь я чувствовал себя одиноким и неуместным, словно вторгающимся в эту новую жизнь, которую ты строил. Винтерфелл казался мне пустым и незнакомым. У меня не было причин оставаться. — Я… я не знал, — неожиданно смутился Нед. Он ни разу не замечал этого, а Бенджен, конечно, не говорил сам. У Неда была догадка об одиночестве, которое он испытывал в Винтерфелле, поскольку он не раз писал сюда во время войны, и каждый раз это было неприятным напоминанием о том, что его четырнадцатилетний брат, ещё мальчишка, жил в одиночестве в пустом замке. — Это не твоя вина. Ты действительно пытался, — мягко улыбнулся Бенджен. — Ты всё время спрашивал, не хочу ли я сражаться за того лорда или другого, но я не хотел. По правде говоря, если бы я стал рыцарем, то только вольным всадником. Вы когда-нибудь слышали о вольных всадниках-Старках? — Он усмехнулся. — Я знал, что рано или поздно мне нужно будет что-то делать. Лиа была помолвлена, Брандон тоже, и я знал, что и ты, Нед, тоже вскоре будешь обручён. Я думал… может, после того, как… — Я должна была следовать этой помолвке, — неожиданно прошептала Лианна, хмуро изогнув губы. — Так ты бы никогда не был одинок. — Что? — спросил Бенджен, посмотрев на сестру. — Ты бы поехал со мной и остался в Штормовом Пределе навсегда. Мы бы ездили верхом, играли и были счастливы. — Что ты имеешь в виду? — снова спросил Бенджен; его лицо было укутано тьмой. Нед мог только безмолвно наблюдать. — Я должна была выйти замуж за Роберта. Если бы я только так сделала… — Она оборвалась, не желая больше рассматривать эту возможность. Она была утеряна давно и безвозвратно. Упоминание о его друге погрузило Неда в печаль. Сейчас ему не хотелось думать о нём, вспоминать это улыбающееся красивое лицо, этот голос, полный азарта, и как он выглядел, будучи убитым, ведь он больше не произнесёт ни слова. Лучше вообще о нём никогда не думать. — Он хотел быть хорошим мужчиной для тебя, — произнёс Нед слова, которые он говорил себе достаточно часто, чтобы убедить себя в этом. — Я бы не хотела, чтобы ты это говорил, — резко ответила Лианна. — У меня нет иллюзий по поводу того, каким мужем был бы Роберт. Ему стало бы скучно через одну луну, а потом я услышала бы о его других женщинах. Но это было бы легче, чем то, что сейчас. Всё, чего он хотел — это симпатичной жены. — Она горько вздохнула. — Я слышала о Каменной Септе и о тамошних шлюхах; о том, что он был у каждой из них. Эта история дошла до Королевской Гавани. Говорят, он не знал их имён и вместо них называл моё. Шептались, что это из-за того, что я была с ним, и он не может этого забыть. Целые месяцы, что об этом толковали, говорили, что я большая шлюха, нежели все думали. Рейгар даже спросил меня как-то вечером, правда ли то, что они говорят, хотя он знал лучше них. Первым инстинктом Неда было отрицать это, но он не мог. Он знал о Каменной Септе не хуже, и говорил об этом с Робертом после Колокольной битвы. Тот только нервно рассмеялся и сказал, что увлёкся. В этом был весь Роберт — он всё делал с избытком. Он с избытком сражался, пил, любил и трахался, и это погубило его, всё вместе. Несмотря на всё это, он предпочёл бы, чтобы его друг выжил, хоть и с раненой гордостью, нежели лежал в земле, холодный и мёртвый. — Но если бы я знала, что произойдёт всё это, я бы молча приняла это, — добавила Лианна. — Я была бы хорошей женой и закрыла бы рот. Мне было бы досадно, но у меня была бы честь. Бенджен не стал бы таким одиноким, и Неду не пришлось бы так рано стать лордом, и у нас всё ещё были брат и отец. — Она сжала губы в плотную линию. — У меня есть братья, — мягко сказал Бенджен, сам не зная, кому именно. — Сотни братьев. Я не одинок, клянусь тебе. Сейчас Стена — мой дом. Я не расстроен этим. — Нед только сейчас заметил, что у брата на бедре был меч; сейчас его рука лежала на рукояти, словно охраняя что-то или кого-то. — Знаешь, я собираюсь стать Первым разведчиком. У меня всё хорошо. Что есть у меня? спросил себя Нед. У меня есть Кет. У меня есть Робб с Сансой и Винтерфелл. Ему повезло, он знал это. Но его судьба была судьбой его брата. Нед был вторым сыном, которому не полагалось иметь в жёнах старшую дочь из Великого Дома, завести от неё детей, владеть всем Севером. Он не жаловался, нет; это было бы плохо. Но Нед всегда будет думать о Брандоне, о том, что всё, чем он сейчас владеет, принадлежало ему по праву рождения. Это было то, что он никогда не сможет поколебать. И, возможно, в том была вина Лианны. — Когда выпадет снег и задуют белые ветры, одинокий волк гибнет, но стая живёт, — пробормотал Нед в темноте брату с сестрой слова, услышанные им от отца. — Зима близко, — продолжил Бенджен, завершая высказывание, которое повторялось им годами. — Хочешь сказать, она ещё не пришла? — прошептала Лианна голосом, готовым сорваться. — Она пришла пять лет назад и с тех пор не прекращалась. О, как я ненавижу слова нашего Дома. Они больше не дают мне силы. — Они нужны не для этого, — сказал Нед, глядя на сестру. — Они должны напугать тебя. Старки всю жизнь проводят, готовясь к зиме. Вот почему мы сильны. — Ты говоришь, как отец, — горько усмехнулась Лианна, и он понял, что она права. — А я — всего лишь наполовину Старк. Зима приходит ко мне с пламенем и кровью. — Я тоже больше не Старк, сестра, — сказал Бенджен. — Я дал обет. Тогда Неда осенило, что он был последним в их роду. Дети Лианны будут Таргариенами, у Бенджена детей не будет, и только потомство Неда будет зваться Старками. Второй он сын или нет, но это было так. — Тогда это переходит ко мне, — вслух размышлял Нед. — Со всем, что мне не принадлежит. — Не принадлежит? — переспросила Лианна, широко раскрыв глаза. — Прошу, ты же не имеешь в виду то, о чём я думаю. — Это всё Брандона, — тихо ответил Нед. — Брандон мёртв, — ровно сказала Лианна. — И всё же всё, что было предназначено ему, больше подходит тебе. Нет, дорогой Нед, я осмелюсь сказать, что боги хотели для тебя этого. Ты — Старк винтерфелльский. — Он чувствовал на себе её взгляд, твёрдый и серый, как сталь, из которой она была сделана. — Если тебе понадобится напоминание, навести крипту. Они мог видеть их, Королей Зимы; у всех на коленях были мечи. Камень — вот то, чем они сейчас являются, потеряв свою плоть много лет назад. Нед был не похож на них, но он будет. — Ты должен жить, брат, — уверенным голосом сказал Бенджен. — Брандон умер за тех, кого любил, и отец тоже. Но тебе боги даровали жизнь. Не трать её понапрасну. Стая Неда изменилась. В ней по-прежнему были Бенджен с Лианной, с их густыми серыми шкурами, подходящими для снега, но теперь появились три рыжих волка: два щенка и их мать. Серые отбились, и уже давно. Они уже зашли слишком далеко и никогда не вернутся. Но они крутились около него, не желая покидать его. Оно и к лучшему. Он сделает так, чтобы им не пришлось уходить.__________________________
В оружейной он нашёл Джейме Ланнистера, крутящего чей-то меч. Эддард и не думал его там обнаружить; он пришёл только вернуть меч, уходя с тренировочного двора. Но там был белый плащ, морщивший нос над оружием в его руке. — Не соответствует Вашим вкусам, сир Джейме? — спросил Нед с толикой яда в голосе. В зелёных глазах рыцаря появилось удивление, а затем самодовольная ухмылка украсила его губы. — Ещё не решил, — признался он, пожав плечами и снова переворачивая меч в руке. — Кажется, Север предпочитает простые клинки. — Нед не мог сказать, оскорбление это или нет, но всё равно ощетинился. — Нам не нужны золотые рукояти и ножны с драгоценностями, чтобы убить человека, — возразил Нед, красноречиво глядя на упомянутые предметы на бедре Джейме. Рыцарь только рассмеялся и положил меч обратно. — Да, вам не нужно, лорд Старк. Даже ржавый клинок может сыграть свою роль. — С резким звуком Джейме вытащил свой меч из ножен и поднял его на свет. Бледное лезвие блистало и сияло, походя больше на маяк, нежели на меч. Он отразился у него в глазах, и Нед неодобрительно сощурился, побуждая Джейме засмеяться снова. — Но отвлечение может наполовину выиграть битву. — Нет никакой чести в том, чтобы обманывать своих врагов, — резко вернул Нед, подойдя к стойке и вернув свой меч на место. — Честь, — усмехнулся Джейме, снова поворачивая свой клинок. — Вы, Старки, помешаны на ней. Нед приподнял бровь. — Вы так говорите, как будто это плохо, сир Джейме. Этот белый плащ, кажется, не очистил Вас от Ваших ланнистерских методов. Он сразу увидел эффект от своих слов: Джейме явственно вздрогнул, но тут же на его губы, противореча этому движению, вернулась ухмылка. — Что я могу сказать? Я — Ланнистер во всех отношениях. Мой отец гордился бы мной. Нед сжал губы, не желая отвечать. Высокомерие, необоснованная гордыня и корыстолюбие не должны быть присущи человеку из почётного рыцарского ордена. Однако он и не должен был ожидать другого — в нём текла кровь обманщика и приспособленца, Ланна Умного, одурачившего и Кастерли, и само солнце. И, кроме того, в нём была кровь Тайвина Ланнистера, чей кошелёк был толще королевского, и чья жажда власти не была секретом ни для кого из Великих Домов. Потому белый плащ и белые доспехи и не усмирили его золотого сына. — Могу я говорить правду? — громко спросил Нед, взглянув на молодого рыцаря. — Хотите сказать, до этого Вы её не говорили? — с улыбкой возразил Джейме, которая исчезла вскоре после того, как он увидел серьёзное выражение Неда. Он кивнул. — Я думаю, что король — дурак, если доверяет Вам, — твёрдо произнёс Нед. — Сестра моя — тоже. — Он не так уж плох для Ланнистера, вот как она сказала. Нед едва мог понять, как это могло быть правдой. — Могу согласиться с Вами, лорд Старк. Хотя Вы можете удивиться, услышав, что я очень люблю короля и его королеву. — Он переступил с ноги на ногу и стал рассматривать стропила оружейной. Его чешуйчатая броня сияла, как солнце, при каждом движении, а на свету его красивое лицо было ещё прекрасней. Даже в полумраке его жёлтые локоны выглядели подобно литому золоту. Легко было доверять красивому рыцарю, но Нед знал лучше. — Какую королеву, скажите на милость? — сразу ответил Нед. Джейме был явно озадачен; он заморгал, губа задёргалась — его схватили врасплох. — Я не доверяю Вам, сир Джейме. Вы — Ланнистер; для Вас выше амбиции Вашей семьи, нежели Ваша рыцарская честь. — Вы правы, — сказал сир Джейме, слегка опустив глаза. — Я не сир Эртур Дэйн, и не сир Герольд Хайтауэр. Но если Вы думаете, что они будут делать всё правильно, как от них того ожидают, то Вы серьёзно ошибаетесь, лорд Старк. Они всегда будут служить интересам короля, а не королевы. Единственное различие между ними и мной в том, что я был достаточно неудачлив, чтобы родиться в амбициозной семье. — На его лице отпечаталась холодная ярость, и Нед мог бы сказать, что это задело его за душу. Он не прерывал его, наблюдая за бело-золотым рыцарем, окружённым мечами. — Можете проклинать меня за мою фамилию, но если Вы проклинаете меня за мою нечестность, не забудьте и про остальных королевских гвардейцев. Если Вы ищете чести, Вы можете найти её в Ночном Дозоре. — Он усмехнулся, и посмотрел вбок на ряд простых стальных клинков. — Может, поэтому Вы, Старки, так его любите. Это была правда; Старки следили за Стеной, потому что не было большей добродетели, чем служить королевству. Никогда Старки не щеголяли в славном белом Королевской гвардии; скромная мрачность Ночного Дозора была куда полезней. Возможно, Бенджен сказал бы то же самое. — Ещё есть шанс для искупления, — вслух сказал Нед. — Хорошо служите моей сестре, сир Джейме. Я не допущу ещё одной трагедии, случившейся под присмотром королевского гвардейца. Джейме лишь остановил на нём холодный зелёный взгляд, который затем быстро сделался смеющимся. — Ах, сёстры, — сказал он с загадочной улыбкой. — Они способны влиять на людей, не так ли? Нед вспомнил Брандона. Выйди и умри — говорят, так он кричал, когда пришёл к Красному Замку. Лианна — это имя выкрикивал он в темнице. Это имя подтолкнуло Неда к войне, а Бенджена — на Стену. — Да, — печально сказал Нед. — Они это делают, сир Джейме. — Но даже брат должен решить, когда отказать им. — Вы ещё не решили? — спросил Нед, пристально глядя на него. — Думаю, — ответил тот, направляясь к двери. Думаю.