***
Приехав по нужному адресу, я расплатилась за такси, и мы вошли в здание. К нашему счастью, лифт оказался в рабочем состоянии и нам не пришлось подниматься на 17 этаж пешком. Я, конечно, не сомневаюсь в своём сынишке, но 17 этаж — это, мне кажется, слишком для него. Мы зашли в лифт, и Коля нажал на нужную кнопку. Так как мы приехали и, возможно, насовсем, я решила взять все вещи, что оказалось большой ошибкой. Я еле затащила всё это в лифт и как вылезать из него, не представляю. Большого труда найти квартиру не составило, и я нажала на звонок. Через полминуты дверь открылась, и перед нами стояла не та подруга, какой я её запомнила. Нет, я знала, что она изменилась, видела на фотографиях, но не предполагала, что настолько. Хотя, что тут говорить о ней, если я сама изменилась. Со своим богатым прошлым я разучилась верить мужикам и после Крида и Рамма ни с кем не была в отношениях. Они изменили моё впечатление на весь мужской пол, кроме того, что мы рожаем. — Эм. На Леру это не похоже, что она запинается в словах. Но её можно понять. Когда мы в последний раз виделись, она яро просила оставить ребёнка, но тогда моему упрямству не было предела. И, может, в том, что я родила, была не настоятельность родителей, а скорее всего я сама. Это необыкновенное чувство — увидеть малыша на экране, когда он ещё такой маленький. С того момента всё изменилось. — Привет ещё раз, Лер. Знакомься — это Коля, — я смотрела на подругу, по лицу которой читалось смешанное чувство радости. — Здравствуйте, — смущённо произнёс он. — Привет, — ответила она ему. — Зови меня Лера, хорошо? — Хорошо, — ответил сынишка, и нас всё-таки пропустили в квартиру.***
— Ну что, подруга, рассказывай, что произошло за всё это время? — начала говорить Лера, наливая чай в кружки. Коля, ожидая, что сейчас будет скучный разговор, попросил включить ему телевизор, а выпросив, пропал в недрах квартиры. — Рассказывать, собственно, нечего, Лер. Эти годы я посвятила своему сыну. — Ты сейчас серьёзно? — бровь подруги непроизвольно поднялась вверх. — Прошло почти шесть лет, а ей нечего рассказать? Я в это не поверю. Что, и Егор не искал, и Влад не звонил? После её слов мне словно прошли ножом по сердцу, задевая ту частичку души, которая скрывала ложь одного и выходки другого. На секунду я закрыла глаза, чтобы попытаться не вспоминать это. Но что-то пошло не так, и слеза, которая, я думала, ещё тогда высохла, потекла по щеке, скатываясь к уголкам губ. Хорошо, что Коля смотрит телевизор и не видит этого.***
— Никуль, хватит. Что ты заводишься на пустом месте? — Егор берёт меня за руку и притягивает к себе. Он отводит меня в сторону, ближе к бассейну, и все вокруг моментально отстаивают, начинаются разговоры. Со стороны ВИА Гры* я слышу тонну недовольства и цоканье. — То есть, для тебя её выкрутасы — это просто так? — более тихим тоном переспрашиваю я, вырвав руку. — Ник, на моих концертах на меня точно так же вешаются, — Булаткин пожимает плечами. Он проводит рукой по моей щеке, но это не действует, потому что я до сих пор на пределе. — Это разные вещи, не сравнивай фанатов и её, — шиплю, обернувшись на певиц. Егор виновато улыбается Эрике… и я даже не пытаюсь переубедить себя, потому что это именно так. Кусаю губу. — Ладно, всё, зай, прекрати, пожалуйста, — очередная попытка обнять меня заканчивается неудачей, потому что я отпихиваю парня. Мне больно, ведь он защищает её. Её, а не меня. — Давай не будем ругаться у всех на глазах и не будем портить вечер. — Тебе твоя репутация дороже? — развожу руками, на шаг отступив от Булаткина. — Да почему ты всегда всё переворачиваешь? Край бассейна оказывается слишком скользким и неустойчивым, и я падаю в воду, ничего не успев сообразить. В голове эхом отражается звук плеска, а живот больно стискивает давление.***
— Ну, привет, — при виде Рамма закатываю глаза и пытаюсь вырваться, но тот тянет меня на себя и обнимает за талию. — Как дела? От него пахнет алкоголем, чем-то лёгким: видимо, ещё не успел набраться. Морщусь, ощущая знакомое першение в горле, и отворачиваюсь. И снова попытка высвободиться из рук этого идиота оканчивается ничем. Толкает меня вперёд, в сторону туалета, открывает дверь первой кабинки и заводит туда. Дверь — на замок. Жмусь к раковине, практически забравшись на неё и ожидая момента, когда смогу оттолкнуть Влада. Тот только усмехается. — Куда ты пропала, малышка? — подходит ближе и, поставив руки по обе стороны от моих бёдер, шепчет: — Я соскучился, — тянется ко мне губами, но я упираюсь руками ему в грудь, отталкивая. Тяжело дышать. Паникую. Мы уже проходили такое: он всё равно возьмёт своё, даже если я врежу ему по лицу. А вдобавок ко всем моим проблемам — запертая дверь. — А Егор-то знает, что ты тут коктейльчики мешаешь по ночам? — тянет за край футболки, чтобы лучше было видно логотип бара. Крепко держу ноги, но Рамм разводит их и ловко пристраивается между ними. — Видимо, нет, раз ты от него так бегаешь, — смеётся мне в лицо, зажав пальцами подбородок. — Или это из-за меня? А, малыш? Его губы слишком близко к моим, и это одновременно раздражает и пугает. Такое расстояние недопустимо: он вот-вот что-то сделает. Вложив во взгляд всё своё презрение, снова отталкиваю парня, но тот перехватывает мои руки и прижимает к холодной раковине. — Если ты кое-что сделаешь для меня, я ничего ему не расскажу, — горячее дыхание Влада опаляет кожу. Сглатываю, облизнув пересохшие губы. — Иди на хрен, окей? — кидаю ему в лицо, но тот снова ухмыляется. Его это смешит, а мне хочется кричать. Рамм кладёт руки мне на ягодицы и тянет ближе к себе. Пытается поцеловать, но я то и дело уворачиваюсь, пока он не перехватывает меня и не зажимает голову ладонями. — Может, всё-таки полюбовно договоримся? — И-ди на-хрен. — Ну, что ж, малышка, — шипит тот и прижимается губами к моим, — сама выбрала. Плотно сжимаю губы, когда тот начинает меня целовать, и колочу его в грудь. Снова хватает меня за руки и заводит их мне за спину. Целует шею, плечи, через ткань кусает за грудь. Больно, мерзко. Дёргаюсь и хнычу. Только отпускает руки — отвешиваю ему пощечину, но тут же получаю по пятой точке. Отползаю от него в попытке слезть, однако ничего не выходит, и Рамм рывком прижимает меня к себе. Он хочет этого. А я, блядь, нет! Холодной рукой забирается мне под футболку и оттягивает бюстгальтер, а потом и вовсе расстёгивает его. Не могу побороть дрожь. Кожа покрывается мурашками. Смотрю на парня с ненавистью. И в то же время взглядом умоляю. Тянется к пуговице на моих джинсах, но вместо того, чтобы расстегнуть её, тянет меня. — На коленочки, — твёрдо, но одновременно игриво произносит Рамм. Ворочу нос, когда тот вновь тянется ко мне за поцелуем. — Ты сама наживаешь себе проблемы, родная. Губы касаются моих, а рукой он сильно сжимает мою шею. Сначала терпимо, но вскоре воздух понемногу начинает заканчиваться. Приоткрываю рот, чтобы глотнуть хоть каплю воздуха, но парень тут же проникает туда языком. Сминает мои губы, видимо, наслаждаясь происходящим. А я задыхаюсь, понемногу теряю связь с реальностью. Влад прижимает меня к себе, второй рукой гладя моё бедро. Прикрываю глаза, в панике не справляясь со сбившемся дыханием. Отстранёно чувствую, как ему всё-таки удается опустить меня на кафель. Колени сводит от боли. Становится легко дышать, но это происходит так неожиданно, что я начинаю кашлять. Слёзы текут из глаз невольно, и я не в силах их остановить. Вдруг замок двери щёлкает, и та открывается. Перед глазами все плывёт, но я могу различить смазанную фигуру Булаткина. Тот окликает Влада, и он прежде, чем обернуться, шикает на меня и резко прижимает лицом к паху. Я всё ещё кашляю.***
Пара самых ужасных воспоминаний вызвала во мне бурю отрицательных эмоций. Они оба по-своему причинили мне огромнейшую боль, которую не пожелаешь никому. — Не знаю, Лер, — честно ответила я. — Я, как переехала, сразу же сломала симку и купила новую. — Ну, теперь понятно, — ответила та. — Как тебе станет лучше и придёшь в себя, расскажу про выходки Крида и Рамма. А пока рассказывай, кто ж всё-таки тебя, крепость нашу непокорную, отговорил от аборта? — последнее она сказала как можно тише, чтобы не было лишних вопросов со стороны сына. Именно сейчас я поняла, что мне не отвертеться от разговора. Лера и нож в её руке для торта выглядели очень устрашающе, хоть я и в курсе, что им она собирается резать продукты питания, а не меня за молчаливость. В конце концов, она рано или поздно всё равно узнает, поэтому придётся рассказать ей всё начистоту...