Нюхлер

— Я не анимаг.       В коридоре кроме них — только шепчущие во тьме портреты. Огонек «люмоса» на кончике палочки едва разгоняет всю ту мреть, собирающуюся по углам, весь мрак и густые тени, отделившиеся от своих хозяев.       Поттеру в этот момент показалось, что «люмос» — единственное, что отделяет его от того неясного мира тьмы, он отчаянно смотрел на маленький белесый огонек и со страхом ждал того момента, когда он потухнет. — Не ври мне, Поттер.       В коридоре кроме них — запах гниения.       И наверняка это просто плесень или оставленный где-то на выступе лепнины недоеденный сэндвич, но Гарри считал, что всему виной Амбридж, ее насквозь омертвевшая, инферальная натура. Ей самое место в морге.       Так почему она здесь? — Я не вру.       В коридоре кроме них — эхо пощечины.       Левая щека горит нещадно, и Поттер даже хвататься за нее ладонью не пытается — бесполезно. Он чувствует солоноватый привкус на языке — верный признак того, что жаба переборщила.       А ее ничего ведь не остановит.       Ни выговор Фаджа, ни труп в коридоре — ничего. Все равно докопается, вынюхает, выскребет, с маниакальным блеском в глазах переворошит все грязное белье и перероет все шкафы на предмет скелетов. «Люмос» горел, перемигивая. Портреты боялись шелохнуться. — Филч видел, как ты выходишь из туалета Плаксы Миртл. И к тому же, — Амбридж многозначительно смотрит на ученика. — Я обнаружила там коробку. Коробку?       Поттер дергается чисто рефлекторно и Долорес это видит — ее ухмылка превращается в победный оскал. Но Гарри все еще пытается: — Это не мое. — Ну да, конечно. В таком случае ты ведь не будешь против маленькой проверки? — девичий голосок дрожит от восторга. — Пара капель зелья, и мы узнаем — анимаг ты или нет. — Сыворотку правды использовать, как вам вздумается, незаконно. — А кто говорит о Сыворотке?       Поттер икает и лихорадочно припоминает все те зелья, о которых он когда-либо слышал, но ничего определенного об анимагии вспомнить не может. На спине по рубашке предательски расползалось пятно пота. — Я вас не понимаю.       В этот момент — спасительный момент — Гарри выдыхает с облегчением и думает, что, видимо, кто-то там, наверху, наблюдает за ним, потому что слышатся торопливые шаги, которые вот-вот превратятся в бег.       Не станет же Амбридж убивать его при свидетелях, верно? Ведь не станет?.. — Профессор!       Из-за угла практически вываливается Спиннет — встрепанная и напуганная до смерти, отчего у Поттера сердце екнуло. Вы только вдумайтесь: напуганная Спиннет. В коридоре вывесили результаты битвы за Кубок по Квиддичу? Слизерин — победитель? Что могло ее еще так напугать? Играющий в квиддич Волдеморт? — Мисс Спиннет, я вынуждена снять с Гриффиндора пятнадцать баллов за нарушение дисциплины. Вы должны быть в гостиной. — Профессор, это очень срочно! — В чем дело? Амбридж смотрит на Гарри предупредительно и одними губами произносит что-то, но смысл никак не улавливается, потому что в голове единственная мысль — дернешься, и ты — труп. — Я…Мы… Мы поймали нюхлера! — Алисия нервно прижимает руки к груди и жмется к стене чисто рефлекторно. Зрачки Долорес расширяются. — Простите? И Алисия пустилась в объяснения.       Гриффиндор был в гневе — один из учеников стал причиной санкций против алого факультета. Старшие студенты решили найти негодяя, и расставили по всему замку в укромных местечках ловушки — просто заклинания и магические капканы. А четыре капкана установили за пределами замка — ближе к Запретному Лесу, так как Фред Уизли видел, как нюхлер однажды туда уползал. — Ловушка у леса причиняет много неудобств — часто оттуда вылезает какой-нибудь зверь, и кто-то из нас срывается проверять сработавшую ловушку, вот только зря. Сегодня тоже это произошло. Я по обыкновению не торопилась, шла к Лесу, а там… Там лежит он. — С чего вы взяли, что это — наш анимаг? — жаба просто так не сдает позиций. — Он… лежит там, истекая кровью, на, — она запнулась. — На середине трансформации. Видно было, что в глазах Инспектора зажегся огонек торжества, тут же замаскированный скепсисом: — Почему я должна вам верить, мисс Спиннет? Алисия начала задыхаться от волнения. — Потому что я тоже хочу поймать человека, из-за которого мой последний год в Хогвартсе пошел под откос. Это объяснение устроило их обоих.       А Поттер силился понять, что происходит, и как Гермиона — а это явно ее идея — смогла уговорить Спиннет помочь ему, Гарри.       Алисия ведь все еще сокрушается из-за проигранного матча. — Ведите, мисс Спиннет.       Властный голос жабы заставляет поморщиться. Они идут по коридору под аккомпанемент из собственных шагов, кровь в жилах стынет каждый раз, когда за поворотом видится флюоресцентное свечение.       Почему-то Поттер уверен, что это Кровавый Барон, и потому напугано ежится.       Холл напоминает скорее заброшенное помещение, чем важнейшую часть Хогвартса.       Ощущая себя маленькой точкой по сравнению с огромными доспехами по бокам, Поттер трусит вслед за Инспектором и с ужасом понимает, что старается все здесь запомнить.

***

      А на улице хмуро и дождь льет, точно из ведра. Небесные хляби разверзлись не вовремя, серая дымка помешает увидеть очевидно красивый рассвет, который проклюнется примерно через час.       Амбридж наколдовала водоотталкивающее и уверенно последовала к спуску в Запретный Лес, преодолевая лужи и едва не поскальзываясь из-за толстого слоя грязи. В размытой почве бесследно пропадали жабьи каблуки и, кажется, с любимой парой обуви эта женщина уже попрощалась, пусть и с явным расстройством.       Спиннет шла впереди, нет, парила, потому что ее не засасывало ни в какую трясину, в отличие от других. Она вглядывалась в сизый туман в поисках капкана, и Поттер с болезненным ожиданием следил за каждым ее движением.       Но вот в тумане что-то блеснуло, Алисия вмиг оживилась и помчалась в том направлении. Амбридж напряглась. Спускаясь по склону с риском свернуть себе шею, все трое думали, насколько паршиво начинается новый день. — Вот. Посреди огромной лужи поблескивал забрызганными боками местами заржавевший, чисто маггловский капкан. Долорес недоуменно оглянулась в сторону Алисии. Последняя, резко крутанувшись на пятках, прыгнула вбок. Раздалось двойное громогласное: — Obliviate! Жаба среагировала в последнюю секунду и закрылась щитом. Её глаза метали молнии. — У меня были подозрения на ваш счет, мисс Спиннет! Жаль, что они оправдались, из вас могла бы получится неплохая волшебница. — Могла бы? — Алисия опасливо кастовала щиты. — Интересно, с чего вы взяли, что я не стану «неплохой волшебницей»? — Потому что вас ждет отчисление и срок в Азкабане за нападение на должностное лицо при исполнении, — елейным голосом произнесла Амбридж. У Спиннет все внутри похолодело. Откуда-то из завесы тумана раздалось сдавленное шипение близнецов и громогласный «тс-с» Гермионы. — Сдавайтесь. Если сделаете это сейчас, я клянусь, до Министерства это дело не дойдет, — серьезным тоном проговорила Долорес. — Ага, как же. Вы либо лжете, либо хотите прикончить нас прямо здесь! — раздался голос Ли Джордана. — Гарри Поттер ни в чем не виноват! Он не нюхлер, так и запишите в своем отчете. — Деточка, разве могу я?.. — Можете, еще как можете! И ваш закон о темных существах тому явное доказательство! — гневно завопила Гермиона, и Поттер вздрогнул. Мерлин. Мерлин, она-то куда.       Черт возьми, это не шуточки. Это — огромная ошибка. Им же правда светит Азкабан.       Мало того, что светит — он по ним плачет, печально махает платочком и зазывает надрывно. Амбридж, наверное, думала о том же. — Малолетние преступники, — пробурчала она. — Да что вы вообще смыслите в законах? Вам бы только на метле погонять и сыграть в этот чертов квиддич! Я ничуть не жалею о вышедшем законе, напротив — я горжусь тем, что он вступил в силу, и что Министерство может очистить мир от этих грязных, омерзительных темных тварей! — Да для вас все сильнее «люмоса» — темное, — заговорил Ли. Но не договорил. Потому что послышался шорох.       Из тумана медленно продвигалась вперед высокая и явно нечеловеческая фигура. Амбридж сменила позицию и ткнула кончиком палочки в сторону незнакомца. Это было принято за попытку нападения, и огромная стрела с повязанной у основания красной лентой просвистела в паре сантиметров от головы Инспектора. Кентавры. Их было много и они наступали неспешно, неслышно практически. Мокрая земля глушила их шаги. Впереди — Бейн, позади — десятки незнакомцев. И Поттер готов поклясться, что они сюда не за нечаянно улетевшей невесть куда стрелой пришли. — Гордитесь вышедшим законом? — скривил губы в усмешке кентавр и свистнул. Со всех сторон к Амбридж помчались полулюди.       Поттер и ко спешно метнулись в сторону, дав пройти внезапным союзникам. Гарри почувствовал, как рука — Гермионина рука — впивается ему в предплечье пальцами.       Долорес забрасывала всех проклятьями. В ход шли даже те, что были на грани занесения в черный список, и Джордан даже услышал одно темное.       Поворачиваясь из стороны в сторону, ставя щиты, блокируя атаки, жаба показывала себя как не самого дурного бойца, и, не будь она скорее канцелярской крысой, вероятность выигрыша в этом неравном поединке была бы намного выше. Что ее схватят, никто не сомневался. Дождь лил все сильнее, и из-за его стены ничего не было толком видно. Во все стороны полетели стрелы, и студенты поспешили сменить укрытие, а заодно — подобраться чуть ближе. Глаза жабы налились кровью. — Ненавижу! Bombarda Maxima! Ударила молния, следом послышался раскат грома. Все вздрогнули. Амбридж не была исключением.       И в этот момент пущенная кем-то стрела пролетела совсем близко к ноге Инспектора, и Амбридж, в попытке избежать повторения, сделала пару шагов назад. Сделала — и тут же зацепилась каблуков за корень, теряя равновесие. Все происходило, точно в замедленной съемке.       Вот ее глаза округляются и в них проскальзывает удивление. Рука рассекает воздух в попытке ухватиться за что-нибудь, вот только рост и длина конечностей этому не способствуют. Одна из ног взметнулась вверх, розовая туфля, прочерчивая кривую дугу, летит по направлению к необъятного размера луже.       Слышится мокрый звук падающего в грязь тела.       Боевые действия прекращаются, и кентавры немигающим взглядом смотрят на женщину, прежде чем Бейн подходит к ней и склоняется к ее шее, прикладывая к ней три пальца. — Отныне мы отомщены, — клокочет кентавр, и глаза Поттера расширяются от ужаса.       Труп Долорес Джейн Амбридж маниакально улыбался в свете молний.