Закрой глаза на этот холодный мир, Приляг на кровать и ничего не слушай. Сегодняшний день — вчерашний, и снова всё по кругу, Вина с головой поглощает тебя? *
Джису не решилась оставаться в университете ещё какое-то время и, вызвав такси, поехала домой. Квартира встретила её сквозняком и невероятной тишиной. Она не казалась пустой даже тогда, когда Хань сидел целыми днями в комнате, потому что Джису знала, что она хотя бы не одна. Грустно усмехнувшись, девушка стянула с ног ботинки, повесила пальто, кинула сумку на тумбу и закрылась в ванной комнате, не выходя оттуда ровно до того момента, пока весёлая, надоедливая и раздражающая музыка, доносящаяся из телефона, не оглушила всю квартиру. Закатив глаза, Джису спешно стёрла макияж, плеснула холодной воды на лицо и выбежала из ванной, вытаскивая телефон из сумки. — Да? — настороженно обратилась она. Номер не был зафиксирован или же записан в телефонной книжке, поэтому абонент был неизвестен. — Здравствуй, — вежливо поздоровался с наследницей мужской бас, и в нём узнавался голос отца. Смутно похожий, словно звонящий выпил и… — Зачем ты звонишь? — устало спросила Джису, уже собираясь сбросить звонок. — Ты всё ещё не хочешь расторгать с Лу Ханем брак? — насмешливо полюбопытствовал мужчина, желая подсолить нелюбимой дочке. Ким прикрыла веки и глубоко вдохнула, мгновенно успокоившись. Сейчас, когда важно каждое действие и слово, она понимала, что с отцом нужно быть учтивой, потому что только он мог помочь ей в непростой ситуации. По крайней мере, Джису надеялась, что директор поможет ей. — Нет, и я хочу, чтобы ты помог мне, — выпалила девушка, мечтая услышать короткое «да», но получая лишь злорадный смех. — А больше ничего не хочешь? — усмехнулся отец, сбросив звонок. Секундная тишина, и телефон вдребезги разбился, ударяясь о стенку и оседая на пол. А после наполовину сломанный мобильный аппарат загорелся светом, напоминая о пришедшем сообщении. «Что? Снова угрозы?» — подумала Джису, поднимая айфон и снимая блокировку. Написанное никак не укладывалось в голове, потому что «я посадил твоего женишка за решётку» не могло принадлежать контакту «козёл-папа». Ладно, номера отца у девушки не было, но это не помешало ей быстренько поразмышлять над ником. Когда телефон окончательно сломался, отражая перекошенное слезливое лицо Ким, та присела на корточки, едва дыша и соображая. И совсем не хотелось звонить Дженни, что приказала сообщить, если что-нибудь случится, и было совершенно плевать на Ханя, одиноко сидящего в изоляторе, и в голову не приходила мысль об убийстве собственного отца. Нет. Просто Джису не понимала ничего: ни своих чувств, ни желаний, ни того, что дальше делать. А пока она, морально погибающая в пустой квартире, прижимала исхудалые коленки к груди и надрывно рыдала, Дженни приходилось выслушивать тирады родителей по поводу того, как нужно смотреть за младшими, пока они будут в отъезде. — Я поняла вас! Нельзя приводить домой друзей, коих, к вашему сведению, у меня нет, обязательно посещать садик, не пропуская ни дня, и не пользоваться интернетом, — перечисляла пыхтевшая Дженни, не радуясь списком обязанностей. Она ещё могла смириться с первыми двумя, но третьего принимать не желала. Зачем отец хочет, чтобы они неделю сидели без какой-либо связи с окружающим миром? — Скажи спасибо, что от телевизора сеть не отключили! — рыкнул отец, бесцеремонно хватая старшую дочь за шкирку и ведя в комнату. — Спасибо! — нарочито громко фыркнула Дженни, не боясь ни кулаков, ни того, что Сехун увидит её такой. «А увидит ли вообще?..» — прошлось в мыслях девушки, стоило двери громко хлопнуть и оповестить о том, что родители уезжают. Прикрыв глаза, Ким расплакалась от того, какой слабой являлась, какой жалкой казалась в глазах младших двойняшек и от того, как больно скручивало живот и ныла вывихнутая рука. Так как это был первый раз, когда она посмела пререкаться, удары приходились больнее и совсем не в лицо. — Дженни, — тихо протянули за дверью, а позже девушка услышала, как опускаются на пол два тела и как оба начинают рыдать, подхватывая тихий плач старшей сестры. Какой раз Дженни отмечает, что эти двойняшки — единственная в мире причина жить и терпеть издёвки отца. Девушка уверена, что, когда ребятки вырастут, их не постигнет эта участь, потому что они уже видят, каким человеком быть не стоит, чтобы оказаться нетронутым.***
— Я думаю, нужно сходить в больницу и перебинтовать тебе руку там, — грустно выдала младшая — Сора, — умоляюще смотря на сестру. — Не о чем переживать, малышка, — добро улыбнулась Дженни, наматывая на шею девочки шарф. Несмотря на ноющие, ужасные боли, девушка, на правах старшей сестры, обязана гулять с младшими. — Мне взять деньги, чтобы что-нибудь купить домой? Детки одновременно отрицательно помотали головами, добавляя при этом, что если она это сделает, то ей точно влетит от папы снова. И Дженни не стала отнекиваться. Плотно укутав двойняшек в куртки, Ким накинула на себя осеннее пальто и натянула на голову шапку. А что? Болеть зимой никому не хочется. Уже сидя на одной из скамеек во дворе дома, Дженни с улыбкой на лице смотрела на бегающих вокруг площадки детей и на протяжении получаса думала о том, как сложится их взрослая жизнь. Потому что жизнь их старшей сестры катится к чертям с каждым пройденным днём. Опустив глаза на землю, Ким наклонилась, чтобы собрать в ладони липкий снег и сделать комок, как рядом показались чужие ноги, облачённые в чёрные узкие джинсы и белые-белые дизайнерские кеды. Недоумённо сверкнув глазами, Дженни медленно поднялась и очень удивилась, увидев перед собой Сехуна с фирменной яркой улыбкой на лице и в длинном пальто, поверх которого небрежно накинут разноцветный шарф и под которым виднеется светлый свитер. Что же, Дженни теперь точно уверена, что у Сехуна нет никакого разнообразия в плане одежды. — Привет, что ли, — тихо произнесла девушка, показывая парню рукой, чтобы тот сел рядом. — Зачем ты здесь? — Ты не берёшь трубку, поэтому я решил, что что-то случилось, и приехал сюда, как видишь. А тут сидишь ты, сгорбленная, словно старая бабуля, — Сехун боязливо взглянул вокруг себя, радуясь, что сидящие недалеко бабушки не слышали его, обсуждая совсем молодую парочку подростков, которые минуту назад сидели напротив и бесстыдно целовались на глазах у детей, их мам, бабуль и, конечно же, Дженни, — и смотришь на меня так, будто хочешь убить, — отметил О, моментально вскакивая со скамьи и прячась за деревом. Дженни же медленно встала, обошла мешающий предмет и наматывала круги вокруг толстого деревца, не пряча злорадственной улыбки. А когда Сехун потерял её из виду, то Ким, ловко делая шаг вперёд, оказалась прямо у него перед носом, гордясь своей выходкой. Вот только позже, возвратив способность думать, улыбка сошла на «нет», а на её место встало смущение, густая краска и поджатые губы: они стояли чертовски близко к друг другу. Но Дженни всё-таки нашла в себе силы и смелость, чтобы кинуть прежде заготовленный снежок ему в лицо. Поражённый Сехун не сразу заметил, как рука девушки поравнялась с его глазами и белый шар из снега попал аккурат в лоб. — О-о, — внезапно жалостливо протянула Дженни, — прости. Одним движением руки стряхнув с лица снег, Сехун поднял на сокурсницу уничтожающий взгляд, и секундой позже между парой возникла бойня. Они метали снежки в друг друга, случайно попадая в мимо проходящих людей и громко извинялись, после искренне смеясь и, наконец, утихомириваясь после множества промахов и едких высказываний в свою сторону. Если Дженни хоть как-то пыталась избавиться от снега на одежде, то Сехун, напротив, сидел рядом и с нежностью рассматривал подругу. Слова его друга, Криса, неожиданно заполнили сознание, и О мгновенно охватила злость, заставив парня нахмуриться и сжать кулаки. — Всё в порядке? — осторожно спросила Дженни, поправляя сползшую на глаза шапку и переводя взгляд на детскую площадку. И, о Боже, её младших там не виднелось. — Чёрт! Вскочив с места, Дженни оббегала всю площадку, но лишь отчаянно взвыла, не найдя там детей. — Эй, если ты ищешь вот их, — начал Сехун, сидевший между двумя любопытными парами глаз, — то они здесь! — натянуто улыбнувшись, закончил он. Дженни прыснула в кулак, заметив растерянность и мольбу в глазах знакомого, и подбежала к скамье. Наверное, каждый заметил разницу мыслей Сехуна и Дженни насчёт друг друга. Сехун уже принял девушку за подругу, когда она всё ещё боялась подпускать парня близко, потому что догадывалась, какие чувства О испытывает по отношению к ней, и не должна позволить свершиться этому. — Вы почему здесь? — нарочито возмутилась Дженни, но искренняя улыбка, озаряющая её лицо, выдавала игру юной недоактрисы. — Нам стало интересно, кто этот красавчик, — напрямую ответила Сора, указывая пальцем на Сехуна, что сидел и, кажется, не дышал. Старшей Ким даже показалось, что у него паническая боязнь детей. — Этот красавчик уже уходит, правда, Сехун? — перевела она взгляд на словно окаменевшего парня и незаметно лягнула его за колено, чтобы тот, наконец, очнулся. — А? Да! — слишком уж громко воскликнул О. Мгновение, и его уже не было видно за десятками деревьев. — И что это было? — выгнула бровь старшая, укоризненно взглянув на будто провинившихся в чём-то ребят. Присев перед ними на корточки, она взяла в руки их маленькие ладошки и, поцеловав каждую, негромко произнесла: — Оставим это в секрете, да? Малыши активно закивали, схватывая руку сестры покрепче и вприпрыжку направляясь к подъезду. Когда трое детей оказались в квартире, Дженни сразу же отыскала в кучке разгромленных вещей в спальне свой телефон. Несколько пропущенных от Сехуна и его же сообщение: «Что с твоей рукой? Я отменил встречу с друзьями до следующего раза, чтобы ты восстановилась ;)»«Всё в порядке. Спасибо за заботу))»
Дженни убрала телефон в сторону и нервно огляделась по сторонам. Присев на корточки, дотронулась до разбитой рамки с фотографией и тяжело вздохнула. И на какие деньги покупать новую рамку?.. Устало покачав головой, Ким медленно встала и начала разбирать погром в комнате, чтобы младшие ненароком это не увидели. И девушка даже не думала, что те будут стоять за её спиной и жалобно смотреть на сестринский затылок. Сегодня день не выдался не только у Джису, но и у Дженни, что всю ночь не спала и молилась, чтобы у её малышей не было такого детства и, вообще, жизни, как у неё самой.***
Расплывчато глядя на высотки напротив и слыша раздражающий рёв моторов под собой, Джису плотнее укуталась в плед и с опаской взглянула вниз. Одиннадцать этажей сейчас казались непосильной высотой, а устрашающие окна на всю стену — одной ступенькой к смерти. Но Джису одумалась, считая этот поступок глупым и необдуманным. Рядом, на подоконнике, лежала пустая пачка от сигарет; лишь одна никотиновая палочка робко торчала, будто подзывая девушку. Наследница неуверенно взглянула на неё и вспомнила, как держалась чуть ли не неделю, каждый день видя пачку, но сдерживая своё желание вдохнуть в себя сладкий аромат никотина, вдохнуть в себя жизнь. А позже на глаза попалась спрятанная Ханем бутылка из-под виски, и Джису нервно сглотнула, инстинктивно поддаваясь неутолимому, безудержному и пьянящему мозг позыву. «От одной ночи ничего не будет», — подумала Ким, прежде чем достать зажигалку и в который раз втянуть дозу никотина в кровь. Она нуждалась в этом, как никто другой, и, знаете, как было сложно терпеть, вынуждать себя остановиться, чтобы только чёртов Лу Хань, сейчас сидевший в изоляторе, не усомнился в ней и не оскорблял. У Джису нет силы воли, и она это знает, поэтому лишь сладко мычит, делая глоток спиртного. — К чёрту! — шикнула она, сбрасывая с себя плед и убирая со стола все ненужные вещи. Сегодняшнюю ночь она решила провести здесь, на кухне, а завтра решит, что делать дальше.***
Университет встретил полусонных подруг с распростёртыми объятиями, яркими улыбками и поддерживающими кивками. Или же наоборот. Впрочем, какая разница, если ни у первой девушки, ни у второй нет желания разобраться с теми, кто косо глядел на них или же, что похуже, обсуждал. Откинувшись на спинку стула в просторной полупустой кафедре, студентки одновременно заныли, утыкаясь в шеи друга друга. — Ты не спала? — шепнула Джису, отчаянно цепляясь за рукав длинной кофты подруги. И почему она только надела это бесформенное не-пойми-что. — Ты тоже? — слабо усмехнулась Дженни, незаметно одёргивая раненую руку и пряча её под рюкзаком, покоящимся на коленках. Джису лишь что-то невнятно промычала, поворачиваясь набок и обнимая однокурсницу одной рукой. А та и дёргаться, и возражать, и возмущаться, какая тяжёлая Джису в последнее время, не стала, тихо-мирно уложив голову на плечо подруги. Так и прошла для них первая пара, после которой преподаватель знатно отругал девушек за сон на паре и в честь наказания дал им тему проекта, который они должны подготовить уже к следующей неделе. Лишь за стенами кафедры, в толпе молодых людей, Джису позволила себе громко взвыть, топая ногами и кидая ненавистный взгляд на дверь. Хихикнув, Дженни подтолкнула наследницу вперёд, и они вместе направились в женскую уборную. За два часа, благополучно отоспавшиеся, девушки поправили свои растрёпанные недопричёски и с подозрением взглянули друг на друга через стекло. — Почему мне кажется, что тебя снова побил отец? — Почему мне кажется, что ты ещё не отошла от похмелья? Обе закатили глаза, разворачиваясь друг к другу и выразительно выгибая одну бровь. Конечно, не обошлось и без вытягивания вперёд одной ноги и скрещённых на груди руках. Куда без этого. — Ладно, признаюсь, — первая вышла из игры в гляделки Джису, недовольно поджимая губы и отводя взгляд куда-то за спину Дженни. — Вчера я выпила и курила. Глаза подруги в мгновение ока широко раскрылись, а рот образовал букву «о». — Всего одну сигаретку, Дженни, одну! — попыталась оправдаться Джису, махая перед собой руками. Как никто другой, она знала, что Ким Дженни — бомба замедленного действия. — Ким Джису, когда ты опомнишься! — громко выкрикнула однокурсница, сжимая ладони в кулаки и кидая молнии одними лишь глазами. — Это был последний раз! — в свою очередь добавила Джису, наматывая по просторному коридорчику в женском туалете третий круг. — Этого больше не повторится! Я обещаю! Только пощади меня, О-моя-превеликая-Ким-я-всех-убью-Дженни! Честно-честно, я больше не буду ни пить, ни курить… Ой, — Джису нечаянно споткнулась и полетела на застывшую перед ней Дженни, и они обе с грохотом повалились на пол. Если приземление наследницы оказалось мягким за счёт тела под собой, то Дженни больно ударилась затылком и тихо шикнула, вновь ощущая боль в районе рёбер. Ей казалось, что отец и их переломал. — А это что такое? — не намереваясь вставать, спросила Джису, указывая на показывающийся из рукава кофты бинт. — А вот и моя правда, — неловко улыбнувшись, робко ответила Дженни. На этот раз бомбой замедленного действия стала Ким Джису.***
Сехун не разговаривал с Крисом ни на паре, ни в раздевалке перед уроком физкультуры, ни на тренировках по волейболу. Ловя мяч, он не думая бросал его прямо в Ву, ловя на себе непонятливые взгляды игроков и бурный свист со всех сторон. Капитан команды поругался с центральным блокирующим — когда-то бы это стало сенсацией, но не сейчас, когда по университету пошёл забавный слушок об их, якобы, драке в туалете. — Слушайте, может, вы прекратите убивать друг друга взглядами и будете играть? — первым не выдержал Хуан Цзытао — один из самых ценных игроков университетской команды по волейболу. Он является защитником и имеет заднюю центральную позицию. После центрального блокирующего он — одно из главных звеньев в команде. Также есть Сехун, занимающий не менее важную позицию. Он — доигровщик. Стоит спереди слева. Подающий противник часто попадает именно в эту часть поля, и Сехун бесстрашно кидается к сетке, со всей силы ударяя по мячу и попадая аккурат между ног противника. Эту технику капитан называет «жаркой», так как после этого игрок из другой команды явно почувствует жар и, конечно же, безусловную боль. — А может ты заткнёшься? — рыкнул Сехун, яростно кидая поданный ему в руки мяч далеко в угол. — На сегодня тренировки окончены, можете идти. Но не забудьте, завтра нас ждёт матч с командой соседского университета. — А кто-то обещал показать нам свою девушку, — мимолётно пролепетал один из игроков, когда парни шли к раздевалке, и сексуально подмигнул, ловя грозный взгляд капитана и, от горя подальше, убегая чуть ли не в начало нестройной шеренги. Будь Сехун геем, он бы точно запал на Ким Минсока, правого блокирующего. Друг, обладающий упругими ягодицами и красивым личиком, являлся, как в народе их называют, пидором и встречался с Ким Чондэ — ботаником со второго курса. И О даже нервно дёрнулся, представляя, как эти двое целуются под лестницами длинных коридоров. Аж в дрожь бросает. «Будет вам и девушка, и фиг в заднице!» — с этими мыслями Сехун поспешно стянул с себя мокрую от пота майку, позволяя прибежавшим первокурсницам поглазеть на его почти идеальный пресс. Недавно парень набрал в весе и забыл о занятиях, а сейчас отчаянно пытался возвратить прежнюю форму.