Когда становится тяжело, плачь от боли. Будет грустно, но, когда печаль уйдёт, Когда начнут исчезать слёзы, Кончиками пальцев я проведу у тебя под глазами.*
Когда все камеры в помещении настроили, а гости и журналисты уже сидели на местах, Джису нервно огляделась по сторонам, замечая сидящую среди всех Дженни и незаметно улыбаясь. Это было волнительно, очень, особенно когда взгляд Ханя прожигает в тебе дыру. Он сидел отдельно, словно изолированный от общества. По бокам от него стояли дылды-охранники, на чьих лицах не читалась ни одна эмоция. Зато Джису могла легко прочитать своего отца, что сидел на переднем ряду, в самом центре, и прожигал наследницу своим испепеляющим взглядом. Когда операторы оповестили девушку о том, что трансляция начата, Джису с полной было уверенностью встала в центр небольшой сцены, предназначенной для проведения разного вида конференций, и поздоровалась как с пришедшими людьми, так и со зрителями. — Я предстаю перед вами в качестве защитника стороны обвиняемого. Лу Хань не был причастен к изнасилованию Ючжин, — начала Джису и заметила, как глаза её отца незаметно загорелись, выдавая его ужасное волнение и… испуг. Ким была уверена, что это именно он. — Главным лицом в этом деле является мой отец и, по совместительству, владелец и директор корпорации «G&M». Журналисты в удивлении оцепенели, вместе с этим записывая что-то в свои блокноты. Джису провела их взглядом и довольно усмехнулась, неожиданно переведя взгляд на нервничающую Ючжин, что сидела неподалёку от Джинхо и заметно тревожилась. Подмигнув девушке, Джису продолжила: — В зале сидит главная жертва, из-за которой Лу Хань и пострадал. Мне удалось получить запись разговора, где она признаётся, случалось ли изнасилование на самом деле или же это просто глупая попытка посадить обвиняемого за решётку. Помощник включил аудиозапись, на которой были отчётливо слышны голоса как Джису, так и Южчин. От журналистов не скрылось и то, каким шантажом пришлось пренебречь, дабы узнать правду. — Вы услышали запись, но я уверена, что этого недостаточно, чтобы считать правдой. Поэтому я приготовила запись разговора с Ким Чонином, что являлся непосредственным лицом в этой ситуации. Прежде чем мы её прослушаем, я хочу дать слово Ючжин, которая пришла сегодня к нам, чтобы признаться. Ючжин широко раскрыла глаза, находясь в удивлении. Она неуверенно встала с места и, приняв с рук звукооператора микрофон, прокашлявшись, с дрожью в голосе начала: — Лу Хань действительно не совершал никаких насильственных действий в мою сторону. Он даже не притронулся ко мне ни разу. Я очень сожалею, что поддалась уговорам Ким Джинхо, и мне жаль, что Лу Хань сейчас беспричинно арестован. Хань усмехнулся, отворачивая голову и закатывая глаза. Сколько времени потребовалось для того, чтобы сознаться… Сразу после слов Южчин была включена запись, на которой Кай признаётся в том, что Джинхо заплатил ему. Зал в который раз погрузился в шок, а зрачки отца Джису расширились до немыслимых размеров, таких, когда люди в ужасе или чего-то безумно боятся… — Ким Чонин тоже пришёл сюда, чтобы сказать что-то, — отпарировала Джису, глядя на Кая и скромно улыбаясь. Их недавний разговор прошёл гладко, и Кай даже пошутил, что не прочь бы на самом деле переспать с Джису, но, видно, не судьба. — Я признаю, что напоил Ханя и вывел на улицу специально, где нас уже поджидала полицейская машина. Ким Джинхо пообещал крупную сумму, если я помогу ему. Сдержав обещание, он перевёл мне на карточку n-ное количество денег; на данный момент они всё ещё лежат там. Лухан — мой друг, поэтому я глубоко извиняюсь, что из-за денег упёк его за решётку. Прости меня, — под конец Кай улыбнулся, передавая работнику микрофон и садясь на место. Рядом сидящая Ючжин в знак поддержки похлопала его по плечу и коротко кивнула, как бы говоря, что он сказал всё правильно. — Таким образом мы понимаем, что за всем этим стоит не кто иной, как Ким Джинхо. По непонятным причинам он собирался сделать так, чтобы Лу Хань сидел в тюрьме, но не подумал о том, что его жертвы могут сознаться. Я считаю, что Ким Джинхо должен быть наказан в соответствии с законом, а Лу Хань выпущен из временного изолятора. Также я признаю, что наш брак являлся фиктивным, и с этого момента он не действует, — последнее Джису выговорила, упорно смотря в глаза Ханя и пытаясь найти в них поддержку. — Надеюсь на понимание со стороны властей и на поддержку жителей страны. Виновник не должен остаться безнаказанным. Как только Джису хотела сделать шаг в сторону спуска со сцены, её окликнул один из журналистов. Она узнала в нём того, с кем конкретно разговаривала насчёт поисков таинственного человека, опубликовавшего новость об изнасиловании, и неуверенно помялась на месте, после возвращаясь на прежнее. — Конечно, теперь мы считаем Лу Ханя невиноватым и полностью признаём свою вину в том, что напечатали статьи, несмотря на то, что полиция на тот момент не работала с этим делом, но как вы объясните свои угрозы в сторону одной из жертв? И почему вы так усердно хотите подставить своего отца? Глаза Джису неожиданно сверкнули: она растерялась, не зная, что ответить. Ючжин тут же встрепенулась и вскочила с места, чуть ли силком не хватая с рук звукооператора микрофон. — Вы не можете упрекать её в этом, если я скажу, что это не имеет значения. Ким Джису — тот человек, который стремится к правде и добьётся её любым способом. Она не трогала меня, и её угрозы не превышали порог дозволенного, так что ваши слова необязательны для ответа. Я полностью признаю Ким Джису невиновной. Ючжин гордо улыбнулась, поймав озадаченный взгляд наследницы, и сжала пальцы в кулачки в знак поддержки. И Джису успокоилась, облегчённо вздыхая и вопросительно смотря на журналиста, чьё лицо покрылось густой краской, ведь какая-то певичка практически заткнула его. — У меня были причины подставлять отца, — спокойно ответила Джису на второй вопрос журналиста. — Если вопросов больше нет, конференция может заканчиваться. — Нет! Постойте! — вдруг вскочил незнакомый Джису мужчина с первого ряда, нервно поправляя очки на переносице. Он судорожно поднялся, держа в руках какие-то бумаги и поднимая неуверенный взгляд на Ким. Казалось, он был новичком. — Я нашёл давние документы, гласящие о том, что наследница Ким Джису принимает наркотики в компании молодых парней. Как вы объясните это? Джису внезапно стало плохо: колени подкосились, а губы застыли в немом шоке. Какого чёрта новичок полез в её дерьмо и сейчас так беспристрастно рассказывает об этом? Джису рассеянно окидывала взглядом аудиторию и остановилась на Дженни, что со страхом в глазах смотрела на подругу и крепко сжимала кулаки. «Только не сорвись. Выстой, пожалуйста, — молила она, смотря в полные испуга и отчаяния глаза Джису. — Ты справилась с делом Лухана, справишься и с этим. Пожалуйста, Джису…». — Да, я принимала наркотики, но, — Джису сделала паузу, смотря на то, с каким удовольствием сейчас её отец глядит на свою дочь. Она попалась на его удочку, словно мелкая рыбёшка, которая не имеет путей к отступлению. Иначе её просто выкинут за борт, — никто больше не причастен к этому. Ни мои друзья, ни кто-либо другой. Сейчас же я бросила это занятие и очень сожалею, что не одумалась раньше, — Джису вдруг решила, что, рассказав чуть больше, переманит небезразличный к этой ситуации народ на свою сторону. — Когда моя мама умерла, папа делал всё, чтобы я опустилась на дно, морально истощилась и приняла крайние меры. И у него это вышло: в раннем возрасте кто-то подсунул в школе в мой рюкзак пакетик с белым порошком, который я, будучи безумно усталой от жизни и лишённой каких-либо чувств, тут же приняла. Я не знаю, кто это мог быть, но предполагаю, что это дело рук моего папы. Он стал инициатором смерти мамы, и он же всю свою жизнь ненавидел меня, — на глаза неожиданно навернулись слёзы. — Поэтому я тоже ненавижу его. Папа испортил мне жизнь и теперь портит её моим близким. В любом случае, я полностью сознаюсь в том, что являюсь наркоманкой, и готова принять наказание. Но, пожалуйста, давайте закончим на этом. Вмиг ослабевшая, Джису спустилась со сцены под руку со своим водителем. Он крепко держал её за локоть и талию, потому что чувствовал, что вот-вот — и Джису упадёт в обморок. Эта ноша была непосильна, оттого Джису и чувствовала, как её голова трещит, а тело постепенно слабеет. Проведя эти несколько дней в стрессовом и нервном состоянии, она забыла о том, что тело — вещь не железная и тоже может сломаться, пусть и в косвенном смысле. — Я… больше не хочу так жить, — внезапно прошептала Джису, уже сидя в салоне своего автомобиля. Водитель в последний момент успел повернуться, как тело девушки беззвучно приземлилось на кожаное сидение, а на коврик упало лезвие, остриё которого окрасилось в сочно-красный цвет.***
Словно обезумевший, Хань стремительно поднимался вверх по лестнице, расталкивая пациентов, и остановился только у палаты, около цифры которой также висело родное сердцу имя. Без остановки стуча в дверь, Лу отчаянно пытался успокоиться и прийти в себя. Несколькими часами ранее его отпустили, сказав о том, чтобы парень не смел покидать территорию города, ведь следствие пока не окончено. На это Хань лишь фыркнул и умчался домой, где, не найдя Джису, позвонил Дженни. И, когда та сообщила, что Джису была отправлена в больницу сразу после конференции, мгновенно выбежал из квартиры, сейчас же оказавшись здесь. Дженни, что внезапно вышла из палаты с красными от слёз глазами и безумно мрачным видом, понятливо кивнула и пропустила парня вперёд, закрывая дверь с другой стороны. А наследница лежала, глядя в потолок, словно в пустоту. Её глаза, казалось, были стеклянными, а взгляд — очерствевшим. И было в этом что-то такое, что очень расстроило Ханя, в момент оказавшегося подле кровати. Он аккуратно дотронулся до руки уже бывшей невесты и очень удивился, будто коснулся льда. Руки, как и всё тело Джису, были ужасно холодными, а её вид — бледный, практически умирающий — не выражал ничего хорошего. Хань взглянул в чужие глаза и неожиданно понял, что до безумия испугался, узнав о том, что Джису в больнице. — Хань? — тихо шепнула Джису, медленно переводя взгляд на парня. Она кратко улыбнулась и постаралась сжать ладонь Лу крепче, вот только слабость в теле не позволяла этого. — Помолчи, ладно? — ответно шепнул Хань, тепло улыбнувшись и дотронувшись до волос девушки. Он осторожными и несмелыми движениями погладил голову Ким, опустил руку ниже, на острые скулы, и почувствовал влагу. Обеспокоенно взглянув Джису в глаза, Хань увидел, что в уголках их скапливаются слёзы, и произнёс: — Не бойся и плачь — это совсем не стыдно. Ты не должна заставлять себя сдерживаться, когда это необходимо, и не должна больше переживать, поняла? Я не потерплю, если ты ещё раз сляжешь сюда из-за такого. — Но я… это не вина стресса или чего-то в этом роде, — медленно проговаривала каждое слово Джису. — Я порезала себя, видишь? Я слишком жалкая, чтобы жить. — Ты слишком самокритична, Джису. И то, как ты поступила, спасая меня, заставляет тобой гордиться. Помнишь, ты говорила, что хочешь, чтобы мама тобой гордилась? Сейчас твой пик, Ким Джису, и ты обязана засиять. Хань говорил это с такой уверенностью, что Джису на секунду поверила в себя и свои силы, а потом вспомнила — она недостойна того, чтобы жить, по крайней мере потому, что испортила жизни многим людям и, прежде всего, себе. — Я поняла, — напротив своим мыслям, кратко ответила Джису, всхлипывая и ощущая тёплые руки на своих щеках. Они аккуратно стирали дорожки слёз. Спустя несколько минут, проведённых в полной тишине, Джису уснула, убаюканная нежными касаниями бывшего жениха. А Хань, напротив, сидел и смиренно ждал, когда покой той останется полностью ненарушенным. Когда в палату зашёл врач, Лу вежливо ему поклонился и объяснил, что пациентка спит и её ничего не тревожит. Он услужливо взглянул на доктора и добавил, что выйдёт через минуту. Переведя взгляд на Джису, что уже тихо сопела, Хань несмело наклонился к чужому лицу, и глаза его опустились на обветренные, сухие и до ужаса бледные губы Джису, прежде чем сам парень дотронулся до них в немом поцелуе и покинул палату, возвращаясь домой.***
Одержать победу над другими — значит быть сильным. Одержать победу над самим собой — значит быть всесильным. Так и Джису, приобретя неимоверную силу над отцом, не смогла выстоять в поединке с собой. Она отчаялась, считая способ ухода из жизни — единственным, что может помочь ей, но не подумала, что люди, её окружавшие, окажутся стеной и защитой, опорой и поддержкой, любовью и счастьем юной наследницы. Джису заслужила то, с чем на данный момент столкнулась, но вместе с тем заслужила доверие со стороны. Она показала, что, даже будучи совсем другой, можно в край измениться и заставить людей поверить тебе. Ким Джису — девушка, которая может не понравиться одним, но обязательно окажется идеалом для других. Пусть и стерва, пусть без нескольких дней наркоманка, но она сильная духом, смелая и решительная в своих действиях. В любом случае, Джису собиралась меняться, и теперь этому никто не помешает. Потому что все проблемы позади.