В моих глазах ясно читается: «Ты мне нравишься». Почему ты не чувствуешь этого? Разве всё не очевидно по моему лицу? *
Казалось бы, с наступлением нового года изменилась жизнь наших героев, но как бы не так. Джису перевели в наркологию, её отца признали виновным в шантаже с целью мести невинному человеку, Хань стал совершенно свободным, Сехун продолжал играть в волейбол и вражествовать с Крисом, а Дженни вернулась к нормальной жизни с орущими мелкими и вернувшимися с командировки родителями. Их время было незабываемым, спокойным и в какой-то степени счастливым, пока один из четвёрки героев не попал в неприятную ситуацию. Это произошло днём. Джису лежала в палате, ожидая свой обед и дозу прописанных врачом таблеток; она смотрела телевизор и улыбалась, думая совсем не о том, как обстоят дела у Бонхи и Чжиука из «Сомнительного напарника», а о том, что происходит между ней и Ханем. Последний приходил к ней чуть ли не каждый день, приговаривая, что делает это из-за того, что она фактически спасла его, а Ким смеялась, дразня Лу по поводу и без него. Ей казалось, что между ними пропали те напряжение и «война» и теперь они общались спокойно, сбросив все маски равнодушия, злобы и презрения. Джису признала, что это было глупо. За этими мыслями наследница не услышала, как в палату зашла медсестра. — Спасибо за еду, — вежливо поблагодарила работницу Джису, ставя тарелки на поднос. То, что произошло после, заставило Джису прийти в шок и в ужасе замереть. Уже через секунду после ухода медсестры в палату проник мужчина. Его внешний вид пугал только тем, что лицо было спрятано за маской и кепкой, а на теле все черные одеяния. — К-кто вы? — заикаясь, с испугом в глазах спросила Ким, незаметно сжимая простынь в кулачках. — Твой ночной кошмар, — шепнули уже рядом, и Джису громко вскрикнула, ощущая на своей шее чьё-то горячее дыхание. Чувствуя, что девушка совсем не дышит и даже потеряла связь с миром, мужчина довольно усмехнулся, дотрагиваясь до худой щеки наследницы и открывая рот, чтобы что-то сказать. — Ты ведь не думала, что отделаешься от своего отца просто так? Ким Джису, как только ты выпишешься, тебя ждёт Ад. Не было ни ножа, ни пистолета — ничего из того, что могло бы выдать незнакомца за агента или кого-то в этом роде. — Готовься. Игра с огнём начинается. Неожиданно во всём здании запищала сирена, и мужчина тут же скрылся за окном. Ему повезло, что палата Джису находилась на первом этаже. Девушка отошла от шока только через несколько минут, когда в палату вбежали врачи и ощупали ей пульс. — В-вы видели его? — дрожащим голосом, пропитанным испугом, тихо произнесла Джису, хватаясь за рукав белого халата врача. — Он хочет убить меня! — внезапно закричала она, уже ударяя работника по груди. — Папа мстит мне! — Тише, Джису, тише. Тебе просто кажется, никто не мог пропустить сюда незнакомца, — успокаивал девушку главврач. — Тебе нужно поспать. — Нет! Мне не показалось, я видела его! Он был прямо здесь, — активно жестикулируя руками, Джису указала на пол рядом с собой, — и говорил, что меня ждёт игра с огнём. — Доктор, по-моему, пациентка больна, — на полном серьёзе произнёс один из врачей, что стоял поодаль ото всех всё это время. — Да, мне так тоже кажется, — неуверенно ответил мужчина, укладывая дрожащую наследницу на койку. Джису больше не сказала ни слова, опустошёнными, лишёнными всяких эмоций глазами смотря в потолок, и врачи, решив, что ей нужен покой, удалились. Один из них был последним и перед тем, как закрыть дверь, ещё раз обернулся, едва заметно усмехаясь.***
Без лучшей подруги дни для Дженни казались скучными, нудными и длинными, а учёба и вовсе ненужным предметом. Это её последний год обучения, а Ким не представляет, кем будет работать, потому что она чувствует, что бизнес — не то, что ей нужно, не то, чего она желает или к чему стремится. Поэтому Дженни в какой-то степени переживает по этому поводу, ведь, пока у её подруги есть буквально всё, у неё нет ничего. Дженни ни в коем случае не завидует, просто она не знает, по какой дороге идти дальше. Она не хочет взрослой жизни: не хочет устраиваться на работу, заводить семью, рожать ребёнка, становиться матерью, — ей нравились детские и подростковые годы, даже с отцом, что избивал её. Дженни не готова встать на путь взрослой жизни, потому что она — двадцатиоднолетний ребёнок. Ребёнок, который задумался, не замечая, что все остальные студенты вышли из аудитории. — О чёрт, — шокировано прошипела Дженни, впопыхах поднимая рюкзак, кидая туда учебные вещи и скрываясь в толпе сокурсников. На выходе она удивлённо замерла напротив О Сехуна, что появился перед ней, словно из ниоткуда, хотя Ким понимала, что он просто шёл в конце всех. Закусив щеку с внутренней стороны, Дженни опустила глаза и сделала медленный шаг в сторону, однако, оказавшись остановленной сехуновской грудью, на мгновение зажмурилась и подняла более-менее уверенный взгляд на Сехуна. — Давай поговорим, — спокойным тоном произнёс парень, отходя в сторону, тем самым освободив проход в аудиторию. Дженни недоверчиво сощурила глаза и поджала губы, давая понять, что разговаривать, а тем более с Сехуном, не желает. — Дженни, — взвыл О, хватаясь за волосы на затылке и смотря на девушку укоризненным взглядом, — нам нужно поговорить. — Я не хочу, — упрямо стояла на своём Дженни, упорно глядя студенту в глаза. — Ты… — возмутительным голосом начал Сехун, однако остановился, не найдя дальнейших слов, — упрямый ребёнок, — сквозь зубы процедил он и тут же скрылся за стеной. Дженни довольно улыбнулась, поправляя лямку рюкзака и собранные в хвост волосы, и гордой походкой отправилась на следующую пару.***
— Мам, подожди! — отчаянно кричал Хань, пытаясь ухватиться за рукав белой рубашки госпожи Лу. — Не нужно идти туда! Однако слышать и слушать его никто не собирался. Быстрым шагом преодолевая препятствие в виде дороги, женщина открыла дверцу автомобиля и села на водительское сидение. — Ты едешь? — вопросительно выгнула бровь она, смотря, как красивое лицо Ханя становится красным то ли от злости, то ли от смущения. — Куда я денусь, — выдохнул Лу, обходя машину и садясь с другой стороны. — Ты молодец, сынок, — внезапно произнесла госпожа Лу, останавливаясь на ближайшем светофоре. Хань даже на секунду в шоке замер, а затем перевёл удивлённый взгляд на мать. — В смысле? — Молодец, что заботишься о Джису. Парень недоумённо уставился на профиль родительницы и вдруг затих, отворачиваясь к зеркалу и более не пророня ни слова. — Я не забочусь о ней, — невзначай произнёс Хань, как только переступил порог наркологического отделения. Женщина добро улыбнулась и даже смогла потрепать сына по голове, несмотря на большую разницу в росте. До палаты Джису они добрались спустя долгих десять минут, так как врач не хотел пускать их, говоря, что состояние пациентки довольно специфическое. Осторожно отворив дверь и первым выглянув из-за неё, Хань обнаружил Джису лежащей на койке и читающей книгу. Он улыбнулся и пропустил свою мать вперёд. — Здравствуй, Джису, — тоненьким голосом практически пропела госпожа Лу, заставив девушку вскочить с места и широко раскрытыми глазами взглянуть на гостей. — З-здравствуйте, — растерянно поздоровалась наследница, чуть кланяясь. Будучи в наклонном положении, Джису слегка прикусила нижнюю губу и прикрыла глаза. Она предполагала, что в скором будущем встретится с ней, но чтобы так скоро и в таком месте — не могла и представить. Встав в полный рост, девушка кинула вопросительный взгляд на Ханя, что с глубоким сожалением и волнением смотрел на бывшую невесту. — Я хотел прийти один, но мама настояла и… вот. Слабо кивнув и улыбнувшись, Джису предложила женщине присесть на диван, а сама подошла к её сыну и, незаметно кинув на него озлобленный взгляд, взяла с рук пакеты. — Спасибо за угощения, — мягко поблагодарила Ким, складывая фрукты на тумбочку. — Пустяки, — махнула рукой госпожа Лу. — Ты спасла моего оболтуса от тюрьмы, так что это малость из того, что мы тебе должны. — Мам, — вздохнул Хань, — «спасла» — не то слово. — Да, — сразу же подхватила его Джису, — спасением это сложно назвать, скорее… помощь? Хань утвердительно закивал, соглашаясь с девушкой, и сел рядом со своей матерью, что тут же странно взглянула на него, а затем с улыбкой на лице встала и подошла к бывшей невесте сына, дотрагиваясь до чужого плеча и усаживая растерянную наследницу на кровать. — Хань, можешь принести Джису водички, а мне — чай? — Да, конечно, — спохватившись, Хань ринулся к двери, и, как только та захлопнулась, женщина перевела безумный взгляд на Джису. — Как ты относишься к Лухану? — задала вопрос она, не намереваясь церемониться и обходить всё косой дорогой. Проще спросить напрямую, считала Лу. — Я? — в мгновение пуще прежнего растерялась девушка, неловко глядя на женщину, что внимательно смотрела на неё и ожидала ответа. — Ну… Кажется, мы стали друзьями. — Друзьями? — как-то неуверенно переспросила женщина. — Если вы против, я могу… — Нет, всё в порядке. Просто я думала, что вы заинтересуетесь друг в друге после проживания вместе. Что же, — госпожа Лу грустно улыбнулась и взглянула на дверь, затем мгновенно перевела взгляд на Джису, — не все желания сбываются, ведь так? Джису неловко кивнула и, как только женщина отвернулась, глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Её поведение казалось странным, да и только присутствие матери Ханя нагоняло страх. — Я пришёл. Сейчас Хань был для обеих спасительным кругом.***
— Сехун! Обернувшись, парень заметил мчавшуюся в его сторону Дженни. Как только та оказалась рядом, Сехун вопросительно взглянул на запыхавшуюся студентку. — Прости меня, — неожиданно для О тихо произнесла Дженни, опуская голову вниз. Удивлению волейболиста не было предела, из-за чего он молчал, не до конца понимая, о чём идёт речь, поэтому Дженни, приняв молчание за отказ, грустно вздохнула и поджала губы. — Ладно, я пойду. В последний раз взглянув на озадаченного студента, Дженни развернулась и медленным шагом направилась в сторону к выходу из университета. Пары закончились, а это значило, что её ждёт танцевальный центр. Однако девушку не покидало ощущение горечи; почему-то она надеялась, что Сехун ответит ей хоть каким-то словом, а он промолчал, заставив Ким чувствовать себя действительно виноватой. — Постой! — уже издалека крикнул Сехун, и Дженни остановилась, победно улыбаясь. Стоило парню преодолеть расстояние между ними, губы её вновь сомкнулись, а глаза заинтересованно глянули на растерянного О. — За что ты извиняешься? — Я долго думала и поняла, что неправильно вела себя с тобой. Наверняка ты посчитал меня эгоисткой или кем-то в этом роде. Ещё раз прости, — Дженни слабо кивнула в знак извинения и помахала рукой, чтобы проститься, как тонкое запястье цепко обхватили чужие пальцы. Сехун остался довольным, когда глаза Дженни вспыхнули, а щёки заметно зарозовели, и опустил их с девушкой руки только для того, чтобы одним ловким движением зажать чужую маленькую ладошку в своей. От резкой боли шок мгновенно отошёл на второй план, и Дженни зажмурилась, заставив Сехуна вновь широко улыбнуться и ослабить хватку. — В центр? Дженни удивлённо взглянула на О и с лёгким заиканием положительно ответила на его вопрос. Чувство, что за ними точно наблюдают остальные студенты, не покидало Ким впредь до того, пока они с парнем не сели в автомобиль. Показательно отвернувшись к окну, Дженни прикрыла глаза и несколько раз соприкоснулась лбом со стеклом. Даже Сехун обернулся на образовавшийся звук и добро усмехнулся прежде, чем успокоить девушку. — Не бери в голову. Дженни резко замерла, тут же недоверчиво переведя взгляд на Сехуна, и в ответ произнесла: — И не собиралась. — А нервничаешь так зачем? Так, что прямо «бах» и окон в моём автомобиле не осталось бы, не остановись ты. Ким раздражительно фыркнула. Скромности в Сехуне столько же, сколько в Дженни уверенности. — Ты преувеличиваешь. — Вот видишь. — Что? — Ты опять отталкиваешь меня, — после этого Сехун замолчал, тяжко вздохнув и остановившись у обочины напротив места назначения. Неожиданное касание к своей руке заставило О удивлённо замереть. — Прости, — неуверенно, но всё же мило и искренне произнесла Дженни с лёгкой улыбкой прежде, чем выйти из автомобиля и на прощание помахать шокированному Сехуну.