todd's guide to making dirk be quiet in the face of danger

Дирк не имеет представления о том, что значит «молчать». Тодду стоило это предвидеть, зная, как Дирк часами мог трепаться ни о чем, но сейчас было самое неподходящее для этого время. Конечно, ему только дайте переместить их с Тоддом в прошлое, а потом в опасной ситуации болтать, не умолкая. У лысых мужиков с их главным (Тодд считал, что это главный — во всяком случае, на нем крутая куртка) Лидия и корги, и каждая из них еще является самой собой. — Положите собаку туда, — сказал их лидер, — переместите ее в собаку, а собаку в нее. Дирк поворачивается к Тодду и не очень-то тихо шепчет: «Это Лидия!» — Свяжите ее! — О Господи, — снова шепчет Дирк (все еще слишком громко, по мнению Тодда). — Все назад, назад. Ну, три, два, один, поехали, — он щелкает переключателем, и от машины начинают исходить лучи света, прямо как в тот раз, когда Дирк и Тодд путешествовали в прошлое. Механизм двигается, меняя корги и девушку местами. Дирк уже открывает рот, чтобы снова начать тараторить, но в этот раз у Тодда есть идея, как его остановить. Бротцман поднимает руку, закрывая Дирку рот. — Помолчи, — добавляет он шепотом так, как никто другой бы не смог. Дирк дуется, и Тодд чувствует, как нижняя губа детектива упирается в его ладонь. Между тем, трансформация закончилась, и главарь осторожно начал подходить к аппарату, руками показывая остальным оставаться позади. Лидия подняла голову. «Ох, вот почему она вела себя как собака,» — думает Тодд, мысленно ударяя себя по лицу. Мужчина гладит Лидию по лицу, как гладят хозяева своих питомцев, и вне контекста (черт, и даже в контексте) это выглядит странно и неловко. — Возьмите собаку, — говорит тот же мужчина, но никто и шагу сделать не успел, как вдруг двери открылись, впуская, по всей видимости, банду еще худших парней, что заставляет Дирка снова открыть рот, выплескивая нескончаемый поток слов на своего друга. «Почему я, черт возьми, убрал свою руку?» — думает Тодд. Он собирался снова зажать Дирку рот, но в этот раз Джентли оказался более ловким и увернулся. — Вот дерьмо, это совсем нехорошо, Тодд. Зачем только ты позволил мне перенести нас назад в прошлое? Это была плохая идея, и… — Тодд обрывает детектива, притягивая его голову ближе и прижимаясь губами к его губам. Глаза Дирка расширяются, но он перестает говорить, так что это победа в книге достижений Тодда Бротцмана. В это время мужчина и его лысые приспешники бьются с девушкой, чье лицо покрыто очень странными знаками, и ее армией. Ранее упомянутый мужчина все повторяет: «Но-но-но!» — раз за разом, и это стало снова привлекать внимание Дирка. Отвлечь Дирка от того, что там происходило с помощью более откровенного поцелуя — это отличный план! (ну, по крайней мере, в тот момент, если спросить Тодда). Так что Тодд вклинивается между губами Дирка. Он просовывает язык в рот Джентли, но тот отстраняется. — Тодд, что ты... — Бротцман вновь целует Дирка, в этот раз придерживая за шею. И теперь Дирк отвечает, он прижимается своими губами ко рту Тодда прежде, чем тот вообще успевает подумать. Бротцман смутно слышит громкие крики от группы плохих парней, но кровь, приливающая к ушам, и холистический детектив, издающий негромкие стоны, заставляют Тодда забыть о них. Дирк отодвигается. «Опять,» — думает Тодд. Джентли делает небольшой вздох и улыбается той самой улыбкой, которой ему стоит запретить улыбаться, (потому что по словам Тодда «она делает его слишком чертовски милым, Фара!») перед тем, как возобновить поцелуй с Тоддом. План по затыканию Дирка и вправду работает. На самом деле, он занимает их обоих настолько долго, чтобы в заброшенный трансфер для животных успел войти какой-то мужчина и вырубить большинство людей в комнате. Впрочем, потом он находит Дирка и Тодда, спрятавшихся за стойкой. И если быть откровенным, то встретить кого-то, одетого в странные доспехи в стиле стимпанк* и обладающего достаточной силой, чтобы с легкостью убить тебя, в тот момент, когда твой язык в горле твоего лучшего друга — это точно не самая приятная ситуация. Они оба неловко отпрянули друг от друга, а мужчина в доспехах толкнул Дирка к стене, прижимая за горло. «Господи, я мог бы целовать его шею до засосов,» — думает Тодд, после чего трясет головой, потому что «сейчас не время, идиот!». И, естественно, Дирк почти напрашивается на собственное убийство, используя только свой незакрывающийся рот. Тот парень, Патрик Спринг, разоблаченный длинной речью Дирка, отпускает шею детектива (Дирк падает на пол, хотя мог бы приземлиться на ноги, но ведь он намного лучше пользуется языком, чем ногами) и кидает взгляд на Тодда. — Ты знаешь хоть один способ заставить его меньше говорить? — Кроме того, чтобы целоваться с ним? — Тодд смеется и вертит головой. — Нет, вообще-то нет. (Позже Дирк спросит Бротцмана о том, что случилось, а Тодд будет настаивать: «Ничего. Ничего не случилось.» Дирк улыбнется вот так, и Тодд почувствует, как его сердце тает, и поймет, что что-то все-таки случилось.)