В клетке

На подготовку ушло не так много времени, как Майра ожидала. Они обе уже знали, как именно охраняется гарем, когда и где ходят патрули. План был прост — одеться в самые простые и удобные платья, ночью дождаться «окна», перелезть чрез стену в одном укромном месте, удачно скрытом деревьями, и вплавь покинуть остров. Все имевшиеся украшения они завернули в шимы, которые, к счастью, у всех местных женщин выглядели практически одинаково, и сошли бы за маскировку. На берегу можно было бы переодеться, а украшения попробовать продать. Ближайшим островом ниже по течению был Кима, где стояла только крепость, охранявшая устье реки. Там ловить было нечего, и если течением их отнесёт на Кима, то придётся пускаться в ещё одно плавание, чтобы добраться до ближайшего порта. Майра и Нимкано рассчитывали поспешно наняться на какое-то судно, которое как можно скорее уходило бы из Йерот-Сатаха. Лучше всего к островным эльфам, это сразу избавило бы их от статуса рабынь. Конечно, проблема с ошейниками никуда не пропадала, но их могли снять некоторые очень умелые мистики. Ну, или любой простой кузнец с нужными инструментами. Итак, пускай не самый совершенный, но план у них был. Оставалось только не попасться в процессе его осуществления. Сущий пустяк, верно ведь? Что же, Майра готова была рисковать. Она даже настояла на том, чтобы предложить Пёрышку бежать с ними. Не то чтобы Нимкано упиралась слишком яростно, но всё же не была в восторге от этой идеи. Пёрышко несколько раз помогла обеим новеньким, молча, бескорыстно, не заостряя на этом их внимание. Бросить её после этого — словно предать боевую соратницу. Майра не могла так поступить. После долгих уговоров, Нимкано согласилась: «Хорошо. Вряд ли она успеет так уж сильно нам повредить, если мы предложим ей прямо перед побегом, верно? А если что, то нас двое и всегда можно по голове стукнуть». Майре не понравилось направление её мысли, но стоило признать: некая здравая нотка в этом была. Пёрышко оставалась рабыней очень долго, и кажется, не слишком горела желанием рисковать собой ради побега. Но не попытаться Майра не могла, и незадолго до вечернего колокола они с Нимкано осторожно отвели Пёрышко в сторонку. Она молча, очень внимательно выслушала Майру, улыбаясь грустно и понимающе. Потом обернулась к Нимкано, которая стояла чуть поодаль и делала вид, что скучает, хотя на самом деле бдительно смотрела по сторонам. — И ты позволила ей подойти ко мне с таким предложением? — тихо спросила Пёрышко. — Довольно глупое решение, не находишь? А если я сейчас побегу поднимать тревогу? Нимкано обернулась, равнодушно-холодно посмотрев ей в глаза, и пожала плечами. — Попробуй, — больше она ничего не сказала, но Пёрышко вздрогнула, поспешно переведя взгляд на Майру. — Так что? — Майра предпочла проигнорировать этот обмен угрозами. Повисла неудобная тишина. Стрекотали сверчки, где-то в отдалении орала ночная птица. Пёрышко вздохнула и взяла её ладонь в свои. Кожа у неё оказалась тёплая и мягкая, за исключением мозолей от струн, но у Майры до сих пор руки были грубее. — Вы очень хорошие девушки. У вас обеих целая жизнь впереди. И пока вот здесь, — Пёрышко мягко ткнула Майру пальцем в лоб, — вы свободны, надо бежать. А я… просто старая рабыня, которая носит ошейник уже больше тридцати лет. И носить мне его осталось недолго. Я просто хочу заснуть в мягкой постели, без лишнего риска и боли. Майра прикусила губу, пытаясь подобрать слова, но уже понимая, что это бесполезно. Значит, вот так это и происходит, когда кто-то остаётся в рабстве навсегда? Потащить бы эту ящерицу за хвост, повыдёргивав из него половину перьев перед этим, чтобы дурью не маялась, но… Откровенно говоря, не было у них с Нимкано такой возможности. Да и стоило лишать кого-то последнего выбора из всех возможных? — Хорошо, — Майра склонила голову. — Я чувствовала, что обязана тебе предложить, но уговаривать не стану. Ты сама так решила. Пёрышко ничего не сказала, и она уже собиралась уходить, когда Нимкано вдруг спросила: — Так как тебя зовут на самом деле? — Пёрышко, — с кривой усмешкой ответила ящерица, топорща алые перья под тонкой серебряной сеткой, украшавшей её голову. — Но если тебе так удобнее, можешь вспоминать обо мне как о Кинане. Майра была практически уверена, что Нимкано представится в ответ, но она только кивнула и пошла прочь. Вот так они с Пёрышком и попрощались. Майру всё ещё запирали перед сном, правда, уже не поили всякими отварами, от которых накатывала апатия, и не слишком тщательно проверяли, чем именно там вздорная кошка занята. Видно, поверили, что она успокоилась. Чтобы обмануть евнухов, Майра сложила под покрывалами кучку, похожую на свернувшуюся в клубок фигуру. Она надеялась, что никому из них не придёт в голову на этот раз присмотреться к спящей. И вот в пряном воздухе глухо прозвучали голоса вечерних колоколов. Майра весь день пыталась делать вид, что ничего необычного не происходит, опасаясь выдать их планы, но сейчас отбросила всё притворство. Пора. Кровь загудела в жилах, наполняя тело горячей мощью. Шелуха деталей и лишних смыслов слетала с восприятия, оставляя разум сосредоточенным на единственной задаче. Тихо перелезть через стену. Уплыть с острова. Что было до этого — не важно, что будет потом — не имеет значения. Майра давно не чувствовала такого острого, резкого настоящего, и какой-то отдалённой частью сознания наслаждалась происходящим. Риск и действие были её стихией. С Нимкано они встретились у двух деревьев неизвестной Майре породы неподалёку от стены. Перелезть по тонким веткам на ту сторону не получилось бы, да и росли они всё же совсем не вплотную к стене, но немного закрывали обзор всяким любопытным. — Готова? — спросила Нимкано, закидывая за спину свой узелок, сделанный из шимы и поясков. Её глаза нервно сверкали, лицо на фоне тёмно-фиолетового платья и платка, под который она убрала длинные волосы, казалось белой маской. Запах выдавал сильное волнение, но хотя бы не испуг. Опыта у Нимкано явно было маловато. Майра поднесла ладонь к лицу, приказывая молчать. Только потом она вспомнила, что Нимкано не знает принятых у оборотней жестов. Впрочем, всё оказалось понятным и так. Нимкано затихла и Майра замерла, вслушиваясь в ночь. Патруль прошёл совсем недавно, но где-то на расстоянии семидесяти-восьмидесяти шагов остановились трое, которые явно в него не входили. Из-за деревьев и кустов евнухи никак не увидели бы в темноте двух наложниц, но Майра всё равно решила прислушаться к тому, что они говорили. — Смеёшься? Пташка просто завидует этой брюхатой кошке, вот и плетёт всякую чушь. Сам подумай, реши они сбежать, стала бы она мешать? Сердце пропустило удар. «Проклятье! — подумала Майра, кусая губы. — Вот ведь мерзавка мелкая. Свернуть бы её смуглую шейку!..» — А почему бы и нет? Всё равно после такой выходки в фаворе ни одна рабыня не останется. Да и вообще, кто этих баб знает… — Кончайте чесать языками. Пойдём посмотрим да ляжем уже наконец-то спать! Шаги стали отдаляться. Майра махнула рукой, указывая на стену, и тихо прошептала: — Сейчас нас засекут. Быстрее, быстрее. Нимкано, уже сжимавшая в руках верёвку из простыней, рванула вперёд. Она закинула её на острую пику со второй попытки. Майра полезла наверх первой, и даже не заметила, как оказалась на стене. Балансировать между металлическими штырями было не так сложно, тяжелее оказалось помогать Нимкано с её слишком слабыми руками забраться наверх. Нимкано уже болталась где-то посередине стены, отчаянно вцепившись в узел, и ногами пытаясь нашарить какие-то выступы на слишком гладком камне, когда раздался звон колоколов. Их побег заметили. — Быстрее! Майра шипела, скаля зубы, и тянула вверх. Следующим, что она запомнила, были перепуганные глаза тяжело дышащей Нимкано. — Эй, сюда! — кто-то закричал совсем рядом, заметались отброшенные факелами тени. Едва начав спускаться, Майра прыгнула, балансируя хвостом, ноги в тонких сандалиях взрыхлили песок. Нимкано почти упала следом, подол платья выбился из-за пояса, явно мешая ей. Схватив упавший рядом узелок, Майра побежала через открытое пространство парковых дорожек и клумб, к спасительной тени пальм. Нимкано изо всех сил старалась не отставать. Огоньки факелов внезапно замаячили где-то впереди, беглянки метнулись в сторону. Сырой свежий запах реки ударил в нос. — Стойте! — кричал какой-то евнух. — Вернитесь, и вас пощадят. А попытаетесь уплыть — будем стрелять! — У них луки! — взвизгнула Нимкано, бросаясь в воду. Майра последовала за ней, сразу же стараясь нырнуть и не показываться на поверхности. Не потерять бы друг друга! Из-за туч выглянула предательская нарождающаяся луна. Просвистели стрелы, всплеск раздался, казалось, совсем рядом. Евнухи же не станут убивать хозяйских наложниц, правда, ведь? — Поворачивайте! Всё равно достанем! Совсем рядом над чёрной поверхностью воды показалась голова Нимкано, схватила ртом воздух и снова ушла на глубину. Плавала она явно лучше Майры. Снова свист стрел, от которого шерсть на ушах встала дыбом, болью обожгло бедро, плыть сразу стало тяжелее. Майра попыталась скинуть хотя бы узелок, дёрнулась, чувствуя, как смыкается вокруг давящая чернота. Страх вырвался из-под контроля, грозя утянуть за собой, но Нимкано вдруг оказалась у неё под рукой, помогая подняться на поверхность. — Доверься воде, — прохрипела она прямо Майре в ухо. — Не бойся. Река вынесет. Течение увлекало их обеих вперёд. Майра оглянулась. Факелы остались сверкающими точками далеко позади. Тёмная пасть ночи проглотила двух беглянок.