You are my morning, I am yours evening

Яркое летнее солнце ослепляло глаза, когда голова невольно поднималась на голубое небо и искала прекрасное. Прохладный ветер холодил детскую шейку, давая право широко улыбнуться и захохотать, хлопая в свои ладошки. Зелёные листья на деревьях лавировали по ветерку, но не срывались, словно так и должно быть. Только яркое солнце и голубое небо, которое, казалось, никогда не выльется из памяти. Ещё хрупкие ноги быстро-быстро двигались по направлению к старшему притихшему брату, которому захотелось посидеть на уютной травушке в тени. Темноволосый аккуратно продолжил идти к цели со спины, надеясь, что брат не заметит его появления, и хихикает своей проказе. Он резко запрыгивает на спину старшего и обхватывает его шею, отчего тот вздрагивает и пытается подняться с травы, испугавшись внезапному появлению мальчишки. Младший заливисто смеётся, отчего его улыбка становится шире и принимает прямоугольную форму, и брату кажется, что он похож на что-то яркое и чудное. Юнги улыбается также широко, легонько сжимая запястья брата, обхватившие его шею, и пытается повернуть голову, чтобы лучше разглядеть лицо. Когда всё-таки удаётся посмотреть на светлое личико, Юнги наигранно хмурится и показывает свои недовольство и раздражение, но Тэхён, распознавая все эти «театры», только сильнее жмётся к его спине и кладёт голову на плечо брата, вытягивая свои руки к лицу старшего. Юнги внимательно оглядывает ручонки Тэ, потому что знает, что если он вытягивает прямо перед его лицом, то что-то стряслось и нужно догадаться. Пока старший осматривает руки, Тэхён оглядывается назад, смотря на нянек, которые расположились на стульях под большим зонтом и приглядывают за ними, как и приказал отец. Тэ вздрагивает, когда Юнги всё-таки находит загадку и тычет своим палецем в новую ранку на внутренней стороне кисти. Младший недовольно поджимает губки, вытягивая их, и хмурит свои брови. Юнги смеётся, понимая, что Тэхён хочет, чтобы тот подул на рану, и Мин слушается, аккуратно дуя прямо на ранку, отчего темноволосый щурится от покалывающих ощущений. Когда он прекращает дуть на рану, то осматривает содранную кожу и, хмурясь, поворачивает голову к нянькам, которые недоглядели и не увидели, как Тэхён упал. Юнги хочется сейчас встать и пройти в дом, чтобы позвонить отцу и доложить о неопытных няньках, которые хоть и были с маленьким Юнги с рождения, но совсем не смотрели за младшим. Но он сразу отбрасывает эту мысль, когда Тэхён, явно понимающий, что за взгляд Мин-старший бросил, ущипнул его за бледную щёку и слез со спины. — Эй, за что это ты меня? — возмущается Юнги и тянет руку Тэхёна на себя, чтобы тот упал на мягкую траву и немного посидел с ним, ведь многие игрушки никуда не убегут. — Потому что ты, хён, плохой, — спокойно отвечает он, словно это настолько очевидно, что Юнги показывает себя с глупой стороны. Глядя на хмурые брови старшего, Тэ тяжело вздыхает и объясняет, — ты же всё время злишься на нуну за мои ранки, но она же не виновата, хён. — Она должна следить за тобой, как и Джин-хён, когда меня нет дома, — Юнги пожимает плечами, щёлкая указательным пальцем по носу и разглядывая его родинку. — Тебе десять, но ты совсем как маленький. — Разве быть ребёнком так плохо, хён? Почему я должен быстро расти, я не хочу, — бурчит Тэхён, надувая свои щёки, и поднимает руку с ранкой над лицом, рассматривая содранную кожу. — Я хочу насладиться своим детством, Юнги-хён. Его же потом не будет… Юнги кивает и отрывает взгляд от лица младшего, задумываясь над словами десятилетнего. Жаль, что его детство закончилось в пять лет, когда стали учить правилам бизнеса и постоянно давили, получая плохую психику первенца. Ему становится грустно оттого, что понимание слов Тэхёна настолько правдивы. Мину хочется, чтобы детство младшего продолжалось как можно больше и даже в двадцать лет. Конечно, решать не ему, ведь Тэ может и сам решить. — Кстати, а куда Джин-хён ушёл? — спрашивает младший, отрывая зелёную травинку и разглядывая её вблизи, невольно замечая, что рукав лёгкой кофты Юнги задрался и ему, Тэхёну, показывается длинный и видный шрам на бледной коже. Он поджимает губы и тянет свободную руку, прикрывая задранный рукав, а Юнги мягко улыбается уголком губ. — Он уехал к своим родителям, Тэ. Ему же тоже надо видеться с ними, а то переехал к нам, — отвечает Мин, пожимая плечами, а после отбирает травинку и выкидывает её, щипая свободной рукой кожу на предплечье Тэхёна, а тот шипит, пытаясь укусить своими острыми зубами за надоевшую конечность. — Думал, что у наших родителей есть третий сын, а? — Просто спросил, — фыркает Тэ, переворачиваясь на живот и подкладывая под голову руки, чтобы было удобнее лежать рядом с братом, который вспомнил про свою книгу, когда читал, пока мелкий игрался или ловил бабочек. — Если ты хочешь спать, то иди в дом, — напоминает Юнги, толкая пальцем в щёку младшего, но тот отмахивается, говоря, что совсем-совсем не спит, а просто прилёг отдохнуть. Но через минуту чтения, Мин слышит тихое сопение и переводит взгляд на Тэхёна, который, прикрыв глаза, пускал слюни на свои руки. Старший тихо смеётся, аккуратно запустив пальцы в густые тёмные волосы, гладит большим пальцем и продолжает читать, больше не отвлекаясь от книги.

***

Это яркое воспоминание всплыло в памяти, когда Чимин остановился возле скамейки, смотря на кроссовки Юнги, а тот заметил прикушенную или разбитую рану на нижней губе, отчего та стала ещё больше. Видимо, кровь из носа прекратила течь совсем недавно, потому что Чимин спокойно убирает когда-то розоватый платок в карман чёрно-красной куртки и присаживается на скамейку. Юнги поворачивает голову к младшему и осматривает лицо на наличие других ран, но ничего не находит и почему-то спокойно выдыхает. Казалось бы, виделись всего пару раз, но Мина почему-то беспокоит здоровье этого Пака. Юнги аккуратно протягивает свою руку к лицу Чимина, отчего тот удивляется и не может понять, что тому от него надо, но пропускает руку, тяжело вздыхая. Он хмурится оттого, что Юнги прикладывает к нижней губе большой палец, а, вообще-то, это очень неприятно. Всё же, разбитая губа приносит малую боль, а Мин то ли старается надавить сильнее, то ли помочь ослабить боль. Чимин не знает и морщит нос, когда Юнги надавливает сильнее и чему-то кивает, а после быстро возвращает свою руку на место, словно она была в кармане всё время. — Какие приключения на задницу выкопал? — спрашивает Юнги, усмехаясь, а Чимин фыркает и, недовольно поджимая свои губы, невольно морщится от неприятного жжения в нижней губе. — Никакие, — отвечает он, прикрывая свои глаза и раздражённо выдыхая, отчего Юнги невольно растягивает губы в улыбке. — Я упал. — Упал? Как умудрился? — Мин удивляется над неуклюжестью светловолосого и приоткрывает губы, засматриваясь на хороший профиль младшего. Он хмурит свои брови, когда понимает, что творит. «Что за хуйня? Зачем мне вообще сдалось его лицо?» — думает Юнги, хмуря свои брови сильнее, отчего на лбу образовываются складки, как у очень старых людей. — Зачитался, хён! Я знаю, что это очень неуклюже, видимо, от Намджуни-хёна заразился, — бурчит Чимин и автоматически протягивает руку, разглаживая складки на лбу, как часто делал у Намджуна, а после отдёргивает пухлые пальцы. Он бубнит себе под нос какие-то извинения и смущается ещё больше, покусывая свою пострадавшую губу. — Тэхён тоже любит разглаживать образовавшиеся складки, когда я хмурюсь. Он всё время проговаривает, что нельзя быть всё время хмурым и занудным, чтобы стать прекрасным, — говорит Юнги, растягивая свои губы в улыбке, отчего Чимин смущается ещё больше и только непонятно почему. Мин чувствует, как вибрирует телефон в кармане пальто, и не обращает на это внимания, наслаждаясь какой-то уютной атмосферой. — Ты прогуливаешь уроки? — Я пропускаю только самый ужасный урок, — пожимает плечами Чимин, а после видит, как Юнги бросает взгляд «а-ля, ты ботаник», и закатывает глаза. — Нет, просто отличник, хён. — Раньше я тоже был отличником, но потом как-то всё пошло по пизде, — Мин хмыкает, а после бросает очевидный взгляд на Чимина, который кивает, будто подтверждая, что понял, о чём старший говорит. — Тэхёна не будет всю неделю, да? — спрашивает Чимин, полностью сбрасывая своё напряжение, и расслабляется, глядя в серое небо. — Нет, он придёт завтра. Юнги смотрит на Чимина и понять не может, почему, такой как он, Мин, приглянулся такому прекрасному и яркому Паку. Пару раз встречались, и Юнги уже унесло, словно порывом ветра, а он ещё даже не отошёл от давней депрессии и тюрьмы. Ему кажется, что если Чимин попытается сблизиться со старшим чуть ближе, то тот всё испортит. Черноволосый парень отношения с братом еле-еле, но вытянул, а вытягивать свои личные отношения как-то совершенно не хочется. Возможно, Чимину даже Юнги не понравился, не то чтобы делать выбор сейчас. — Если меня кто-нибудь потеряет, скажи, что я свалил домой, — быстро говорит Юнги и поднимает свой рюкзак, криво улыбаясь младшему, отчего тот понимает неладное и даже не пытается что-то выяснить. Он будто бы осознаёт, что Юнги нужно спокойствие и тишина, ведь даже маска не может скрыть то, что пытаются спрятать глаза. Мин-старший напоследок машет тому рукой и быстрым шагом отдаляется от стадиона, а Чимин поджимает губы совершенно ничего не понимая. Он достаёт телефон в чехле, уклеенный различными наклейками, и пишет сообщение Тэхёну, который просто обязан поболтать с грустным Паком.