You are my morning, I am yours evening

Чонгук смеётся над комедией, которую они решили посмотреть после похода в магазин, и краем глаза улавливает и смеющегося Тэхёна, что похлопывает по колену. Он выглядит так счастливо, отчего младший задумывается над тем, что нужно всегда создавать идеальную атмосферу, чтобы старший смеялся и показывал такую сторону себя, которую ещё не показывал ему, Чонгуку. Они не очень хорошо общались, как, например, Чимин или Хосок, потому что Чон-младший считал, что будет слишком мешаться при каком-нибудь разговоре, и старался всячески уклониться от любых расспросов. Честно говоря, его спрашивали, почему он ничего не говорит и просто сидит, например, пожёвывая чипсы. Чонгук пожимал плечами, не находя ответа на эти вопросы, потому что сам не понимал, почему молчит и не внедряется в разговоры хёнов. Ему было даже неловко, ибо его старший брат хохотал во всё горло, а он молчал, не издавая никаких звуков, будто скульптура какая-то. Старшие только недавно попытались уговорить его вмешиваться в разговоры, если тому это требуется, и не нужно стесняться каких-либо вопросов, ведь они старше и могут помочь с каким-нибудь советом, на который нужен положительный ответ. Ну, или спросить про отношения, но на это Чонгук отмахивался, недовольно хмуря свои брови, отчего Хосок недоумевал над сменившимися эмоциями и переводил взгляды на остальных, что пожимали плечами в таком же положении. Они смогли подметить то, что Чон-младший несильно любил говорить об отношениях, которые, видимо, ему были не нужны. Хосок сначала думал, что это из-за избиения, но Чонгук ему ответил, что это не так, и тот успокоился. Конечно, подозревал его во лжи, но всё же, не стал ничего говорить, решив, что парень уже взрослый и сам разберётся с проблемами или мыслями. Но, всё же, спросить совета на всякий случай он может всегда. Чонгук не замечает того, как неотрывно смотрит на Тэхёна, что продолжал что-то говорить и одновременно доедать, отчего он выглядел неуклюже и крошки от печенья сыпались на диван. Чону захотелось, если честно, отругать старшего, потому что это невежливо и слугам будет больше работы, отчего они будут сильнее уставать, но он решил промолчать, ведь являлся лишь другом, а не парнем (кем бы хотел быть) или братом. Он шмыгает носом, отворачиваясь обратно на экран и отпивая из кружки с чаем, и не замечает, что на него обеспокоенно смотрит Тэхён, видимо, подметив, что младший мог простудиться, когда отдал свою шапку и ушёл с ним до магазина. Мину стало неловко и стыдно, потому что он должен был настоять на том, чтобы тот пошёл в дом, а не расцветать оттого, что младший заботится о нём. Если честно, когда Тэ перевёлся в эту школу, то наткнулся на красивого парня младше его по возрасту и тот ему понравился. После этого оказалось, что они в одном классе, и он сразу же захотел с ним сблизиться, чтобы быть рядом, даже решил первым подойти. Но тогда Чонгук оказался слишком замкнутым и неразговорчивым хотя и ответил на приветствие, даже сказал, что рад видеть нового одноклассника, но дальнейшего разговора не последовало. Тэхён тогда понял, что тот слишком расстроен над чем-то и беспокоился за малознакомым другом, ведь тот выглядел побитым, в прямом смысле слова, и измождённым. Он продолжал говорить с младшим, чтобы поднять ему испорченное настроение, но тот просто ушёл, сказав, что старший не должен обижаться, ведь у него дела, которые не требуют отлагательства. Ему стало, конечно, грустно и обидно, но Тэ не стал нагружаться, ведь младшему, возможно, нужно было побыть одному хотя бы на несколько часов. Конечно, Тэхён, когда ему нужно побыть одному, всё время сидел со своим двоюродным братом, потому что не хотел нагружать мозг насчёт плохих вещей, который, честно, не оценил бы старший брат. Юнги всегда волновался за него, даже когда был в тюрьме, ведь он хотел, чтобы младший брат чувствовал себя в порядке и ничего не скрывал от него. Он заботился, потому что не смог уберечь себя от саморазрушения, и теперь старался заботиться о Джине и Тэхёне, ведь они были ценнее его собственной жизни. Тэхён грустно улыбается и отрывается от экрана, глядя на свои руки, и тихо выдыхает, отчего Чонгук обращает на него внимание и хмурится, не понимая, что могло случиться за несколько минут. Он смотрит на то, как быстро сменяющиеся эмоции заполоняют лицо старшего, и удивляется тому, что тот совершенно не умеет скрывать их, словно открытая книга. Чонгук, замечая, что настроен слишком решительно, протягивает свою руку и треплет шелковистые тёмные волосы Тэхёна, отчего тот удивляется и поднимает на него свои глаза. Чон улыбается и говорит, чтобы тот не грустил, ведь ему, вправду, нельзя выглядеть расстроенным из-за чего-либо, потому что младший переживает за него. Тэхён прямоугольно улыбается и легонько хлопает того по плечу, явно смущаясь таких слов, и отворачивается к экрану, удивляясь тому, что столько пропустил и главная героиня успела поцеловаться со второстепенным парнем. Чонгук улыбается, наблюдая за тем, как счастливо улыбается старший, и хочет, чтобы тот никогда не переживал из-за чего-либо, потому что тогда расстраивается и он. Джин рассказывал ему, что в семье Минов сейчас сложности и сыновья очень переживают, ведь не знают, что могут отвернуть уехавшие родители. Они были слишком разочарованы своими детьми, ведь те унаследовали лишь хорошую внешность и ум, а не характер и цели, которым родители посвятили свои жизни. Отец очень старался сделать из своего первенца бесчувственного робота, который сможет безоговорочно выполнять решения и его приказы, чтобы лучше следить за своей компанией, когда придёт время сменить пост. Он старался сделать так, чтобы у первенца были лишь мысли о карьере и компании, что так долго пытался удержать на плаву. Так давил на него, что тот потерял всю сильную хватку, которую предпочитал открывать с большей силой и быть хорошим сыном для своего отца, и предстал перед ним со своей детской болью и жестокостью к нему, что предпочёл лишить себя жизни в малолетнем возрасте. Чонгук понимает его, ведь любые дети желают ласку и заботу от своих родителей, а не строгость и холодность, ведь первенцу нужно готовиться к работе над компанией, а не ребячеству, как и все остальные дети. Юнги шёл к тому, что его психика рушилась с каждым днём и в девять лет она проявилась, отчего он решился на суицид. Тэхён родился только спустя два года, потому что мать захотела иметь нормального сына или дочку, которую может воспитывать она сама, а не отец, который уже решил судьбу двухгодовалого Юнги. Мать любила своё чадо, даже Юнги, что нарушил свою психику, ведь это её дети, которых она растила и родила. Она ухаживала за ними, когда отец уезжал в командировку, и надеялась, что они не будут презирать её, как отца. Юнги, вправду, мог бы и любить её дальше, но один случай изменил его, ведь отец узнал о том, что мать привязалась к нему. Отец сказал тогда, чтобы мать не делала того, что он не решил, ведь первенец привёл их к краху, а отдавать компанию некому. Они тогда решили, что не будут замечать своего первого сына, будто его не было, но мать, всё же, заботилась о нём, когда её муж этого не видел. Чонгук не замечает того, что Тэхён что-то говорит ему, потрясывая его за плечо, и он вздрагивает, когда лицо старшего оказывается в опасной близости. Младший удивляется и быстро отодвигается, ошарашенно глядя на хихикающего Тэхёна. Чон хмурится, раздражённо уставившись на своего хёна, и складывает руки на груди. Юноша выглядит так, будто это он старший, а не Тэхён, из-за чего тот смеётся и тыкает указательным пальцем в надутую щёку младшего. — Ну, чего тебе, хён? — спрашивает Чонгук, отворачиваясь на экран, где фильм уже медленно подходил к своему логическому концу. Он краем глаза замечает, что Тэхён увлечённо его разглядывает и над чем-то думает, отчего Чону стало интересно, испытывает ли старший такие же чувства, как и младший, или это только он влюбился в своего хёна? — Слушай, а когда ты домой собираешься? Твой брат тебя не потеряет? Уже довольно много времени, — говорит Тэ, указывая на время, где показывает восьмой час, и смотрит на него, приоткрывая свои губы. — Ты же пришёл ко мне в гости приблизительно в три часа дня, когда возвращался с тренировки. — Не беспокойся, Хосок-хён поймёт и отмажет меня перед родителями, ведь я не так часто выхожу из дома, когда меня кто-то зовёт погулять, — пожимает плечами Чонгук, глядя на Мина, и улыбается. Он подмечает, что Тэхён расцвёл на глазах, видимо, радуясь такому раскладу вещей. — Тогда, может, переночуешь у меня? Я хотел бы, чтобы ты остался здесь, — радостно сообщает Тэ и отворачивается от него, не дожидаясь ответа, и хохочет над тем, что главные герои попали в очередную передрягу. «Пожалуйста, Чонгук-и, останься здесь», — мысленно просит Тэхён, желая, чтобы младший остался переночевать у него, и они побыли вместе достаточно много времени снова. — Хорошо, хён, я переночую у тебя, — отвечает Чонгук, улыбаясь, и треплет старшему волосы, отчего тот наигранно хмурится и говорит, чтобы тот не вёл себя, как маленький негодник, и пошёл в ванную, чтобы после улечься спать с ним на кровати. Чонгук не понимает, почему Тэхён не положил его в другую комнату, ведь у того их несколько, но мысленно ликует, потому что они, вдвоём, будут спать на одной кровати. Это, так сказать, слишком очаровательно, ведь можно будет увидеть, как спит Тэхён, хотя Чонгук и так слишком часто видит такого очаровательного Мина.

***

Юнги сидит на другом конце дивана, разглядывая сладко спящего Чимина, укрытого лёгким пледом. Он постоянно ворочается и причмокивает во сне, из-за чего Шуга не может сдержать улыбки и поправляет спадающий на пол плед. Мин-старший находится в этом доме уже около трёх часов и невероятно спокоен, потому что Чимин приносит ему покой и теплоту. Ему хочется улыбаться, ведь он, когда приходил к кому-нибудь, не ощущал такой правильности и уют. Шуга может сказать точно, что полностью попал в сети этого маленького комочка счастья, хотя прошло мало времени. Он не переживает из-за этого, потому что черноволосый ощущает правильность их начавшихся отношений и чётко уверен, что это время года можно любить хотя бы из-за этого случая. Юнги понимает, что они знакомы всего-то две с половиной недели, но ему хочется верить в их взаимную влюблённость, которая, возможно, в будущем и не проявится, но на это время ему хватит и этого. Всё же, Юнги достаточно и такого расклада вещей, ведь Чимин помогает ему, справится со всем, что происходит в его голове и душе. Он уверен, что тот сможет преодолеть все трудности и даже поддержит его, Мин Юнги. Задумавшись, Шуга не замечает, что Чимин открыл свои глаза и сейчас потирает их рукой, словно малолетний ребёнок, и выглядит до чёртиков очаровательно и мило. Он смотрит на задумавшегося старшего и удивляется тому, что тот до сих пор не ушёл, а остался здесь, дожидаясь, когда проснётся младший. Мысль, что они начнут встречаться, сводит с ума, отчего Пак улыбается и краснеет, когда замечает, что Юнги перевёл на него свой взгляд. Мин-старший растягивает свои губы в улыбке, отчего Чимину открывается вид на светло-розовые дёсны, и младший понимает, что это самая прекрасная улыбка, которую он видел в своей жизни. — Ты проснулся, — тихо говорит Юнги, боясь нарушить эту тишину и поглощающий уют, что радует его, ведь он не ощущал настоящую теплоту в чьем-либо доме. Ему нравится это, потому что он сразу же понимает, что сделал правильный выбор насчёт Чимина. — Хён, ты сидел здесь всё это время? Ты же мог пойти домой, — Чимин укрывается пледом до самых глаз, чтобы старший не видел его, заливший румянцем щёк. Это чертовски смущало, ведь Юнги, возможно, всё это время смотрел на него, пока он спал. — Я же сказал, что пришёл сюда поговорить с тобой. Зачем мне тогда приходить, если потом мне нужно уйти? — фыркает Шуга, пожимая плечами, и пододвигается к младшему ближе, замечая, что тот старается вжаться в обивку дивана, чтобы его никто не нашёл. — Не беспокойся, я смог сварить себе кофе. — Почему ты такой, хён? — бурчит Пак, недовольно сводя брови на переносице, выглядя очень мило, и Мин убирает плед с его щёк, поднося ладонь и поглаживая большим пальцем подбородок и щёку. — Что ты делаешь, хён? — Чимин-а, скажи честно, я нравлюсь тебе как парень? — прямо спрашивает Юнги, смотря в глаза напротив и замечая, что в них проскальзывает паника и симпатия. — Тебе правда нравится тот, кто побывал в тюрьме и является психически нездоровым? Скажи мне, я хочу это знать. Чимин теряется, потому что не ожидал такого вопроса, хотя он, наверное, много раз на больничном задавался этим вопросом. Юноша думал, почему ему понравился такой как Юнги. Побывавший в тюрьме два с половиной года и психически нездоровый, но ответ нашёл сам. Юнги не являлся тем, кому и вправду нужно посылать в психическую клинику, потому что он всего лишь не может контролировать свою злость. Чимин уверен, что старшему просто нужен тот, кто будет поддерживать его всё время и не давать злиться, ведь он провёл своё детство в глубоком одиночестве, не считая его двоюродного и родного братьев. Пак, наверное, вчера задался вопросом, на который быстро нашёл свой ответ. Заслуживают ли заключённые моралью и законом люди любить и быть любимым? Да, могут, потому что не все бывают такими, как их кличут другие люди. — Да, хён, ты нравишься мне, как самый настоящий парень, — уверенно отвечает Чимин, заливаясь румянцем, и улыбается, ведь замечает, что в глазах Юнги трескается целый океан льда и холодности, выстроенный годами, и теперь в них плескается надежда на что-то светлое и гораздо лучшее, чем он мог себе представить. — Знаешь, Чимин-а, я рад, что это наконец-то прояснилось, — улыбаясь, говорит Юнги и удивляется, когда младший обхватывает его шею ладонью и тянет со слабой силой на себя. Их губы встречаются с нежностью и трепетно ласкают друг друга, не превращая это во что-то грязное, ведь им незачем делать этого. Юнги аккуратно цепляется зубами за нижнюю губу младшего и оттягивает её, посасывая и прикусывая, а после снова прижимаясь к пухлым и покрасневшим губам. Он чувствует, как Чимин прижимает его в свои объятия, и Мин отстраняется и улыбается, наблюдая, как щёки и шея младшего покрылись лёгким румянцем. — Хён, значит, мы встречаемся? — тихо спрашивает Чимин, отводя взгляд, потому что ему становится неловко и стыдно, ведь тётушка может прийти домой в любую секунду и увидеть, как на её племяннике лежит тушка какого-то черноволосого парня. Ей, возможно, это даже не понравится. — Нет, конечно, — пожимая плечами, отвечает Шуга и замечает, как Чимин темнеет на глазах и отворачивается, чуть ли, не заливаясь слезами. — Хей, ты чего? Я же пошутил. Конечно, встречаемся. — Ну и шуточки у тебя, хён, — обиженно бурчит светловолосый юноша, чувствуя, как пальцы старшего поглаживают его голову, трепетно вплетаясь в мягкие локоны. — Тебя нужно когда-нибудь проучить. — Обязательно, — говорит с серьёзным лицом Юнги, слыша, как входная дверь хлопает и разносится женский голос, что она, наконец-то, пришла. — Мне нужно прятаться под диван? — Уже не получится, хён, — пожимает плечами Чимин, внутренне паникуя, и садится на диване, укрываясь пледом с головой, словно в доме сидит только Юнги, а не он. — Чимин, ты сходил и купил лекарства? — спрашивает тётушка, заходя в гостиную, и ошарашенно застывает на входе. — Ты кто такой? — Мин Юнги, рад знакомству, аджумони, — Шуга встаёт с дивана и кланяется, мягко улыбаясь, отчего женщина удивляется и кивает ему, как бы подтверждая, что она тоже рада знакомству. — Я друг Чимина. — Жаль, а я подумала, что ты будущий муж моего племянника, — разочарованно говорит женщина и улыбается, замечая ошарашенный взгляд черноволосого и появления из-под пледа Чимина. — У вас даже цвет волос идеально подходит. Ну, не очаровательно ли? — Тётушка, — покрываясь новым румянцем, смущённо тянет Чимин и спрыгивает с дивана, уводя свою тётушку из гостиной, чтобы она не наговорила какой-нибудь бред. — Юнги-хён, подожди, пожалуйста, я сейчас приготовлю чай. — Юнги, не уходи, я хочу с тобой обговорить насчёт вашей свадьбы, — громко говорит женщина уже на кухне и смеётся под возмущённый и смущённый взгляд своего племянника. — Что? — Ну, тётушка, можно было и не шутить так. — Я видела, как он на тебя смотрит, так что отстань от меня и не мешай мне сплавить тебя из этого дома, — фыркает тётушка, подумав, что обязательно приготовит вкусный кофе будущему мужу своего племянника. Чимин недовольно стонет, сильно смущаясь, и возвращается к своему парню, чтобы попросить у него прощения за свою тётушку.

***

Застёгивая светло-розовое пальто, Сокджин старается быстро перебирать ногами, чтобы не опоздать на встречу со своим парнем, ведь тот и так ждёт на холоде около часа. Он замечает мёрзнущего и стоящего в лёгкой куртке парня, что мешает людям двигаться по своим делам, и ускоряется, надеясь, что тот не обидится на него из-за нового опоздания, которые хотел не делать. Джин подбегает к нему со спины и обнимает за талию, утыкаясь носом в широкую спину, и знает, что Намджун улыбнулся такому неожиданному приливу нежности на людях. Он, не сбрасывая рук, позволяет тому повернуться к нему лицом, и растягивает свои пухлые губы в улыбке, когда замечает, что Намджун смотрит на него слегка обиженно и раздражённо. — Ты снова опоздал, Джин, — говорит Ким и смотрит в глаза своему парню, что начинает улавливать нотки правдивой раздражённости и злости. Видимо, Джун и, правда, устал ждать его на улице в такую холодину. — Если тебе холодно ждать, то зачем надевать лёгкую куртку? Почему ты такой ребёнок, Ким Намджун? Я давно не жаловался твоей матери, да? — начинает Джин, сводя брови на переносице, и складывает руки на груди, выглядя так, будто самый настоящий отец провинившегося ребёнка. — Ты ведёшь себя, как заядлая старуха, — фыркает Джун, не ведясь на провокацию, и смотрит на своего парня, что начинает замечать изменения во внешнем виде. — Намджун, нахуя ты покрасился в фиолетовый? — раздражённо спрашивает Сокджин, вплетая пальцы в фиолетовые локоны, что и так продолжают сохранять вид жёстких волос. — Хочешь сказать, что этот цвет мне не идёт? — Намджун скептически приподнимает бровь, усмехаясь краем губ, и обнимает его за талию, чтобы уткнуться холодным и покрасневшим от холода носом в горячую шею. — Идёт, конечно, но твои волосы слишком жёсткие! — обиженно тянет Джин, переживая за локоны своего парня, отчего Ким смеётся в его шею и отстраняется, растягивая пухлые губы в широкой улыбке. — Успокойся, Джин-нуна, мои волосы в полном порядке, — говорит Намджун и отстраняется от него, разматывая на своей шее тёплый шерстяной шарф, а после отдаёт его Джину, что недовольно смотрит, но улыбается, ведь принимает такую заботу своего парня. — Предвещая твой вопрос, я не замёрзну. — Намджун-и, почему ты всё время говоришь, что не замёрзнешь, когда у самого красный нос? — Детка, я в полном порядке, — фыркает фиолетоволосый, наматывая чёрный шарф, пропахший дорогими сигаретами и одеколоном, на шею Джина, чтобы тому было тепло, и он не простудился, как сделал это Чимин. — Но если ты будешь забывать свой шарф, то я очень сильно разозлюсь и расстроюсь, ведь это я тебе его покупал. — Хватит заговаривать мне зубы, Ким Намджун! Почему ты до сих пор не бросил курить? — вскипая, Сокджин хмурится и бьёт ладонью по плечу парня, отчего тот закатывает глаза и продолжает завязывать шарф. — Намджун, ты расстраиваешь меня. — Джин-а, когда я нервничаю, то начинаю курить, — объясняется Джун, мягко улыбаясь и замечая, что Сокджин обиженно надувает свои губы. — Не заставляй меня переживать за тебя, и тогда я брошу курить, хорошо? — Ты волнуешься, когда я долго не прихожу на встречу? — очаровательно улыбаясь, спрашивает Сокджин и его щёки покрылись лёгким румянцем, и Намджун уверен, что это не от холода. — Волнуюсь, конечно, а ты что думал? Ладно, хватит стоять на холоде, — говорит Ким и тянет своего парня за талию, чтобы тот не зацикливался на сигаретах и мог спокойно порадоваться их свиданию, ведь вообще-то у них сегодня четвёртая годовщина отношений.