***
Через какое-то время Дэвид с его напарником скрылись из вида. Пол старался не думать об усталости и желании прилечь у ближайшего дерева. Но с каждым шагом озноб и тяжесть собственного веса усиливались, и он, поддавшись им, подошёл к массивному дубу. Плотнее закутавшись в куртку, он осмотрел свои руки, которые, как оказалось, были перебинтованы, но вновь кровоточили, пропитывая белую ткань алыми пятнами. В глазах по-прежнему плясали всполохи. Мужчина отер лицо руками, стараясь прийти в себя. Он знал куда идти. Но и это было не так важно. Единственная мысль которая глухо заела в его голове, была мыслью об Алекс. Ей нужна была помощь. — Я бы не стал верить Люсиль. Алекс там не в безопасности, — за спиной у Пола раздался неуверенный выкрик. Вот что значит, когда силы на нуле. Ровиа совершенно не слышал, идущего все это время следом, Дэвида. — И я могу помочь тебе с этим! Внутри у Пола все закипало. Злость буравила дыры по всему телу, ломала кости. В конце-концов она заместила собой всю боль от травм и накрыла мужчину с головой. Стиснув зубы, Иисус оттолкнулся от дерева и быстрым шагом направился в сторону пришедшего. — Я смогу… — не успел он закончить мысль, как Пол с места вмазал тому в лицо. От неожиданности Дэвид покосился в сторону и, оступившись, рухнул на землю. Пол налетел на него сверху. Схватив того за грудки, он принялся ритмично вбивать кулаком мясистое лицо мужчины в почву. Послышался глухой хруст сломанного носа. В следующий удар была рассечена бровь. Пол и не думал останавливаться; словно загипнотизированный яростью, он крепче зажал мужчину ногами, и теперь принялся душить его. Повязки на руках побагровели; кровь стекала под рукава куртки, капала на лицо Дэвиду, попадая тому в рот. Мужчина шипел, извиваясь под прессом Ровии. Царапал подол куртки, стараясь сбросить с себя Пола, хватался за его плечи. И после некоторых безуспешных попыток, когда тот почти задыхался, ловя перед глазами красочную палитру всевозможных бликов, он обхватил руки Пола своими и с силой вдавил пальцы в дыры, оставленные от истязаний Люсиль. Иисус тут же отпустил Дэвида, в секундной агонии отскакивая в противоположную сторону. И когда оба мужчины лежали, прижатые к земле болью, и в собственных лужах крови, наступила тишина. Дэвид отхаркнул сгусток мокроты с сукровицей и утробно задышал. Вдалеке послышались стоны. Вполне возможно что их услышал всего один ходячий, но при таком раскладе сил даже один труп представлял угрозу. — Я нарисую тебе схему нашего лагеря, — закашлялся Дэвид, стараясь подняться хотя бы на локоть. — И я помогу убить Люсиль.***
Медленно, словно два оголодавших и ослабевших ходячих, мужчины тащились по роще. На улице потеплело; большую часть пути их сопровождал сильный дождь и гробовая тишина. Шаркая ногами, они направлялись в убежище, которое, как казалось Дэвиду, должно было спасти его от всех проблем разом. Ровиа шагал впереди. Его волосы намокли, и теперь налипали на лицо, неприятно задевая царапины на щеках. Внутри полыхала рокочущая злоба. Каждой клеточкой мозга Ровиа понимал, что ведёт в свой оплот врага. Но что он мог поделать, если реальную помощь может дать только такой человек, как Дэвид? У него не было права разбрасываться никакой помощью. Когда все закончится, и когда Алекс будет рядом с ним, — только тогда, — он, может быть, задумается над судьбой, идущего сзади, мужчины. Сейчас же он желал поскорее добраться до Уилла, рассказать обо всем и вместе, — втроём, — придумать план. Местность вокруг становилась узнаваемой; обвалившиеся кирпичные, когда-то, стены и рассыпанная каменная крошка вокруг — значили скорое появление старенького здания, где его все ещё ждёт Уилл. Ровиа искренне хотел верить, что друг вернулся в Хиллтоп, но зная того, он ожидал встретить его на втором этаже здания. И когда очередная обвалившаяся башня кирпичей осталась позади, Иисус осмотрелся по сторонам, подмечая убитых ходячих возле места назначения, а затем услышал щелчок предохранителя. — Что-то слабо ты смахиваешь на девочку-подростка, очень уж длинная борода, — Уилл целился за спину Пола, ровно на то место, где стоял Дэвид, и оценивал того взглядом. — Пол, ты цел? Иисус хотел было возразить, но тут на голову словно нацепили чёрный мешок; все вокруг потухло, звуки начали сливаться в какофонию, а затем и вовсе исчерпали себя до, раздирающего уши, писка. Пол лишь успел раскрыть рот, как ноги подломились, и мужчина навзничь рухнул на сырую землю.***
Уилл по обыкновению стоял в углу комнаты на первом этаже, плотно обхватив руками ружье. Он недоверчиво смотрел на Дэвида, которого без всяких сомнений привязал веревками к хлипкому стулу. По началу тот постоянно ерзал, но затем измотанность и увечья, нанесенные Полом, взяли верх, и мужчина смиренно ожидал участи. — Я знаю как это может выглядеть, — расколол нарастающее напряжение Дэвид, — но все это не так. Мы с Полом бежали из лагеря вдвоем. Уилл молчал, единственной его эмоцией было периодическое подергивание верхней губы, в моменты особого наплыва отвращения. — Слушай, я обещал помочь ему! Клянусь! Алекс хорошая девочка, ей не стоит… — в очередной раз Дэвида перебил увесистый кулак. — Твою же, сука, мать! Мой нос! — у мужчина хлынула кровь, она струилась по подбородку, вновь смачивая, не без того, багровый шарф на шее. — Еще хоть раз заикнись об Алекс, и я сделаю из тебя Волан де Морта, — гневно отчеканил Уилл, подступая ближе, — мразь. Дэвид внимательно смотрел на мужчину, а затем одобрительно улыбнулся и в ту же секунду потерял сознание. Голова свесилась на плечо, а тело обмякло. Уилл цокнул языком: — Прекрасно.***
Все тело ныло. Хотелось спрятаться в какой-нибудь угол и отоспаться там до конца своих дней. Находясь в заточении уже почти неделю, а точнее, пять дней, восемь часов и двадцать пять минут, я пыталась свыкнуться с адом каждую секунду. Все это время я принуждала себя не убить эту девчонку. Вики рыдала взахлёб, которую ночь подряд, будто проверяя мои нервны на прочность. Люсиль, то есть мама, хотела спеться со мной по новой, отмотав все наши отношения к нулю. Именно по этой причине, она поставила мне кровать в комнате этого мелкого дьявола. И каждую, сука, ночь, оно возрождалось и источало дикие звуки сирены. Я в очередной раз накинула на лицо подушку, безмерно прижимая её к ушам, но это не спасало. Не спасало даже то, когда Люсиль прибегала в комнату, успокаивать дочь. Нам обеим было известно из-за чего она ныла. И ни что не могло ей помочь; мать не могла заставить Нигана вернуться из очередной вылазки раньше, а мне непозволительна была даже мысль о том, чтобы немного её придушить. Поэтому вот уже шестой день к ряду, каждое утро начиналось с одного и того же; после продолжительной истерики Вики, я вставала и уходила в огромную котельную, где теперь базировалось большинство Спасителей. — Что, очередное громкое утро? — со спины послышался довольный голос. Резко обернув голову, я сдержанно улыбнулась, заправляя прядь волос за ухо, и быстро закивала. — Привет, Курт. С этим парнем я познакомилась в тот день, когда нам с Вики пришлось прятаться после моей выходки с макаронами. Курт наблюдал за нами, и когда в коридоре за мной распахнулась настежь дверь, в проеме которой показался разъярённый, испачканный сыром, мужчина, Курт вылетел следом, хватая того за плечи. Он вынудил мужчину остановиться, завязывая разговор, и давая нам с Вики время уйти. Курт был высоким — на полторы головы выше меня, — подтянутый, а коротко стриженные виски и более длинные светлые волосы на макушке, давали его внешности ухоженный вид. Аккуратная щетина, — немного темнее оттенка волос, но тон в тон бровям и ресницам — придавала Курту шарм. Глаза мерцали янтарно-карим окрасом. Слегка раскосые, обрамлённые густыми пучками темных ресниц. В руках он держал какой-то ящик. Его длинные пальцы постукивали по краям коробки. Сегодня он был одет в темную кофту без ворота и хлопчатые оливковые штаны. — Алекс? — парень, который все это время стоял неподвижно, давая мне возможность его разглядеть, неожиданно ожил, приветственно улыбаясь. — Так ты что, согласна? — А? — непроизвольно вытаращив глаза, я подняла голову вверх, не понимая чего от меня хотят. — Понял, ты не выспалась, и мозгу нужно время, — Курт вновь хохотнул, — я говорил, что если ты не против, я бы хотел предложить тебе пойти со мной. Мне нужно кое с чем закончить, а я человек компанейский. Уголки губ начало тянуть от постоянной улыбки, и я перестала скалиться, инстинктивно хмурясь и опуская глаза вниз: — Ну, я с радостью, конечно, но сперва хотелось бы поесть, — я замялась. Какое-то нездоровое волнение никак не могло отлипнуть от меня, каждый раз, когда я разговаривала с Куртом. Парень тут же стушевался, перехватывая коробку поудобнее: — Да, я понял, ну что же, будет минутка — забегай. — Отлично, отлично! — выпалила я, путаясь в мыслях. — Как разберусь со всем, сразу к тебе! — Если что, я в мастерской, спросишь у кого-нибудь, тебе подскажут. — Парень отошёл от меня почти на двадцать метров, прежде чем подал голос вновь. — Поняла! — вновь произнесла я, поднимая вверх большой палец. Перекусив, я сплавила надоедливую девчонку какой-то женщине из общины, и направилась в мастерскую, куда меня звал Курт.***
В мастерской было менее людно, но даже те кто там был, ухитрялись косо посматривать на меня, теряясь в догадках, как я оказалась дочерью Люсиль. Неважно. Идите все к черту. Я сама мечтала найти ответ на этот вопрос последние пару лет. Как я могла быть ее дочерью? На какое-то время я терялась в этих мыслях, выпадая из реальности, но когда отдергивала себя, вспоминая где нахожусь и что я потеряла, паника накрывает все тело; мурашки дружным шагом кочуют по всему телу, а от холодного пота хочется дрожать. С минуту я неподвижно мялась у дверей, пока не увидела, идущего ко мне, Курта. Все с той же легкой усмешкой, он неотрывно смотрел в мои глаза. — Привет, — радостно произнес он. — И тебе привет, Курт. Он почесал макушку рукой, и осмотрелся по сторонам. Будто бы не хотел чтобы кто-то видел нас вдвоем. Но было уже совсем поздно, ведь на меня все еще продолжали пялиться спасители. — Я вижу, что ты немного не вписываешь в образ типичного консервного спасителя, — еще шире заулыбался парень, — так я подумал, может ты захочешь сменить локацию и пройтись? Насколько далеко? Хватит ли сил сбежать? Вспоминай, как вернуться к дому престарелых! Отпустит ли меня Курт? Смогу ли договориться или придется бежать? А если он побежит следом? Убью ли? Моего плеча коснулись, отчего я резко дернулась, испугав парня. — Ой, Алекс, — парень вздрогнул, быстро убирая руку с моего плеча, — я не хотел. Просто ты как-то, ну, подвисла. Все хорошо? Я сказал что-то не то? Я не думал что могу обидеть тебя. Если бы ты только знал, какие мысли я гоняю в своей голове… Ты бы тогда не извинялся. Ты бы захотел обидеть меня добровольно. — Ой, нет, все в порядке, — я сделала вид, что прихожу в себя, — просто задумалась как там Вики. Мне пришлось оставить ее той тетке. Как ее там… Забыла, как ее зовут. На самом деле, я даже не пыталась узнать ее имени. Просто тыкнула ту в руку, вынуждая обернуться ко мне, и, сказав, что Люсиль просила ее присмотреть за Вики, быстрым шагом удалилась. — Не волнуйся! За ней присмотрят. Это же дочка Люсиль! Никто бы не посмел ее обидеть. Какая прелесть. Какая социальная ответственность у коллектива. — Конечно. Ты прав, я зря волнуюсь. Так что там за предложение от которого трудно отказаться?***
Через час мы уже стояли за воротами лагеря. В спину нам дышали двое охранников, презрительно смиряя меня тяжелым взглядом. Меня ни на секунду не покидало навязчивое и липкое до жути чувство, что вот сейчас выбежит Люсиль. Увидит нас, выходящих за территорию, в окно. Одуреет от ярости и, заточив меня глубоко под землей, где мучала Пола, перестанет мне доверять. И тогда я больше никогда не увижу белого света. Отдернув себя, я поежилась, комкая рукав кофты. Чувствуя как глаза охранников давят на мои лопатки, я ужималась, подходя к парню все ближе. Курт развернул карту и принялся изучать ее. Не знаю как ему удалось вытащить меня на вылазку. С чьего согласия? — Карта местности, — крутанул он в руках бумагу, — сверяюсь с пометками. Так, — задумался он, внимательно разглядывая разноцветные линии, нарисованные от руки, — сегодня далеко идти не надо. Все рядом. Я разочаровано посмотрела на лес перед нами, скрипнув ботинками. А вот мне бы хотелось пройтись подальше. Чем дальше от этого места, тем чище воздух. — Ну, тогда я готова идти, — я сдержанно улыбнулась и посмотрела на Курта, — веди. Отойдя недалеко от лагеря, мы следовали по натоптанным тропам. Курт шел впереди, держа в одной руке карту, а в другой заточенную палку. Не хотелось бы почувствовать ее удар на своей шкуре. — Что мы ищем? — спросила я после десяти минут молчаливого пути. Курт не сбавлял темпа, прямо на ходу развернув карту: — Вокруг лагеря установлены ловушки для зверей. Время от времени, в них действительно попадается какой-нибудь зверек, — парень усмехнулся, — но чаще это бывают они. Он наконец остановился, смотря перед собой. Я обступила парня слева, чтобы наконец увидеть то что видит он. Перед нами лежало два тела. Два ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ, не похожих на ходячих, тела. Один из мужчин, через силу раскрыл глаза, а когда увидел нас, закричал от боли: — Помогите! — завопил тот. — Черт возьми, — тихим голосом произнес Курт, — плохо дело. Пробита ахиллесова пята, ничего себе, сколько же крови. После чего Курт спрятал карту в карман и, ступив ближе к телу, резким движением воткнул палку в ногу орущему.