Вопрос национальной гордости

      Перемахивая на лестнице сразу через две ступеньки, Кацуки Юри мысленно благодарил всех своих предков со всех сторон за то, что их гены сложились в столь выносливый организм. Потому что сейчас от его выносливости зависело очень и очень многое. Заметив прачечную, японец притормозил и забежал внутрь. Быстро оглядевшись, фигурист тут же отмел глупую мысль спрятаться в стиральной машине. Потом, немного посомневавшись, забраковал и вариант спрятаться в подсобке. Слишком очевидно! И, как взрослый и адекватный человек, решительно перелез через стиральную машинку, мужественно забившись между предметом бытовой техники и стенкой. Правда, осознал свою ошибку он быстро. Как выяснилось, машинка протекала, так что приземлился гордый сын японского народа в грязную лужу. Японец хотел было исправить подобную досадную оплошность, но услышал приближающиеся голоса. А точнее – голос.       - Юрииииии! Пай нааааай? От этого голоса славный потомок самураев забился поглубже. Обладатель же столь дивного голоса, выходец из страны улыбок, Пхичит Чуланон зашел в прачечную, окинул помещение зорким взглядом среднестатистического гражданина Российской Федерации утром первого января и разочарованно протянул.       -Май ми кхрай рыыы, - тряхнул буйной пьяненькой головушкой и прислонился к стене, - то есть это... не тот язык! Мы же в Детройте! Так нет никто? Лааадно, - таец направился к выходу из помещения. Придерживаясь за стеночку.       Юри тихо выдохнул. Нет, Пхичит не был его врагом или местным задирой, как раз наоборот! Он был его лучшим другом, соседом по комнате, и Кацуки вообще с трудом бы смог назвать еще пару таких же дружелюбных и приятных в общении людей. Только вот были у Пхичита две особенности. Нет, вообще их, конечно, было больше, но только две доставляли Кацуки Юри проблемы.       Во-первых, Пхичит Чуланон очень любил свою страну. Как это часто бывает, человек, вынужденный жить за границей, начинает любить родину еще больше, чем раньше. И вот это был именно тот случай. Нет, Юри ничего не имел ни против патриотизма, ни против Таиланда, ни против Короля, Премьера и иже с ними. Проблема была во второй особенности Пхичита.       Второй особенностью было то, что он временами мог перебрать. Нет, норму свою Чуланон знал, но по большим праздникам пускался во все тяжкие. А пьяный Пхичит Чуланон — это чрезвычайно активный Пхичит Чуланон. А еще очень патриотичный Пхичит Чуланон. Вот прям... очень патриотичный. И если Кацуки Юри и жалел когда-нибудь, что родился в стране восходящего солнца, прекрасной Японии, то вот именно в эти моменты.       Дело было вот в чем. Хорошенько приложившись к горячительному, юный патриот Пхичит вспоминал о двух главных врагах своей страны по версии ведущего эксперта в области всего — самого Пхичита Чуланона. Он вспоминал о Бирме и Японии.       Так что, как только лучший друг начинал переходить с английского на тайский и произносил сакраментальное «янг май мау» Кацуки Юри старался как можно быстрее покинуть помещение. Пламенную речь о том, что Бирма, она же Мьянма — страшная страна, он слышал уже не раз. И что вот, если бы не сожгли мерзкие бирманцы Аютию в 1767, так все бы по-другому было, японец слышал уже не раз, причем в трезвой и более развернутой версии. Проблема, естественно, была не в Аютии и не в страшных бирманцах. Проблема была в том, что, покончив с делами века 18, Пхичит переходил к делам века 20, а именно к японской оккупации Таиланда. Причем в трезвом виде никаких претензий к Японии, японцам и самому Юри таец не имел. С удовольствием смотрел японские дорамы, наворачивал кацудон и был абсолютно счастлив, что его сосед такой отличный парень. Но стоило зеленому змию завладеть сознанием парня, как Японская империя в лице Кацуки Юри, предпочитала отступить пред лицом страны-которая-никогда-не-была-колонией в лице Пхичита Чуланона.       Вдоволь посокрушавшись о влиянии на его судьбу геополитической ситуации прошлого века,Юри прислушался к ситуации вокруг. Вроде тихо. Наверняка Пхичит ищет его в другом месте. Хотя, может быть, и уснул уже где-нибудь. В любом случае, пока путь свободен. Юри Кацуки не хочет думать, чем все может закончиться, если Пхичит его все же поймает, но некоторые соображения у него все же имеются, а вот желания проверять их на практике — никакого. Словно ниндзя пробирался японец по опустевшим коридорам общежития, пока наконец не добрался до их с Чуланоном комнаты. Раз Пхичита не было слышно, значит, он уже уснул и не опасен. Юри присмотрелся к щели под дверью, свет не горит. Отлично. Вздохнув с облегчением, Кацуки открыл дверь комнаты и тут же зажмурился от направленного прямо в глаза яркого света лампы. Несчастный японец даже опомниться не успел, как его втащили в комнату и прижали спиной к двери.       - Юри, ты мне, конечно, друг. И вообще парень хороший. Но это вопрос национальной гордости! - на удивление отчетливо проговорил Чуланон, снимая с товарища по катку очки.