За закрытыми дверями

Дверь закрылась, я снова вздрогнула, будто услышала удар по своей щеке. А лисьи глаза всматривались в мое лицо, настороженно, заинтересованно, пылко. Они не пугали, а успокаивали, как и ладонь мужчины, что гладила мою спину. Наконец, всхлипы прекратились, слезы высохли. Наконец, я была спасена от Ким Чонина. Мое тело было в безопасности, но сердце все равно взволнованно стучало, вспоминая неистовый черный взгляд. Неужели Ким сумел посадить меня на цепь за такой короткий срок? Ее можно разорвать? - Как вас зовут? – спросил парень, отстраняясь и становясь серьезнее. Он отошел вглубь комнаты, чтобы вытереть перепачканные в крови руки, но не сводил с меня своего лисьего взгляда. – Вы не хотите говорить со мной теперь? Но я вас впустил в свою квартиру. А я стояла, прижавшись к стене, и старалась унять свое сердце. Мне казалось, что Чонин уже почуял меня, бежал по коридору, прижался щекой двери и скреб по ней ногтями, желая оставить царапины не на металле, а на моей коже. Что если он действительно там, за дверью? Что, если это его дыхание?! Я прижалась сильнее к двери спиной, пытаясь почувствовать его своим телом… - Вы так и будете молчать? Так и будете сидеть на коврике? – незлобно усмехается незнакомый мужчина, но я даже не смотрю в его сторону. Единственное, что сейчас волнует – как выжить, как продлить свою жизнь, как станцевать завтра с Чанёлем, как дышать и не видеть кошмары наяву… Я глажу рукой дверь, приникая к ней ухом. Чье сердцебиение отдается в голове? Мое? Мучителя? Отчего так горячо? Почему внезапно становится так невыносимо страшно, что начинает тошнить, а в глазах стоит дым от жженых лепестков дамасской розы? - Ты…здесь? – шепчу я, будто в бреду. - Да… Его голос. И, кажется, он разъедает металлическую дверь, что делит мир на две части. Не хочу снова вернуться в объятия дьявола, он съест меня живьем. Из носа начинает капать кровь, и я утираю ее своими дрожащими пальцами. - Ты здесь? – снова шепчу, надеясь, что это была лишь иллюзия. - Хочешь скажу, что нет? Он сидит за дверью, прислонившись головой к стене, и усмехается. Хищник не наелся, ему нужно дальше истязать жертву. Наверняка, одной рукой он убирает волосы назад, а другой водит по металлу, пытаясь дотянуться до меня. - С кем вы говорите? – голос незнакомца в костюме отрезвляет. Дурман проходит, запах розы сменяется чем-то горьковато-сладким, слишком приятным, земным. – Будете кофе? Я всматриваюсь в его блестящие глаза, громко вдыхаю и понимаю, что выбралась. Мне кажется, что все было иллюзией. - Вы так много говорили, прося спасения, а теперь предпочли замолчать? Все прошло? Ну ладно, - парень усмехается вновь. Он бросает пиджак на пол, закатывает рукава белоснежной рубашки и садится прямо напротив меня. – Выпейте кофе. Этот жест меня трогает до глубины души. Его янтарные глаза из-за разреза кажутся хитрыми, но взгляд обеспокоенный, немного серьезный и немного недовольный. Я тянусь за чашкой, специально притрагиваясь к теплой мужской ладони. Он мне не приснился. - Спасибо, - произношу, отпивая первый глоток. – Мне уже лучше. Парень кивает, слегка улыбается и пристально на меня смотрит, потирая свое запястье: - К вам вернулся голос и способность говорить. Какие планы на будущее? Хотя бы на ближайшую ночь? Хотите провести ее здесь? - Не знаю… Я... – чашка замирает в воздухе. – Вы хотите меня выгнать? - Нет, но мне придется это сделать. Это все же моя квартира, и я не люблю незнакомцев в своем доме, пусть и таких очаровательных. Может, это происки моих конкурентов или глупый розыгрыш коллег… - Нет. Я имени вашего даже не знаю, - прервала парня на полуслове, смотря ему прямо в глаза. - Я тоже не знаю вас, - усмехается мужчина, он так расслаблен и спокоен, что я начинаю странно себя чувствовать. Будто он сидит не напротив избитой девушки на полу, а в каком-то ресторане. Мужчина прищуривается, проводя пальцем по нижней губе, и продолжает. – Давайте так. Даю вам час, чтобы привести себя в порядок и уйти отсюда. Я сделаю вид, что ничего не произошло. - А если я не хочу уходить? - Тогда у вас есть целый час заинтересовать меня, - парень поднимается с пола. – Думаю, это не так сложно, учитывая ваш внешний вид. Можете просто все рассказать, я люблю захватывающие истории на ночь. Он принес набор полотенец, показал кухню и ванну, разрешил пользоваться всем, что найду, а потом с улыбкой озорного мальчишки посмотрел на часы и ушел в свой кабинет. На миг мне показалось, что этот блеск во взгляде я где-то уже видела, он вызывал странные чувства внутри меня. Было очень тихо. Свежо. Уютно. Это не минималистичная квартира Кая, в которой мало мебели. Здесь чувствовалась жизнь, гостеприимство, очень хотелось сесть в мягкое кресло, разбросать подушки по полу, схватить пару банок с печеньями с кухни… Мне хотелось жить здесь спокойно, забыв обо всех проблемах. Здесь нет пересудов, как в общаге, здесь нет криков, как на тренировках, здесь нет Кая, ни его обманчивой светлой стороны, ни его дьявольского воплощения. Может, поэтому я через десять минут стояла и настойчиво стучала в дверь кабинета неизвестного мужчины. В тяжелые минуты, когда терпеть становится практически невыносимо, когда жизнь оказывается на волоске от гибели, когда ты практически соглашаешься на шаг в бездну, внезапно появляется шанс. Странная случайность, но этот мужчина стал моим Спасителем. - Простите… - очередной стук. – Я все расскажу. И уже через несколько секунд дверь распахнулась. Передо мной стоял тот же парень, но только с изумленно-довольным взглядом. Он осмотрел меня с ног до головы, трогая участки с размазанной кровью, провел пальцем по моей распухшей губе, как несколько минут назад по своей, и усмехнулся. - Ким Минсок, добро пожаловать, - он протянул мне свою руку для рукопожатия. – Я удивлен, что вы так быстро приняли решение, даже не умывшись. - Мне просто нельзя выйти… - Вам просто хочется поделиться болью, – и вновь этот знакомый блеск глаз чарует меня, заставляя почувствовать себя спокойнее. – Что ж, рассказывайте, от кого убежали и почему не делали этого раньше… Я обработаю ваши раны. И я все рассказываю, замечая, что с каждым сказанным словом, взгляд Минсока становится все довольнее. Кажется, он любит сказки, что рассказывают взрослые девочки. Не знаю, кто он и чем занимается, но чувствую, Ким будет хранить это в секрете. Ему нравится коллекционировать чужие тайны, а еще ему нравится помогать другим. - Что ж, в каждой истории есть злодей, есть враги, а я буду спасителем, - произносит Минсок, приклеивая очередной пластырь на мою ногу. Он нежен, осторожен, когда прикасается к коже. - Не надо… Я могу сама… - хочу отстранить его, ибо очередная рана находится высоко на бедре. Только…только Ким Чонин трогал ее, точнее сжимал. – Впрочем, не важно. Почему вы мне помогаете? - Потому что у богатых свои причуды. Разве плохо помогать тем, кто лично просит помощи? Я думаю, что это вполне интересно, это оживляет и мою жизнь. Вам не кажется, что пора…начать чувствовать боль, а не убеждать себя в том, что ее нет? – парень убрал свои пальцы, и из раны хлынула кровь, но я даже не поежилась. Минсок поторопился снова ее зажать. – Каждая капля, каждое мгновенье мученья, каждый вздох от страха, каждое замирание вашего сердца, приводящее к боли, от которой появляется зависимость… Вот, что есть Ким Чонин, да? Я замерла на мгновенье, чувствуя, как холодок прошелся вдоль спины, но горячие пальцы Минсока прижали меня к его груди. Он был медом, что обволакивает меня, заставляя с каждой секундой все больше желать остаться. - Я знаю таких людей, он не отпустит вас по собственной воле, Чжи Чон. Он не наиграется, ему не надоест, он продолжит свое дело даже тогда, когда ваши руки опустятся, - шепчет с какой-то озлобленностью Сюмин, будто этим вечером его руки были порезаны стеклом, а не мои. – Это не человек. Согласна. Я давно вижу в его глазах взгляд Дьявола. - Я не сумасшедшая, - тихонько произношу на ухо незнакомому человеку, а самой хочется оглянуться. Будто за эти слова Ким Чонин накажет меня с особой жестокостью. – Ваша дверь… хорошо закрывается? Ким Минсок смеется и, немного отстраняясь, смотрит мне в глаза: - Хорошо, никто не войдет без моего ведома. Вам следует выбирать тех, кому доверяете свою жизнь. И все, Чжи Чон, кто важнее, Кай или танцы? Меня и сейчас пугает этот вопрос. Если я когда-то смогу отказаться от чего-то одного, то другое исчезнет само собой. Все слишком сильно переплелось, проникло друг в друга, запутало меня в своих сетях. В объятиях Ким Чонина я словно в музыке… - Тут нет правильного ответа, - говорю я, ложась на диван и смотря в глаза мужчины с рыжими волосами. - Есть, - уверенно кивает Сюмин. – Но вы сами должны разобраться, а лучше сбежать побыстрее. Хотите жить или танцевать? Я только хмыкнула и повернулась лицом к стене, зажимая в руках подушку. Чувствовала всем телом, что Минсок не сводил с меня своего лисьего взгляда, будто сканировал. Он долго сидел рядом, принес горячий шоколад и несколько пледов, которыми укрыл мое дрожащее тело. - Я не такая слабая, - говорю ему, ловя на себе жалостливый взгляд мгновенно становящийся немного нахальным. – Мне не нужна жалость. - Ага, никто вам ее и не предлагает, - ухмыляется Минсок, хватает меня пальцами за подбородок. – Только помощь за умеренную плату. - Сколько? Или вам нужно готовить завтрак, гладить одежду, убраться в доме? У меня немного денег, но… - начала лепетать, снова боясь коридора, в котором могу оказаться этой ночью. - У меня хватает денег, Чон, для того, чтобы обеспечить жизнь людей всего города, - Минсок снова садится на пол около дивана, кладет в рот шоколадную конфетку и с удовольствием наблюдает за моим настороженным взглядом, а потом по-детски смеется. – Вы сможете всегда укрыться за моей дверью, здесь всегда будет горячий чай, теплый прием, безопасность, но не приходите без историй. У богатых много заскоков, мне в моей жизни не хватает красивых рассказов… Захотите, и я помогу вам выбраться из бездны. Если хватает сил терпеть, то поиграйте еще немного в самостоятельность, побегайте от Кая. Последние слова звучали очень серьезно, они были очередным вызовом со стороны этого красавчика с янтарными глазами. Мне казалось, что он переживает за меня больше, чем кто бы то ни было. Его глаза так сверкали надеждой, что я невольно захотела принять помощь. - Ничего не нужно, Чжи Чон. Просто знайте, что у вас есть друг, который придет на помощь. Я сохраню эту историю в тайне, если… вы пообещаете мне одну простую вещь. - Какую? - Не пытайтесь ничего узнать обо мне. Просто знайте, что я Ким Минсок, Сюмин для близких друзей, не читайте статей в журналах, не ищите биографию в интернете, не смотрите телевизор. Ничего удивительного вы все равно не найдете, я сам расскажу все самое интересное. Договорились? Я имею право на спасителя, имею право верить, спасаться, говорить, попадать под влияние других глаз… Поэтому я протягиваю руку Минсоку, но он не жмет ее в ответ, а вкладывает туда свою визитку. - Спокойной ночи. Мы можем часто встречаться, Чжи Чон. Он выключил свет. Через несколько секунд послышался хлопок двери, ведущей в кабинет Минсока. Я привстала на локтях и всмотрелась в темноту, вдохнув яркий щиплющий нос специфический аромат парфюма Сюмина. В эту минуту мне стало вновь не по себе. Дверь захлопнулась, и я поняла, что была только в коридоре «замка», но никак ни в его сердце…Я еще не в безопасности, я могу ошибиться, но мне больше негде прятаться... *** Я проснулась, понимая, что предстоит вернуться в жестокий мир и остаться одной. В конце концов, мне предоставили помощь всего на одну ночь. Остается только открыть глаза, поморщиться от солнечного света и с неохотой спустить ноги с дивана. Только тело не хотело слушаться, будто обвиняя свою хозяйку в жестоком обращении. Каждый шрамик, каждая царапина и синяк дали о себе знать, отзываясь острой болью. Это только начало, Чжи Чон, тебе еще придется ходить, бегать, танцевать и не морщиться при этом, чтобы никто не узнал о слабости. Я обещаю себе этой ночью тоже поспать на диване в тишине и спокойствии и только после этого лениво откидываю одеяло, спуская ноги на пол. - Айщ... - срывается с губ. Боль отрезвляет. Разум проясняется, умеренный темп стука сердца сбивается, постепенно накатывает страх. Что, если Кай у двери? Что, если он ждет, чтобы схватить за руку и сломать до конца?! Вдруг, сейчас в ушах отдается стук его сердца, а не моего?! И разве это не сладкий запах его кожи вдыхаю сейчас?! Боже, это ведь он, в нескольких сантиметрах от меня, я не могу спутать Ким Чонина ни с одним человеком... И я резко открываю глаза, чтобы удивленно вскрикнуть. - Вам снятся кошмары даже на яву? - с полуулыбкой спрашивает Минсок, смотря мне в глаза. - Чонин уже ушел, охрана сообщила, что он вышел из номера. - Мне кажется, я постепенно схожу с ума. - Любовь опасная штука, Чжи Чон. По-моему, лучше чисто деловые отношения, которые прописываются в контракте, чем непредсказуемые любовные приключения. Страсть может завести в ловушку, - произнес Сюмин, будто что-то вспомнил из прошлого. Мне казалось, что воздух сгущается, и из теней выступают силуэты воспоминаний. Но Ким внезапно очнулся. Смотря пристальным карим взглядом, он хотел склонить меня на свою сторону. - Все проблемы от того, что люди всегда хотят во что-то играть, а потом не могут признать свою ошибку и попросить помощи. Чжи Чон, не будьте такой. Не зря же вы ворвались в мою квартиру. - Вы что ли супергерой? - нечаянно вырвалось у меня. - Сейчас это бесполезная профессия, этому миру нужны хорошие адвокаты, - подмигнул Минсок, поправляя свой темно-зеленый галстук и давая всего несколько секунд, чтобы я смогла рассмотреть ядовитую хитрость в его глазах. - Мне пора уходить. Хотите остаться здесь до конца дня? - Нет. - Как пожелаете, - пожимает плечами парень, вставая с кресла и направляясь к выходу. - Можете вернуться, если вам здесь понравилось, но я жду свою плату и...ваше желание избавиться от проблем. Кстати, Чжи Чон, вы дали обещание не искать информацию про меня. - Да, я помню, - отвечаю, приглаживая рукой волосы и натыкаясь взглядом на брендовое платье, лежащее на журнальном столике. - Это для меня? - Мне оно не по размеру. Ваши вещи я выбросил, в них нельзя выходить на улицу. Одевайтесь, я подожду за дверью. Все слишком странно. Мне очень везет. Мне нравится Сюмин, хоть его глаза периодически пугают хитростью. Мое тело обволакивает тонкий шелк платья лилового цвета, мягкая ткань, которая ласкает при каждом движении израненную кожу, закрывает все израненные участки. Наверное, оно смотрится красивей, если надеть его без темных лосин и не застегивать ворот до шеи. Я слишком долго стою у зеркала, рассматривая синяки под глазами и ссадины на шее, подняв вверх волосы. Кажется, хвосты тоже под запретом на ближайшие две недели. Мне остается снова сказать себе "Файтин" и окунуться в омут... - Вы красавица, Чжи Чон, - говорит Сюмин, когда мы идем по коридору, а я прижимаюсь к его плечу. - Я похожа на ходячий синяк в лиловом платье, - с улыбкой замечаю и вижу как в ответ изгибаются его губы, парень едва сдерживает смех. Только через пару минут моя улыбка тает, а глаза расширяются от удивления. Стоит Минсоку только выйти из дома, как его со всех сторон окружают охранники. Парень смотрит на меня с хитрецой, кажется, наслаждаясь произведенным эффектом. Вокруг наших тел стены из живых людей в черных костюмах. С каждым нашим шагом, они делают шаг. Я будто заперта в клетке, хочется посмотреть в синее небо и на сияющее солнце, но стоит только поднять голову, как мгновенно раскрывается зонт... Здесь мне не стоит бояться. Ничего. Никого. Здесь подобие клетки. Минсоку открывают дверь машины, но он поворачивается ко мне и пристально смотрит в глаза, будто стараясь запомнить все черты лица. - Мы ведь еще увидимся, Чжи Чон? Мне кажется, что стоит сказать"да", и я предам Чонина. Оставлю его одного, а он ненавидит одиночество. Мне пока не хватает смелости отказаться от этого парня, от танцев, от будущего и от странного чувства в груди... Я без слов поклонилась Минсоку, улыбнулась и, отстранив охранников, ушла. Несколько минут смотрела на то, как уезжает дорогой автомобиль, а следом за ним еще несколько машин с охранниками, еще некоторое время вспоминала изгибы губ Сюмина и его лисьи глаза. Адвокат? Все адвокаты так живут? *** Странное место у этого дома. Отсюда видна наша компания и общежития. Они в разных сторонах, а я посередине, стою на месте, не зная, куда идти. Чонин может быть везде. Чонин может злиться, искать меня повсюду, чтобы испугать, может делать вид, что ничего не произошло. Продолжится ли игра сегодня или она уже закончена? Пока что я просто иду вперед, по мосту, медленно, не спеша, будто в стеклянном здании компании никто в суматохе не бегает, не ищет меня своим устрашающим взглядом, будто никто не хочет обнять и рассказать о своей новой песне, будто никто не хочет поругаться, высказать мне все в лицо за опоздание на тренировку... Неужели эти люди есть? Что, если все, что происходит с Чонином, лишь моя фантазия?! - Я и, правда, слетаю с катушек, - шепчу себе, прижимаясь боком к столбу. Со злостью закатываю рукава платья и вижу десяток царапин, синяки, подтеки... И понимаю, что ненавижу всех: людей, Кая, этого демона, танцы, музыку. Просто не переношу. Все было. Все есть. И со временем чувства, будь то боль, странная необъяснимая тяга к Чонину на грани с ненавистью, лишь усилятся. Они делают меня безразличной ко всему, кроме Кая. И я злюсь из-за этого и продолжаю ненавидеть. Может, поэтому делаю еще несколько шагов по мосту, с трудом, окорябавшись о кирпичи, забираюсь на широкую перекладину моста и подставляю свое лицо ветру. Внизу шумно течет река, вдалеке светит солнце, под моими немного дрожащими ногами только сорока сантиметровая полоска, с которой можно упасть. Не знаю о чем думали люди, которые со страхом посматривали на мою фигурку, обдуваемую сильными порывами ветра, а я хитро улыбалась. Просто хочу доказать себе, что еще могу чувствовать... Поэтому в моей голове звучит сильная яркая музыка, выбранная Чанёлем, а тело повторяет давно выученные движения. Сначала осторожно, превозмогая боль, а потом отдаваясь чувствам и не боясь ничего. Наконец-то сердце раскрывается, руки плавно меняют положение, ноги переступают, а тело отрывается от опоры и взмывает вверх. И не имеет значения, что пятка соскальзывает вниз, что равновесие сложно удержать, что несколько раз я едва не падаю... Значение имеют только чувства, которые наполняют этот танец впервые за все время. Грудь вздымается, сердце едва не выскакивает из тела, а глаза, раскрываясь, ничего не видят, кроме ослепляющих солнечных лучей. Я могу упасть в реку или на асфальт, могу сделать себе еще больнее, могу умереть здесь, но именно поэтому танцую еще лучше. Кажется, мне просто необходимо находиться на грани. Я останавливаюсь, громко дышу, улыбаюсь, едва не плача. Черт возьми, еще есть силы чувствовать. Соскакиваю вниз и сталкиваюсь взглядом с ошеломленными прохожими. Маленький мальчик громко хлопает в ладоши, а его мать стоит белее мела. - Все в порядке. Я не самоубийца, - говорю женщине, улыбаясь. - Не стоит вызывать полицию. - Но...девушка... ваша рука. И тут я вспоминаю, что засучила рукава, обнажая свои раны. Хочется объяснить все, как есть, рассказать про психопата, который склонен к садизму, но смотря в милые глаза этой женщины, я могу только улыбаться. Пожимаю плечами и просто ухожу, не обращая внимания на кучку людей, что столпилась на мосту во время моего танца. Вот бы так весь день без оглядки ходить по городу, забираться на мосты, здания и танцевать, не боясь, что на твоей шее сомкнуться чьи-то горячие пальцы. По ощущениям, я целый час слонялась по городу, рассматривая витрины магазинов, заглядывая в лица прохожих, словно маленькая девочка, перебегала через дорогу. И в очередной раз, когда я с любопытством рассматривала десерт, который мне нельзя есть из-за диеты, внезапно близко ко мне зазвонил телефон... Хуже. Я знала эту мелодию. Это был телефон в кармане моего платья. Еще хуже. Это был мой телефон, который я, сбегая, оставила в квартире Чонина.