За закрытыми дверями

О чем думал Ким Чонин... О чем думал Ким Чонин всю эту неделю, находясь на расстоянии от Джи Чон, но творя ее судьбу своими руками? Правда, о чем думал человек, который манипулировал другими при помощи своей приобретенной силы под названием слава. Хотя в случае с Кимом это было больше, чем простая известность, которая сваливается на голову, которая пьянит, сводит с ума и позволяет забыть обо всем. Он, в отличие от других, прекрасно помнил, как начинал, потому имел полное право на свои действия. Единственное в чем можно укорить Кая - он никогда не понимал, что такое быть человеком. Став божеством в этом мире, даже не подумал - человеку может оказаться непосильным выдержать его желания. Поэтому Кай удивлялся, почему Чон пыталась сопротивляться. Кажется, только, когда она разозлилась, он очнулся...но вслед за пробуждением последовала ярость. Как это Чон желает избавиться от него? Хочет причинить вред? Отомстить?! Ему?! И каждую ночь он мучился вопросом: "Почему именно Джи хочет этого, а не любой другой человек? И почему так неприятно осознавать это?" Он думал, девушка всегда будет рядом с ним болеть своей страстью, не посмеет отказаться, как от наркотика. Любовь между ними невозможна, но Кай не замечал, что он с каждым днем верил, словно ребенок, в ее любовь. Чонин не подумал, что тоже может обжечься. Каждую ночь, возвращаясь домой и зажигая свечи с ванильным ароматом, он задумчиво сидел в кресле, пытаясь разобраться в новых ощущениях. Мужчину одолевали противоречивые чувства, которые не только не давали покоя, но и злили. А днем он внимательно следил за Джи Чон, смотрел в глаза людям, что осуждали ее, внимательно слушал каждого в толпе, не подавая виду. Никто не замечал на его пухлых губах легкой насмешки. Каждый день он улыбался ей с экрана, каждый день с удовольствием пил кофе, который она все еще приносила тайком, боясь попасться на глаза... Кай знал, что ей тяжело. Оскорбленное самолюбие теперь расправило крылья, и начало получать удовольствие от маленькой мести за бунт со стороны Джи. Да, Ким действительно знал, где Чон находится. Он не следил, простая случайность была на стороне демона. Стоило только заметить девушку, как Кай останавливался, прожигал ее фигуру своим черным взглядом, ощущая неприятное жжение внутри, и отступал в тень. Он жадно всматривался, улыбался и наслаждался ее растерянностью. Когда Джи внезапно оборачивалась, пытаясь разглядеть знакомое лицо в темноте, Ким никогда не уходил. Он смотрел на нее своими сверкающими глазами, и ждал ее шага вперед. Судьба играла с обоими, сталкивая их все чаще и чаще каждый день. Кая это стало забавлять, он стал специально дразнить Чон своим присутствием, нагнетая, подавляя, вводя в состояние беспричинного страха. Но вот незадача, с каждым днем становилось хуже: оскорбления в сторону Джи летели, словно метательные ножи. Ее ненавидели даже друзья, ее осуждала чуть ли не вся Корея. Даже этот дурак Чанёль взбесился и отказался от лучшей танцовщицы во всем агентстве. Кай видел, как девушка несколько раз подходила к Паку и просила, вцепившись в рукав, танцевать вместе. К противоречивым чувствам Кима прибавилась зависть, самая черная на свете зависть с острой приправой из ревности и желанием поставить Чана на место за грубые отказы. Однако демон находил силы улыбаться. Ведь казалось, девушке некуда деваться, только Джи Чон не торопилась просить прощения. Кай все дольше смотрел на нее каждый вечер, когда выходил из здания, он слушал разговоры других и злился, он видел, как на нее косятся и хотел свернуть шею этим людям. Киму уже не приносило удовольствие унижение, которым наслаждались все, кому не лень. Его Джи Чон стала игрушкой для всех, но люди даже не подозревали, какая у нее светлая душа. Они, как дешевый яд, заставляли ее медленно умирать на его глазах... Кай не знал, что она может уйти и не вернуться, Кай не думал, что ему будет не по себе от обиды, которые наносят ей другие. Он ей поделился. Вот, что пришло на ум Чонину, и он прокусил свою губу. Утро приносило облегчение, демон внутри просыпался вновь, только даже эту темную сторону начали мучить странные томительные чувства. Целыми днями Кай занимался в зале, пытался отвлечься, слушая музыку и нагружая себя тренировками. В перерывах он срывался и ходил наверх, чтобы увидеть Джи Чон, прятавшуюся от посторонних взглядов. Он, конечно, знал о ее временном укрытии... Сехун просто неправильно подобрал слова для милашки Джи. Кай знал, где ее искать днем, но он не знал, куда она раньше исчезала ночью. А это уже было проблемой. Для всех. За разговором И вот теперь Чонин смотрел в глаза Сехуну, который завел любопытный разговор о Джи Чон. Кай с любопытством наклонился вперед, прожигая горящим взглядом своего коллегу. - И чем же Джи привлекательна? - спросил Ким. - Как будто ты не видел, - усмехнулся Сехун, отпивая глоток остывшего кофе. - Не беспокойся, я не претендую на ее сердце. Представляешь, Ким, она отказалась мне помогать. Кай поглядел на Сехуна и не смог сдержать улыбки - парень выглядел как ребенок, не получивший желанный подарок, и дул губы. - Я тебе только сказал, где можно найти Джи Чон, - ухмыльнулся Ким, - но не обещал, что она сразу согласится. Сехун насупился еще больше. - Ты можешь на нее повлиять, а я почему-то нет, - Сех сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла, продолжая свой монолог. - Ты не хочешь на нее давить в этом вопросе, а почему бы нет? Почему ты не мог помочь мне в таком простом деле, как найти стажера или приятную компанию на вечер?! Нет, ты мне сказал идти к Чжи Чон и самому все у нее узнать... - И как? Узнал что-то? - ухмыльнулся Кай. - Я начал очень доброжелательно сказал, что аннулирую свою просьбу... Все по проверенной схеме сделал, как делаешь ты... - продолжал рассуждать вслух Сехун, проговорившись о своей маленькой тайне. Он часто присматривался к Киму, желая научиться так же влиять на людей. - Не понимаю, почему на мой взгляд у нее совсем другая реакция... Кай, казалось, совсем не удивился, но пару слов заставили его насторожиться: - В смысле аннулировал свою просьбу?! О чем вы тогда так долго говорили?! - У нее не такое положение, чтобы отказываться от моей помощи... - продолжал Сехун, не замечая, как глаза темноволосого парня прожигают его. - Ким, меня это задевает. - Что ты ей предложил? - уже грубее спросил Кай, раздраженный своим незнанием и тем, что парнишка, сидящий напротив, поступал непредсказуемо. - Неважно, - Сехун резко встал и прошелся вперед-назад. Теперь он понимал, что обижен гораздо больше, чем после отказа девушки. Джи совсем не умеет слушать, он же ей четко дал понять, что раскроет Каю ее маленький секрет... так почему она так беспечно отказалась?! Не поверила ему, отнеслась несерьезно. Очень зря. - Неважно, Ким. Она отказалась. Для тебя важно другое. Чонин прищурился, иногда голос Сехуна был очень серьезным и взволнованным. В этот раз даже демон насторожился, почувствовав в интонации собеседника что-то опасное: - Продолжай, Сех. - Тебе не кажется, что Чжи Чон очень привлекательная девушка? - Сехун наклонил голову в бок и, пытаясь выдержать тяжелый взгляд Кая, произнес. - Знаю, что уже задавал вопрос. У меня есть второй. Ты не думал, что другие могли заметить ее очарование и поддаться ему? - Сехун? - в непонимании уставился на парня Кай, чувствуя волну горячей, как лава злости, что наполняла его изнутри. - Я не про себя, Ким. Вчера парни в баре отмечали день рождения Сухо, и я тоже был приглашен. У них зашел разговор о Джи Чон, и кое-кто проболтался, - Сехун вновь вспомнил лицо девушки, что впервые смогла отказать ему. - Ты все гадал, где она ночует и откуда у Чон подруги, которые смогли приютить девчонку у себя. Но ты даже и подумать не мог, что некто иной как Пак Чанёль проникся к ней жалостью. Эти несколько дней Джи жила вместе с ним. - С ним? С Паком?! - улыбка мгновенно угасла, губы сомкнулись, а взгляд метал молнии. Кай, еле сдерживаясь, поставил на стол свой стакан кофе и, резко поднявшись, встал перед Сехом. - Они ненавидят друг друга. Сехун помотал головой несколько раз. Курок был спущен. Ледяная стена безразличия растаяла, горящая смола небывалой ярости заслонила свет в глазах Кая. Он мог долго томиться в противоречивых чувствах, отрицать, что скучает и нуждается в Чон гораздо больше, чем думает и наслаждаться ее мучениями, но, узнав, что в нее влюбился другой, испугался. Он просто никогда не верил в возможность, что ее могут забрать... О чем, черт возьми, она думала?! Что о себе возомнил Пак Чанёль?! Чонин, разозлившись до предела, дав волю всем эмоциям, сразу направился к двери. Но вдруг внезапно остановился, развернулся и вернулся к парню, смотря в его глаза своим демоническим взглядом. - О Сехун, почему ты не сказал мне сразу?! - Кай, да это же просто... - Тут далеко все непросто, пора бы это уже понять. Такого взгляда О еще никогда не видел. Всего несколько секунд зрительного контакта, и после ухода Кима Сех почувствовал, что лишился души. Странная мысль, непривычное ощущение, а еще страх, зародившийся где-то в глубине. *** Джи Чон. Я уже привыкла получать свое "нет", но стадия отрицания не желала проходить, поэтому попытки не прекращались. В очередной раз ждала в коридоре Чана, чтобы спокойно попросить станцевать со мной. Любые условия, любые капризы, но и в этот раз парень косо посмотрел на меня, проходя мимо. Никакие просьбы не могли больше тронуть его, ходившие слухи полностью затмили счастливые минуты вместе. Моя дальнейшая судьба повисла на волоске... - Пак, пожалуйста, - едва не вцепляюсь в рукав, но пальцы просто соскальзывают с гладкой ткани его рубашки. Чан упорно делает вид, что я не существую. - Проси, что захочешь. - ЧТО? - вдруг слышу неожиданное рядом с собой, совсем близко, сзади. Такое волнительное, раздраженное, обиженное и злое. Дрожь мгновенно проходит по всему телу, когда знакомые горячие пальцы впиваются в руку. - Кай? Он был всегда так близко, но я никак не ожидала, что парень придет сам и вцепится в мою руку, чтобы увести за собой. Этот неожиданный шаг, как и горячее дыхание в опасной близости, выбили меня из колеи. Парень уверенно тащил меня к лифту. Замкнутому пространству, зависшему на высоте семнадцатого этажа. Железные двери захлопнутся. Воздух впитает аромат карамели и кофе. Я задохнусь, почувствую боль, и страстное обожание заставит меня любить. Нет, только не сейчас... Я сопротивлялась изо всех, но Кай, будто не замечал этого. Он не хотел быть деликатным, не боялся показаться жестоким в глазах других. Этот демон просто тащил за руку, заставляя мои ноги скользить по плитке. Его пальцы словно влились в кожу, их невозможно было отодрать. Оставалось только кричать, но ни слова не слетело с губ. Я только отчаянными глазами смотрела на широкие плечи Кима и пыталась зацепиться свободной рукой за выступ. - Хватит, Джи Чон! - громко произнес Кай, оборачиваясь и с силой отрывая мои пальцы от стены. Я сразу притихла, боясь разгневать его еще сильнее, хотя что-то внутри подсказывало - это предел. Шансов никаких. Поэтому я покорно кивнула, опуская взгляд и добровольно входя в лифт. К удивлению, мы поехали вверх, но Кай неожиданно нажал на "стоп", оттолкнулся ногой от стенки лифта и в прыжке сбил рукой камеру. Он громко выдохнул, опустив голову, а я сделала шаг назад, прижимаясь к стене. Меня била дрожь, сердце бешено стучалось в грудной клетке, ощущая дьявола, который пришел за обещанной ему душой... Он ее поймал. Как она еще раньше не поняла, что до эдема не долететь, а земля это все же территория, где властвуют демоны. И я готова, поддаваясь страху и жару, что шел от кожи Кая, просить прощения за свою ошибку. Меня снова мучают странные чувства, я вижу перед собой свою мечту, начиная сходить с ума от напряжения между нашими фигурами. Слишком душно, слишком жарко, туман перед глазами застилает реальность. Ким делает шаг вперед, прикасается к моему лицу своими пальцами, поднимая его и заставляя смотреть в глаза. По виску медленно скатывается капелька пота. Смотри, смотри же на меня. На мое лицо, на мои волосы, на мои глаза, на очертания губ. Смотри, я твое проклятие, которое ты обожаешь, - говорили его черные горящие глаза. И я верила им. Они будто разрушали все стены, которые охраняли мое сердце и здравый смысл. Им все нипочем, ни камни, ни гранит, ни лед. Все оковы рушатся, чтобы Джи Чон почувствовала всю силу своих чувств к этому мужчине. Правильно, Джи, все правильно, так и должно быть. Такова наша реальность, это невозможно придумать, - снова в моих мыслях отражаются его. И, Ким, видя широко распахнутые глаза, испуганные до ужаса этим шквалом ощущений, немного успокаивается. Он проводит рукой по шее верх, собирая в ладонь мои волосы, и вдыхает аромат кожи с ключицы. Миллионы мурашек проступают на коже, я дергаюсь, но резким движением своего тела Ким прижимает меня к стене. Его грудь часто вздымается, а рубашка темно-синего цвета пропитывается потом. Он жадно водит пальцами по моему телу, вызывая дрожь. Я понимаю, что не в силах отказать, даже сказать "но..." Тело уже покоряется ему. Он управляет мной, как пожелает, покусывая шею, спуская лямку топа и обнажая грудь. Слышу звук расстегивающейся молнии и через секунду ощущаю, как его руки стягивают медленно, неторопливыми, дразнящими движениями длинную юбку. Он соскучился, он ждал этого. Нет. Кай ждал большего, поэтому парень жадно трогает мое тело, сминая кожу в руках, оставляя отпечатки своих пальцев и заставляя сладко постанывать, сквозь напрашивающиеся слезы. Проклятие. Только оно может заставить меня думать, что я этого хочу и сама, только оно может заставлять мою руку подняться, чтобы ощутить подушечками пальцев мокрую рубашку Кая. Но парень резко поднимает взгляд, резко одергивает мою руку и прижимает ее к стене. - Хватит, Джи, ты унижаешься. Перед Пак Чанёлем, перед другими людьми. Если ты это терпишь, то я нет. Хватит выставлять себя сильной, у тебя совершенно не получается справляться с этой задачей, - он неотрывно смотрел мне в глаза, и каждое его слово, как гвоздь вбивалось в мое сердце. - У тебя нет другого варианта. Никаких встреч с Пак Чанёлем, никаких танцев и разговоров. Ты больше никогда не переступишь порог его дома... - Откуда... - Помолчи, Чон. Тебе нужно осознать, что без меня ничего не получится. Сейчас ты в таком положении, что никто не рискнет помочь. Хватит сопротивляться, мучиться зря, тебе негде искать помощи, кроме меня - произнес Кай, а потом злобно прошептал. - Я об этом позабочусь. - Почему ты так делаешь? - Как? - Заставляешь себя любить, - слишком тихо произнесла я, но Каю не составило труда прочитать это по губам. Чонин в непонимании посмотрел на меня, словно на глупую девчонку, впервые очутившуюся в мире за закрытыми дверями. - Джи, как можно заставить? Разве не все люди хотят поддаться этому чувству? И я тоже добровольно согласилась на страстное обожание? Он не дал мне опомниться, шепча в ухо: - Ты будешь танцевать только со мной. *** Пак Чанёль. Я едва успел отдернуть руку от цепких пальцев Джи Чон. С каждым днем злюсь сильнее, видя ее кристально чистые глаза. А ведь знаю, какая Чон хитрая. Не понимаю, как она осмелилась так близко подходить ко мне раз за разом. Зачем она унижается еще сильнее, чтобы станцевать со мной этот танец?! Я каждый раз думал об этом, хотя пообещал себе забыть про Джи Чон навсегда. Но сегодня она снова пришла, снова со своим решительным взглядом, серьезным голосом и нескрываемой надеждой. Если скажу ей хоть слово, то обязательно наговорю еще кучу гадостей. Не хочу больше слушать ее дурацкие объяснения... Но едва я успеваю завернуть за угол, как слышу странное шуршание, скрежет и шепот за своей спиной. Непреодолимое любопытство тянет меня обратно, но в коридоре никого не оказывается. Только витает легкий незнакомый аромат, сладкий, словно карамель... *** Прошло несколько минут, затем часов, затем несколько дней, но отчего-то мысль о шуме в коридоре не давала покоя. Может, потому что Джи Чон внезапно пропала и больше не доставала меня своими просьбами. Слышал, она теперь танцует с Каем, а их творчество скрывается за семью печатями. Наверное, потому что показывать пока что нечего, у них не ладится, Джи раздражает его своими нападками... Но сегодня я впервые прохожу мимо двести двенадцатой аудитории. В соседнем классе занимался Дио и забыл забрать оттуда мою гитару. Уже поздно, все должны уйти из учебного корпуса, но сквозь тонкую полоску стекла на двери падает луч электрического света. Среди мертвой тишины коридора появляются звуки, они питают пространство постепенно, и вот уже мелодия распространяется по всему этажу. Она такая громкая, она такая удивительно-необычная, будто запретная, манит к себе. Я не удерживаюсь и, как озорной школьник, хочу подглядеть, что происходит за закрытой дверью. А за ней к моему удивлению оказывается Кай и Чон. Я зажимаю рукой рот, чтобы не выдать себя, уже хочу отойти, но внезапное чувство покалывания останавливает меня. Словно какая-то тень схватила меня своими длинными щупальцами и притянула поближе, внутри разыгралось непреодолимое желание стоять, слушать, смотреть, впитывать каждую секунду... Когда я свыкся с новыми ощущениями, внимание переключилось на пару в зале. Несколько секунд они стояли неподвижно, смотря друг другу в глаза, не улыбаясь, не двигаясь, обмениваясь взглядами. Мне кажется, что их фигуры излучали дикое напряжение, как трансформатор - воздух едва не трескался от электричества. Вдруг Джи моргнула и вполне осознанно посмотрела на Кая, будто бы решаясь на первое движение, она осторожно протянула свою руку. Всего один жест, но в нем было столько элегантности, покорности, что мое сердце забилось быстрее. Они ничего друг другу не говорили губами - их тела творили собственную историю, сплетаясь под звуки незнакомой мне мелодии. Я жадно наблюдал за каждым движением, за каждым наклоном головы Джи и за каждым взглядом Кима. И тут меня внезапно осенила мысль - это их история, они не танцуют, а живут. Живут каждое мгновение вновь и вновь, повторяя это на тренировках. Вот о каком волшебстве все говорили. Внезапно музыка меняется: из чистой, волнительной мелодии она становится более резкой, но от этого более полной, насыщенной и красивой. Джи зажмуривается на секунду, как бы тайком, но, когда Ким поворачивает голову к девушке, она жадно смотрит в его глаза. И тут происходит то, что я никак не ожидал... Легкое изящное тело Джи взлетает высоко в воздух. Ткань красиво развивается вокруг ее фигуры, создавая ощущение чего-то неземного. Я даже охнул от того, как она изогнулась прямо под потолком зала, как обвилась рукой за шею и полетела, словно пушинка, вниз. Кай смотрел на это с не меньшим восхищением, будто был безумно влюблен в эту красоту. Я думал, сейчас он протянет свои руки, чтобы, словно фарфоровую статуэтку, поймать ее, но тело Джи упало к его ногам. Это какая-то ошибка? Он задумался? Необходимо вызвать скорую?! Я уже дернулся, сильно испугавшись, но вдруг рука Кима милостиво схватила пальцы девушки и одним движением подняла ее на ноги. Джи под порывы музыки дернулась в сторону, будто пытаясь сбежать, но рука Кая грубо поймала ее в последнюю секунду. Он закрутил девушку и слишком крепко прижал к себе, не собираясь отпускать. Что-то было в этом демоническое, собственническое, пугающее даже меня. Джи снова упала, но на этот раз ткань отвернулась, обнажая участок белоснежного тела. Я увидел и понял внезапно то, что стоит за ее красивым танцем. Боль. Ее вечные закрытые наряды скрывали синяки, ушибы и даже раны с запекшейся кровью. Теперь вижу, понимаю, почему она цеплялась за любую возможность танцевать со мной и почему молчала. Нельзя о таком рассказывать, это запретно. Как и сам танец лучше видеть в конце как красочное представление, создающее иллюзию легкости. На самом деле это ярость, страсть, желание свободы и Ким Чонин. Я смотрел через стекло и до последнего надеялся, что все это лишь буйство моей фантазии. Сейчас все прекратится, Кай испугается, позовет врачей...но я вижу, как он подходит к Чон, протягивает руку, помогая встать. Он присаживается около нее на колено, внимательно осматривает ее ноги и, поднимая голову, произносит: - Заживет. Заживет?! - Да. Да? И она продолжила танцевать, словно не падала на этот пол ни единого раза, будто все раны затянулись от одного взгляда Кая. Она еще несколько раз падала в объятия Чонина, который так сжимал ее в своих руках, словно желал раздавить. Каждый раз, когда звучала музыка, и они отрабатывали до совершенства движение, чувства раскалялись до предела. Ким вдруг заметил, что Джи морщится, вздохнув и откинув мокрые от пота волосы со лба, нажал на стоп. Несколько секунд они снова смотрели друг на друга, а я все никак не мог понять, что за безмолвное противостояние идет между этими двоими. Кай присел на пол, прижимаясь к холодной стене спиной, а Джи морщилась, пока он не видит. Только от зеркал все равно не ускользнуло выражение ее лица. - Ты привыкнешь, Джи Чон, - произнес Кай. Джи снисходительно улыбнулась, глядя на него: - Это того стоит? Мой танец с тобой стоит стольких стараний? - Наш танец, Джи, - с полуулыбкой отвечает Чонин, сверкнув глазами. - Ты, кажется, определилась. Спрашиваешь про танец, а не мое удовольствие. Танцем я вполне удовлетворен. - А что же тебе необходимо для удовольствия? - глаза Чон были такими изумленными, полными непонимания. Она ждала ответа, но так его не получила. Кай решил ее снова помучить, интригующе улыбаясь. Бесполезно ждать, она перевела тему разговора. - Принести тебе кофе, Чонин? - Да, только сладкий и горячий. Джи поднялась с пола, поправила волосы, положив их себе на плечо и направилась к двери. Я не успел опомниться, а она уже стояла сбоку от меня, и мои губы внезапно прошептали: - Возвращайся, будем танцевать вместе. А в голове удивление, ошеломление от происходящего, сотни извинений, желание помочь. Да просто взять за руку и увести ее отсюда, не позволяя отдавать танцу свою жизнь. Девушка повернула в мою сторону голову и просто произнесла: - Уже поздно, Пак Чанёль. Хочешь сходить со мной в кафетерий? Я кивнул и пошел за ней, словно тень. Джи улыбалась продавщице, громко хрустела запретным круассаном, сидя за столиком, изредка посматривая на меня. Казалось, что ей нужен просто человек для компании. - Раньше я покупала ему только латте, - сказала она, когда мы снова направились в танцзал, - и иногда приходила в гости. Вообще-то Кай давно знает, как я танцую, ему нравится. - Даже слишком сильно, - усмехнулся я, пялясь на тонкие белоснежные пальцы, сжимающие два огненных стакана с кофе. - Отсюда так просто не уйти, Чан, - спокойно произнесла девушка. - Ты уже ничего не сделаешь. Встретимся в следующий раз на конкурсе. Лаконично. Просто. Без особых эмоций. И дверь захлопнулась. *** Джи Чон. Я так и думала, что тренировки с Каем не принесут ничего хорошего. Все говорили, что он требовательный, но, держу пари, мало кто знал его настоящего. Впрочем, не так все плохо. Чонин успокаивался, не злился, пока я была рядом, и порой очень часто долго смотрел мне в глаза своим испытующим взглядом. В его движениях не было привычной грубости, а страх в моем сердце уснул. Мне казалось, что Кай постоянно думал, насколько можно мне верить. Он был слишком задумчивым, когда смотрел на мое лицо. - Чонин, - потрогала парня за плечо, отвлекая от долгих раздумий, - Чонин, я могу идти? - Да, - кивнул он. Я собрала свою сумку и направилась к двери. В отражении зеркал я видела его черные глаза, что впились тысячью игл в мою спину. Казалось, если не потороплюсь, этот притаившийся хищник настигнет меня. По коже разбежались мурашки. - Я все же не понимаю, какой смысл уходить. Уверена, что тебе лучше жить в комнате отдыха? Мне совсем это не нравится, Джи. - Там никого нет. Персонал там бывает только днем. Мне там нравится. *** - Ученица Джи Чон, пройдите в кабинет директора. Ученица Джи Чон, пройдите в кабинет директора. Салат просится наружу после таких слов. Ничего не предвещало беды, две недели не было никаких происшествий. Поэтому я даже не представляла, что именно может сказать мне директор Хан Бён. - Мы стали часто видеться с тобой, Джи, в этом кабинете, - произнес мужчина с укором смотря на меня. Уже не было прежней доброжелательности и озорства в его глазах, обрамленных еле заметными морщинками. - Я несколько раз собирал совещание по поводу тебя и твоего обучения в нашем заведении. В первый раз ученик получает столько внимания к своей персоне. Кстати, неприличные причины для отчисления никогда еще не звучали в этих стенах. - Отчисление?! - охнула я, вцепляясь пальцами в столешницу. - Я думала меня перевели на платное... и ведь никто на меня больше не жаловался. - Деточка, от тебя отказался Чанёль, - Бён посмотрел на меня строгим взглядом. - Значит, ты снова что-то натворила. И в этот раз я не стану разбираться в мотивах поступка этого парня, потому что своими глазами видел... - Мои фотографии? - Да. Это перебор, Джи Чон, - чуть ли не кричит от негодования мужчина. - Никогда никто себе не позволял себе столько вольностей в стенах этого здания, да еще на глазах у наших партнеров! Ты опозорила меня! Ты опозорила все наше дело! Чонин... Ты понимаешь, что это черный пиар, Джи? Ему такой не нужен! Мужчина едва сдерживается, я замечаю свое личное дело на столе и кучу красных пометок в нем. Сердце пропускает удар, когда Хан Бён с хлопком опускает ладонь на деревянную столешницу. - Недопустимо, чтобы в моем учебном заведении был такой ученик и, тем более, я не хочу видеть тебя в своем агентстве. Это лично мое мнение, - Бен сел в кресло, но не сводил своего взгляда с меня. - Еще до меня дошли слухи, что ты нарушаешь правила внутреннего распорядка и ночуешь здесь. Даже за это отчисляют, Джи. Но по сравнению с другими обстоятельствами это ничтожно. - Я... Но у меня нет слов, их быть не может. На суде меня бы не оправдали. Какие слова подобрать. В эту минуту я по-настоящему почувствовала себя беспомощной, потому что теперь, именно в этот момент, не могла ничего сделать. - Однако, -так же неожиданно прозвучало из уст директора, и я удивленно посмотрела на него. Какое может быть "однако" в моем положении?! - Однако, за тебя кое-кто вступился, причем очень страстно. Поэтому наши заседания длились на несколько дней дольше, чем положено. Тебе пора верить в чудеса, Джи Чон, его для тебя совершил Ким Чонин. Это не чудо, это его власть над вами. Он снова доказал, что ему под силу все в этом мире. Разве когда-то в нашем агентстве прощали за проступки? - Вот, - Бён кладет передо мной пластиковую карту, - возьми немедленно. Запомни, Чон, что всем обязана Чонину. Только под его ответственность мы оставляем тебя здесь. Если что-то не так, будешь отчислена, причем придется заплатить не только за обучение, но и неустойку... - Ответственность Кима? Что это значит? - Будешь подчиняться непосредственно ему, любой его звонок, и я подпишу приказ на отчисление, - отчеканил директор. - Эта карта привязана к его телефону. Это универсальный ключ от всех дверей, куда можно входить ученикам, а заодно и средство контроля за твоим перемещением. Теперь за тобой будет осуществляться усиленный контроль. А Ким ведь сказал, что ему не нравится место для моего ночлега. Почему мне показалось, что он так просто отпустит меня? Нельзя больше сковать человека, сделать зависимым, чем сейчас. Это было на грани отчаяния, но мне больше ничего не оставалось: - Алло, - произношу сначала неуверенным голосом в трубку, рассматривая немного потертую визитку, - это Джи Чон. Минсок, кажется, у меня появилась сказка для вас.