***
— Ладно, все выглядят хорошо. Я стою на сцене и оглядываю парк, все эти украшения и огни на Хэллоуин, большие баннеры, игры и прочее, это выглядит потрясающе. Фрэнки стоит рядом со мной, держа меня за руку, а его голова покоится на моем плече. Мы садимся на край сцены, не разрывая близости, и он вновь кладет голову мне на плечо, не выпуская своей руки из моей. Я обхватываю его другой рукой и прижимаю к себе еще крепче, затем приподнимаю его подбородок, чтобы он посмотрел на меня, соединяя наши губы, и у меня в животе снова начинают порхать бабочки. Он, как обычно, подносит руку к моему лицу, и я погружаюсь в поцелуй глубже, чтобы он был страстным, но при этом таким тягучим. Я отстраняюсь и спрыгиваю со сцены, так что теперь стою на танцполе, а Фрэнки все еще сидит на краю. Он обхватывает меня ногами за талию, и мы снова соединяемся губами, но на этот раз парень тянет меня за волосы, а я сжимаю его задницу. — Ого, ладно, отложим это на потом, ребята… — Кто-то говорит, но я слишком занят, чтобы обернуться и посмотреть, кто конкретно это был из моих сотрудников. — Эй! Тсс, это мило, пусть они… — они спорят между друг другом, и я улыбаюсь в ответ на поцелуй, просто думая о том, что нас с Фрэнки считают милыми вместе. — Э-э, мистер Уэй, я имею в виду, Джерард, люди прибывают, я думаю, будет лучше, если… Я отрываюсь от губ Фрэнки и смотрю ему в глаза, погружаясь в себя и забывая о том, что говорят мне мои сотрудники. «Позже» — шепчу я Фрэнки на ухо и отпускаю его, помогая спуститься. Я замечаю, что здесь уже было довольно много людей, так что, наверное, хорошо, что я вовремя отстранился, мой стояк и так достаточно заметен.***
— Что ж, спасибо вам всем за отличный вечер, а также спасибо всему моему персоналу и всем, кто помогал. Мы собрали достаточно много денег на благотворительность для бездомных детей, и это замечательно, что нам удалось сделать это всем сообществом, — продолжаю я болтать, рассказывая о мероприятии и о том, что еще я должен был сказать, но это тяжело, когда у меня в голове все время крутится Фрэнки. Он стоит вместе с остальными моими сотрудниками, и как бы мне ни хотелось оглянуться на остальную толпу, я просто не могу отвести от него глаз. Я кладу микрофон и ухожу со сцены, в то время как все гости начинают выходить из парка. Я сразу же направляюсь к Фрэнки, и его лицо озаряется, когда он замечает, что я направляюсь в его сторону. Он разговаривает с Майки и Кристин, и когда они замечают мое присутствие, Майки начинает заговаривать со мной, но я тут же тянусь к губам Фрэнка. — О, тогда ладно… — Майки просто стоит там, пока мы с Фрэнком целуемся, на его лице появляется поражение. Я наконец отстраняюсь и решаю, что могу послушать Майки. — Ну, как я уже говорил до вас… да, я думал, что сегодняшний вечер был замечательным, но мы уже возвращаемся, так что, рад вас видеть, ребята, скоро увидимся. — Он машет на прощание и обнимает Кристин за плечи. Мы с Фрэнком машем в ответ, оглядываясь по сторонам, и разные люди просят нас помочь убрать вещи. Все, чего я хочу, — это пойти домой. У меня не хватит терпения ещё и на это… Я смотрю на Фрэнки и почти уверен, что он думает о том же, поскольку он кивает в сторону моего лимузина, стоящего на другой стороне улицы. Я киваю в ответ и, взяв его за руку, бегу к машине. Я знаю, что это безответственно — просто уйти, но… Я больше не могу держать свои руки подальше от Фрэнки, с каждым днем я становлюсь все более и более сексуально неудовлетворенным до такой степени, что у меня уже ни на что не хватает терпения. Как только дверь закрывается, я набрасываюсь на его губы и засовываю руки ему под рубашку, чтобы почувствовать такую манящую и горячую кожу. Он зарывается руками в мои волосы и слегка дергает, заставляя меня застонать. — Ох, Джерард, ты такой горячий… — Он приподнимает бедра, и единственное, что мешает мне сорвать с него штаны, — это то, что мой водитель все это видит. Он расстегивает молнию на моих брюках и запускает руку в мои боксеры, заставляя меня выругаться и застонать от прикосновения. Машина внезапно останавливается, и мы выскакиваем так быстро, что даже не успеваем поблагодарить Джо. Я вставляю ключи в замок, мои руки потеют и дрожат, я так взволнован, что мне требуется несколько попыток, чтобы открыть дверь. Мы входим, и Фрэнки уже начинает расстегивать мой жилет и рубашку. — Наверх. Сейчас, — соглашается он кивком, и мы поднимаемся по лестнице, не отрывая губ друг от друга. Я распахиваю дверь, а затем захлопываю ее, прижимая Фрэнки к ней. Он заканчивает расстегивать пуговицы на моей рубашке, я сбрасываю ее с плеч, а Фрэнки снимает с меня галстук. Уже начинаю расстегивать его рубашку, но от охватившего меня чувства экстаза мои руки дрожат от предвкушения, и на самом деле мне очень трудно расстегнуть ее. Наконец я снимаю вещь, и Фрэнки швыряет рубашку в другой конец комнаты. Я покрываю поцелуями линию его подбородка, он издает стон, и я чувствую, как мой член становится болезненно твердым. Я нахожу местечко на его шее и начинаю сосать, и он тут же издает очередной стон и откидывает голову к стене, замирая от моих прикосновений. — Ох, черт, Фрэнки, ты такой горячий, когда выглядишь так… Я издаю стон, а затем снова прижимаюсь губами к фиолетовому пятнышку и прикусываю его, он издает еще один громкий стон, и я не могу этого вынести, мне нужно, чтобы он прикоснулся ко мне, где угодно. — Когда ты возбужден, то твой голос звучит так сексуально, словно ты по утрам… — конец его предложения прерывается очередным хриплым стоном. Я прижимаю его к себе и держу его руки над головой, прижимаясь своими бедрами к его бедрам и прикусывая другое место на его шее. — О… ух, Джерард, просто трахни меня, пожалуйста, — что-то в его мольбе и невинности, и… в том, что он девственник, заставляет меня хотеть его еще больше. — Ты уверен? — Рычу я, с трудом подбирая слова… мысль о том, что он весь в моем распоряжении, что он изнемогает от моих прикосновений, просто заставляет меня чувствовать себя полноценным. — Черт, все, что угодно, пожалуйста, пожалуйста, ты мне нужен… Я отодвигаю нас от стены и веду его к кровати, стаскиваю с него джинсы и бросаю их куда-то на пол. Он делает то же самое со мной, и стеснение, которое причиняли мне брюки, наконец-то проходит. Я смотрю на него горящими от вожделения глазами, мы действительно собираемся это сделать. Я толкаю его на кровать и просовываю палец за пояс его боксеров. Я слегка дергаю их, а затем стягиваю до упора, и его член оказывается на свободе. Он вздыхает от холодного воздуха, окутывающего его плоть, а я приступаю к своим собственным трусам. Я снова смотрю на него, и у меня слюнки текут. Он такой чертовски горячий, волосы прилипли к лицу, потный, а рот слегка приоткрыт… — У меня нет смазки… Но он использует это как шанс взять меня в рот. Он облизывает у основания, затем берет в рот всю мою длину, и это так приятно, что я готов закричать. Он несколько раз проводит языком по головке, а затем погружает его полностью вновь, и меня пронзает волна удовольствия. Он отстраняется с влажным звуком и облизывает губы, вытирая выделившуюся смазку с уголков рта. — Фрэнк… будет больно. — Мне все равно, я просто хочу почувствовать тебя внутри себя, сейчас же… Я велю ему встать на четвереньки, и он немедленно подчиняется. Мне нужно подготовить его как можно лучше, а у меня нет смазки, так что… Я прошу его пососать мои пальцы, и он делает это, проводя языком по моим пальцам и между ними, время от времени постанывая. Никто и никогда не делал облизывание пальцев таким привлекательным. Я вынимаю руку у него изо рта, и он откидывается на подушки, опираясь на локтях, а я кладу руку ему на бедра и вставляю палец. Я слышу, как он вздыхает и задерживает дыхание, когда я начинаю двигать им по кругу. Он такой теплый и плотный вокруг меня, что я не знаю, продержусь ли я, пока не закончу его готовить. — Еще… — шепчет он, и я тут же добавляю второй палец, чувствуя, как он растягивается вокруг моих собственных пальцев. — Ты в порядке? — Это больно, но продолжай. Я делаю, как мне говорят, и погружаю пальцы глубже в него, слыша, как он задыхается и хнычет, время от времени с его губ срываются «ой» и поскуливания. Затем он отстраняется от моих пальцев и издает долгий громкий стон, и я не знаю, как долго смогу это выносить. — Черт, Фрэнки, ты выглядишь так… черт, — выдыхаю я, когда решаю, что могу пошевелить пальцами. Я начинаю будто резать его ножницами, его хриплые стоны переходят в тихие всхлипы, и я решаю, что он, наконец, готов. Я переворачиваю его на спину и наклоняюсь к его груди, обхватывая ладонями его щеки. — Скажи мне, если что-то будет не так. Если будет больно или ты захочешь, чтобы я остановился, ты скажешь мне, хорошо? Он кивает, его глаза все еще закрыты, а рот приоткрыт в форме буквы «о». Я прижимаюсь к его входу и проталкиваюсь внутрь, тепло и теснота его дырочки сжимают меня, заставляя напрягать все силы, чтобы не войти в него прямо здесь и сейчас. Я продолжаю входить медленно, задерживаясь там на мгновение, позволяя ему привыкнуть к моим размерам. — Ты в порядке? — Я проверяю, и он что-то напевает, не открывая глаз. — Продолжай, пожалуйста, — я делаю, как меня просят, и начинаю медленно и размеренно входить и выходить, пока Фрэнк внезапно не выгибает спину на простынях и не вскрикивает. — Боже мой, Джерард, прямо здесь, — поддакиваю я и, наконец, позволяю себе войти в него в том же месте, издавая стоны и ругательства, в то время как Фрэнки стонет и хнычет. — Черт, тебе нравится это, Фрэнки? — Волна удовольствия снова накрывает его, когда он выкрикивает мое имя, и его смазка начинает стекать на простыни. — Быстрее, пожалуйста, — выдыхает он с хриплым стоном, его тело сотрясается, а руки вцепляются в простыни. Он начинает тяжело дышать и умолять о большем, хныча и заикаясь от моих прикосновений, возбуждая меня еще больше. — Черт, ты такой тугой… — Наши волосы прилипли к лицам, пока мы оба потели и стонали. Фрэнк снова вскрикивает, выгибая спину и прикрывая рот ладонью. — Пусть все тебя слышат, детка… И я снова врезаюсь в него, когда он вскрикивает и хнычет, сообщая мне, что он близок. Я начинаю двигаться в такт своему собственному ритму и чувствую, как его стенки сжимаются под моей длиной, когда он издает стон и кончает нам на животы. — ДЖЕРАРД! — кричит он, дергая меня за волосы, затем выгибает спину и падает на простыни. Вид его в таком состоянии заставляет меня излить на него свои чувства, и я также вскрикиваю, волна удовольствия, которую я никогда раньше не испытывал, накрывает меня. Я аккуратно выхожу из него и падаю рядом с ним на простыни, тяжело дыша, и наше дыхание становится неровным. Мы лежим на спине, просто глядя в потолок, наслаждаясь этим моментом. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и он делает то же самое, мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую себя наконец таким полноценным. Он поворачивает голову, чтобы снова посмотреть на потолок, и берет меня за руку. — Я бы хотел гораздо чаще заниматься сексом, — заявляет он, все еще тяжело дыша. — Да, я могу с этим смириться. Он переворачивается и забирается в мои объятия, одновременно хватая одеяло и натягивая его на нас. — Я люблю тебя, Фрэнки, это было прекрасно, ты такой идеальный, — Он кивает и смотрит на меня из-под своих длинных ресниц огромными невинными глазами. — Я тоже люблю тебя, Джи.