***
GERARDS POV — Хорошо, 3,2,1… — щелчок. Я кладу руку на плечо Фрэнки, позируя перед камерой. Фрэнки стоит впереди; на нем один из костюмов, которые я разработал для новой линии, а я в другом. Нас с Фрэнки попросили сделать совместную фотосессию для обложки журнала. Это действительно здорово — сниматься вместе с Фрэнки. С тех пор как некоторые люди увидели, как мы целуемся на мероприятии в честь Хэллоуина, я дал несколько интервью и прокомментировал наши отношения. На самом деле, это ложь, это, блядь, повсюду. «Джерард Уэй гей?» — Я слышал несколько таких. «Его модели для него просто интрижка, он подцепит модельершу из Франции или что-то в этом роде», Чего люди не понимают в геях? Я не бисексуал; я много-много раз доказывал это публике. А люди, похоже, все еще думают, что я просто передумаю и в конце концов женюсь на утонченной женщине-модели через год или два. Я гей. Я знал это с семи лет. Я с Фрэнки, это не просто «что-то». Я хочу, чтобы это продолжалось, черт возьми, до самой моей смерти. Я никогда больше не почувствую ничего подобного, никто не сможет заставить меня чувствовать то, что чувствует Фрэнки. Но есть и множество дополнений, например, «самая горячая новая пара» с фотографиями с показа мод в Нью-Йорке, который состоялся за неделю до дня рождения Фрэнки. Впрочем, ничего страшного, никто не знает, что ему тогда не было семнадцати, и через несколько дней у меня не будет особых проблем, если кто-нибудь все равно узнает. Так что это всегда приятно, когда включаешь телевизор и видишь ток-шоу, в котором рассказывается, как вы очаровательны со своим парнем. И вот мы здесь, снимаемся вместе для обложки журнала. Я оглядываюсь на Фрэнки, и мое сердце тает. Он такой великолепный, что иногда я сомневаюсь, настоящий ли он вообще. — Ладно, у нас перерыв, мы вернемся через двадцать минут. Вам что-нибудь принести? — Нет, у нас все в порядке, — отвечаю я, надеясь, что они уйдут и мы наконец-то сможем побыть немного наедине. После их ухода Фрэнки садится на пол, скрестив ноги. Я подхожу к нему и беру его за руку, нежно поглаживая костяшки пальцев. — О чем ты думаешь? — С любопытством спрашиваю я. — Какой же ты хороший парень, — улыбаюсь я и краснею, обвивая руками шею Фрэнки и соединяя наши губы. — Ты и сам не так уж плох. — Я что-то бормочу в ответ на поцелуй, не совсем уверенный, уловил ли он хоть что-то из этого, или это просто мои мысли. — Привет, мистер Уэй, извините, что беспокою вас, но не могли бы мы взять у вас интервью, ребята, если у вас найдется немного свободного времени? — Из-за двери за углом донесся голос, они явно не обращали внимания на то, что мы были заняты и целовались. Я отстраняюсь и вздыхаю, все еще улыбаясь и закатывая глаза, в ответ на что Фрэнки хихикает. Я вскакиваю и протягиваю Фрэнки руку, когда поднимаю его, и он вскакивает на ноги. Я отряхиваю его костюм, и он благодарит меня, делая то же самое для меня.***
После вопросов о моей новой линии одежды и о Париже, они спросили меня о Фрэнки. — Итак, как долго вы, ребята, встречаетесь? — Какое-то время. — Я отвечаю кратко, не желая выдавать слишком много информации. — Как вы познакомились или как вы начали встречаться? Ну, это щекотливый вопрос. Я встретил его на улице, он был бездомным, а потом я привел его домой, возбудился слишком сильно и приставал к нему, потом почувствовал себя виноватым и напилась вдрызг, а потом оказался в больнице, и каким-то образом мы начали встречаться. Я содрогаюсь при мысли о том, что я делал той ночью, прежде чем попал в больницу. — Джерард? — Я отвлекаюсь от своих мыслей и просто отвечаю, что он начал работать у меня моделью, и мы очень понравились друг другу. Думаю, это правда. — Ты считаешь, что ваши отношения будут долгими? — На этот раз у меня нет проблем с честным ответом. — Да, да. Каждый день я думаю о том, что бы я делал без него в своей жизни, я знаю, что Фрэнки, честно говоря, единственный для меня. Я знаю, что это так, никто никогда не вызывал у меня таких чувств, как он, я так сильно его люблю. И я надеюсь, что однажды выйду за него замуж… Я никогда так не открывался другому человеку, и это самое большее, что я когда-либо говорил о себе. Говорить о Фрэнки так легко, и, честно говоря, даже если бы я этого не хотел, то я бы не смог удержаться и не заговорить о нем. — В самом деле? Ого, так вы действительно это имеете в виду, когда говорите, что у вас все по-настоящему? — Да, я уверен на все 100%. Он — весь мой мир; с тех пор, как я встретил его, моя жизнь стала намного ярче. И люди говорят: «О, тебе скоро станет скучно, искра угаснет», но с каждым днем мне все равно кажется, что я впервые почувствовал настоящую связь, и на самом деле она растет. Я клянусь, что невозможно любить его сильнее, но на следующий день, кажется, это просто происходит. Я смотрю в угол комнаты, где он сидит, и вижу, что он безумно покраснел, его лицо приобрело совершенно новый оттенок розового. Я почти уверена, что он плачет, или, по крайней мере, вот-вот расплачется, потому что он вытирает глаза и часто моргает. На его лице расплывается широченная улыбка, и я по-настоящему радуюсь тому, что именно я причина этого.***
Я слышу, как почтовый ящик со щелчком открывается, а затем закрывается. Я беру журнал и переворачиваю обложку, мое замешательство исчезает, когда я замечаю, что на обложке изображены Фрэнки и я. Мне было интересно, зачем мне прислали журнал; я никогда не читаю журналы. Я открываю страницу с нашей фотографией на заднем плане и просматриваю текст. «Извините, дамы и господа, Джерард Уэй по-настоящему влюблен», — я улыбаюсь про себя, наконец-то до кого-то дошло, что Фрэнки для меня не просто интрижка. — Эй, Фрэнки, посмотри на это, — кричу я от входной двери. Я иду в гостиную, пролистываю несколько страниц, посвященных моей линии, а затем перечитываю абзац о Фрэнки и обо мне. — Как дела, милый? — спрашивает он, развалившись на диване. Я присаживаюсь рядом с ним и обнимаю его за плечи, быстро целую в щеку, а затем передаю журнал. Он изучает обложку, затем перелистывает на страницу, где изображены мы. — Мы выглядим сексуально. — Да… мы чертовски сексуальны, не так ли?» — Если бы это было возможно, наши дети были бы чертовски привлекательны. — В основном из-за тебя, — добавляю я, посмеиваясь. — Джерард, ты самый привлекательный человек на свете. — Я так не думаю. — Нет, ты самый привлекательный человек на свете, — он хихикает и прижимается к моей груди. — Я совершенно не такой! — Да, это ты совершенно такой. — Добавляю я, щекоча его по бокам. — Эй! Остановись, о боже, Джерард, остановись! — смеется он, дрыгая ногами и ложась по всей длине дивана, держась за бортики, чтобы не упасть. — И ты самый очаровательный, — снова добавляю я, забираясь на него сверху и прижимаясь губами к его губам. Я чувствую, как Фрэнки улыбается в ответ на поцелуй, заставляя меня улыбнуться в ответ и отстраниться. — В любом случае, тебе стоит это прочитать, — говорю я ему, отодвигаясь, чтобы он мог сесть, и передаю ему журнал. Он открывает страницу и начинает читать, улыбаясь и слегка шмыгая носом в промежутках. — Ох, я так сильно люблю тебя, Джерард, — сказал он. Фрэнки обвивает меня руками, заключая в крепкие объятия и утыкается головой в изгиб моей шеи. — Я тоже так сильно люблю тебя, Фрэнки.***
— Фрэнки, нам пора на работу, мне нужно забрать кое-какие вещи для завтрашней поездки в Париж, хочешь пойти со мной? — Конечно! Он тут же вскакивает с дивана и бежит вверх по лестнице, а через несколько минут возвращается в шерстяном джемпере, узких джинсах и кроссовках converse. Он такой милый. Я звоню Джо, и через пять минут он уже здесь. Мы с Фрэнки забираемся внутрь и беремся за руки, и я решаю, что мне следует поговорить с Джо и узнать его получше. — Ну, как дела? — Спрашиваю я. Сначала он выглядит смущенным, пытаясь понять, обращаюсь ли я к нему. — Да, я с тобой разговариваю, Джо, — он улыбается и начинает: — Хорошо, на самом деле превосходно. Сегодня у нас с женой год как мы поженились, спасибо. — Он показывает мне свое кольцо, и я улыбаюсь, любуясь платиновым перстнем на его пальце. — Неплохо, Джо, — подхватывает Фрэнк из-за моей спины. Я смеюсь над замечанием Фрэнка и обнимаю его за плечи, чмокая в лоб. — Поздравляю. Если бы я знал, то просто сел бы за руль сам, тебе следовало бы проводить время с ней, прости… — Нет, все в порядке, не беспокойся об этом. У нее все равно были какие-то дела в спа-салоне; она забронировала его некоторое время назад, так что, вероятно, сейчас она там. Честно говоря, я не сильно скучаю. Мне становится немного легче, но я все еще чувствую себя неловко из-за этого. Мы подъезжаем к моему офису, я вытаскиваю Фрэнка из машины и благодарю Джо. Я беру его за руку и веду по дороге, покачивая нашими руками взад-вперед. Мы открываем дверь и направляемся к лифту, когда Джесс звонит из приемной, что в моем офисе есть человек, который, очевидно, очень хорошо знает Фрэнки и которому нужно его найти. Фрэнки выглядит смущенным, но я знаю, что Джесс не пропустила бы никого, если бы они действительно не знали Фрэнки, и Джесс убедилась бы, что тот, кто это сделал, не притворялся, что знает Фрэнки. Джесс умная, у нее есть свои способы. Я позволяю Фрэнки войти первому, но он внезапно замирает на месте, и кажется, что он вот-вот разрыдается. Я подхожу, чтобы обнять его, обхватываю руками и целую в лоб. — Фрэнки, дорогой! Мы поворачиваем головы к фигуре, сидящей в кресле в моем кабинете. Я понятия не имею, кто это, но Фрэнки, кажется, знает. Внезапно его печальный вид меняется на крайне сердитый, он сжимает кулаки, его глаза затуманиваются, зрачки становятся маленькими, а брови нахмуренными. — Какого хрена ты здесь делаешь? — Кричит он, заставая врасплох и женщину, и меня. — Я здесь, чтобы сказать, как я горжусь тобой, милый, — заявляет она с самодовольным выражением на лице. У нее светлые крашеные волосы, завитые локоны, загорелая оливковая кожа и огромные ухоженные ногти. Она, кажется, немного похожа на Фрэнки, черты лица мудрые, но в остальном ничего общего. У меня такое чувство, что она какая-то родственница. — Гордишься? О, да, но ты точно не думала об этом, когда выгоняла меня из дома в возрасте гребаных шестнадцати лет, чтобы я несколько месяцев сам о себе заботился, на морозе, совершенно один! — О, это его мать. — Я никогда ничего подобного не делала, — отрицает она, и ухмылка все еще блуждает по ее лицу. Мне совсем не нравится эта женщина. — Убирайся, серьезно, я больше никогда не хочу тебя видеть. Никогда не возвращайся ко мне, никогда… — Она встает и подходит к нему поближе, обхватывая его щеки ладонями. — НЕ СМЕЙ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПРИКАСАТЬСЯ КО МНЕ… — он отшатывается, бросается в мои объятия и сжимается в них. Я глажу его по спине, успокаивая и пытаясь унять внезапно разразившиеся рыдания. — Я думаю, будет лучше, если вы уйдете, — заявляю я, стараясь сохранять спокойствие, хотя и киплю от злости. Как она посмела просто войти и притвориться, что заботится о Фрэнки, после всего, через что заставила его пройти? — О, малыш, иди сюда, я люблю тебя, милый, я так давно тебя не видела… — она делает движение, чтобы обнять Фрэнки, но он отталкивает ее и уходит в другой конец комнаты. — Нет, ты не любишь меня, ты никогда не любила, никто никогда не любил. Я был нужен тебе только в том случае, если я добивался успеха, как ты смеешь говорить, что любишь меня? — Конечно, я люблю тебя, ты мой сын. — Нет, это не так. Как ты смеешь так говорить…… ты полностью пренебрегала мной и постоянно обращалась со мной как с дерьмом. Единственный человек, который когда-либо любил меня, это Джерард, потому что он действительно заботится обо мне… — кричит он, его голос эхом разносится по комнате, а по лицу текут слезы. Я подбегаю и вытираю слезы у него из-под глаз, заключая его в объятия. — Уходите, сейчас же. — Говорю я женщине, и когда она, похоже, собирается отказаться, я повышаю голос, и она мгновенно отступает и, закатив глаза, направляется к лифту. — О боже, детка, ты в порядке? — Я сжимаю его в объятиях и вытираю слезы на его щеках. — Да, я в порядке.… Я просто, правда, не хочу ее видеть… никогда. — Я киваю и понимающе поглаживаю его по спине. — Прости, — он отстраняется и умудряется улыбнуться, хихикая и игриво толкая меня под локоть. — Это не твоя вина, идиот. Мне нравится, как Фрэнки может так легко справляться с трудностями и просто справляться с тем, что происходит, и я уважаю его за это. Я хотел бы быть таким же сильным, как он, несмотря на все то, через что он прошел, он все еще умудряется улыбаться и смеяться, думая о позитивном, а не о негативном. Чтобы быть способным на это, требуется многое.