Великий Дух

      Звон колокольчиков и легкое дуновение морского ветра проникали в отдаленную комнату на шестом ярусе восточной башни Центрального Храма. Белокаменная спальня была украшена деревянными колонами с резными узорами. Пол устелен шелковым ковром бежевого цвета. На стенах висели свитки с изображением различных пейзажей. Позолоченная люстра, увешанная вьющейся листвой, слегка была заляпана воском от свечей. Вообще в Храме уже лет двадцать есть электричество, но хозяйка спальни любит свет, исходящий от свеч.       - Джинора, вставай! – донесся голос из-за двери.       Принадлежал он Тензину – настоятелю храма, а по совместительству и отцу Джиноры. Девочка немного помялась в постели и с ленивым выражением лица уселась на кровать, выискивая ногами махровые тапочки, оставленные вчера вечером. С трудом нащупав подушечками пальцев на ногах обувь, Джинора надела их и, потянувшись, встала.       - Ур-рур, - поморгав огромными золотистыми глазами, произнес лемур, сидевший на подоконнике.       Джинора сначала не поняла, откуда доносится звук. Оглядев комнату, она увидела небольшое мохнатое создание дружелюбно всматривающееся в нее.       - И тебе доброго утра… - сонно произнесла Джинора.       Протерев карие глаза, Джинора подошла к открытому окну, сорвала персик и угостила зверька. Тот, схватив плод, еше раз посмотрел на девочку и улетел в сад.       - Джинора! – снова раздался голос Тензина за дверью. – Опоздаешь в школу!       Да. Джинора принадлежит к народу Воздушных Кочевников, но по мнению ее отца, это не лишает ее обязательств по образованию, поэтому она, как и любой другой ребенок ее возраста, ходит в школу.       На самом деле, Джинора любит школу, особенно уроки литературы и истории. У нее имеется даже своя библиотека в небольшой комнатке, примыкающей к ее спальне. А точнее – это личный ее кабинет, где она проводит практически все свое свободное время, которого не сказать, что много.       Осознав, что если она задержится еще на немного – действительно опоздает. Поэтому Джинора быстренько взбодрилась и пошла умываться.       За завтраком, как обычно, собралась вся семья: отец Тензин, мать Пема, сестра Икки и братья Мило и Рохан. Родителей Джинора любила и уважала, но братьев и сестру… мягко скажем – недолюбливала. За ними вечно приходится следить, воспитывать, а они только пакостят. К счастью учатся они в разных школах. Это еще одна причина, по которой Джинора любит школу – там она чувствует себя в покое.       - Что пишут в газете? – спросила Пема супруга, который угрюма вчитывался в свое чтиво.       Тензин посмотрел на жену и тяжело вздохнул.       - В деревнях Южной Пустыни снова нехватка еды. Люди гибнут от голода. Мы три дня назад отправили целый туда конвой!       - Может, он еще не дошел?       - Опять разбойники бунтуют? Полиция Объединенной империи уже устала от постоянных выездов. Но не это самое страшное!       - Что пишут?       - В Ба-Синг-Се тоже грядет голод. Урожай выдался крайне скудным в этом году. Вся надежда на рыбаков из Южного Племени.       После столь не радостного завтрака Джинора собрала вещи, приоделась в форму и вышла в сад.       В саду Центрального Храма водилось много лемуров и зубров, как и подобает храму магов воздуха. В теньке под осиной развалился годовалый зубр по имени Карго. Три месяца назад Джинора приручила его, когда была в Южном Храме. С тех пор она и Карго стали близкими друзьями. По вечерам малыш подлетает к ее окну и усаживается на уступ, чтобы Джинора почитала ему какую-нибудь книжку.       - Готов? – улыбчиво произнесла Джинора, погладив зубра за ухом.       Зверь довольно зарычал и встал на все шесть лап. Джинора закинула на него седло, привязала сумку с учебниками и уселась сама.       - Хип-Хип!       Всегда перед тем, как отправиться на занятия, Джинора залетает на остров Аватара Аанга, что расположен рядом с Центральным Храмом. Приземлившись, девочка достала из рюкзака три свечи и огниво. Вокруг огромной каменной статуи Аватара Аанга находились еще статуи других аватаров, выплавленные из золота. Джинора знала имена всех, чьи статуи находились здесь, кроме одного. У самого края острова находилась статуя человека, чье лицо было спрятано за густыми волосами, тело было изрезанно и обуглено, а одет был в одну какую-то тряпку, которая оборачивалась у пояса.       Джинора всегда ставила три свечи у подножия сатуи дедушки, но сегодня решила поставить одну у статуи неизвестного…

***

      - Ангел, будь чистословным, подари мне правду о жизни. Расскажи, что твориться наяву. Глупый ребенок тринадцатилетний, будь откровенным, не таи ничего. Тысячу столетий жить здесь и не видеть ничего – страшнее смерти. Черный шиповник проник в мою плоть и держит здесь в тюрьме. Гнилая длань лежит в могиле у дворца, откуда был родом я. Восемьсот двенадцатый год, день черны и крах династии. Будет гнить и молить народ, полстолетья живя голодаючи.