Инумо

Мы все торгуем собой всерьез. Каждый из нас. Просто один продает тело, другой время, третий труд, четвертый свою душу. И что страшнее: физическая или духовная проституция — это отдельный вопрос. Аль Квотион «Запчасть Импровизации»

Пространственная композиция из лучших грехов человечества его маленького мира трещала по швам. Чимин глядел в тарелку с рисинками, медленно пережевывая недоваренную кашу, и размеренно, словно никуда не спешит, тонул в ней. Он надменно окинул взглядом сборище за обеденным столом и вернулся к созерцанию своего скудного обеда. Садящийся телефон сообщил об очередном снятии двухсот тысяч с его карточки. Отлично, блять. Он тут рисом давится из обшарпанной столовки, а Хэри там себе очередное платье в Остин купила. Его месячный запас карманных денег себя исчерпал за три недели отношений с ней. Пора это заканчивать. Сидящая рядом Лалиса смущенно отвела взгляд, когда Чимин посмотрел на нее. Если Чимин тут был хозяином стола и чувствовать себя лишним не должен был, что шло вразрез с действительностью, то Манобан была новенькой, первокурсницей, которую за руку привел Тэхен и который забыл про нее в миг, встретившись с друзьями. Шумел в основном тоже он. Ким во весь голос зазывал на ежегодную студвесну за городом или, как любил называть это Чимин, сборище стада прыщавых перваков, не умеющих пить, и старшекурсников, трахающихся в каждом углу. По обычаю ему помогал Хосок, который был за любую движуху, но сегодня старшего не было в компании — племянница заболела гриппом, и он не пришел на пары. К столику подошел мрачный Намджун. Орущий Тэхен перестал голосить и посмотрел на брата с благоговейным страхом. Чимин выгнул бровь. Дженни, синхронно глянувшая на старшего брата Тэхена, пихнула Лису в бок, покрываясь краской, а та в свою очередь случайно плечом к плечу столкнулась с Чимином. От Чимина ничего не укрылось, но он тактично промолчал. Его мало интересует, кто на кого в их компании дрочит по ночам. — Ты завалил информатику? — угрожающе спокойно спросил Намджун, толкая его в бок, чтобы он подвинулся, и взял стакан Чимина с апельсиновым соком. — Я попью? Я немного в шоке сейчас. — Конечно, — лениво отозвался Чимин, продолжая без интереса наблюдать за развитием событий. — Это она меня завалила! Да знаешь почему? — заверещал Тэхен, как резаный, комканно и дерганно улыбаясь. — Я не дал этой сучке! Сидящая рядом Лалиса пристыженно свела колени. Чимин расплылся в глупой, пошловатой улыбке. С виду крохотная Лалиса напоминала ему куколку из коллекций барби, с короткими белыми волосами и большими глазами с синими линзами. А еще у нее были отменные бедра, расточительно спрятанные под черной юбкой в пол. — Она тебя домогалась? — нахмурился Джун. Чимин встретился взглядом с подходящим к раздаче учителем этики, Ким Сокджином, и едва явно ему кивнул. Тот окинул шумную компашку за их столом добрым молчаливым взглядом и принялся набирать на поднос еду. Тэхен тем временем плаксиво описывал домогательства учительницы информатики, которой было едва за сорок и слухи о которой ходили в университете не первый год. Чимин был на год старше и учился на другом потоке в дочерней полицейской академии, пересекались они обычно только в столовой и на общевузовских мероприятиях. Главный корпус национального университета располагался там же, где и академия, поэтому обедали они вместе. Чимин не мог назвать никого из присутствующих друзьями, но проводить с ними время было не скучно. — Писать на нее заявление бесполезно, — вклинился Чимин, доедая свой обед. — Она спит с ректором. Скорее тебя вытурят за насилие над педагогом, чем ее за приставание к тебе. — И что мне делать?! — взвыл Тэхен. — Я из-за этой суки к сессии могу быть не допущен! — Используй свое преимущество, балда, — покачал головой Пак. — Ты же активист. Натрави на нее своего науч.рука, я не знаю… заведующую, в конце концов, ты же постоянно организуешь концерты, вылазки, мероприятия. Надави, и все в твоем кармане будет. — Чимин! — просиял приятель и потянулся через весь стол, чтобы обнять, а Пак уже встал со своего места и направился с подносом к столу с посудой, а затем к выходу. Свернув в коридоре к лестнице, он вынул телефон из кармана, чтобы просчитать, сколько времени до следующей пары, взял куртку в гардеробе, накинул на плечи поверх сумки и вышел на крыльцо. Из бокового кармана сумки выудил пачку синего Винстона с зажигалкой, вытащил сигарету и прикурил. Устал. На первом курсе, не дожидаясь окончания пар, он отправлялся прямиком по барам и клубам. Пропивал всю стипендию, а затем и карманные деньги, что давала мать. Общался с самыми крутыми андеграудными рэперами и танцорами, ходил на вечеринки, его приглашали самые известные и богатые ребята в университете и за его пределами. В последнее время он начал сдавать. Может, и не он, конечно, скорее его печень, но вместо веселых гулянок хотелось сразу идти домой и спать, а не куда-то еще. Он высиживал все пары, даже прогуливать стало неинтересно. И сидит теперь в компании зашкваров как свой, родной. Ох, Чимин, Чимин… — Прости, сигаретой не угостишь? Чимин оторвал глаза от своих ботинок и посмотрел на вставшую рядом блондинку. Ему захотелось прикрикнуть на нее за то, что оторвала его от самобичевания, но вовремя вспомнил, что ему же лень, и неохотно развернул корпус к ней. Она неловко дрожала в тонкой светло-коричневой парке с искусственным мехом, торчащим во все стороны и резко мозолившим глаза Чимину. — Лалиса, кажется? — он протянул пачку сигарет, и та благодарно вытащила одну. И уж точно он не запоминал имена девушек, с которыми знакомился. Особенно из университета. — Предпочитаю Лиса, — отозвалась она, когда он дал ей прикурить, и оба неловко стояли и курили возле урны у крыльца. — Мне с тобой по пути, кстати. — В академию? Тоже на полицая пошла? Зачем? — Зачем? — вопрос ввел ее в ступор. — А просто так нельзя? — Не люблю женщин в полиции, — фыркнул он. — Неловкие, неповоротливые, логика повесилась рядом со здравым смыслом и шестым чувством, да еще и пистолеты держать не умеете. Одна такая уже бесит меня. Постарайся не бесить и ты, а. — Я еще ничего не сделала, а ты уже накинулся, — опешила Лиса. — Или у тебя патологическая неприязнь? — Патологическое у меня кое-что другое, но тебе еще рано об этом знать, — огрызнулся Пак и затушил сигарету. — Тебе ведь нет двадцати? — Откуда знаешь? — Путем нехитрой логики и оперирования очевидными фактами. У Тэхена на руках была твоя анкета на вступление в клуб активистов, где было написано, что последние два года ты училась на дому и окончила экстерном. Плюс у тебя нет сигарет, как и зажигалки, да и запаха нет тоже. За несколько затяжек ты раза три поперхнулась, пытаясь подавить в себе кашель. Ты не куришь, — надменно усмехнулся он. — Кого обхитрить пыталась? В полицию она пошла… Зачем увязалась за мной? — А просто так не могу? — ошеломленная наблюдательностью Чимина Лиса поджала губы и отвела взгляд. — Понравился? — спросил он удрученно и выкинул потухающий окурок в урну. — Не таскайся за мной, Лалиса. У меня девушка есть. Я не сплю с малолетками, — и он пошел в сторону академии. — У меня через месяц совершеннолетие! — крикнула она ему в спину. — Тогда и поговорим! — И меня Лиса зовут! Лиса! Но в академию Чимин не пошел. На факультативах показываться было необязательно, к тому же он знал, что сегодня посвящение первокурсников и будут выбирать ответственных за это мероприятие. Чимин у заведующей своей кафедры на карандаше, она точно приебется к нему по этому поводу, заставит помогать Тэхену. А Чимина голова болит от этого бешеного, которого, видать, в жопу собака в детстве укусила, и он теперь не знает, куда растрачивать свою энергию. У Чимина нет ни малейшего желания участвовать в мероприятии, на котором над первашами вовсю будут издеваться первокурсники, устраивать им игры и ловушки. Через неделю пройдет студвесна, где опозорившиеся опозорятся еще больше. В позапрошлом году Чимин угодил в спортивные соревнования, после которых вернулся домой, с ног до головы обмазанный зловонной грязью, что лезла даже из трусов, мокрый до ниточки, злой, уставший и голодный. Но ни хрена не счастливый, ни хрена! Так что забив на факультатив от греха подальше, свернув к автобусной остановке, он достал телефон из рюкзака и нашел контакты. Ну, не по смс или чате кидать эту транжиру? Хэри как раз прислала ему в чате фотографию в новом платье, а затем последовало фото, где она его уже сняла и ждет его у себя дома. Черт! У него секса не было почти неделю, так ли необходимо кинуть ее прямо сейчас? В самом деле, не по проституткам же он пойдет. А слишком ли жестоко будет кинуть ее прямо после секса? Чимин пнул ногой камень, попав по урне рядом с лавкой, сел и посмотрел на него. Дождь собирался, темные, тяжелые тучи собирались над головой. Паку показалось, что только над его головой. Начало года вообще как-то не заладилось: с единственным другом подрался, попал в полицию из-за уличной драки после, будучи пьяным, с матерью из-за этого поссорился. Его оштрафовали несильно, но след это все равно оставило. Соседи уже начали докучать маме разговорами о том, что прекрасный и любимый сын, рожденный от криминального авторитета становится таким же, как его непутевый папаша. Чимин на это уже внимания не обращает, хотя раньше злился ужасно, ссорился со всеми. Он и сам прекрасно знает, что маме точно не подарок. Она родила его в семнадцать, изнасилованная и сломленная, и Чимин сам до сих пор не понимает, почему аборт не сделала или не оставила его младенцем в приюте. Она оставила его себе, и растила, как могла, отдавая всю себя. Из-за него у нее образования нет, поэтому она пытается дать ему самое лучшее, из-за него она корячится в доме у богатой семьи, нянькой и уборщицей. Чимину стыдно становится только перед ней, особенно, если они ругаются, в остальном же у него, наверное, чувства стыда нет вообще. Собравшись с мыслями, Чимин набрал свою девушку, рискующую вот-вот стать экс. — Да, милый? — Хэри, мне нужно тебе кое-что сказать. Да, подонок, да, негодяй, да, сволочь, и еще какая, что делаю это по телефону, а не тебе в глаза, но вынужден сказать, что нам надо расстаться, — после его слов повисла минутная тишина, и Чимин успел сосчитать, сколько птиц пролетело у него перед глазами, пока девушка по ту линию телефонного звонка нашлась что сказать. — А прийти и сказать мне прямо зассал? — выругалась она впервые, чего при нем не делала никогда. — Нет, просто устал, на самом деле, смотреть на тебя, — она задохнулась от возмущения, Чимин же спокойно выждал, пока нужный ему автобус подъедет к остановке, чтобы встать и зайти в салон. — Ну ты и скотина, — заметила она, явно намереваясь еще что-то сказать, но Чимин опередил. — Зато экономная. Тебя, блять, такую транжиру ни один парень не выдержит. Поумерь аппетиты. Пока, ягодка. Он оплатил проезд и плюхнулся на свое место. Опять «single and ready to get nervous around anyone who find attractive».* Хотя нет. Отношения — это новые растраты как нервов, так и денег. Еще и время ей уделяй, развлечения подавай, подарки и так далее. Нет, Чимин хочет отдохнуть. Он вышел напротив входа в арку глухого спального района, прошел мимо нескольких высоких многоэтажек и настиг небольшой магазинчик за углом одной из таких. Накидав в рюкзак несколько пачек лапши и пива, расплатился и пошел дальше. Скоро показалась одна-единственная обособленная от всех остальных многоэтажка, боковые стены которой были разрисованы лицами знаменитых американских артистов — Мадонной, Леди Гагой, Эминема, Майкла Джексона. Чимину нравился этот дом — он был непохож на все остальные. В нем было девять, а на десять этажей, узкие пролеты, совмещенные санузлы в некоторых квартирных блоках. Внутри в коридорах и на лестницах тоже были рисунки, но самые разные — города, животные и даже целый космос. Просто в этом доме помимо его друга, к которому он и собирался наведаться, жило несколько художников. Однажды они скооперировались и создали маленькие шедевры на стенах тусклого, скучного, обыкновенного дома. И он стал самым красивым в округе. Чимин нажал кнопку домофона. Вероятно, в такое время (а когда он добрался, уже вечерело) его друг должен был быть уже дома. Ему ответил грубый, с сонной хрипотцой голос. — Кто? — Я помириться пришел. — Пошел в жопу. — Юнги, ну пусти! — Чимин улыбнулся почему-то. Наверное, оттого, что Мин Юнги не умел долго и сильно злиться, а так грубо отвечал, всего лишь напустив на себя образ обиженного. Чимину ли не знать… Они знакомы уже больше семи лет. И вот его он может точно назвать другом, в отличие от остальных шалопаев университетского сборища. Чуть помедлив, Мин открыл ему дверь. Чимин влетел и сразу в лифт. Нажав на третий этаж (не царское это дело подниматься собственными лапами, пусть это всего лишь третий), он сразу достал по бутылке, чтобы протянуть другу на входе. Юнги ждал его на пороге в трениках, как обычно и встречал его дома, сонным с растрепанной шевелюрой, как и предполагал Пак, немного недовольный, но в целом домашний и уютный. — Я принес примирительное средство! — Я же сказал, что больше не буду пить эту гадость! — В этот раз не просроченное! И со вкусом вишни, как ты любишь, - Чимин протиснулся внутрь. На ходу его сбила Мерси — двухлетняя игривая акита-ину, собака, которая нашла Юнги, а не наоборот. — Чего приперся? Я спать собирался, вообще-то, а не полуночничать с тобой. — У меня горе, я пришел напиться, — Юнги обреченно вздохнул, залезая обратно под одеяло на диване, как бы спрашивая, что у него опять. — Я бросил Хэри. — Так это у нее или у тебя горе? — Я остался без секса. — Знаешь, меня напрягает, что после этого ты пришел ко мне, — Юнги зевнул. Мерси примостилась на хозяине, придавливая хрупкое тело своим весом. — То есть тебя не напрягает, что я собираюсь тут напиться и остаться до утра? — Делай что хочешь, только спать не мешай. Чимин уселся на полу и расставил принесенное угощение. До кухни у него уже не осталось энтузиазма идти, чтобы заварить себе ужин, и он просто открыл баночку пива и отхлебнул. — Так ты вроде не ложишься так рано спать. — У меня завтра конференция в клинике Мендона, меня позвали быть экспертом. — Это не та ли случайно клиника твоего бывшего однокурсника? — Та самая, — Юнги приоткрыл один глаз и проверил обстановку. Вроде ничего криминального, Чимин не напивается обычно до беспамятства. — Шин Юнхо. — Так ветеринаров теперь приглашают в клиники, где лечат людей? Я бы с сомнением обходил подобные заведения, — Чимин хлебнул еще и усмехнулся. Эти перепалки на уровне недо-ссоры были постоянны, но они никогда не обижались. Или почти никогда. — Не переживай, если бы я работал в обычной больнице, и ты бы попал туда пациентом, я бы первым от тебя отказался. А вообще он собирается открыть дочернюю ветеринарную клинику и вроде как хочет, чтобы я был ее руководителем и соучредителем. — У тебя уже есть своя клиника, и ты согласился? — недоверчиво покосился Пак, раскидывая свои ноги вперед поудобнее. — Я пообещал подумать. Может быть, мы сможем объединить их. Не знаю! Я собираюсь думать и решать это завтра. А если серьезно, зачем пришел? Мы вроде в прошлый раз все выяснили. — Ты же не собираешься обижаться на это до конца жизни? — Нет, конечно. Но если бы я был бессмертный, это был бы очень долгий срок. — Ладно, я вспыльчивый, ты же знаешь, — виновато поджал губы Чимин. — А чего пришел… Я с матерью, вообще-то, поругался. Меня сейчас дома не особо ждут. Она вроде как гостей звала, и мы в ссоре, так что я сегодня у тебя перекантуюсь. А завтра что-нибудь решу. — Лучше бы ты не со мной пошел мириться, а с мамой. — Она еще не остыла. Лучше дать ей время, чем глаза мозолить. Юнги пожал плечами и поудобнее лег. — Встречался с детективами из полицейского участка? Что-нибудь нашел насчет убийства отца? Чимин отвернулся к окну. — Кое-что и одновременно ничего. Одна женщина, преподающая нам основы юриспруденции, работающая в отделе особо тяжких преступлений, сказала, что в тот день была в тюрьме, когда его нашли убитым в камере. Он сидел в одиночной камере, Юнги. У него не могло быть оружия, алиби всех сотрудников не раз проверяли, никто не убивал его. Все рабочие съемочные камеры показали, что никто не заходил к нему в это время. Ну в самом деле, я не знаю, о чем думать. Бункер? Проход сквозь стену? Что? — Не знаю, — тяжело вздохнул Юнги. — Но надеюсь, ты поступил в академию не напрасно и найдешь доказательства. — Что, если это правда было не самоубийство? В кругах криминальных авторитетов, убийц и мародеров семьи самих преступников никогда не остаются в стороне. Если это так, мы с мамой под прицелом пушек тех, кого я даже не в состоянии вычислить. — Только без паранойи, окей? Он же сам оставил семью, чтобы о вас никто не знал, чтобы не ставить вас под удар? — Мне от этого не легче. — Давай спать, я не способен сегодня думать. Ты разберешься во всем. И если что, у тебя всегда есть знакомый ветеринар, который подлатает тебя. — Это мне тоже не внушает спокойствия, — почти без язвительного тона прошептал Чимин и ушел курить на кухню, чтобы дать Юнги тишины. Начало года вообще никудышное, да. Но ему ли не привыкать разбираться всегда и со всем?