Сердце для двоих

*** — Ниикура-сан, — в кабинет, тихо постучавшись, вошла Аико – личный секретарь. — Да? — директор оторвался от монитора. Ота, сидящий напротив, развернулся к симпатичной девушке, улыбнувшись ей. Этот знак внимания остался ею незамеченным. Куда бы с большей радостью она лицезрела улыбку на уставшем лице босса. Но столь редкое наслаждение было для нее недоступным. — Звонил Андо-сан, попросил Вас составить ему компанию за обедом, — выдала она, кладя на стол записку с адресом ресторана. — Старший или младший? – сразу уточнил Каору. — Старший, — Аико поклонилась и поспешила выйти. — А какая разница, какой именно? – спросил Кенджи, рассматривая адрес. – Вы же с Дайске друзья. Ниикура нахмурился при упоминании этого имени: — Разница в том, что я на работе, и если Дайске хочется со мной пообедать, то пусть ждет ужина. — Ты последние три дня как с цепи сорвался. При тебе хоть не произноси его имя вообще. Вы что поругались? – Ота тут же потерял интерес к бумажке, воззрившись на своего директора в ожидании объяснений. — Нет, но Дайске требует слишком много внимания к своей персоне… — Но он же твой друг! — Кенджи, ты почему опять сидишь у меня? – тут же перевел болезненную тему Ниикура. – У тебя работы нет? Так я тебе ее сейчас найду. — Все-все, понял, не дурак. Закрыли тему, — помощник выставил перед собой ладони, показывая, что сдается. – Но ты не справедлив к Дайске. Он хороший парень. — Ота! – Каору чуть повысил голос, и мужчины тут же и след простыл. Дайске нервно отбивал дробь пальцами по поверхности столика. Рука сама тянулась к пачке, хотя от сигарет уже буквально тошнило. Но надо было хоть чем-то себя занять. Безумно хотелось встать и начать мерить шагами территорию. Но в ресторане это выглядело бы как минимум странно, а как максимум – неприлично. Поэтому оставалось только портить легкие. Когда зазвонил телефон, мужчина от неожиданности перевернул пепельницу, высыпав весь пепел себе на руку. Чертыхаясь и брезгливо отряхиваясь, он схватился за мобильник: — Да! — Сынок, — радостно раздалось на другом конце линии. — Ты попросил? – сразу же перебил отца Дай. — Да. Он подъедет в указанное время. Дайске, все нормально? Почему тебе так срочно… — Все хорошо, отец, — сын не собирался сегодня отличаться хоть какой-нибудь вежливостью. — Ладно. Ты приезжай сегодня к нам. Мама скучает. — Я не знаю, пап, — вдруг как-то тихо выдохнул мужчина, запустив чистую руку в волосы. – Если получится… Я не знаю… — Постарайся, мы будем тебя ждать, — голос отца звучал подбадривающе и ласково. — Хорошо. И спасибо, пап. Маме привет, — с этими словами он отключился. Официант уже мельтешил перед ним, вытирая со стола и рассыпаясь в извинениях за то, в чем сам Андо, собственно, и был виноват. Не обратив на него внимания, Дайске направился в туалет, дабы помыть руки. Ополоснув лицо холодной водой, он угрюмо уставился на свое отражение. Вид был, мягко говоря, не впечатляющий. Итог трехдневного недосыпа и пьянства. Именно три дня назад случилось одновременно лучшее и худшее в жизни Дайске Андо. Конечно, Каору в очень грубой форме дал понять, что ничего ему не светит и надеяться ни на что не стоит. Но вот не учел того, что даже если сам Никура все для себя решил, то для Дайске вопрос оставался открыт. И сейчас ему, как минимум, хотелось объяснений, чтобы решить, что делать дальше. Но все эти дни Каору старательно его игнорировал. После той ночи правда о том, что в его квартире ремонт даже не намечался, раскрылась, и пришлось снова переехать к себе. Да и вряд ли Ниикура позволил бы после всего остаться жить у себя и дальше. На звонки он не отвечал, почту тоже пропустил мимо своего внимания. Заявиться на порог дома Дайске боялся. Все-таки, где-то на задворках души ему было стыдно перед Каи, что он так поступил с человеком, который ему, собственно, ничего не сделал и так хорошо относился все это время. Андо просто не знал, как посмотрит в его глаза. И хотелось бы отгородиться утверждением, что на войне все средства хороши, только вот он не был такой сволочью, чтобы успокоиться после этой фразы. Но вчера Дайске не выдержал и поехал к дому директора после рабочего дня. Если Каору не сказал Каи о своей измене, значит и повода выставить Андо за дверь у него не будет, иначе придется-таки объясняться с любовником. Только вот их обоих в квартире не оказалось, зато обнаружился спящий Хара. Пришлось всеми правдами и неправдами от него отвязаться. Но Тошимаса не был таким глупым и доверчивым, каким казался. Обеспокоенное выражение лица и взволнованный тон гостя его насторожили. Он ничего не выспрашивал, но вот его внимательный взгляд поселил в душе дискомфорт. Или Као рассказал ему? Ведь они же друзья. В итоге, подобное игнорирование подвело Дайске к крайнему шагу. Воспользовавшись тем, что отец не может отказать своему сыну, попросил назначить встречу с директором в обеденный перерыв. Что он наплел своему родителю, мужчина плохо помнил, но расспросов не последовало, и на том спасибо. Оттолкнувшись от раковины, Дай вышел из туалета. Каору уже сидел за столиком, хмуро глядя на пачку сигарет. Ну да, отец ведь не курит давно. Замерев на пару мгновений за спиной директора, Андо упал на свой стул. — Привет, — дежурно поздоровался он. — Я так понимаю, Андо-сан не появится, — холодно поинтересовался Ниикура. — Андо-сан перед тобой, — слишком грубо среагировал мужчина, тряхнув головой. — Это некрасиво, так поступать с отцом… — Некрасиво – это мягкое определение твоего поступка, Каору. Разговор сразу потек не в том направлении. Дайске действительно не хотел грубить, но слова сами срывались с губ. Ему было обидно. И хоть он и репетировал этот разговор, неоднократно прокручивая в голове варианты, сейчас это все растворилось в ядовитой кислоте пресловутой обиды. В конце концов, он не девушка-фанатка, которой можно попользоваться и бросить. И вместо того, чтобы твердо отказать ему и его чувствам, Ниикура выбрал самый глупый способ, который только можно было придумать. — Что ты от меня хочешь, Дайске? – как-то устало спросил директор, вытянув из его пачки сигарету. — А ты не понял? — Я дал тебе ясный ответ… — Нет, Каору, — уверенно перебил его Андо. – Ясный ответ, это когда ты подходишь и говоришь: «Не лезь в мою жизнь, ты мне не нужен». А то, как поступил ты – это вовсе не ответ и не отказ, это совершенная глупость. Что ты мне этим хотел сказать? — Ничего. Я лишь дал понять… — Ниикура, когда хотят дать понять, бьют по морде, — зашипел Дайске, нависнув над столиком. — Андо, а какого черта ты вообще полез в мою жизнь? – взгляд Каору наполнился стальным блеском. Он не повышал голоса, но захотелось уменьшиться в росте. Истинный лидер, прекрасно осознающий свою силу. – Я давал повод? Намекал, что могу бросить Каи? Вообще хоть на что-нибудь намекал?! Какого тебя вообще ко мне потянуло? Тебе мало всех тех, кто готов на все, ради секса с тобой? Захотелось недоступности? Вписать меня в свою цветастую коллекцию? Я не игрушка, Андо, и не иду туда, куда поманят пальчиком. Меня вполне устраивает та жизнь, которая есть у меня сейчас. Я не стану рушить свои устои ради сомнительного будущего с тобой. И не собираюсь уходить от Каи. Я, черт подери, люблю его! Но если хоть на секунду представить, что я уйду к тебе, что ты можешь предложить, что меня заинтересует? Мы с тобой абсолютно противоположные. Я ценю тишину и уют в доме, и мне нужен человек, который бы создавал соответствующую атмосферу. Тебе же подавай пьянки, шумную компанию и веселье. Я не терплю вокруг себя людей, которые привыкли только получать и пользоваться, но ты ведь именно такой. Ты хоть день в своей жизни работал? Я ценю дом, семью и друзей, ты же плевать хотел даже на своего отца. Тебе хватит сравнений или мне продолжить? Ниикура, видимо, выдохся, потому что резко замолк, стараясь восстановить дыхание и нервно стряхивая пепел с уже потухшей сигареты. Дайске не торопился отвечать. Его сейчас, как нашкодившего котенка, ткнули во все его минусы. Неприятно, но вполне терпимо. Он медленно достал сигарету и закурил. — Знаешь, Као, — дым потек в сторону директора. – Ты сейчас не мне что-то доказать пытаешься, а ищешь оправдание своему поступку. Он для тебя стал еще большей неожиданностью, нежели для меня, — Дайске медленно затянулся, откинувшись на стул. – Ты не пытался мне ничего сказать этим, ты просто хотел меня. И, судя по тому, как уперто ты не подпускал меня к себе, это не сиюминутный порыв, а желание давнее. Можешь сейчас сколько угодно распинаться передо мной, убеждая в обратном, но я не настолько глуп, как кажется. Да, я верю в то, что ты дорожишь Каи, любишь его и сейчас просто не хочешь от него уходить. Но ты сам сделал первый шаг, я тебя не заставлял, только подтолкнул. Не знаю, расскажешь ли Юке о случившемся или умолчишь – дело твое, я в это лезть не стану. Но и отказываться от тебя так просто не собираюсь. Называешь меня бездарем? Я докажу тебе, что это не так. Да, возможно я не усидчивый и целеустремленности во мне мало, но, если я уверен в себе и своих силах, то меня не остановит ничто, даже ты. Андо быстро поднялся, сминая окурок в пепельнице. Повинуясь секундному порыву, он склонился к щеке Каору, но тот отстранился. Дайске не стал настаивать. Ухмыльнувшись, он ожег легким поцелуем изгиб длинной шеи, а потом развернулся и направился к выходу. Только сейчас почувствовав, как дрожат руки. Конечно, вся его уверенность была напускной. В течение всего монолога, он будто наблюдал за собой со стороны, молча поражаясь собственному тону и спокойствию. Каору за все это время даже не моргнул, вперившись взглядом в край стола. Несомненно, он услышал каждое слово и вряд ли воспринял это, как неудачную шутку. Но почему-то Дайске чувствовал, что говорить надо именно так, идти напролом, и только тогда Ниикура взглянет на него, как на достойную внимания личность. А это первый шаг к победе.