Сердце для двоих

*** 3 месяца спустя Когда Дайске что-то для себя решал и был твердо в этом уверен, его невозможно было остановить. Он не любил трудностей и предпочитал перед ними отступать. Но сейчас это было в некоем роде делом принципа – желание доказать, что он не такой, каким кажется. За последние полгода Андо слишком часто наступал на горло своим принципам. С одной стороны, подобная ситуация его раздражала и бесила, но с другой, охватывал азарт и желание добиться своего. Потому что было интересно, что же будет потом. Только вот еще возникал вопрос, а когда потом? Когда эта история подойдет к финишной черте и переступит через красную ленту? Ждет ли победителя долгожданная награда? И что же именно Дайске хочет получить в итоге? Но об этом задумывался мужчина крайне редко. Только все чаще это приобретало смутные очертания несбыточной мечты. Как фигура, скрытая плотной завесой тумана. И вроде протягиваешь руку, но хватаешь только воздух. Впрочем, Дайске был таким человеком, которого не столько волновал факт победы, сколько участие в придуманной им же самим игре. Важен сам процесс. А об итогах будем думать потом. Подпитывая себя этой, как ему казалось, здравой мыслью, Андо принялся за воплощение своего плана. Пока он был предельно прост для понимания, но сложен в исполнении. Сын владельца фирмы устроился в офис. Смешно было вспоминать лицо отца, когда ребенок огорошил его подобным заявлением. Сначала шок, перетекший в недоверие и выплеснувшийся чистой радостью. А Андо-старший уже и не чаял поверить в то, что его чадо проявит интерес к бизнесу. Но тут же без раздумий согласился. Конечно, давать Дайске должность директора фирмы было бы полнейшим абсурдом. Не справедливо по отношению к тем, кто работал здесь не один год. Да, и это бы означало, что Каору пришлось понизить, а этого никак нельзя было допустить. Тем более, Андо прекрасно помнил об их разговоре, когда Ниикура заявил, что если его поставят во главе фирмы, то он напишет заявление об увольнении. Поломав голову, Дай предложил отцу пока не назначать его ни на какую должность, просто позволить находиться в офисе постоянно и постепенно втягиваться в процесс. Андо-старшему идея пришлась по вкусу. Он выделил для него просторный кабинет, от которого Дайске сразу отказался, потому что тот находился далеко от Каору, согласившись на менее вместительные апартаменты, зато напротив директорских. Ниикура сначала недоумевал, что за перестановка происходит рядом с ним, а когда ему сообщили, помрачнел, чем повеселил Дая. Кабинет тут же был завален архивами документации, планами по изменению, графиками, чертежами и другой всевозможной бумажной ерундой. Оглядев все это, Дайске протяжно вздохнул, но покорно погрузился в пучину бизнеса, вникая в суть. Все-таки, мозгами он был не обделен. И как бы хвастливо это не звучало, но школьный и университетский аттестаты радовали глаз только высокими баллами. Весь офис взбудоражили подобные изменения в составе. Женская его половина томно прикрывала глаза и вздыхала, стоило Дайске только появиться в коридоре. А еще лучше, если рядом с ним шел Каору. Тут уж никто не мог удержаться, чтобы не посмотреть в сторону столь завидных женихов. Вот только женихи в упор игнорировали пристальное внимание к собственным персонам, чем вызывали еще больше разочарованных вздохов. Наверное, Ниикура с удовольствием бы игнорировал и самого Андо, вот только теперь у него этого не получалось делать даже при очень сильном желании. Дайске чуть ли не по полдня проводил в кабинете директора, уточняя все, что ему было непонятно. Конечно, под дурачка он не косил, лишь бы привлечь к себе внимание. Наоборот, старательно внимал всему, что говорил ему Каору, стараясь не отвлекаться, спорил, переспрашивал или же молча слушал. Сначала он буквально кожей чувствовал напряжение директора, стоило ему появиться в радиусе пяти метров, но со временем оно ушло. Ниикура действительно поверил в то, что Дайске интересно и важно. Нет, он никогда не забывал о том разговоре в кафе и прекрасно понимал, на что рассчитывает Андо, но работа всегда поглощала его. И, когда появлялся интересный слушатель и собеседник, то он готов был искренне помогать и наставлять. За эти три месяца Дайске действительно открылся ему с другой стороны. Он ни разу не намекал на их непростые отношения, не упоминал вслух об их ночи, не пытался склонить к походам в бар, пьянкам и не набивался в гости. Вел себя как обычный офисный сотрудник. И подобная искренность подкупала, притягивала. Каору бесился и злился, но не мог ничего поделать с тем, что его буквально магнитом тянуло к Даю. Он как мог старался упираться и отказываться, держать себя в руках, но снова и снова оборачивался. Ненавидел Дайске за то, что тот выбрал кабинет напротив, но не мог не воспользоваться тем, что стены были стеклянными, и можно было иногда наблюдать за ним, а потом отворачиваться, когда тот поднимал голову, чувствуя пристальное внимание. И с неким мазохистским наслаждением чувствовать такой же взгляд на себе, но упорно не сталкиваться с ним. Дома он превращался в монстра. Уровень самобичевания достигал пика. Каору винил себя за все случившееся, не мог смотреть в глаза Каи, остро реагировал на любое упоминание имени Дайске в квартире, раздражался по поводу и без, а потом ненавидел себя, видя, как Юке закусывает губы, чтобы не устроить скандал. Ниикура прекрасно знал, что Ютака был на самом деле далеко не так дружелюбен, каким хотел казаться, но умел держать себя в руках. А сейчас чувствовалось, что он на грани. Не истерики, нет, гораздо хуже – выяснения отношений. А еще Каору с ужасом понимал, что если Каи спросит, он не сможет соврать, иначе будет ненавидеть себя за это всю оставшуюся жизнь. Как бы его не тянуло к Дайске, но Юке был слишком важным человеком в его жизни. Никакое сомнительное удовольствие не стоило спокойствия и теплоты. Только всегда ехидный голос в голове спрашивал, почему же он не задумался об этом раньше, когда сам подмял Андо под себя. Чувствуя, что в итоге останется у разбитого корыта, Ниикура, сжав челюсти, продолжал плыть по течению, прекрасно понимая, что ни к чему хорошему это в итоге не приведет.