Матрица Тупости

Шел такой-то год… Голова Юникрона по-прежнему висела на орбите Кибертрона. Оптимус Прайм испустил дух в очередной раз, оставив Родамеса, мучимого головной болью и меланхолией, командовать автоботами и сражаться со злобными десептиконами. * База автоботов. Родамес стоял в командном центре, вглядываясь в звезды. Эти редкие минуты тишины, когда автобот мог позволить себе немного расслабиться и побыть собой или хотя бы вспомнить, каково это – быть собой. Слуховой сенсор уловил громыхание в коридоре. Та-ак… С тишиной можно попрощаться. В зал ворвался Магнус. – Родамес, Родич! Ты представь, что было! Сижу я такой в «Кибер-яйцах», ну, пью потихоньку, вдруг – Бравый! Тебя, говорит, сам Родамес Прайм хочет видеть! Ну, я думаю – ога! Родамес – это значит ты! Сажусь в Бравого, летим-летим, тут ты входишь! Я говорю – здорово, Родион! А ты, горячая голова, на меня с воплем «киай!» кидаешься! Ну, я-то в те годы, когда микросхемы еще не заржавели, дзюдо с Праймом занимался. Я тебя такой Х-Х-А! Тут ты и исчез! Я думаю – что за дела, добухался ты, Магнус, до жуликоновых чертиков. А оказалась, меня квинтессоны похитили! Я когда маленьким таким Магнусиком был, еще не Ультра, недоМагнусом, короче, я всегда боялся, что меня заберут инопланетяне! А тут они меня и забрали! Ой, что было! Я с Циклоном подрался, с квинтовским охранником и с самим квинтом! А потом меня в космос выбросило! Лечу такой в космосе задницей кверху, кайфую. Тут хоп! Меня обратно на корабль засосало. Смотрю, а это меня Циклон спас, ухо подставил, я за него и уцепился. «Зачем, – говорю, – Ушастый негодник, ты меня спас?!» Ну, тут Циклонуса на пафос про воинов понесло. Я а думаю – «лох!». Хотел его на болевой на ухо взять, да не вышло. Нас в другую вселенную засосало, о как! А потом высосало обратно. А тут опять Бравый летает! Я ему говорю – ты настоящий Бравый? Или нет? Ну, он кивнул, я и поверил! Здорово, да?! – Очень, – кисло ответил Родамес. – А можно я теперь пойду яой почитаю? – Иди, Магнус, иди. Когда Ультра Магнус удалился, мурлыкая под нос тему из «Муви» «смерть Оптимуса Прайма», Родамес тяжело уселся в кресло и предался мрачным думам. Ему очень хотелось поплескаться в ванночке с резиновой уточкой, как он это любил делать, еще будучи Хот Родом, но теперь на нем была слишком большая ответственность, именуемая по меткому выражению японцев «гирей». Аэроботы, патрулировавшие Кибертрон, доложили недавно, что голова Юникрона в последнее время сильно активизировалась. Юникрон теперь часто входил в Киберпространство и излагал свои злобные мысли в личном жж. Пальцев ему для этого не требовалось, достаточно было подумать. А думал он много… ох, сколько много… Взломав его жж, автоботы узнали, что у Юникрона есть некий злобный план и он намеревается в очередной раз им напакостить. Деталей плана автоботы не знали, их Юникрон не постил. Одно было ясно точно: если этот робот что-то задумал, то остановить его сможет только матрица. И в этом-то была основная загвоздка. После того, как Прайм исцелил Вселенную от красной чумы, матрица опустела, и теперь ее требовалось наполнить самим… Самое ужасное, что именно это и случилось. Не успел Прайм в очередной раз принять монохромный вид, как Магнус выдернул матрицу из его слабеющих пальцев и принялся заряжать ее своей МУД… ростью. Только последний свип во Вселенной не знает, какой Магнус редкостны муд…рец. После этого матрицу схватил Блэр и орал туда добрых полчаса, бегая по базе от пытавшихся поймать его автоботов. Такого количества вербального спама за раз не мог припомнить даже Ворчун. Он, кстати, тоже нашамкал в матрицу пару-тройку историй из своей беззаботной распутной юности. Хорошо хоть, что Родамесу удалось вырвать матрицу из лап Смельчака, так что тот только и успел сказать «Йааа, Смельчак!» Потом ее выклянчал Вилли и начитал туда пару рэперских «текстОв», а Денни передал через матрицу привет папе и маме. Спринтер отделался любовным стишком для Арси. Наконец, Родамесу удалось забрать матрицу себе, хотя перед этим кто-то из протектоботов успел крикнуть «Гальватрон – лох!». – И как теперь я должен победить Юникрона всем этим потоком сознания? Порой Родамес жалел, что вообще раскрыл ее когда-то. Открыв грудную пластину, капитан исполнил свой любимый фокус: замкнул контакты и вырубился. *** Циклон летел над выжженными пустошами Чаара, уши развевались на ветру. Циклонус наслаждался полетом и редкими минутами тишины. Всего пару дней назад он сплавил Могучего Гальватрона в больничку на Торхулон для терапевтических процедур на несколько недель, да еще со скидкой в 30% (для постоянных клиентов). Теперь, казалось, и не было этих великих кибертронских войн, этой вечной вражды с автоботами и противостояния с Юникроном, не было истории со Скандалистом, не было и красный чумы… Правда, чего-то не хватало. Не хватало такого родного «Ыть!» и хука левой. «Но с другой стороны, – решил десептикон, – это же не навсегда». Циклон приземлился недалеко от базы; свипы, расположившись у входа, играли в карты на щелбаны. Конструктиконы в это время занимались евроремонтом плазменной баньки, а Кнут сидел за компьютером. – Кнут! Свип вздрогнул, не заметив подошедшего на цыпочках Циклона. – Кнут, я надеюсь, ты не скачиваешь с сети яой, сыног? Надеюсь, тебе не надо напоминать, что в Империи строжайший запрет на слэш, – Циклон сурово пошевелил ушами. – Ты помнишь, как переконтачило Повелителя, когда он нашел ту непристойную картинку… Доктора с Торхулона строго-настрого запретили даже напоминать ему об этом случае. Лечение счас дорогое, так что не заставляй меня выбрасывать кредиты на ветер! – Что ты, Циклонус, я бы никогда не рискнул нарушать законы Империи. Я просто чатюсь с Мотомастером. Он сейчас на Земле с ребятами, участвует в незаконном стритрейсинге. Кстати… – Кнут хитро прищурился и покрутил ус. – Ты, кажется, завел анкету «В-кибер-контакте». Почему это у тебя во френдах столько автоботов? Циклон нахмурился: – О враге надо знать как можно больше. И вообще, нечего шуровать по чужим анкетам! Написал бы вон лучше квинтессонам чего-нибудь на стену. А то они опять смущают мой рассудок, какую-то странную рассылку присылают… И Циклон удалился за энергоном. Кнут немедленно открыл все свернутые окна и погрузился в волшебный чарующий мир слэша. *** Родамес ловил глюки. Родамес был недоволен. Это были совсем не те глюки, к которым он привык за время путешествия в матрице, когда та еще хранила память предков. Нынешние глюки имели налет какой-то пошлости и обыденности, что и не удивительно в конце концов, учитывая тот факт, кто над ними постарался. Тем не менее, автобот надеялся найти Оптимуса Прайма, чтобы тот подсветил ему в самый темный час. – А-ха! – Оптимус появился как всегда неожиданно и внезапно, – Рэдиссон, я ведь тебя предупреждал, чтобы не ловил в матрице глюков! Ну, что мы теперь будем делать с нашим непослушным мальчиком? – Прайм! – Родамес облегченно вздохнул. – Я боялся, что ты исчез из матрицы вместе со всей мудростью… – Та н-и-и… Куда ж я денусь? Мудрость, конечно, странноватая нынче какая-то. Ну да я тоже сделал сюда пару плевочков, авось на первый раз хватит. Но это отнюдь не отменяет того факта, что ты опять пробрался сюда через тупую отключку. Слушай-ко, сердешный, твоя фамилия не Прайм, твоя фамилия Глюкман в таком разе, б-г-г. Ладно, Рододендрон, не обижайся, я ж любя… Я вообще всех люблю. Я ж Прайм! Оптимус! Оптимус Прайм! Лучший Первый! Самый главный автобот! – И Прайм задымил очередной энергокосячок. – Ну, выкладывай, Ро, что случилось, зачем пожаловал. – Оптимус… – Да, да, это я! Это мое имя! ОПТИМУС!! – Так вот, Оптимус, ты же сам видишь, во что превратилась матрица. В мире неспокойно, Юникрон по-прежнему строит коварные планы, а я должен как-то защищать автоботов, людей и других... Десептиконы тоже не дремлют. Да, мы довольно успешно боремся с ними, но матрица всегда была для нас спасением, самым последним решающим фактором для победы. Теперь, с такой матрицей, как я могу рассчитывать на то, что она осветит нам путь в самый темный час? Till all are one и прочая ерунда. – Хм, Родион, ты прав. Я тут решил открыть одну из ячеек матрицы, а оттуда – «Превед, йа Магнус!» Я аж энергонкой поперхнулся. Ну, Магнус – хороший солдат, я не спорю, но тупо-о-й, ну тупее самой тупой истории Ворчуна, а их у него немало. Нет, даже не так. Тупее самого тупого инсектикона, с учетом того, что инсектиконы самый тупые во всей Вселенной и тупее их никого нет и не будет. Даже тупее свипов. А я вот умный! Я лучший! Я Оптимус! Смотрю я тут на себя в зеркало. Ну, красавец! Тут красненькое, тут синенькое. И пушка! Родя-сан! Какая у меня пушка! Круче Гальватронской, да-да! Ведь я лучший! – Да-да, Оптимус, так что же дела… – Не-не! Вот как, я придумал – Магнус тупее самого тупого инсектикона во вселенной, тупее Броневика, если его приложить пару раз доменной печью по башне, тупее всех шарктиконов, если их вывести на лекцию по постмодернизму, он такой же тупой, как Гальватрон шизанутый, а Гальватрон шизанутее всех на свете! Как, кстати, у него дела? – По-прежнему… – Уха-ха! Ну, что-то меня это не удивляет. То-то мне показалось, что он мне манипулятор как-то нервно пожал, псих фиолетовый. – Так что же мне делать? Оптимус! Что мне делать, если Юникрон нападет на нас? Открыть матрицу, а оттуда «Превед, я Магнус!» А как же «ю гот зэ тач»? – Н-да, задачка. Я даже не знаю, где текст этого «ю гот зэ тач» достать. Из сети что ли скачать? Я тут, кстати, на Боба Марли подсел; есть такой белковый музыкант, оченно хорошо вставляет. «Но-о вуман, но-о кра-ай!» Прям сразу видно, что любил пропустить косячок. Кстати, Родиссимус! Вот и тебе косячок. На-ка, закури, расслабься. Не могу созерцать твои муки, мой сердешный зам. Попроси красотку Арси сделать тебе расслабляющий массаж, – Прайм хитро подмигнул. – У вас же там что-то было, когда ты был Хот Догом. Ой, Хот Родом. – Ну, может и было. Сейчас и не до этого уже. – А вот это, Розенкранц, плохо! Очень Плохо! Если уж тебя и на баб не тянет – то это… – и Прайм издал долгий свист. – Короче, прописываю тебе следующие процедуры: энергонка, автоботки, ванна с плазменной пеной, уютная кроватка и пару косячков вечером под Боба Марли. Стив Буш это, конечно, классно. Но больно пафосно. А ты для пафоса не создан. Тут для пафоса только я создан, а Магнус просто обезьянничает! И посмей меня ослушаться, Родамес! Приду к тебе в кошмарном сне – все проверю! Не будешь придерживаться процедур – в матрицу больше не пущу! А пока ты расслабляешься, я тут покумекаю, как бы нам матричную тупость одолеть. Ну, бывай, душа моя. Не серчай, ежели чо, я завсегда от души с тобой говорю и за тебя, энергоновый мой, переживаю всем процессором. – Ты бы это, Прайм… Вернулся бы что ли, а?.. – Нет уж, хрен вам! Хватит вам на моем прицепе, свесив ноги, ездить. Хочу отдыхать! Все, бывай! И Прайм растворился в глючном дыму.