***
Что ж, моё имя Юри. Кацуки Юри. Мама в шутку называла меня кацудоном, ведь я очень любил это блюдо, да и моя фамилия созвучна с ним. Я любил читать книги. Жанры были самыми разными. От нежной и невинной любви до серьёзной научной статьи. Но особенно любимыми были фантастика и романтика. Я мог целыми сутками сидеть и читать эти произведения искусства. Внеземные способности, первые поцелуи, путешествия во времени или по мирам, трогательные посиделки под луной… Список можно продолжать до бесконечности. Ещё я был «ходячей катастрофой». Всё, что я бы не делал, рушилось. Ни таланта, ни умения, ни терпения. Обычно такие люди расстаются со своей жизнью, говоря себе, что они никому не нужны. Скажу честно, я тоже хотел покончить жизнь самоубийством. Хе-хе… Спросите меня: «Почему же ты смеёшься? Это очень серьёзные вещи!», но на это я могу только ещё раз посмеяться, так как на этот период времени мне было всего 12 лет. Да, уже в таком раннем возрасте я думал о самоубийстве. Что послужило причиной? Я вам отвечу. Причина была в одноклассниках. Они издевались над моим внешнем видом и над моими мечтами. Мой вес был немного больше нормы, но этот факт не ускользнул от ровесников. «Жирный, жирный!» «Похудей!» «Мы недоедаем, а у него вон сколько жира!» И такое каждый день. Сейчас мне остаётся только вспомнилась всё это с горькой полуулыбкой. Больше я не смогу слышать эти жёсткие слова. Что такого со мной случилось? Давайте мы вернёмся на несколько лет ранее…***
2010 год. На тот момент времени была зима. Все дома и дороги запорошило довольно большим количеством снега. Только в доме было светло и тепло. — Мама! — в пижаме и тапках я вбежал в комнату родителей, чтобы рассказать о невообразимом чуде, которое посетило меня после прочтения новой книги. — Да, сынок? Когда мамино лицо озаряла счастливая улыбка, я мог отдать всё, чтобы это мгновение длилось вечно. — Я прочитал, что если написать что-нибудь на руке, то у твоей родственной души это тоже появится, — мои глаза светились многочисленными огоньками.- Ты веришь в это? Мама лишь тихонько посмеялась и поцеловала меня в макушку. Я принял это, как «да». Может мне не стоило быть таким наивным?***
2012 год. Захлёбываясь в слезах, я бежал со всех ног домой. В этот раз из моего носа до самого подбородка текли капли крови. Алая жидкость запачкала всю одежду, но мне было не до этого. Сзади меня доносился громкий смех. Мои «друзья» перешли все границы. До этого они оскорбляли только меня, но в этот раз они были наглее. Они посмели опозорить мою семью. «Пускай они обзывают меня, — пронеслось у меня в голове — но только не мою семью!» Набрав в лёгкие не малое количество воздуха, я шагнул к обидчикам. — Что, Кацуки, решил дать отпор? Вместо того, чтобы ответить, я сильно зажмурился и замахнулся кулаком со всей силой. Вложив в этот удар всю ту боль, которая была у меня на душе ещё с первого класса. После того, как предводитель «стаи» пришёл в себя, он замахнулся в ответ, но его силы было куда больше, чем моей.Именно этот случай и послужил началом моей тяге к соулмейтам.
Ворвавшись в дом, я с многочисленными всхлипами стянул ботинки и небрежно бросил грязную из-за крови и слёз толстовку. Тяжёлыми, но довольно быстрыми шагами я направился в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Взяв в дрожащие руки ручку, я начал писать на руке всё, что со мной случилось за всю мою жизнь. Вскоре, вся рука была покрыта немного корявыми иероглифами. Решив, что это не всё, я взял ручку в левую руку и продолжил излияние души на противоположной руке. Я не совсем понимал свои действия, но был уверен, что именно это поможет мне. После этого я устало побрёл в ванную комнату, чтобы стереть все записи.***
Привело всё это к тому, что я стал выливать свою душу на руках каждый день. Через год, когда я уже перестал ощущать дикую неприязнь к другим людям, на моих руках стали чаще появляться фразы на английском. Точно не помню, но что-то натолкнуло меня на эту мысль. Мне было 13 лет, но моя жизнь конкретно поменялась чуть позже.***
5 февраля 2014 года. Эту дату я не забуду никогда. Когда я открыл сонные глаза, на часах было только пять утра. Попытавшись присесть на кровати, я потянул затёкшие суставы. {Доброе утро}- первое «сообщение» на запястье было немного размазанным. Во время написания этой фразы я широко зевнул и рука смазала надпись. {Или не утро? } Я мог только представлять свою родственную душу. Откуда она? Сколько ей лет? Какого она пола? Читала ли она всё, что я писал? Вопросов была куча и я боялся, что ответа на них никогда не получу. Глупо ухмыльнувшись своей наивности, я вышел из комнаты и пошёл на кухню, чтобы перехватить пару яблок и вернуться в своё «логово». Сев за письменный стол, я написал фразу, которая вскоре перевернула мою жизнь. {Ты здесь?} Ответа не последовало. Как я и ожидал. Откинувшись на спинку кресла и откусив немного от фрукта, мой взгляд привлекло ночное небо. Зимой всегда светает поздно, а темнеет слишком рано. От этого создавалось ощущение, что сейчас только час ночи. Небо было прекрасно. Казалось, что кто-то пролил чёрную краску, а затем уронил туда крошки золота. Всем небом правила яркая луна, которая временами исчезала из-за проплывавших тёмных облаков. Не успел я насладиться всем эти зрелищем, как вдруг почувствовал прикосновение на кисти руки. Приподняв её я смог увидеть чёрную линию. Это было очень странно, учитывая тот факт, что я всегда и везде писал синими чернилами. Желудок сделал кувырок. Сердце застучало в бешеном ритме. Не отводя глаз от черты, я нащупал ручку и написал стандартное слово. {Привет?} <Привет> Это не сон. Во сне не бывает таких ярких ощущений. Ещё немного и я готов был расплакаться. Поэтому я поднял влажные от капли слез глаза на небо. Красиво. {Тебе нравится небо?} Не лучший вопрос для того, чтобы начать разговор, но именно его так хотелось задать. <Да. Я очень часто рассматриваю его.> Нет. Это точно сон. <Как тебя зовут?> {Кацуки Юри} <Ты из Японии?> {Ага} <Вау! Далеко от меня> <А меня зовут Виктор Никифоров и я из России>***
С этого момента прошёл год с небольшим, но про Витю (он сказал, чтобы я называл его так) я так никому и не рассказал. Не удивительно, ведь если кто-то узнает об этом даре, то меня ждут бесконечные посещения врачей или роль лабораторной крысы. Виктор являлся моим самым близким (сразу после семьи) человеком. Но не стоило забывать одно суровое, но ужасно жизненное правило. Всё заканчивается.***
Я понял это, когда мы стали разговаривать гораздо меньше, а раз в неделю мы вообще могли не связываться. Мне казалось, что если всё так и будет продолжаться, то моё сердце остановится от нехватки Никифорова. Он был частью моей жизни. Частью меня.***
Я проснулся среди ночи от ощущения пасты на руке. Лениво включив лампу, я дал немного времени глазам, чтобы они привыкли к свету. После того, как я уже освоился в ярком свете, моему взору предстали чёрные буквы. <Давай покончим с этим> К горлу подступил тошнотворный ком, который мне не удалось проглотить. Я ощутил, как по моим щекам текли горячие слёзы. Прям как в детстве. Не хватает только ядовитого смеха сзади. - За что? - пока только шёпотом пробормотал я, но крик решил перехватить инициативу - За что, я спрашиваю тебя, - я поднял голову вверх, обращаясь к высшему. - чем я тебе не угодил? Мой крик был истерическим, из-за чего казался противным. Рыдая уже в голос, я упал на пол, но боль физическая не смогла пересилить боль душевную. Собрав все силы, я поднялся за ручкой и корявыми буквами осилил написать только одно слово. {Почему?} Я пытался прийти в себя, кусая колпачок. <Я нашёл себе девушку. Извини, но мы вряд ли смогли встретиться. Давай будем жить разными жизнями.> Приняв это, я решил, что моя жизнь закончена. Смысла в ней больше нет. Семья развалилась. Я не был нужным. Самоубийство не так страшно звучит, особенно если в нём есть чувства, а не понты. Я бы с радостью зарезался, удушился. Всё, что угодно. Только не мог. Я боялся умереть, но и не хотел оставаться в живых. {Знаешь, я люблю тебя}***
Всё сложилось таким образом, что я всё равно попал на небеса. Фургон не заметил меня, бродящего тёмной ночью по дорогам родного города. Теперь я тут, рассказываю вам о моей не очень счастливой жизни. Запомните мои слова. Даже чудо может быть жестоким.