***
Дмитрий лежал на горячем песке пустыни. Его тяжелое дыхание сливалось с хрипом горла от сухого воздуха. Едва открыв глаза он увидел, как его обступили пони. Сначала он думал, что это ему мерещится, но разговоры этих необычных существ заставили подняться. Но его попытку подъёма прервал удар копыта одного из них. Прижав Зайцева к земле, неизвестный спросил: — Ты кто такой? Как сюда попал? — Отвали упырь, пока я в тебя всю обойму не разрядил! — сказал Зайцев, но вместо грозного голоса получился шепот и хрип. Он попытался дотянуться рукой до пояса с кобурой для пистолета. Но каково было его удивление, когда он не почувствовал одежды. Даже нижней одежды не было. Также его стали беспокоить новые ощущения в руке - необычные ощущения. — Грузите его на повозку и завяжите глаза! Думаю это тот, кого хотел видеть босс. Двое погрузили Дмитрия, как приказал главарь группы, и завязали глаза. Зайцев не чувствовал ни рук, ни ног. Он даже не чувствовал собственного лица, а жажда истощила организм. Ничего не в силах поделать с бессилием, он потерял сознание. Голоса, звуки и запахи - все смешалось в одну волну, которую "ощущал" Дмитрий вокруг себя. Он не мог сказать, сколько он так ехал, но в конечном итоге его доставили на базу Нидллера. Облив его водой, с него сняли повязку, и дали утолить жажду. Уже не первый раз Зайцев удивляется, какой же вкусной бывает вода после долгой жажды. Всё это время за ним с интересом наблюдал Нидллер. Угостив гостя куском хлеба, Ганс заговорил: — Ну здравствуй, я тебя ждал целую неделю. Располагайся и представься. Зайцев только сейчас окончательно пришел в себя. Не каждый день видишь говорящих пони, а тем более не каждый день видишь себя в подобном обличье. Он с интересом и легким испугом смотрел на своё отражение в зеркале около окна. Медленно, он обвел своё лицо копытом, не веря своим глазам. Ганс с любопытством и улыбкой смотрел на сие действие. Было, похоже, что сейчас Дмитрий не видел мир вокруг себя, он полностью ушел в своё отражение. Однако Нидллеру это порядком стало надоедать, и он прервал гостя. — Так ты долго будешь в трансе? Разве вы не так выглядите? — сказал Ганс, разведя копытами в стороны. — Нет!? — волнительно выдавил из себя Зайцев. — Ну, мне тогда все равно, как вы там у себя выглядите. Я тут нашел одну машину, которая с вами попала в этот мир. Ты же научишь нас, как ей пользоваться? — Что? Машину? Танк!? А где мои товарищи? Где они? — Я тебе справочная? Плевать мне на твоих друзей, за неделю своего сна, ты многое пропустил. — Какого сна? Что ты мне по ушам ездишь фашист поганый? Я ничего тебе не скажу! — уже всерьез заявил Зайцев. — Ну, я хотел как лучше, придется болезненно. Тащите сыворотку правды! — скомандовал Ганс. Один из его окружения покинул комнату, а трое других схватили Зайцева и стали приковывать его к креслу. Дмитрий рьяно сопротивлялся, но у него не было шансов. Когда его приковали, Ганс встал со своего места и подошел ближе. В комнату вбежал бандит с сывороткой на подносе. Ганс взял магией шприц склонился к уху Дмитрия. Шепотом он сказал: — У тебя ещё есть время подумать. Учти - это болезненно. Ганс выпрямился и стоял почти вплотную к танкисту. Зайцев глубоко вдохнул, пошевелил челюстью и сделал плевок в Ганса, после чего сказал: — В яйца вколи себе, может, вырастут! Ганс вытер плевок краем шарфа, после чего от злости стиснул зубы и грубо вколол сыворотку в шею танкиста. Зайцев закричал от боли, после чего он стал поминать Ганса всем своим матным запасом слов. Через несколько минут крики утихли. Танкист пребывал в полусонном состоянии. Ганс стал грузить его вопросами, а танкист свободно отвечать на них. Как бы он не пытался, но утаить, что либо он не мог. Будто он теперь не хозяин собственного разума.***
— Как-то так. После я очнулся в камере, когда ты меня разбудил — закончил рассказ Зайцев, опустив голову. — Ну, досталось же тебе, ты не виноват, ты собой не владел. Я вот тоже не всегда могу держать язык за зубами, особенно когда переберу с водкой. — Спасибо дружище. Давай спать, а то устал чутка. Я тогда, на пытке, в конец отчаялся, думал сдохну здесь, так и не увидев вас. — Это мило девочки, давайте, обниметесь уже и спать — сказал Клин с нотками сарказма. — Уж больно ты болтлив... — заметил Соколов. — Серьезно, давайте ложитесь. Танкисты, наконец, улеглись, бригада хором вздохнула с облегчением и разложилась по кроватям. Рассказ был интересный, да и когда удастся послушать пришельцев. Разводить споры не у кого не было желания, ведь на завтра предстоит много работы. За стеной ангара слышались пение сверчков и завывания "готовенького" мародера. Это отдаленно напомнило Соколову жизнь в деревне, особенно после праздника или окончания посевной. Вновь в голове пролетели мысли о доме, о сыновьях, о родных местах. Скупая мужская слеза стекла со щеки танкиста и впиталась в подушку.***
Утро. Бой по двери бараков разбудил всех без исключения. Когда дверь открыли, в неё зашел Земнопони с тележкой еды. Завтрак был скуден: по куску хлеба на каждого, стакан воды и овощная похлебка. Рабочие с танкистами разобрали свои порции и приступили к завтраку. Дверь оставалась открытой, а в дверях их терпеливо ждала охрана из двух Единорогов. Соколов обратил внимание на звукоизоляцию, не похоже, чтобы стены были очень толстые. Если удастся завести танк, то протаранить их будет проще простого. Нужно было лишь немного зарядить батареи, но Ганс этого делать, сейчас не станет. Оставался вариант попросить Клина, ведь он единственный в бригаде Единорог, не включая Соколова. Но с ним стоял вопрос доверия, разболтает он охранникам план или нет. Закончив с завтраком, рабочие сложили столовый инвентарь обратно в тележку. Затем, их всех снова заставили работать. Бригада рабочих занималась ремонтом неких механизмов, чьё предназначение Соколов не мог угадать. Иногда рабочие помогали танкистам, но под пристальным контролем одного из Единорогов. На перекуре, у Соколова выдалась минутка поговорить с Клином наедине. Охрана из Единорогов отошли и их заменили несколько простых разбойников, которые даже не смотрели за танкистами. Сдаст или нет, но рискнуть нужно было. Если он такой же пленник крепости, то наверняка хочет сбежать, а Соколов даст такую возможность. Подойдя к Клину, Георгий убедился, что они одни и начал первый: — У тебя с этим, ну колдовством нормально? — спросил Соколов, не зная как лучше описать магию. — Ты про магию? Да нормально, но зависит от того, что требуется. — Требуется зарядить батареи танка, хотя бы немного, чтобы стартер запустить. — Не в курсе, что такое стартер, но думаю, не получится. А ты не боишься, что я сдам тебя? — Если сдашь, то бояться тебе придётся. А почему не получится? — Видишь кольцо на роге? — сказал Клин, показывая на рог. Георгий посмотрел и увидел черное кольцо, скорее всего из обсидиана. — Ты женат? — Да нет, ну в смысле да, я женат. Но я не про это, кольцо блокирует мою магию, а если сниму, то те громилы Единороги это почувствуют и мне несдобровать. Последний план Георгия рухнул как карточный домик. Больше идей у него не было, но тут его окликнул Клин. — Погоди, не торопись. Ты и сам можешь зарядить. — Как? Я не фокусник, нет у меня такого образования. — Используй свой рог, тебя-то не контролируют - пока. Это не трудно... — Это охренеть как трудно. Я с трудом свет могу зажечь — перебил его Соколов, возмущенным голосом. — Это почти то же самое, только вместо света подумай о потоке нужной тебе энергии, а затем мысленно направь её в эти батареи. Надо сосредоточиться, только не пытайся проделывать это у всех на виду, а то и тебя "обручат" с этими бугаями. Соколов поблагодарил Клина. Видно было, что Клин не подведёт и оставит все в тайне. Оставалось только попробовать последовать совету Клина, но попытка была лишь одна, и нужно было торопиться, пока здесь находятся эти любители, а не те дотошные Единороги. Георгий залез в танк, где сейчас находился Дмитрий, который занимался осмотром казенной части орудия. Увидев взволнованного друга, он отвлекся и обратился к нему. — Что случилось? Ганс явился? — Нет, но нам пора валить отсюда и у меня есть план — шепотом сказал Георгий. Соколов в общих красках описал план побега. Зайцев должен был отвлечь охранников ненадолго, пока Соколов пытается зарядить батареи. В случаи неудачи, Ганс не узнает об исправности двигателя. Нужно было всего-то закрыть люк мехвода и устроить короткую сцену. Зайцев согласился и сказал, что придумал как это сделать. Но и Зайцев смог порадовать Соколова очень хорошей новостью. Когда слуги Ганса вычищали боекомплект танка, они забыли проверить казённик. В орудии остался заряженный фугасный снаряд, который не успели использовать против немецкого орудия. Он чудом не детонировал в стволе и оставался там всё это время. — Тогда план такой, я пытаюсь оживить "Потапыча", ты отвлекаешь этих. Если я смогу зарядить, то я закрываюсь в танке и завожу его, а ты бежишь назад. Я тараню стену, после чего, используя суматоху ты пробираешься в танк и мы вместе даём отсюда деру. Если появиться Ганс, стреляй в него фугасом. Сомневаюсь, что его магия сравнится с нашим калибром. — Идёт, ты только про меня не забудь — улыбнувшись, сказал Зайцев — Шутишь? Своих не бросаем! — заявил Соколов, похлопывая его по плечу. Зайцев вылез через башенный люк и неуклюже свалился на переднюю часть корпуса, закрывая падением люк мехвода. Крик, мат и стон привлекли внимание всех находящихся поблизости пони. Клин подошёл ближе к Зайцеву, помогая ему встать. Дмитрий этим временем подмигнул глазом Клину, намекая на фальшивый номер его травмы. Клин догадался, в чем дело и подыграл ему. Тут подошла охрана, которая даже не заметила отсутствие второго танкиста. — Э-э! Что тут случилось? Что за драка? — грубо спросил главный из охраны. — Я из танка упал, кажись, повредил руку эм... ногу, в общем, переднюю конечность — имитируя боль, сказал Зайцев. Когда Зайцев свалился с башни, Соколов понял, что пора действовать. Он осторожно задраил люк башни и перебрался к батареям. Георгий закрыл глаза и стал вспоминать тот момент, когда он зажег в поезде этот огонек. Зажечь огонек снова у него получилось быстро, а теперь нужно было подумать об электричестве. Соколов снова закрыл глаза и стал воображать поток энергии. Его рог окутали искры, после чего они устремились в клеммы аккумулятора. Этот поток держался около минуты, после чего Соколов прекратил это действие и остановил заклинание. Он почувствовал себя измотанным, будто пробежал марш бросок в десять километров. Датчик показывал уровень заряда на минимуме. Этого должно было хватить для запуска двигателя, но нужно посмотреть, как там Зайцев. Пока Соколов занимался зарядкой, охрана начинала терять терпение, потому как Зайцев уже серьёзно требовал врача. Но тут случилось непредвиденное. Один из рабочих окликнул Зайцева о том, что Соколова нет поблизости. Клин в минуту рассердился на своего подчинённого, а охрана заметалась, пытаясь высмотреть пропавшего танкиста. Зайцев забеспокоился, план только что треснул прямо посередине. Главный охранник обратил внимание на закрытые люки танка и дал команду своим, чтобы они открыли их. Но люки не поддались, они были закрыты изнутри. Зайцев сидел около верстака, когда в его сторону двинулся главный охранник, обнажив подобие ножа. Зайцев подполз к столу, когда охранник приблизился ближе. Дмитрий ухватил из-за спины кусок трубы и ударил по ножу, выбив его. Нож отлетел в сторону, после чего Зайцев нанес повторный удар и вырубил охранника. Дмитрий встал, держа в копыте трубу, а остальные охранники обступили его, зажав у стены. Рабочие столпились у противоположной стены ангара, не думая вставать, на чью либо сторону. А двое охранников стали медленно подходить ближе, выставив перед собой клинки. В этот момент двигатель танка издал первые обороты двигателя, после чего снова утих. Через несколько секунд попытка завести танк повторилась, но снова неудача. Охранники побежали к выходу, крича в дверь, что железная машина оживает. Рабочие столпились в дальнем от танка углу, а Зайцев устремился к танку. Стуча в люк, он попросил Соколова впустить его. Георгий отвлекся и открыл башенный люк. Зайцев, заняв своё место, снял блокировку орудия и отключил электропривод. — Попробуй сейчас — сказал Зайцев. Соколов кивнул и попробовал снова. После нескольких оборотов, двигатель снова умолк. Тогда танкист открыл клапаны на баллонах со сжатым воздухом и попытался снова. Свист воздуха, сильный толчок в двигателе, и он завелся, выпуская черный дым. Танк ровно держал обороты, не захлебываясь. Электроника танка ожила, загорелась радиостанция и подсветка датчиков топлива и оборотов двигателя. — Ай молодец! Вот умница "Потапыч" — восхищенно сказал Соколов. — Не подвел нас старый вояка — поддержал Зайцев. Соколов взял в копыта рычаги управления и расставил задние копыта на педали. Включив первую передачу, Соколов повел танк прямо на двери ангара. Тяжелая махина с громким звуком и скрипом гусениц тронулась с места и направилась к выходу. Танк без труда протаранил стену ангара и оказался на улице, под сводом огромной пещеры. Соколов остановил танк и сказал Зайцеву. — Я за другом туда и обратно, займи моё место и погоняй этих лихих бандитов — сказал Соколов, открывая свой люк. — Погоди... — окликнул его Зайцев. — Ну чего? Соколов успел сказать только эту пару слов, после чего получил удар трубой по голове. Не поняв, что случилось, он потерял сознание и упал на своё место. — Извини... друг... Сказав это, Зайцев заглушил двигатель и открыл башенный люк танка. Выглянув из танка, он увидел Ганса, стоящего на корме танка с довольной улыбкой. — Ты смотри, не обманул. Молодец, по больше бы таких и глядишь, всех этих сложностей не было бы. Где твой друг? — сказал Ганс, улыбаясь ещё шире. — Лежит без сознания. Сохраните ему жизнь, он ещё понадобится нам. — Смотри, ведь твой билет домой зависит от сотрудничества. — Я помню — подавленно сказал Зайцев. — Так вытащите того и утащите в камеру моего дворца. Я с ним ещё поговорю, а сейчас наш союзник покажет мне, как управлять этой машиной. Зайцев безрадостно вылез и уступил место Гансу, показывая место водителя. Он спокойно рассказывал об управлении машиной и предлагаемому способу обучения его собственного экипажа. Зайцев достаточно долго времени проводил с командиром Таченко и многому научился. Ганс вполне серьёзно слушал Зайцева, запоминая каждое его слово, ведь от этого зависела его победа над принцессами. Ганс знал, что Зайцев сделает всё, чтобы вернуться домой и использовал это против танкиста. Правда эта внезапная попытка побега чуть не стоила Гансу танка, но танкист доказал свою преданность. Соколов очнулся в чистой камере с массированной дверью и маленьким решётчатым окошечком. Голова сильно трещала, а копыта дрожали как у пьяницы. Вспомнив последнее, что он помнил, он, будто вновь услышал эти слова: — "Извини... друг...". Соколов встал и подошел к двери. Убедившись, что дверь крепка, и ему не выбраться он упал на все четыре колена и закричал во весь голос что есть мочи. — Проклятый предатель! Я убью эту крысу!