Везет по жизни

      POV Ксюха.       Я, кажись, маленько перебрала вчера в Трехрогой Луне. Таня была права. Что-то странная выпивка выпадает на нашу долю (если только это, не ее рук дело). Даже там, в трактире, где стихи читают, нашлось этакое. Этакое такое, что моя голова сейчас не могла вспомнить, собственно, а что мое бренное тело делает на столе в гостиной? Что-то я Таню не вижу.       Через мгновение, еще одно бренное тело вывалилось из шкафа, жестко матеря всех и вся. — Ну, как? Нарнию нашла? — спросила я, повернувшись на столе в ее сторону.       В ответ она меня чуть не задавила матом. Благо словесным. — Слушай, а откуда у нас вообще здесь шкаф взялся? — видимо, мы по пьяни шкаф чей-то сперли, потому что я не могу вспомнить, был ли он здесь всегда. — Мда. И ты еще себя русской называешь. Позорище, пить не умеешь, — причитала подруга, пытаясь встать. — Пить не умею? — негодовала я. Тут же ко мне вернулось воспоминание того, что я вытворяла. Неужели с вина так разнесло? Я невольно усмехнулась, ведь вспомнила, как подливала Тане «Медведя» несколько раз. Она, видимо, уже просекла чьих то рук дело было и патетично начала: — А-а-а так вот кто мне в вино водку подлил. Зараза, а я думала уже Шурфу отвесить, — и тоже усмехнулась. — Ты мне, судя по всему, тоже подливала. Значит, два-один в мою пользу? — С чего это вдруг в твою пользу? — Ктулху уже перебралась на диван. — Я тебе несколько раз свинью подложила, — я уселась поудобней на столе и уже представляла вкус победы. — Ха, меня так только с трех-четырех разносит. Промахнулась ты, значит, бокальчиком. И между прочем, я тоже тебе несколько раз наливала. — Тоже промах. Нас одинаково разносит, — тут до меня дошла одна истина. Вернее несколько: — Тань, мы, кажется, Селедку споили.       Некоторое время мы молчали, а потом звонко заржали, представляя такую комичную ситуацию. — Какие же плоские у нас шутки, — сказала я сквозь смех. — Ага.       Шутки у нас и, правда, плоские. Настолько, что стали традицией. На какой-то вечеринке, если будет шанс, мы обязательно попробуем споить друг друга. Это даже сродни соревнованию. Чаще, конечно, побеждает Ктулху. Но в этот раз мы походу проиграли обе. Шутки закончились, как только мы пришли на работу. — Ну, что. Сознаваться будете? — Джуффин говорил спокойным тоном, раскуривая трубку. — Или из вас силой тянуть, что вы натворили? — «Мишкой» баловались. Я вообще в ее бокал метила, но промахнулась, — тыкнула пальцем в рядом стоящую Танюху. — Мишкой, значит… — Халли лишь покачал головой. — Вы в курсе, что ваш «Мишка» сделал с Лонли-Локли? Я отпустил вас на вечер в Трехрогой Луне, полагая, что вы там стихи будете слушать. — Что нам мешает пить и слушать одновременно? — сказала Таня заискивающе. Если я не ошибаюсь, она еще и с Шурфом болтала. — Так-то ничего, но вы временно оставили Тайный Сыск без Истины. А это карается помощью сэру Мелифаро в поисках эльфийских монет, — на этой его фразе, мы завыли. — Ага, знаете что это из себя представляет. Тогда вперед. — А может не надо, а? — Да ладно вам, леди. Это вы еще легко отделались. Я ведь мог и с Рыбником вас познакомить. Лично, — о, этот красноречивый взгляд с его стороны. — Вы же наслышаны о Рыбнике? Знаю, наслышаны. А теперь идите к сэру Мелифаро, пока я добрый.       Следующие три дня мы дисциплинированно собирали кельди и спорили, когда Ирод признается Шурфу в любви или завернется в ковер. Тот лишь изображал мученика. Или не изображал. Еще я успела сходить в один из этих дней с новым знакомым Арди погулять. Подцепила его в Трехрогой Луне и вроде не жалею. Вполне себе обычный, уроженец Ехо со своими заморочками. По нашим меркам, я бы дала ему лет тридцать, но ему оказалось двести с хвостиком. В принципе, он ни чем не отличался от остальных. Но все время, вел себя странно.       Спустя еще три дня, на нас повесили дело о его убийстве. Сказать что я была ошарашена — ничего не сказать.       Сейчас же мы с подругой уже были на месте преступления. Конечно же, это дело досталось нам. Кому же еще? Испытательный срок закончился, но службу никто не отменял. — Как, ты говоришь, его звали? — спросила Таня, ища зацепки около трупа. На самом деле она сидела на картонах, как гопник, возле тела и скептическим взглядом все осматривала. — Сэр Арди Урох вроде. — Он, он, деточка. Я его лично знал когда-то. Парень, к слову, тот еще скромник, — из кухни вышел Кофа. Мы, к слову, находились в доме нашего трупа. — Интересно, кому мог насолить бедняга-художник? Хоть и особо не разбираюсь в искусстве, но могу сказать, что его картины — это нечто. Неудивительно, что ты с ним сдружилась, леди Ксюша. — Он сам меня нашел. Увидел, как я в трактире рисовала. Кстати говоря, он не говорил, что сам рисует, — призадумалась, вспоминая наш короткий разговор в тот вечер. — Вообще я мало с ним общалась. — Конечно, мало! Помимо него, ты же еще с тремя людьми болтала! — Не хотела вам с Шурфом мешать, — и лукаво так улыбнулась. Меня опять чуть ее испепелили взглядом. — Кхм… Но разве ты не заметила, какой подозрительный был тот художник? Он же вечно тебе за спину смотрел. — Вспоминайте еще. А я пока проверю наличие магии своей «измерялкой» — усмешка. Кофа-то шарит.       Гостиная, в которой мы находились, походила больше на мини-галерею. Возле кресел и небольшого диванчика стояли холсты на диковинных подставках, вместо мольберта. Стены были увешаны картинами самых популярных художников Соединенного Королевства. Я с легкостью отличала рисунки и картины своего бывшего знакомого от остальных. У Арди был свой оригинальный не передающийся стиль. Думаю, он бы давно с легкостью стал популярным. Почему же он скрывался? — Как думаешь, почему он скрывал свой талант? Арди ни разу не говорил, что рисует и уж тем более не показывал своих картин. Настолько скромный? — Ага, и при всей своей скромности устроил галерею в гостиной, — усмехнулась Ктулху. — Хотя может, он был тем еще хиккарем и точно знал, что никто к нему не нагрянет. Хм… — Хм… — задумалась я, пока нас не позвал из спальни Кофа: — Подойдите-ка сюда, леди. Я нашел кое-что интересное.       Мы побрели в спальню. Мягкое освещение комнаты навевало сонливость. В прочем, она тут же исчезла стоило только посмотреть на вещь, на которую указывал Мастер Кушающий-Слушающий. — Это… картина? — во мне проснулся кэп. — Как видишь. На вид обычное полотно, правда? Вы ведь в курсе, что художники тоже используют магию, когда творят? — мы молча кивнули. Это было логично. — Только что нарисованную картину от нарисованной когда-то легко отличить по индикатору. От этого полотна веет магией второй ступени. Достаточно для только что нарисованной, но краска высохла, а в некоторых местах даже стерта. На вид ей год или больше. Как вам это нравится? А нашел я эту картину замаскированной под одним заклинанием…       Весь диалог я рассматривала лежащую на кровати картину. Кофа был прав, полотно было весьма потрепанно, но в целом, общий вид не пострадал. На нем был изображен двухэтажный дом с голубой крышей и небольшой башенкой. Весьма не примечательный старый домишко. Возле здания были нарисованы люди, слишком разные, чтоб их можно было назвать одной семьей. Все, как один, стояли возле дома лицом к зрителю. Может быть, они были друзьями? Возможно. А парень с краю, с русыми волосами, был так похож на… — Арди?!