Дуракам не везет, а идиотам - и подавно.

— Мама, мама! — маленькая девочка бежит в объятья женщины и повисает у нее на шее. Заливисто смеясь, она что-то нашептывает на ухо своей маме, а та гладит ее по голове. Хане четыре года. И, казалось, еще совсем недавно Ацуши и Рюуноскэ были несказанно рады скорому появлению их общего ребенка, как он уже родился. Четыре года назад. Маленькая девочка имела черты обоих из своих родителей, но больше была похожа на Акутагаву: темные, как смоль, волосы и до жути бледная кожа, которая делала ее похожей на произведение искусства. Но, все же, и от мамы ей многое досталось: очарование и изящество в каждом движении, черты характера и даже эти завораживающие большие желто-фиолетовые глаза с кошачьими зрачками. — Давай ручку, Хана, — Ацуши встает на ровные ноги и протягивает ладонь к дочке, — хочешь, по дороге мы можем купить мороженого? — Ура! Мороженое!

***

— О, смотрите, та ненормальная идет! — Чудачка! Как вообще можно быть настолько жалкой?! Жизнь понемногу превращалась в ад. Все вокруг не понимают, издеваются, гнобят. А руки просто опускаются от безысходности чтобы что-то исправить, ведь сколько уже попыток было, да все насмарку. Все просто отвергают. Хане двенадцать. Длинные черные волосы заплетены в неопрятный полухвост, на лице — очки в желтой оправе. Зрение не позволяло не пользоваться ими, что очень печалило. Хотя, девочка и в них видит не очень хорошо. Девочка любила своих родителей больше чем кого-либо на свете, но она осознавала, что от ее «дряного» наследства только одни проблемы. Но приходилось сдерживать себя, но то опять… В прошлом месяце десять. В позапрошлом — пятнадцать, а за пол года — пятьдесят два. Пятьдесят два человека убиты руками Акутагавы-младшей. Конечно же, не специально, но когда ее злость выплескивается наружу, страдают все. И в первую очередь тот, кто осмелился вывести ее из себя. «Всемогущее око» движется без мысленной команды повелителя и уже через несколько секунд обидчик падает на землю, порезанный на мелкие кусочки. Тело Хана и не собирается убирать. Да и никто не собирается: в трущобах таким не занимаются. Через несколько дней труп лежит наполовину сгнивший и съеденный крысами. Ацуши и Руюноскэ в растерянности: как же остановить это? Любые попытки уничтожить способность их чада терпели фиаско: Всемогущее око не хотело покинуть ее тело. А ситуация только ухудшалась: девочка не могла сдерживать гнев своей способности. После опытов шестьдесят убитых за неделю. Осознавать, что их ребенок — ужасная убийца было сложно. Но все же его невозможно было не принять.

***

— Акутагава-чан, привет-привет! Как делишки? — казалось, самым веселым в жизни Ханы был задорный голос Накахары-сана. Да и его немного пьяные рассказики об отце и Дазай-сане были тоже вполне занимательными. Можно было хотя бы на несколько часов отвлечься от жестокой реальности и послушать смешные случаи из жизни Мафии. Она ведь теперь тоже одна из них, как ни крути. — Как всегда, Чуя-сан, как всегда… — Отдохнула бы один денек, дорогуша. Работа не пропадет, — и он как бы невзначай протянул ей бутылку виски старой выдержки. Выглядело довольно заманчиво. От такого предложения точно нельзя отказываться. Хане восемнадцать.Она одна из сильнейших членов Мафии.