***
— Снова тебя весь день не было дома? — возмутился отчим, встретив парня в двери. — Твоя мать переживала! Ты вообще думаешь о ком-то, помимо себя? — продолжал отчитывать он, с презрением смотря на блондина. — Ушёл куда-то рано утром и приперся в девять вечера. Ты где шлялся? Со своими друзьями-«музыкантами»? — последнее слово он выделил, чуть скривившись от отвращения. — Отвали, — буркнул Плисецкий и, оттолкнув отчима, направился к своей комнате. — Не смей повышать на меня голос! — схватив парня за рукав кофты, он остановил его. — Ты мне не отец! Ты тупо спишь с моей мамой и живёшь за наш счёт! — Не смей, Юра, — вмешалась мама, непривычно для самой себя, повышая тон. — Хахаля своего останавливай, а не меня! — уже кричал парень. Глаза отчима злобно сверкнули и, выхватив из его рук гитару, он со всей дури впечатал её в стену. — Ты совсем больной? — продолжал кричать светловолосый и, оттолкнув уже и свою мать, стоявшую на проходе, залетел в комнату. Он закрыл дверь на замок и плюхнулся на кровать, прикрыв лицо руками. Так было всегда: он стремился стать музыкантом, а мама не поддерживала его мечту, потому что: «Это не выход. Игрой на гитаре ты не заработаешь себе на жизнь». Потом появился отчим, который с самого начала не ладил с Юрой и всячески показывал ему, как он его ненавидит. Но и Юрий не промах — он всегда заводил его в тупик своим хамством. Потом отчим потерял работу и стал жить за деньги его матери. Плисецкого бесило это. Бесило, что мама не поддерживает его успехов в музыке, зато поддерживает этого ублюдка, который не может даже работу себе найти. Потом мама смирилась с увлечением Юры и перестала интересоваться, как успехи, а всего лишь платила, если что-нибудь было нужно. А ещё просила, чтобы он называл отчима «папой», но Плисецкий-то знает, что такой «папа» ему и подавно не нужен. Толковых друзей у Плисецкого тоже не было — только пару ребят из музыкальной школы. Всё своё время он посвящает игре на гитаре и музыке, но теперь гитару сломал отчим, и Юрий начал ещё больше ненавидеть его. — Юрочка, можно войти? — ласково спросила мама, постучав в дверь. — Ты ведь всё равно войдешь, я прав? В комнате появилась женщина и, прикрыв дверь, остановилась около неё, не зная, с чего начать. — Чего тебе? — блондин отвернулся от неё лицом к стене. — Я хотела поговорить, — начала она, подходя к парню. — Прости его. Ты знаешь, что он любит нас… — Тебя. — Что? — Тебя он любит, но не меня. И я его не люблю, потому что мне не нужен такой «отец» — Милый, хочешь, я куплю тебе новую гитару или дам деньги, чтобы ты сам купил любую, которая тебе понравится? Так было всегда — после ссоры мама давала Юрию деньги и думала, что этого будет достаточно. А ему не нужны были деньги. Ему нужно было её внимание. — Ты думаешь, что мне нужны деньги? — Но ведь гитара… — Да какие, нахер, деньги, когда ты не можешь уделить мне хотя бы час в день? Ты даже не помнишь, когда у меня день рождения, потому что всё своё свободное время обслуживаешь этого придурка и пашешь на работе! — закричал он. — Юра, это не так… — Выйди, — успокоившись, попросил он. — Но… — Выйди! Услышав разочарованный вздох за своей спиной, парень услышал, как дверь закрылась. — Сегодня, мам, — шепотом произнес он. — Мой день рождения сегодня…Глава 1.
30 декабря 2016 г. в 00:00
Тёплое весеннее утро, необслуженные клиенты и менеджер — кретин — это именно то, что сопровождает Отабека последние пару месяцев после того, как он переехал в Питер.
— Отабек, можешь подменить меня? — к парню подошла блондинка, умоляюще посмотрев на него. — Мне нужно с парнем встретиться. А наш босс — эгоистичный ублюдок, которому плевать на всех, кроме своего Старбакса, — злобно покосившись на своего начальника, шепотом хихикнула девушка.
— Хорошо, — кивнул он, согласившись стать баристой на пару часов. — Здравствуйте! — любезно поздоровался он с парнем, которого видел здесь впервые.
У него были светлые волосы, собранные в хвост, которые в свете солнца отливали золотистым оттенком, а короткая челка спадала на лицо. Глаза зеленого цвета иногда поблескивали бирюзовым, когда лучи солнца попадали на них, отчего парень хмурился, устало и с какой-то злостью нахально осматривали баристу. Весь его невозмутимый вид был слегка странным для человека, который не спит в такое раннее утро.
— Юрий, — холодно представился он.
— Чего? — удивился Отабек, слегка подавшись вперед.
— На стаканчике «Юрий» напиши — имя моё, — устало вздохнув, блондин сел за столик, поставив чехол с, видимо, гитарой на свободный стул.
Отабек почувствовал какое-то волнение внутри. Что-то с этим парнем в черных штанах и в капюшоне было странным. Что-то, что Алтын никак не мог понять.
— А пить что будешь? — придя в себя, крикнул он.
Но тот его не услышал — уже сидел в наушниках.
Вздохнув, Отабек решил сделать всё на свой вкус.
Рассчитав, что кофе будут делать не так уж и много времени, Плисецкий решил, что успеет прослушать одну песню и затем, вытащив наушники, услышал: «Кофе для Юры! Примите заказ».
Поднявшись с места, он закинул чехол за спину и подошёл к кассе.
— Ты не сказал, что хочешь, поэтому я сделал на свой вкус, — еле заметно улыбнувшись, Отабек протянул светловолосому бумажный стаканчик.
— А, ну да, — витая где-то не здесь, вспомнил Юрий. — Ты не местный, да? — поинтересовался он, доставая деньги.
— Что? — переспросил Алтын, не расслышав вопроса.
— Не местный, спрашиваю? — повторил он и, положив деньги, взял свой кофе.
— Да, — улыбнувшись, ответил Отабек. Но Плисецкий уже не услышал — он был в наушниках и направлялся к выходу.
Он и не собирался продолжать разговор. Он спросил это, чтобы не было напряженной тишины. Плисецкий не любил тишину — она напоминала ему об одиночестве. А одиночество он ненавидел, хоть и был сам по себе.
Отабек в недоумении уставился ему в след, затем, услышав очередное имя, повернулся к клиенту и дружелюбно улыбнулся.