За день до начала повествования. Коноха. Резиденция Хокаге.
Какаши не знал, почему его вызвали в такое раннее время. Сейчас около семи утра, и вся деревня ещё спит. — Вот, — Цунаде выудила из кучи бумаг нужную и положила перед собой. — Я хочу, чтобы ты ознакомился с этим документом. Хатаке тяжело вздохнул, всё ещё не понимая, почему читать документы надо именно с утра пораньше, и зачем вся эта атмосфера таинственности вокруг. Он быстро пробежался глазами по тексту и немало удивился, дойдя до конца. — Этого не может быть, — сказал шиноби, возвращая листок. — Может. Этому делу посвящена целая папка, которая находится под особым контролем АНБУ и не доступна даже мне. Пока что. Цунаде находилась в должности Пятого Хокаге всего полгода, но за такое короткое время нашла много интересного в старом кабинете Третьего. В основном это были отчёты с разных секретных миссий, о которых принято лишний раз не распространяться во избежание конфликтов, как внутри деревни, так и между другими странами. Третий особенно трепетно относился к таким документам, ныкая их в каждом недоступном уголке, лишь бы никто не обнаружил. Причин тому была масса: во-первых, это могло бы опорочить его имя, итак подпорченное резнёй клана Учих, совершившейся при его правлении, во-вторых, это могло бросить тень на методы его политики, считавшейся самой гуманной во всём мире, в-третьих, эти данные могли стать причиной новой Мировой войны, которую Третий избегал всеми возможными способами. Хирузену просто повезло, что новым Хокаге избрали именно Цунаде, а не какого-нибудь Данзо, иначе об этом всём стало бы известно всей Конохе, если не всему миру шиноби. В таком случае, ни о каком поддержании мира и баланса вообще речи быть не могло. — Я собираюсь поручить тебе эту миссию, потому что другого такого специалиста я не найду, — сложив пальцы в замок, проговорила Пятая. — Мне кажется, вы слишком рассчитываете на меня Хокаге-сама. — Поэтому ты пойдёшь не один. С тобой пойдёт Орочимару. Какаши чуть было не открыл от изумления рот. — Да, он считается «Врагом Конохи №1», но именно он участвовал в том задании больше двадцати лет назад. Я лично общалась с ним, и мне удалось уговорить его работать на Коноху. По крайней мере, в этот раз. Ты, наверное, до сих пор не понимаешь, почему я вызвала тебя так рано? Дело в том, что посылать вас на такую миссию очень рискованно, а совет старейшин, совет АНБУ, совет джонинов и представители АНБУ Корня дали бы мне отказ в проведении подобной операции. К тому же, мне не надо, чтобы кто-то, кроме нас троих был в курсе всего этого. Лишние глаза и уши нам ни к чему, теперь понимаешь? — Хатаке кивнул. — Возьми с собой это, — Цунаде протянула ему небольшую тетрадь. — Здесь инструкции, с которыми вам лучше ознакомиться заранее, чтобы быть готовыми ко всем сюрпризам. — Тут сказано, что мы отправляемся в другой мир? Как это понимать? — Как написано, так и понимать. Я сама толком ничего об этом не знаю, поскольку вся информация в главном штабе АНБУ. Раньше, чем через полгода я её не получу, а действовать нужно сейчас. Из-за обстановки в мире мы обязаны сделать это как можно быстрее. — Да, Хокаге-сама. Сколько времени у нас есть на эту миссию? — Она может затянуться на неопределённый срок, сам понимаешь, почему. Но вы должны завершить её в самые короткие сроки. — То есть, у нас нет рамок? — Цунаде покачала головой. — Орочимару в курсе этих деталей? — Естественно. Только помни, Какаши, никаких решительных действий, это может всё испортить. Должен настать определённый момент, а до него даже не смейте дёргаться. Хатаке всё прекрасно осознавал, но единственное, что пока ещё находилось за гранью его понимания — какую цель преследовал Третий двадцать лет назад, и почему сейчас Хокаге снова решила это повторить. — Какаши, — когда он почти вышел из кабинета, вдруг остановила его Пятая. — Ты будешь с Орочимару, и что-то может в любой момент пойти не так, поэтому в критической ситуации ты можешь действовать согласно приказу №356. — Я понял вас, Хокаге-сама. — Пусть вам повезёт, — прошептала Цунаде, как только за Хатаке захлопнулась дверь. В тот же день шиноби покинули свой мир. Всё делалось как можно быстрее, чтобы никто ничего не заметил и ни о чём не догадался.***
Какаши не знал, почему именно это он решил вспомнить, как только проснулся. Орочимару и Кабуто ещё спали, и потому в комнате было так тихо. Хатаке уже привык, что каждое его утро в течение последнего месяца и двух недель начиналось с крика на всю комнату: «Кабуто, придурок, какого хрена ты ещё спишь?! Где мой завтрак?!». А сейчас было непривычно тихо и спокойно, значит, есть время подумать. «Интересно, время, которое мы здесь провели, будет считаться задержкой, или момент всё ещё не настал?» — стоило только прокрутить одну мысль у себя в голове, как послышалось сонное пожелание доброго утра от помощника саннина. Видимо, не судьба Какаши поразмышлять сегодня. — Как думаете, Орочимару-сама будет пить зелёный чай вместо чёрного? — уже дойдя до стола, поинтересовался Кабуто. — Не могу ничего сказать по этому поводу. Я не знаю предпочтений Орочимару-сана. — А вы почему так рано проснулись? Солнце в глаза светило? — и это при том, что солнца вообще с утра не было. — Нет, я просто решил встать пораньше, — иногда вопросы Кабуто могли быть слишком навязчивыми, и сейчас был именно такой момент. Но Хатаке не привык посылать людей без повода, а его пока не намечалось. — А я решил, что лучше проснуться сейчас, чем потом слышать крики Орочимару-самы. Я вообще не люблю, когда на меня кричат, но приходится терпеть, ведь Орочимару-сама столько для меня сделал, что я ему очень многим обязан, даже жизнью, — парень вздохнул, наливая в чайник воду. — Какаши-сан, а вы что о нём думаете? — Как человек из Конохи, я могу думать о нём только как о враге. Как его напарник на этом задании, я могу думать о нём, как о напарнике. — Ну, это понятно. Но ведь вы совсем не знаете Орочимару-саму! Правительство вашей деревни, наверное, старается любыми способами очернить его в ваших глазах, но никто не знает настоящей правды. — И никто не знает, действительно ли это правда, — перебил его Какаши. На службе его много раз просвещали насчёт змеиного саннина, но каждый видел его ситуацию по-своему, поэтому единого мнения никогда не было. Среди гражданских тоже ходили разные слухи, и некоторые яро поддерживали идеи Змея Конохи во времена второго правления Третьего. Потому об Орочимару предпочитали лишний раз не говорить, чтобы ненароком не посеять какое-либо сомнение в политике Хирузена и его приближённых. Под таким же запретом было обсуждение причины нападения Девятихвостого, резня клана Учиха и уход единственного его живого представителя, то бишь Саске, из деревни. И всё же слухи по деревне ходили вне зависимости от решений правительства. Не спали и в домике у Акеми и Учих, ведь нужно было решить вопрос о том, каким образом «переместить» конохчан обратно в Петербург. Здесь на помощь пришёл Итачи: — Я знаю необходимые печати для той техники, которая перенесла меня и моего напарника сюда. — Напарника? — удивилась Курихара. — И куда же его перенесло? — Без понятия, возможно, что-то пошло немного не так. — А с нами тоже так получится? — со свойственной ему претензией в сторону брата спросил Саске. — Я не могу ничего обещать, но вероятность того, что всё сложится удачно, гораздо выше, чем того, что всё провалится. — Акеми, ты с нами? — Нет, у меня билеты куплены, и я не хочу выбрасывать деньги на ветер, — девушка не то чтобы сильно переживала по этому поводу, скорее, ей было страшновато перемещаться куда-либо с помощью сомнительной техники. — Тогда я тоже останусь, — решил Саске. — Ты же понимаешь, что мы не сможем снова провезти тебя в самолёте, как в тот раз? — напомнила Акеми. — Здесь у нас никаких связей нет, и то, что тогда всё получилось, вообще чудо. — Меня это не волнует. Я остаюсь. — Мой маленький глупый брат, не говори ерунды, — произнёс Итачи, проглотив таблетку. — У тебя нет другого выхода, кроме как пойти со всеми. — Во-первых, твоего мнения я не спрашивал. А во-вторых, с чего ты взял, что они согласятся на это? Они ненавидят тебя ещё и побольше моего. — В этом ты, скорее всего, ошибаешься. И у них тоже нет другого выхода. Если они здравомыслящие люди, то они должны понять и согласиться. Ну, а если нет, то мне абсолютно плевать, пусть делают, что хотят. Саске знал, что самым здравомыслящим являлся Какаши, и он-то точно согласится на помощь Итачи. У остальных же просто не будет выбора, ведь, как понял Учиха-младший, именно Хатаке главный на этом задании. А то, что они на задании, парень понял уже давно. — Ладно, допустим, всё именно так. Допустим, я даже согласился, — кинув осторожный взгляд в сторону Акеми, проговорил Саске. — Но учти, если что-то пойдёт не так, я прикончу тебя немедленно. — Ох, получится ли это у тебя, мой маленький глупый братишка? — вздохнул Итачи. Если уж Учиха-младший за столько времени не смог даже выбраться из логова Орочимару, чтобы прийти к брату и в своём привычном стиле поорать, что готов мстить, и уйти ни с чем обратно, то ждать от него чего-либо опасного сейчас было абсолютно бесполезным.***
День Роберта явно не задался, потому что он встал позже, чем планировал. Бутко хотел с утра быстро покидать свои немногочисленные вещи в сумку, чтобы потом ничем не заниматься, ибо настроения не было ни на что. Но что-то, как всегда пошло не так. Витя пошёл не так. — Какого, блять, чёрта, Суханов?! Я же просил поставить сраный будильник! — Я был занят и не слышал. — Чем ты был занят? — Ну, я тренировался раскладывать пасьянс на четыре масти, — с самым невинным видом сообщил парень. — Твою-то мать, Суханов! Конечно, это же гораздо важнее, чем позаботиться о сборе вещей! — Роберт шумно выдохнул и подошёл к шкафу. Как только он открыл дверь, на него тут же выпала вся одежда Вити. — Блять, Суханов, — сквозь зубы прошипел Бутко, и тогда его друг понял — дело плохо. — Ты за все три ёбаные недели даже не разобрал своё шмотьё! — Я забыл. — Забыл?! Я каждый день напоминал тебе... То есть, ты даже не пытался меня слушать?! Суханов, а ты вообще хоть раз меня слушал? — Я всегда тебя слушаю. Просто в тот раз, ладно, в те разы я на что-нибудь отвлёкся, наверное. — Отвлёкся? Понятно. Пасьянсы, они, конечно, важнее друга. Действительно, зачем меня слушать, я же ничего толкового никогда не посоветую, я же такой весь отрицательный, плохой, ненадёжный, да? — Нет, — мотнул головой Витя. — Но хоть раз ты так думал. — Никогда я так не думал, с чего ты это взял? Роберт, что вообще происходит? Неужели это всё из-за какого-то будильника... — Не какого-то, а самого необходимого на тот момент! И хватит меня перебивать! — О, Господи, какого чёрта я попала на эти семейные разборки? — в дверях появилась Нарине, которая так и не научилась стучать, прежде чем входить. — Тебя-то каким ветром сюда занесло? — недовольно спросил Бутко. — Хотела позвать вас на завтрак, но вижу, что вам как всегда не до этого. Сначала поорёте друг на друга, потом ещё мириться будете. Короче, на вас тогда не накрываем. — Не буду я ни с кем мириться! — крикнул Роберт. — И хули вы там за меня решаете, буду я есть или нет?! Я, блять, взрослый и самодостаточный человек и сам могу разобраться с завтраком. — Ну, раз ты такой взрослый и самодостаточный, то мог бы себе его и приготовить. — Ты мне ещё указывать будешь? — Роберт, успокойся, пожалуйста, — попросил Витя, поднимаясь с кресла. — Отошёл от меня! Я сам могу решить, успокаиваться мне или нет. Как вы меня достали! У Нарине вопросительно поднялась бровь. Кажется, даже её истеричная соседка по комнате в общаге никогда не закатывала таких сцен. — Короче, сами разбирайтесь, будете вы есть или нет, мы вам там в кастрюле оставим. В итоге завтракать они пришли оба. Правда, Роберт на протяжении всего приёма пищи молчал, что обычно несвойственно человеку, начинающему любые разговоры за столом. Витя же уткнулся к себе в тарелку и на все вопросы отвечал односложно. — Надо решить, во сколько соберёмся у ворот, ведь надо ещё такси поймать, — произнесла Сара. — В аэропорту надо быть за три часа до вылета, чтобы, если что, было время со всем разобраться. Вылет у нас в шесть, значит, к трём надо приехать, — заметив удивлённые лица друзей, которые даже не начинали паковать свои вещи, а уже было около одиннадцати часов, девушка сделала небольшую поправку. — Ну, ладно, к четырём. Вряд ли что-то настолько серьёзное может случиться. Соответственно, в три десять все должны быть у ворот. Согласны? — послышалось не совсем дружное «да». — Витя, Роберт, имеете что-то против? — Да, — кивнул Суханов, не поднимая лица от тарелки. — Что да? — с претензией спросила Сара. — Ты вообще слушал, о чём мы тут говорили? — А он никого не слушает, — разрезая сосиску, сказал Роберт. — Господи, опять начинается! — закрывая уши ладонями, воскликнула Нарине. — Можно хотя бы за завтраком без всего этого? Либо молчите, либо общайтесь нормально, — Бутко только фыркнул. — Короче, единогласно, — подытожила Сара, которая не собиралась влезать во все эти проблемы. И всё-таки после завтрака Роберт прекратил не разговаривать с Витей, обосновав своё решение тем, что ему слишком скучно собирать вещи в тишине.***
Домик Акеми и Саске стал похож на склад какого-нибудь магазина буквально в пять минут. Вся одежда была раскидана по кровати и дивану, откуда пришлось согнать Итачи, обувь расставлена около входа, чемодан находился посередине веранды, а прочие вещи где придётся. — И вот это, — обведя пальцем получившийся бардак, в котором девушка пыталась отрыть что-то нужное, произнёс Учиха-старший, — вы умудрились уместить вот туда? — показал на чемодан. — А что тебя удивляет? — поинтересовалась Курихара. — Ты даже не видел, сколько всякого хлама понабрал Орочимару. А это ещё мелочи. Итачи криво усмехнулся и посмотрел на свой аккуратно сложенный и сиротливо лежавший около окна плащ, решив, что ему, пожалуй, больше и не надо. Тем временем Саске думал, что, когда они паковали свой багаж в Питере, вещей было раза в три меньше, потому он и захотел узнать: — Мы точно чужого не брали? Просто, мало ли... — Здесь только то, что мы привезли и парочка сувениров для мамы с папой, — выудив из-под стопки пляжных полотенец фен, пояснила Акеми. — А когда мы успели купить сувениры? — Мы с Сарой несколько раз на рынок ходили, ты ещё спал. Там и купили. Вот, если тебе так интересно, можешь посмотреть, — она указала на бесформенную кучу около изголовья кровати. Учиха, будучи временами излишне любопытным, подошёл к куче и порылся в ней. Найдя почему-то пять магнитов, две футболки, ложку для обуви, набор открыток, коробку паззлов и какую-то косметику для детей, ему показалось, что для мамы и папы это как-то многовато и даже, наверное, не нужно. — И зачем им всё это? — Кому им? — Твоим родителям. — А это не всё для них. Они ещё просили для коллег по работе кое-что, и у маминой подруги недавно дочерям шесть лет исполнилось, а подарок какой-нибудь нужен. — Всё, я понял, продолжать не обязательно, — рассказ мог затянуться на неопределённое время, так что лучше прервать его на корню. Хотя вещей было много, исчезали они довольно быстро, но к середине сборов чемодан был уже переполнен. — Чёрт, так и знала, что они не влезут, — держа в руках туфли, которые одевала на день рождения, произнесла Акеми. — Надо будет Роберту отдать, у него как раз вещей мало, и сумка полупустая. — Это всё тоже Роберту? — усмехнулся Итачи, имея в виду три платья и подарки для родителей и не только, также не влезшие ни в чемодан, ни в сумку, где ранее ехали электрический чайник, вентилятор, чай и закончившаяся еда «на первое время». — Скорее всего, но, быть может, мне удастся это впихнуть куда-нибудь. В конце концов, зря я что ли половину вещей здесь оставляю? — Ты разве не собираешься больше их носить? — Нет. Кое-что уже начинало рваться, а зашивать, вот к примеру, эти шорты по десять раз я не собираюсь. Некоторое выгорело, а цепочка порвалась, — в таком духе она рассказала ещё про десяток предметов быта, которые они умудрились сломать-испортить-износить за период отдыха. Итачи снова бросил взгляд на свой плащ, теперь уже покоящийся у него на коленях. Кстати о Роберте. Он не так парился насчёт того, что что-то могло не влезть, ибо большую часть вообще не собирался тащить обратно в Питер. «Нет, ну за каким чёртом я потащу эти плавки, если на море в ближайшие лет пять точно не выберусь?» — почему-то он считал именно так. — О, смотри! — отвлёк парня от размышлений по поводу носков Витя, вытащивший что-то со дна своей сумки. — А я думал, что забыл его. — Что это? — Как, что? Кипятильник! Я его брал на случай, если свет отключат. Помню, когда ездил, также один раз было, нам пришлось воду в тазик набирать и подогревать, чтобы помыться. — Но ты же говорил, что не помнишь, как вы жили без света? — с уже заметным подозрением в интонации начал Бутко. — Ну, да, — почесал затылок Витя. — А сейчас как-то сразу вспомнилось. — То есть я мог за эти дни помыться?! Блять, Суханов, а чего ты вообще через месяц об этом не вспомнил? Как можно быть таким... таким... я даже, блять, не знаю, как это вообще назвать! — Роберт тут же вознамерился покинуть комнату, дабы успокоиться и покурить. — Но света всё ещё нет, можем подогреть воду, ты помоешься, — крикнул ему вдогонку Витя. — В жопу себе этот кипятильник запихни! — послышалось с улицы. В это время в одной из беседок сидел Миша и разгадывал кроссворд. Казалось, что он беспокоился о сборах ещё меньше Роберта, но на самом деле всё было не так. Просто Сара заняла всю комнату своими вещами, не оставив Кулагину даже маленького кусочка, где он мог бы разложить свои пожитки и быстренько запаковать их, поэтому пришлось ждать. Лучшего занятия, чем разгадывание кроссворда, который забросил во время отдыха, не было. — О, Роберт, ты как раз вовремя, — заметив быстро идущего парня, на ходу достающего пачку сигарет из кармана, окликнул его Миша. — У меня тут кроссворд никак не разгадается... Слушай, разочарование из пяти букв не знаешь? — Витёк, — не задумываясь ответил Бутко и пошёл своей дорогой. — Так комнатное растение не филодендрон что ли? — нахмурился Кулагин. — Стоп, что? Причём тут вообще Витя? Тут же из ворот вышел Итачи, направляясь в кухню. — Итачи, разочарование в пять букв? — притормозил его парень. — Саске, — со вздохом и также не задумавшись, произнёс Учиха. — Да, блин, я же серьёзно! — Я тоже. Но тут из комнаты вышла Сара и крикнула Мише, что тот может возвращаться, так как она закончила.***
Настал момент истины, а именно отправление конохчан... нет, не в Коноху, пока что лишь в Петербург. Проводить ритуал отправления решили за домом Акеми и Саске, потому что там меньше посторонних глаз. Однако это не означало, что друзья Курихары не припрутся посмотреть на перемещающую технику. — И как скоро мы будем на месте? — поинтересовался Кабуто, больше всех озабоченный потраченным временем. Видимо, спешил куда-то. — Часа два, может, два с половиной, — уточнил Учиха-старший. — Получается, они в пути столько же, сколько мы летим самолётом, только ещё и бесплатно, — удивлённо и одновременно восторженно произнёс Миша. — Блять, если бы я знал, что так всё будет, не тратился бы на билеты, — Роберт был относительно спокоен, но Витю снова игнорировал. — Но у этой техники, как и у любой другой, есть риск, что мы не перенесёмся, — пояснил Какаши. — Ну, нет смысла тянуть дольше, давайте уже что-то делать. — Погодите, — снова встрял Миша. — А куда конкретно вас перенесёт? Не думайте, что я вас специально задерживаю, мне просто интересно. — Домой к Акеми, как я понимаю, — предположил Какаши. — Это как такси что ли работает? — недоверчиво покосившись в сторону конохчан, рассудил Роберт. — Так, стоп. Я не согласен, — вдруг запротестовал Саске. — Пусть эта хрень переносит нас в аэропорт, иначе я остаюсь здесь. — В аэропорт, значит, в аэропорт, — со свойственным ему спокойствием согласился Итачи и начал складывать печать. Перед ними образовалась дверь, на вид самая непримечательная, за исключением странных узоров на ней. Старший из братьев Учих подошёл к двери, что-то сказал, выставив вперёд ладонь правой руки, после чего открыл её. Как только все конохчане прошли, дверь сама собой закрылась и исчезла. — Пиздец, чё это было? — абсолютно ничего не поняв, спросил Роберт. — Это как вообще? Это куда? — Не вдавайся в подробности, — посоветовала ему Сара, положив руку на плечо парня. — Уверена, это будет слишком сложно для нашего понимания. — И что теперь делать? — поинтересовался Миша. — Нам — идти к воротам и ловить такси. Им — ждать нас в аэропорту, если, конечно, у них всё получится. — У них всё будет хорошо, нет смысла сомневаться, — бодро заключила Мелисса, переведя взгляд на Акеми. Та заметно волновалась, всё-таки, как никак, стопроцентной гарантии, что она ещё раз сможет увидеть Саске, не было. Спустя пять минут компания была уже за воротами и пыталась остановить какую-нибудь машину, которая могла бы довезти их до аэропорта.