Гаденыш

(Владимир Вишневский) Бываю часто не в себе, когда бываю не в тебе. Я просто невменяемый, когда я невтебяемый! (он же) - М-да… - протянул Артур, шире распахивая дверь. Имс сделал шаг, качнувшись, приложился плечом об косяк и, тихо ругаясь, ввалился в прихожую. - А-арти, - улыбнулся пьяно, – Ты такой красивый, - Артур вспыхнул и нахмурился. - А вот ты не очень. - Да ну? А так? – и начал раздеваться. Полетела на пол куртка, следом шарф, разлетелись по углам зимние ботинки. Когда Имс взялся за застежку на джинсах, Артур не выдержал. - Хватит уже. Имс… семь штук… - Что семь штук? - Семь штук баксов на вещи для ребенка. Ты с ума сошел? - Тебе нравится? – счастливо улыбнулся будущий отец. Артур обреченно вздохнул. - Нравится. Только я коляску хотел бежевую, а ты темно-синюю купил. Имс хотел возмутиться такой неблагодарности, даже рот открыл… и передумал. - Хочу тебя, - хоть состояние опьянения и сделало его менее ловким, поймать в тесной прихожей беременного омегу он сумел почти без труда. Зажал того в углу и поцеловал. - Фу, - оттолкнул Артур, пытаясь отдышаться. – Ты воняешь спиртным и куревом. Иди в душ. - А потом ты мне дашь? – не думая отступать, спросил альфа. - Дам, - подумав, ответил Артур. – Только зубы почисти. Имс принял душ и лег в постель дожидаться Артура. А тот, не желая лишний раз рисковать собственной задницей, мало ли каким нетерпеливым мог оказаться не слишком трезвый альфа, быстренько проделал необходимые гигиенические процедуры, накинул халат и прошел в спальню. - Вот тебе и секс, - сказал тихо. Имс спал, развалившись на кровати. Пухлые губы трогательно приоткрылись, делая альфу моложе и безобиднее. Артур с минуту постоял в дверях, не в силах отвести взгляд, потом вздохнул и, подойдя к кровати, укрыл Имса одеялом и поцеловал в лоб. - Горе ты мое… - шепнул. Имс сонно почмокал губами и улыбнулся. Время шло, живот рос, ребенок внутри толкался и шевелился. Имсу нравился живот Артура, нравилось трогать, гладить, целовать. Своего еще не родившегося ребенка Имс уже любил. И очень ждал. Да и Артур, хоть и делал вид, что растущий в нем человечек к нему отношения не имеет, на самом деле малыша тоже любил – Имс не раз замечал, как тот ласково гладит живот, думая, что никто не видит. Правда, когда Имс пытался наладить с ребенком диалог, Артур покатывался от смеха. - А что ты в пупок шепчешь? – спросил как-то. - Ну как, чтобы слышал лучше, - смущенно отозвался Имс. - Так ты мне в задницу покричи – эффективнее. Иногда Имс не мог понять, шутит его омега или говорит всерьез. Вот как сейчас. - Ну, поворачивайся. Артур его послал. Матом. Характер у омеги день ото дня лучше не становился. Мало того, что носить ребенка было элементарно тяжело – ни позу удобную найти, ни ботинки самостоятельно зашнуровать, ни ногти на ногах постричь, так Артур еще и боялся. Боялся рожать, потому что больно, боялся, что Имсу надоест изображать из себя идеального будущего папочку, и он уйдет… глупости, конечно, никуда бы он не ушел – характер не тот, да и любил он своего гаденыша, хоть и боялся признаться в этом даже самому себе. А гаденыш отрывался, ни в чем себе не отказывая, словно проверял на прочность, будто решая, достоин ли Имс быть рядом. Имс был достоин. - Ты смотрел на того омегу, - прошипел зло. - Не смотрел я, - безуспешно оправдывался Имс. - Конечно, у него-то такого арбуза нет, он «зеркальной» болезнью не страдает, - продолжал истекать ядом Артур. Совместная поездка в торговый центр хорошей идеей уже не казалась. – И не опухший он, как с перепоя, и отеков у него нет, и растяжек на животе. - Артур… - привычно начал Имс. А потом улыбнулся. – Лапушка, да ты ревнуешь! - Я? – скривился омега. – Вот уж не мечтай. - Ревнуешь-ревнуешь, - удовлетворенно закивал альфа. – Арти, - Имс обнял его, прижимая к себе и заставляя посмотреть себе в глаза. – Мне не нужен никто другой. - Да? Тогда ладно, - и, как ни в чем не бывало, пошел дальше вдоль витрин. Имс непонимающе покачал головой. Однако сказанное было правдой – как ни странно, но поведение Артура, которое, казалось бы, должно было бесить и вызывать желание придушить гадкого омегу собственными руками, на деле только распаляло охотничий азарт, заставляя завоевывать снова и снова, делать своим, доказывать свое право быть рядом. Чем Имс и занимался к обоюдному удовольствию. День «икс» приближался, и Имсу еще предстояло осознать, какую роль в его жизни стал играть один невыносимый омега. - Имс, - Артур повернулся на бок и закинул ногу на альфу. - М-м? – сонно отозвался тот. - Я хочу… - Мандаринов? – не открывая глаз, спросил Имс. - Не-ет, - хмыкнув, протянул Артур. - Омаров? - Нет, и даже не какашек. - А чего тогда? Артур тронул губами плечо, коснулся кончиками пальцев соска, мгновенно напрягшегося от ласки. - Тебя, - прошептал горячо. Имс глаза все-таки открыл. - Меня? – Артур, не теряя времени, устроился сверху и с упоением вылизывал Имсу грудь. – А разве можно? – стараясь сохранять самообладание, спросил Имс. Тело уже откликнулось на близость омеги, член встал и требовал внимания, но одно дело – желание, и совсем другое – безопасность ребенка и омеги. - Так хочется же, а доктор сказал, что если хочется, то уже можно. - Мы не навредим? – еще раз спросил Имс. - Ты не хочешь, что ли? – обиделся омега, подозрительно не замечая доказательств. - Хочу, - хрипло отозвался Имс. И спустя несколько минут ритмично, но аккуратно вколачивался в стоящее на четвереньках податливое тело своего омеги. Огромный живот покачивался от толчков, и Имс обхватил его рукой. И отчего-то именно такой осторожный, бережный, очень нежный секс оказался едва ли не самым лучшим в его жизни. Артур подавался навстречу, то расслабляя, то сокращая внутренние мышцы, и Имс с ума сходил от переполнявших эмоций. «Люблю», - хотелось кричать, но он сдержался. Не время, еще не время. Имсу снилась стрельба, погоня и дикий крик – так кричат раненые животные. От этого он и проснулся, не сразу сообразив, что кричали не во сне. - Арти? – тот застонал. Имс включил ночник и повернулся к белому, как полотно, омеге. – Ты чего? - Началось, - прохрипел тот в ответ. И снова застонал. Пока ждали скорую, Имс не отходил ни на шаг. - Это ведь мы спровоцировали, да? Мы виноваты? - Да срок уже, - в перерыве между нарастающими схватками отвечал Артур. – А мы помогли. - Ты как? – смотреть на искаженное мукой лицо было тяжело, не смотреть – невозможно. - Больно… ай… - Арти… - Имс… я умру, наверное… Вот тут альфа не на шутку испугался. А ну как и вправду умрет? - Арти, не говори глупостей. Все омеги рожают, и ты родишь. Все будет хорошо, - голос дрожал, а Арти лишь глухо постанывал и грыз Имсов кулак. – Ты… да ты самое лучшее, что случилось со мной в жизни. - Хреновая тогда у тебя жизнь, - пережив очередную схватку, ответил Артур. - А мне, знаешь, другой и не надо. Я тебя люблю, - Имс еще много чего говорил – для Артура ли, или для себя, только сейчас, наконец, осознав, насколько родным, нужным и любимым стал ему омега. И как страшно было бы его потерять. Артур не отвечал, сжался в комок на кровати и скулил. Подъехала «скорая». И, прежде чем за Артуром закрылась дверь, он повернулся и внезапно четко сказал: - Я все слышал. Я тебя тоже. С первого взгляда. Как ты красив, омега сладкий. Заставил альфу вновь страдать Твои придирки и нападки И мертвого могли б достать Ты Имса проверял на прочность - Придирок и капризов тьма Твоя харизма и порочность Сводили альфу вновь с ума Гаденыш сладкий, что за мука В любви признания сдержать С тобою не помрешь от скуки И от тебя нет сил бежать.