Taion

Больше всего Юри не любил останавливаться в отелях с бассейнами. Каждый раз это заканчивалось одинаково: Виктор поздним вечером уходил плавать, укладывая Юри спать, а по возвращении в номер лез к нему обниматься, прижимаясь холодным телом к горячему, сонному Юри. Впервые это произошло в отеле в Барселоне, когда Виктор развлекался с Крисом, и кто мог подумать, что наглый тренер войдет во вкус и будет пытать таким способом своего подопечного при каждой возможности. Но у Юри не спрашивали, где он хочет остановиться, а Виктору, как назло, всегда везло. Но привыкнуть к подобным выходкам тренера Юри никак не мог. Разве что летом его могла порадовать прохлада, но именно летом Виктор делиться ею не желал. Он как будто специально выбирал такие дни, когда Юри и так не в настроении и хочет, чтобы его не трогали. Как однажды на соревнованиях в Париже, когда Юри за день до выступления упал на тренировке и чуть не повредил колено, из-за чего сильно переживал весь вечер. А Виктор, вместо того, чтобы поддержать его, решил еще больше помучить. Юри еще не спал — потому что просто не мог уснуть. В голову лезли дурные мысли, воображение рисовало неприятные картины из прошлого, где Юри в самый важный момент терял все. И хотя того прежнего Юри уже давно не было, старые страхи не отпускали, они лишь усилились. Теперь он имел гораздо больше и гораздо больше мог потерять. И его замечательный тренер в такой ситуации решил обойтись без утешительных бесед. Он просто завалился в комнату, плюхнулся на постель Юри и сжал в крепких объятиях уткнувшегося носом в подушку фигуриста, вплотную прислоняясь холодной грудью к горячей спине. — Я искупался! — торжественно объявил он, прижавшись губами к уху Юри, и тот вздрогнул всем телом. — Прекрати так делать, прекрати! Это не смешно, мне холодно! — в очередной раз Юри попытался достучаться до совести и здравого смысла тренера, но все безуспешно. На успех он и не надеялся, зная, что Виктор отстанет только тогда, когда на его действия перестанут реагировать. Но оставаться равнодушным, когда к тебе прижимается ледяное тело, было крайне, крайне сложно! — Ну холодно же! — Не так холодно, как когда ты сегодня обнимался со льдом, — безэмоционально произнес Виктор, и Юри тут же поник. Даже если таким дурацким способом, Виктор как тренер имел полное право наказывать Юри за то, что он чуть не лишил себя возможности участвовать в завтрашних соревнованиях. И Юри следовало радоваться, что он ничего себе не повредил при падении и теперь ругается только из-за выходки Виктора. Ощущать его холодные прикосновения было куда приятнее, чем провести день в больнице и паковать вещи для отъезда. Но ведь все обошлось, и теперь он просто обязан завтра победить, чтобы не расстраивать Виктора очередным падением и не вынуждать его вновь издеваться над подопечным. Скомандовав себе выступить завтра идеально, Юри попытался расслабиться и потерпеть, пока Виктор согреется и решит оставить его в покое. И тут он неожиданно заметил, что дыхание тренера становится более размеренным, а руки его уже не сжимают плечи Юри так крепко. «Наплавался — и спать? Ну и положение ты выбрал», — если бы Юри мог, он покачал бы головой, но в тот момент решил оставить негодование на потом. Несмело он попытался сбросить с себя Виктора, и тот не стал сопротивляться, лишь сладко причмокнул, погружаясь в сон. Засыпая, тренер выглядел невозможно милым и беззащитным. Наверное, он очень устал за день от навалившихся переживаний, хотя и старался не подавать виду. Юри не хотелось тревожить его сон, поэтому он, уложив Виктора поудобнее на своей кровати, неохотно перебрался на соседнюю. Холодную. Пытка продолжалась. Но в этот раз Юри заслужил эти маленькие неудобства. Свернувшись в клубок на холодной простыне и укрывшись едва ли не с головой широким одеялом, Юри ощутил свободу от мрачных мыслей и желание спать. Стоило выспаться перед выступлением, иначе все могло плохо кончиться. Почти уснув, он услышал тихие и удивительно теплые в этот холодный вечер слова: — Ты все сможешь, Юри. Ты крепче льда...