***
— Химавари у нас новенькая, уважаемый господин, и я уверена — вам понравится. Мне организовать еду и саке? Последовал тихий ответ. О да, замечательно! Много саке — бочка, или даже две — то, что надо для его задумки. Сидящая на полу девушка, низко поклонилась. Её тёмные, аккуратно собранные волосы мерцали в тусклом свете. Шёлк едва прикрывал изящные линии шеи и плеч. Выглядела она чарующе, и совсем не к месту возник вопрос — что будет, если его шершавые пальцы коснутся этой кожи… И где чёртов саке?***
Как только за Ай захлопнулись сёдзи и звук её шагов сошёл на нет, девушка подняла глаза с татами на ноги клиента. Обут гость был в ношеные-переношенные гэта такого вида, будто в них прожили эпоху воюющих провинций, как минимум, дважды. Сами ноги выглядели не лучше: грязные, грубые, растоптанные — ноги рабочего. А на лодыжках… Она взметнула голову вверх: — Муген? Он посмотрел на девушку, наконец, разглядев её лицо. Глаза распахнулись от удивления, слова растерялись, и в сознании наступила полная тишина. Раздался хохот. В ответ она кинула на друга злой взгляд. Как же? Они не виделись два года, и всё, что он может, это просто заржать, подумалось ей. За долю секунды до того, как зазвенел её собственный тихий смех.***
Она разлила по пиалам саке, взятый с подноса из-под клецок: — Не буду спрашивать, что ты здесь забыл, ведь ты мне всё сам расскажешь? — Фуу отпила и уселась поудобнее. Он же успел завалиться на бок, положить под голову руку и отбросить гэта к дверям. Создавалось впечатление, что они и не расставались вовсе. Его волосы чуточку отросли со времени путешествия, и девушка задумалась: режет ли он отросшие пряди своим танто, как раньше? На волосах все изменения Мугена заканчивались. Он по-волчьи оскалился и пережевал клецку: — Ну и зря. — Что с тобой приключилось после острова? Я ожидала встретить тебя в Нагасаки, но ты как сквозь землю провалился. Муген пожал плечами: — Когда я добрался до гавани, там стоял корабль на север. Им нужен был человек, и я присоединился. Когда мы добрались, я остался там не надолго, а потом, как похолодало, отправился на юг. Я видел снег, этого для меня достаточно. — На север? — Фуу попробовала клецку, оставив остальное гостю. Он кинул на неё странный взгляд, но продолжил есть, кивая: — Оттуда Окуру родом, Матсумаэ. Хотелось посмотреть каково там. — О, — отозвалась она тише обычного и замяла в руках угол длинного рукава. — В любом случае, каким боком ты тут? Знаю, конечно, бледнолицый любит определённого рода женщин, но посылать тебя в бордель… — понизил он голос с насмешкой, — «непристойно». Вы что, больше не вместе? — Муген осушил пиалу в один большой глоток и прихлебнул из кувшина, оставляя еду в покое. — Что? — Да брось ты, я ж видел, как ты на него пялилась. И этот ваш маленький разговор у реки, перед отправкой на остров. Да, я вас слышал. И не надо мне тут заливать, что никогда им не интересовалась. — Всё не так, как ты говоришь! Просто… Да как! — взвыла Фуу, сжимая кулачки. — Слушай, я не видела его столько же, сколько и тебя. Просто… ты же… всё не так, как ты себе там надумал. Я даже не знаю, где он может быть. — Хм, — в его взгляде промелькнуло недоверие, однако тему он опустил. — Окей, ты проститутка. Как же так? — Ой, — продолжила она, — на самом деле… меня, что-то вроде, похитили. Опять. Муген усмехнулся: — Что с тобой не так? С другими девчонками такого не случается, ты в курсе? — Вот уж глаза открыл! Прямо сейчас я должна подавать заказ в чайной на другом конце города. Я побывала в Киото… Мама как-то говорила о двоюродных сёстрах где-то там, и я решила их найти. А когда пришла, оказалось, что никого уже нет в живых, — она пожала плечами. — Да, они были стары еще, когда мама о них рассказывала, но мне так хотелось увидеться. Они, как-никак, моя родня. А теперь совсем никого не осталось. Но… я нашла тут чайную и у меня была даже собственная комната за кухней. Недавно шла с рынка домой и тут — бум! Похитили. И вот я тут. Ну, хоть имя сама выбирала, пусть и с условием, что означать оно будет цветок, — Фуу усмехнулась и глубоко вздохнула. —Может, имя было тебе подсказкой? — Что случилось в Киото? — спросил Муген ни с того, ни с сего. В ответ девушка ярко зарделась. — Пару месяцев я работала крупье, но потом объявился этот… поверить не могу, что вообще им заинтересовалась. Он всё твердил: «Я лучший мечник в Японии, я не проиграл ни одного поединка», хотя даже ты и Дзин бывали в проигрыше, пусть и незначительном, ну, ты знаешь. Он очень похож на того чудака, Нагамицу, помнишь? «Я стану великим»? — О да, с ним ещё была цыпочка с большими… — Она опоила вас и украла наши деньги! — Фуу допила остаток саке, наслаждаясь ощущением спокойствия и счастья. — А ещё она была стара. — Что? Вовсе нет! Эй, полегче. Припомнить, что было в прошлый раз, после «хорошей водички»? — он сел и опустошил поднос. — Если собираешься выпивать, есть надо больше. Она фыркнула от лёгкого возмущения: — И что ты теперь будешь делать? — Фуу почти забыла о шрамах на щеке. Похожие на тигриные усы, они не уродовали лицо, просто… это были его шрамы. И глаза цвета серого океана притягивали, словно магнит. Раньше она их не замечала. Даже в комнате стало как-то тепло и уютно… Он поднялся на ноги, и его притягательные глаза заблестели необычным, хищным светом. Подойдя ближе, Муген опустился прямо перед ней. Девушка, в прямом смысле слова, почувствовала кожей, как его губы расплываются в усмешке: — Сейчас? Я отдал за тебя деньги, так что… Ох-х-х…***
Она в панике выкатила глаза и запищала: — Но… ты… как же так!.. Ты уже заплатил? — идея выпить саке казалась ей всё менее и менее удачной, пока сердце в бешеном ритме ломало грудную клетку. «Этого следовало ожидать», — заговорил внутренний голос Фуу, отрешённый от происходящего, пока Муген обнимал её за плечи, притягивая ещё ближе к себе. И было это весьма приятно, хотя ни черта приятного, по идее, в этом быть не должно, особенно сейчас. «Интересно, сколько же он заплатил?» Внезапно чужие губы вновь коснулись её уха: — Расслабься. — Да ты!.. Это уже не смешно… Он остановился, и Фуу узрела его обычный дикий оскал. — Я вытащу тебя отсюда. А ты о чём подумала, идиотка? — Ха! — ох, если бы только она нашла обо что его приложить, обязательно бы приложила! Боже, как же ей не хватало Дзина. Демонстративно отвернувшись, она произнесла: — Думаешь, я волнуюсь по поводу этих твоих приставаний и подобных вещей с тобой? Да ни в жизнь. Ты не в моём вкусе. Да ты так далеко от моего вкуса, что… — Говори тише. Здоровяк за дверью явно не манекен из себя строит, и присматривает не только за клиентами, — пробормотал он. — Я заплатил той дамочке достаточно. На пару часов хватит, так что, мы будем уже за пределами города, когда придёт проверяющий. Но, может, ты хочешь остаться? — язвительно кинул Муген, указав на футон во главе комнаты. — Нет, ослина. С чего ты вообще решил, что мне нужна твоя помощь? Он отстранился: — Ты можешь заткнуться? Я не смог протащить верёвку, сейчас что-нибудь придумаю. Собирай вещи, но помни — мы налегке, — он стащил постельное бельё и смастерил из него импровизированный канат. Узлы Муген вязал мастерски, перебирая ткань длинными пальцами и ухмыляясь про себя. «Нет! Я не хочу, чтобы ты вызволял меня из борделя!» До чего же глупо звучит, правда? Поэтому, проглотив гордость, Фуу подошла к небольшому тансу, где лежали все её сохранившиеся пожитки. Танто пропал — его отняли в первый же день, однако она взяла гребень и мешочек с монетами, которые успела накопить. Чуть погодя, упаковала в обрезок хлопковой ткани мыло и положила к монетам, представляя, как хорошо с ним будет в дороге. По крайней мере, пахнуть от неё должно лучше, чем в их первом путешествии. — Готова? Девушка кивнула и встала рядом, пока Муген привязывал канат к оконной раме. Его канат получился гораздо крепче, чем тот, который она вязала для прошлого побега. Она улыбнулась, вспомнив Осудзу, стоящую у окна и глядящую на неё такими глазами, словно Фуу подрабатывала тенгу по ночам. По ней девушка тоже соскучилась. Даже стало интересно, а не вышла ли Осудзу замуж? Уж очень однозначно Соуске смотрел на свою наставницу, пока они с Дзином распинались в прощаниях… Муген резко хлопнул Фуу по плечу. — Йо! Я первый. Как только встану на землю, спускайся настолько быстро, как сможешь. Поняла? — Ага, — он забрался на окно и плавно спустился по канату вниз. Так просто и бесшумно это у него получилось, даже приземлился как кот, мягко. «Хорошо. Я уже так делала. Да тут и не высоко», — её дзори чуть свесились со ступней, только она села на подоконник, проклиная роскошное фурисодэ парой заковыристых слов, выхваченных из лексикона всем уже известного человека. Когда она ухватилась за связанные простыни, ткань грубо потёрла в её вспотевшие ладони. «Не думай, что он смотрит вверх, думай о приятном. Вкусная лапша. Путешествие через океан. Палочки в маминых волосах. Смотрит ли он под моё кимоно? Блин! Яки-мандзю», — она схватила верёвку крепче и сползла. Ткань больно врезалась в ладони, когда тяжесть небольшого тела потащила её вниз. Из горла вырвался вскрик боли, а руки на автомате ослабили хватку, отправляя её в полёт. Падала она ровно до тех пор, пока её не поймали. Удар выбил воздух из легких, и она уставилась на Мугена с паникой, широко раскрыв затенённые от лунного света глаза. — Чёрт, — он сжал руки. — Только попробуй! Фуу с трудом вдохнула. — Ты сказал: так быстро, как только могу, — прошипела она в ответ, едва к ней вернулся голос.- Но не предупреждал, что нельзя скользить! И вообще, — она вздрогнула, когда её опустили на землю и потянули за рукав. — Дай посмотреть, — он развернул её ладони к себе. В больших тёплых руках, её ладошки выглядели совсем… Снова и снова она выругалась на выпитое саке. — Будут болеть. Всё в порядке, но придётся их намочить, когда до лагеря доберёмся. — Лагеря? — тупо повторила она. Девушка просто не успела задуматься о тонкостях, даже не спросила, куда они пойдут, если он вообще собирался взять её с собой. Не хотел же он оставить её одну, где-нибудь на дороге, только вызволив, и… Нет, у них есть лагерь, так что он этого не сделает. «Спрошу завтра утром», — подумала она. Муген кинул на неё быстрый взгляд: — Да, лагеря. Давай, девица, шевели задом. Он быстрым шагом направился прочь от здания, на запад, к океану. «Дурында. Доставать тебя отсюда должен был бледнолицый. Он лучше разбирается во всём этом дерьме». Она засеменила следом, стараясь, по возможности, держаться в тени, и тут за их спинами пролился свет из открытой двери. — ЭЙ! — услышала она окрик позади и сердце, став куском льда, ухнуло в желудок. — Побег! Кто-то смачно ругнулся. Она узнала голос Юшивакамару, охранника, который сидел за главным входом борделя. И он преследовал её. Фуу слышала топот, а так же гул толпы, пустившейся на перехват. Быстро. Муген чуть отстал, толкая её вперёд. Внезапно, она почувствовала прилив сил и побежала проворнее, вдыхая раскаленный воздух и мечтая о семимильных сапогах, чтобы в один шаг оказаться на окраине города. Краем глаза она увидела, как мечник припал к земле, отталкиваясь навстречу самому шустрому преследователю. — ВПЕРЁД! — она расслышала шёпот стали, перед тем, как лезвие описало дугу в воздухе. Звон, полный боли крик. Ноги сами собой замедлились. Он… — БЕГИ ЖЕ! — заорал Муген снова и догнал её, оставив парня в агонии. Он схватил Фуу за запястье и потянул вперёд, к лесу, в безопасность. Кислород ножом вошел в лёгкие. Девушка прочувствовала отвратительный запах умирающего человека за их спинами: фекалии и кровь. Последняя медными нотами пробивалась через смрад отходов организма, и живой человек на глазах превратился в набор скользких органов. Ужас заставил ноги передвигаться быстрее. Они бежали. Примечания: 1. Период воюющих провинций (Период Сэнгоку яп. 戦国時代 сэнгоку дзидай, «Эпоха воюющих провинций»)— период в японской истории со второй половины XV до начала XVII века. 2. Гэта (яп. 下駄) — японские деревянные сандалии в форме скамеечки, одинаковые для обеих ног. 3. Танто (яп. 短刀 танто:, букв. «короткий меч») — кинжал самурая. 4. Тансу — японский сундук, объединивший столярную и кузнечную работу, а так же мастерство художественного лака. 5. Дзори — вид национальной обуви, непременный атрибут национального парадного костюма. Сандалии без каблука, но с утолщением к пятке.