Попаданка, или русские не сдаются!

       Морскую ведьму посадили в замечательную темницу во дворце моего отца. Дедушки, включая Арвиэля Дакрэа, с моим отцом и Главной Тайной канцелярии занялись допросами пленных. Но было уже ясно, что это родовая месть. Первая морская ведьма умерла, когда прокляла Анфису Князеву. За любое проклятье нужно отвечать и порой даже внукам. Дочь первой морской ведьмы отомстила за смерть мамы, но уже проклятьем вечного сна. Это и было проклятьем ведьм — вечная месть и лишь после смерти покой. Надеюсь, что самой молодой и последней из этого рода мстящих, можно помочь. Впрочем, этим всем займутся другие, наши с Рэном, близкие люди. А мы с женихом решили вернуться на бал.        Придворные были не в курсе происходящего, и все также веселились. Кронпринц был слегка подавлен. Император же если и испытывал горечь из-за косяков дочери, то никак это не показывал. Риан вместе с Дэей разговаривали о чем-то с Рдаэном.  — Темного вечера, лорд Тьер.  — Темного, — кивнул отец Риана, — прошу, Катерина, просто Рдаэн. Рэн слегка раздраженно вздохнул, но ничего не сказал. Дэя прижалась к довольно улыбающемуся Риану, и спросила с глубокой надеждой в голосе:  — Так все закончилось?  — Относительно, — кивнул Даррэн, обнимая и притягивая меня за талию. Молодой лорд Тьер лишь вздохнул, но после все-таки пояснил:  — Для Катерины — да, закончилось. А мне еще нужно разобраться с принцессой и родовыми артефактами.  — Во-первых, у меня впереди еще замужество! Что тоже может идти, как отдельное приключение. Во-вторых, Риан, тебе еще нужно разобраться с контрабандой.        Тьер-старший, посмеиваясь над сыном, удалился к жене.  — Любимая, — слегка наклонившись к моему уху, тихо произнес Даррэн, — Риан тоже женится. А ему еще нужно брачный договор подписывать.        Я удивленно посмотрела на смущенную Дэю и рассмеялась. Как же не скучно мы живем!       Взревело синие пламя.  — Будь моей женой.  — Будь моим мужем.  — Вообще-то я мечтала о свадьбе!  — Будет тебе свадьба, душа моя, — произнес Рэн.        Я вздрогнула, когда мое оголенное тело коснулось холодного камня. На мне исчезло все, в чем я была на балу у императора. Зато на шее появилась нитка жемчуга — единственное мое одеяние.        Его тело коснулось моего. Дальше лишь обрывки. Боль. Удовольствие. Наслаждение. Единение.  — Я люблю тебя! — выкрикнула я, услышав тихое: «Люблю тебя!»