50 оттенков: история болезни...

Я бы пролежала так целую вечность: в обнимку с самым любимым и желанным человеком на всем белом свете. Иногда мне кажется, что я в каком-то чудном сне. Ну что я такого сделала, что судьба послала мне этого Бога? Чем я заслужила его? Мне хотелось раствориться в его теле, хотелось дышать одним лишь им, и возможно, это уже какая-то история болезни, но мне даже трудно представить, как его не будет рядом, как он не будет целовать меня или шептать на ухо три заветных слова каждый раз, когда наши губы смыкаются… И вот сейчас, он уложил меня «на лопатки», а сам навис сверху. Темная и тихая ночь постепенно уходила прочь, и в этот момент у Кристиана сорвало крышу. Он крепко впился в мои губы, руками изучая каждый миллиметр моего тела. Он придавил меня своими бедрами к матрасу кровати, что я даже не могла пошевелиться, но внутри все вилось змеями. Мысли тут же улетели, когда Грей резко снял с меня верх пижамы. Каждый раз, когда он смотрит на меня, будто в первый раз, я чувствую, как кожа покрывается мурашками, а все мембраны души начинают петь, а капелла. Его настойчивые пальцы требовательно сжали мои бедра, когда Кристиан встал на колени и притянул меня к себе. Положив руки ему на плечи и закрыв глаза, я невольно запрокинула голову, и сверкающая в слабеющем лунном свете волна волос упала на подушку. От влажного и жаркого прикосновения его языка, кружившего вокруг пупка, я не могла дышать. По мышцам живота пробежал огонь наслаждения. Он был таким острым и неистовым, что дыхание Кристиана, его голос и вся эта ночь слились воедино и стали уплывать куда-то. Мое тело изогнулось, руки ослабли от возбуждения, по безвольно разжавшимся пальцам пробежали иголочки тока. А он опускался все ниже, обжигая своим языком и словами: — Ана… Как же ты прекрасна… Такая сладкая… Женственная… Моя, — я нервно сглотнула, а он осторожно поцеловал меня. Ноги задрожали в приливе неощутимой до этого энергии и волне адреналина: — Да… Твоя, — на выдохе ответила я, еще сильнее выгибаясь ему навстречу. Я чувствовала, что он сам уже еле сдерживается, поэтому эта игра с огнем продолжалась недолго. Упершись руками в мягкий матрас моей постели, он рывком поднял свой корпус и одним мощным движением бедер глубоко проник в меня, полностью овладев. Я вскрикнула от наслаждения. Ухватившись за его мускулистые плечи, я не могла сопротивляться тому порыву страсти, что вновь и вновь вырывался из меня удовлетворительными стонами. В момент наивысшего блаженства мы слились в едином движении, едином порыве. Единство было теснее, чем просто прижавшиеся друг к другу тела, глубже, чем жаркие вдохи, тихие, страстные мольбы и гортанные, хрипловатые звуки несказанного наслаждения…

***

За окном уже светлело, что означало приближение выходных, на которые у меня были некоторые планы. Вообще, узнав о том, что мистер Тревельян будет отмечать свое день рождения, как всегда, без сына, я очень удивилась такому раскладу. Конечно, Кристиана можно понять, но не приезжать на такой праздник к собственному отцу — верх неприличия и грубости. Так что непременно нужно это исправлять. В конце-концов, пока Кристиан будет поздравлять своего отца, я смогу заняться макулатурой, накопившейся у меня в ноутбуке в папке «важные документы». И вот, мы лежим, вновь прижавшись к друг другу, пытаясь восстановить дыхание. Грей перебирает пальцами мои волосы, а я очень осторожно, не переходя границы, провожу кончиками пальцев по его мускулистой груди. Спустя какое-то время нашего молчания, Грей первым нарушает его: — Ана, а когда у тебя намечается самый ближайший отпуск? — я была немного смущена этим вопросом, потому что мне не очень часто приходится брать отпуск. А в этом году я вообще планировала работать без него. Кто же знал, что я влюблюсь в такого проблемного человека, с которым каждый день приравнивался отпуску в несколько недель? — Честно? Наверно, следующим летом, — с иронией ответила я, метнув взгляд на настенный миниатюрный календарь, на котором было 1 декабря: — То есть, ты вообще не планировала отдыхать даже на Рождество? — я не думала насчет этого праздника. Когда я встречалась с Хосе, он проводил это время на корпоративах, а я за хирургическим столом, поэтому 25 декабря и последующие праздничные дни я всегда игнорировала: — В основном, именно на эти праздники у меня выпадают самые сложные и загруженные дни. Ну, ты понимаешь, — он несколько раз кивнул, но при этом нахмурился. Спустя несколько минут, я решила повернуть разговор в другое русло: — У тебя есть какие-нибудь планы на это воскресенье? — для начала нужно начать издалека, чтобы логичнее подвести его к тому, что я собираюсь предложить. Но он видимо не сразу понял, что это будет немного другое, а не то, о чем он подумал: — Я хотел съездить в Хьюстон, чтобы заключить одну сделку с авиакомпанией, но если есть предложения поинтереснее… — он потянулся и поцеловал меня в губы, очень тонко намекая… Но я сейчас не об этом. Отстраняюсь, накидываю халат и иду к шкафу, где и лежит мое предложение. Когда я разговаривала с Эллиотом насчет того, что любит Каррик, он не дал мне однозначного ответа, перечисляя всякие игрушки, вроде самолетов, машин, лодок, яхт и так далее. Но больше всего я узнала из недавнего интервью мистера Тревельяна одному местному изданию. Он обожает создавать маленькие копии знаменитых яхт. Как он сам заявил, на его полке уже много таких конструкторов почти всех моделей, и его вряд ли чем-то можно удивить, но думаю с этой вещицей я угадала. Яхта под названием «Eclipse». Самая дорогая яхта в мире. Мне известно, что она принадлежит какому-то российскому политику. Если верить Интернету, то настоящее судно имеет 22-метровую ширину и четыре двигателя, кинотеатр, 2 вертолётные площадки, конференц-зал, игровую комнату для детей, салон красоты, 2 бассейна, танцпол, сауну, 30 кают. Спальная комната на судне также бронирована, а её окна из пуленепробиваемого стекла. И все это, Каррик сможет собрать сам и заодно пополнить свою коллекцию новой поделкой. Вытаскиваю из шкафа достаточно крупную коробку со всеми деталями и кладу на кровать рядом с Кристианом, чтобы он смог оценить. Его глаза расширились, и в воздухе завис немой вопрос. Ну, теперь самое главное: — Кристиан, не удивляйся. Из достоверных источников, я узнала, что у мистера Тревельяна в это воскресение день рождения, и у меня к тебе будет небольшая просьба, — я сделала паузу, присев рядом с ошеломленным Греем. Он уже давно не смотрит на меня, а изучает коробку: — Мне бы очень хотелось, чтобы ты съездил к своему отцу и поздравил его с праздником. Я знаю, что обычно ты что-то присылаешь по почте, но поверь: ему будет намного приятнее увидеть тебя, а не какой-нибудь подарок. И заодно, передашь ему это. Думаю, ему понравится мой небольшой презент. Во всяком случае, я очень на это надеюсь, — во-первых, это отличный повод, чтобы Кристиан смог порадовать своего отца, а, во-вторых, у меня тоже получится поздравить отца такого сложного, но любимого мной человека. Грей открывал и закрывал рот, смотря на меня, как на инопланетянина: — Ана… Ты сейчас серьезно? Но… Почему ты не сказала мне? Давай я верну тебе деньги. Сколько стоит этот конструктор? — Кристиан на самом деле встал с кровати, быстро оделся и схватился за чековую книжку. Нет, он точно сошел с ума: — Так. Немедленно это убрал, и я сделаю вид, что ничего не заметила. Я могу рассчитывать, что ты передашь это своему отцу? — ничего не ответив, он бросил книжку в сторону и накинулся на меня с таким пылким поцелуем, что я от неожиданности чуть не упала с кровати. Вот это реакция! — Почему ты такая идеальная? Я до сих пор не верю, что ты досталась именно моей грешной душе… Ана, этот конструктор стоит бешеных денег, и можешь даже не отнекиваться. И я не понимаю, зачем ты так потратилась? — мне хотелось обидеться на него за такие слова, но я решила сдержать свое недоумение при себе: — Ты просто еще не достаточно меня знаешь, мистер Грей. До идеала мне очень далеко. А про деньги даже слышать не хочу. Моя работа позволяет мне поблагодарить Каррика за такого, как ты. Так что отрицательный ответ не принимается, и в это воскресенье ты точно должен увидеться с отцом, — он посмотрел на меня, затем на коробку и снова на меня. В его глазах заблестел странный огонек: — А какие у тебя планы на это воскресенье? — я сначала не сразу поняла смысл его вопроса, поэтому ответила: — Мне нужно доделать отчет по лекарствам, а потом, наверно, помогу Гейл с готовкой, — он снова поцеловал меня, затем взял конструктор и вручил его мне в руки: — Вот в воскресение, мы вместе приедем, и ты лично сможешь вручить это ему, — я открывала и закрывала рот, как рыба. И только я хотела возразить, как он обольстительно улыбнулся и прошептал мне на ухо: — И не пытайся придумать отговорку, и я сделаю вид, что не заметил твоего недоумения, детка, — и его слова, словно спичка, подожгли мои внутренности и затуманили разум. Он — настоящий гипнотизер, и с ним просто нереально спорить. Понятно, как он пришел к такому богатству…