50 оттенков: история болезни...

Прямо напротив меня, почти вплотную стояла женщина. Ей сейчас должно быть около 45 лет. Волосы немного отдают рыжеватостью, кожа на лице явно еле выдерживает тонну косметики, а в глазах мелькают лучики удивления и некой растерянности. Одета она была достаточно просто для такого мероприятия: черное приталенное платье чуть выше колен, массивные черные бусы на шее и серебристый клатч, подходящий под обычные туфли, что сейчас были на ней. Я несколько раз моргнула, стараясь привести себя в чувства. Это не может быть она! Нет, это глупо и невозможно! — Анастейша Роуз Стил? — уже уверенней повторила свой вопрос женщина. Да будь все проклято, если это она! — Кэрол Льюис Мак-Кинли? — на свой страх и риск, еле слышно прошептала я. Мне показалось, что собеседница сейчас упадет в обморок. Ну как такое возможно?! Я не верю! Ущипните меня кто-нибудь! Скажите, что это сон, умоляю Вас! — Ну, вот мы вновь и встретились, дочка, — сухо произнесла она, оценивая мой внешний вид. «Дочка»… От этого слова меня резко передергивает и злостно проговариваю: — Я никогда не была для тебя дочкой, как и ты для меня матерью! Так что не смей меня так называть! — я уже хотела развернуться, как она схватила меня своей слабой ручонкой и затормозила: — А я гляжу, что ты все такой же бойкой и неуравновешенной осталась, да? Небось мать заживо похоронила? Ты не думаешь, что нам есть, что обсудить? — из ее рта пахло каким-то алкоголем. Господи, прошло 26 лет, а она все продолжает бухать? Фу, как же это мерзко! — Значит так. Я не знаю, каким боком ты здесь оказалась, и как ты вообще узнала собственного ребенка среди такой толпы папиков! Нам не о чем разговаривать! Иди дальше пей, гуляй и веселись! Поздно ты, мама, спохватилась о дочери. Считай, что я умерла. Так будет проще всем! — выдергиваю руку и направляюсь к столику Греев, где все уже собрались, и Кристиан внимательно следил за каждым моим движением. Похоже, он заметил, что я разговаривала с Кэрол, но он ничего мне не сказал. Весь банкет я чувствовала ее взгляд. Ну, какой черт принес ее сюда? Что она вообще делает на дне рождении Каррика? Они дружат? Не дай Бог! Кристиан сжимал мою руку под столом, а я все время косилась на соседний столик, стоящий немного левее от нашего. Почему за все это время она не пыталась связаться со мной? Почему не хотела наладить общение? Почему я вообще даже не знала, что она до сих пор ходит по той же земле, что и я? Эта настолько неожиданная встреча выбила меня из колеи. Я сидела, как на иголках. А когда заметила, что Кэрол поднялась со своего места и направилась к нам, сердце учащенно забилось. Вот только пусть попробует что-то сказать о нашем родстве! Она сначала приветственно кивнула Грейс, а потом приятельски обнялась с Карриком, поздравляя его с праздником: — Ох, как приятно, что ты вспомнил свою давнюю подругу, Каррик! Приятно снова видеть тебя! — она постепенно поворачивала голову в мою сторону, отчего мне хотелось встать и убежать. Грей вопросительно смотрел на меня, явно чувствуя напряжение: — Кэрол, познакомься, это мои дети: Элиот со своей супругой Кейт, Миа и Кристиан со своей девушкой — Анастейшей, — ее глаза чуть не выкатились из орбит. Вот так, мама. Ты проворонила всю жизнь своей дочери, так что не пытайся строить из себя такую святошу! — Ну, надо же! Каррик, когда ты успел вырастить таких богатырей и красавицу? Очень приятно с Вами познакомиться, — она снова стрельнула на меня глазами, и я изо всех сил держала себя в руках, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего. Постояв еще несколько секунд, она удалилась обратно к своему столику, где сидела в гордом одиночестве. Хах, удивительно! Обычно, она раздвигала ноги перед каждым встречным! Я глотнула немного шампанского, чтобы сбавить напряжение. Тост за тостом, поздравления и куча подарков сыпались на Каррика, но я ничего из этого не замечала. Мне было жутко душно, голова шла кругом, поэтому ничего не говоря, я отпустила руку Кристиана и направилась к выходу, стараясь не оглядываться и не зарыдать. На улице уже давно стемнело, а машин становилось все больше и больше. Неужели все эти люди лично знакомы с Карриком и на самом деле являются его друзьями, партнерами и знакомыми? Я отошла в сторону, чтобы немного побыть одной. Руки тряслись и покрылись неприятными мурашками. Ну почему именно сегодня? Здесь и сейчас я встретила свою мать, про которую забыла на добрые 20 лет! Да кого я обманываю? Она сама меня не помнила все эти годы, начиная с рождения! Я смогла закрыть на замок те болезненные моменты, что сидели в моей памяти, мне удалось ее вычеркнуть, будто никогда и не было! Да как так могло произойти? Почему судьба так издевается надо мной? Я присела на небольшой выступ и склонилась к коленям, тихонько плача. Мне нужно выплеснуть эти эмоции. Я не должна так раскисать! Господи, я на самом деле встретила Кэрол, которую похоронила заживо! Как такое могло произойти? Я путалась, терялась в собственных догадках, и даже не заметила, как пошел дождь. Холодные капли падали на лицо, волосы, платье, а я продолжала сидеть на выступе, стараясь придти в себя. И вот, меня опять нашли, не дав окончательно успокоиться: — Ана! Что случилось? Пошли в дом! На улице же ливень! Ты заболеешь! — Кристиан скинул с себя пиджак и укутал мои плечи, таща за собой под крышу. Но я не хотела возвращаться туда! Не хотела снова ловить ее взгляд на себе. Я даже не хочу думать, что она сейчас сидит где-нибудь рядом с Карриком и мило беседует, как мне повезло с Греем! Тьфу! — Нет… Я прошу тебя, давай уедем? Прямо сейчас. Я не смогу больше зайти туда, — мне не хотелось объяснять, в чем причина, но Кристиан не отступал. Мы стояли под холодным дождем, насквозь промокшие, но никто не хотел делать и шагу. Я смотрела в его испуганные серые глаза, представляя, как уродливо я выгляжу: — Помнишь, о чем мы договаривались? Никаких секретов, Ана. Что случилось? — он вытирал своим большим пальцем воду на моем лице, а я слегка улыбнулась. Никаких секретов, Стил: — Я тебе все расскажу. Обещаю. Только увези меня отсюда, пожалуйста… — тихо прошептала я, а Кристиан посмотрел на меня с такой болью и состраданием, что я даже не заметила, как укрывая меня своим пиджаком, мы быстро добрались до ауди и сели в нее. В салоне повисла гнетущая тишина. Я прозябла от холодного платья, поэтому наше молчание разрушал звук работающей печки. Мне было так стыдно за свою слабость. Я в очередной раз доказала Кэрол, что ничуть не изменилась, что я такая же маленькая девочка, которая пряталась в шкафу, когда она трахалась с очередным в моей спальне. Еле сдерживая новый поток слез, я отвернулась к окну всем телом, стараясь унять ненужную эмоциональность. Вдруг, Кристиан резко свернул на обочину и затормозил. Мы оказались среди пустынного шоссе, совершенно вдвоем, и я впервые испугалась этого. Никаких секретов, Стил! Доверься ему! Он не причинит тебе такой боли, какую за один вечер, не касаясь даже, умудрилась причинить Кэрол. Осторожно поворачиваюсь лицом к Грею, который совершенно на меня не смотрел. Он сам застыл в какой-то скованной позе, словно еле сдерживал себя. Ну не хватало еще поссориться с Кристианом: — Прости меня… — тихо сказала я, чувствуя, что новая волна стыда накрывает меня. Грей повернул голову, и в его глазах застыла боль. Я не понимала, что его так сильно ударило? Почему он смотрит на меня с таким виноватым взглядом? — За что ты извиняешься, Ана? За то, что я такой кретин? Так это я должен просить у тебя прощения! Господи, какой же я дурак! — он закрыл лицо руками и поднял голову вверх. Я окончательно запуталась. Причем здесь Кристиан? — Я не понимаю… — не успев что-то сказать, Грей прерывает меня: — Анастейша, я знаю, что сейчас ты будешь переубеждать меня и так далее. Но я в который раз убеждаюсь, что я — настоящий монстр! Я не думал, что смогу причинить тебе такую боль, что ты расплачешься и убежишь! Почему ты не остановила меня? Почему не сказала, что тебе больно?! — я перестала искать логику в его словах. Ее там просто не было. Что он несет? — Кристиан, ты совершенно здесь не причем! Мне не было больно из-за тебя. Я… Просто я стала слишком слабой. Это угнетает меня, понимаешь? Я привыкла справляться со своими проблемами сама, не делясь ни с кем. В моей жизни было слишком много предательств от близких людей, поэтому мне тяжело просто взять и сказать, в чем дело… — я хотела донести ему то, что мне нелегко. Моя мать, которую еще вчера, сидя на балконе, я вспоминала в прошедшем времени, сегодня стояла передо мной и стреляла глазами. Как тут можно реагировать спокойно? — Тогда я совершенно не понимаю, в чем дело? Ты плохо себя чувствуешь? Что я могу сделать? — он на самом деле переживал за меня, и это вызвало такое тепло внутри, что на мгновение я даже забыла про свою мать. Нет, сейчас не время о ней говорить. Мне нужно все переварить: — Нет, я чувствую себя сносно. Дело не в этом… — минутная пауза, которую Кристиан учтиво не нарушал, а лишь крепко сжал мои руки: — Когда я тебе говорила о своем тяжелом детстве, я даже не могла представить, какой тяжелое оно было у тебя. Возможно, сейчас я покажусь слишком эмоциональной дурочкой, но я представила, какую боль ты испытал… Представила, как ты смотрел на свою одурманенную мать во время побоев… А потом, перед глазами твоя бывшая детская. Там было много игрушек, плакатов и дорогой мебели. Грейс и Каррик делали все, чтобы прошлое не сказалось на тебе настоящем. И мне стало грустно оттого, что на твоем пути встретилась эта Елена, Лейла и куча других ненормальных людей… Кристиан, я просто боюсь тебя потерять. Боюсь, что рано или поздно ты просто посмотришь на меня пустыми холодными глазами и произнесешь, что не любишь, что я тебе надоела, что я не смогла быть той, которую ты видишь рядом с собой… Мне страшно, что я когда-нибудь увижу Линкольн, злорадно радующейся своей победе. И, если быть до конца откровенной, я боюсь пойти по стопам своей матери. После неудачных браков, она пошла по мужикам, а я не хочу так. Не знаю, что будет с нами дальше, не знаю, чем закончится эта игра с огнем, но я просто хотела, чтобы ты это знал… И я не думала, что все эти мысли выльются на тебя именно в этот вечер. И извиняться должна я, за испорченный праздник. Прости… Наверно, мне не стоило ехать с тобой… — я говорила то, что думаю, то, что накопилось, и сейчас это вылилось вот в такой длинный монолог-оправдание, скрывающий главную сущность моих слез. Но об этом пока рано. Дождь уже давно прекратился, но никто из нас не двигался. Кристиан долго переваривал мои слова, а я всерьез задумалась, не сказала ли чего-то лишнего. Мне вновь не хватало воздуха. На этот раз из-за напряжения, что окутало салон машины со всех сторон, поэтому я осторожно покинула ее. Грей остался сидеть на водительском месте. Обойдя ауди со своей стороны, я оперлась на багажник, посильнее укутываясь в пиджак Кристиана. Небо было темным и манящим. Машин почти не было. Я вдыхала холодных воздух и выдыхала пар, все еще думая над своими словами. Я рассказала все, кроме Кэрол. А он рассказал все, кроме своей биологической матери. И вот, опять эти тайны. Наверно, наши отношения построены именно на этом. Когда мои мозги немного проветрились и успокоились, я хотела оценить ситуацию с матерью более здраво. Нам на самом деле нужно поговорить. Если мы не расставим все точки, то я никогда не смогу избавиться от ее образа в черном облегающем платье. Я хочу уже наконец-то отпустить эту ситуацию и начать жить по-настоящему. Завтра мне на работу, вновь спасать жизни людей, а потом вечером обсудить поездку Кристина с Элиотом и переночевать у Кейт. Ее настроение на этом дне рождении тоже оставляло желать лучшего. Они с Элиотом не сказали друг другу ни слова, хотя сидели плечом к плечу. Похоже, сложный характер — это у Греев семейное… Я хотела вернуться обратно в машину, как вдруг, Кристиан покинул салон и подошел ко мне вплотную. Он был задумчив, но уверен. Меня немного напряг его вид, будто он собрался сделать или сказать что-то такое, что перевернет его мир с ног на голову. Он взял мои руки и крепко сжал. Я сглотнула. Кажется, я немного перегнула палку со своим монологом. И тут, он заговорил: — Знаешь, Анастейша. Я долго жил во тьме. В грязи, в болоте, которое засасывало меня с каждым днем все глубже и глубже. Я не шел на контакт с родителями, забил на брата, да даже на жизнь. Мне хотелось острых ощущений, как какому-то подростку. Флинн говорит, что я просто перескочил тот возраст, когда приходит первая любовь, когда делаешь глупости, когда можешь позволить себе ненароком заглянуть под юбку одноклассницы или забежать в женский туалет… Мне это ничего не знакомо. Я не чувствовал себя счастливым, даже когда жил с Грейс. Она, безусловно, спасла меня, но я уже был другой. Сломанный. Больной на голову. Поэтому встреча с Еленой, вся эта озабоченность засела во мне мертвым камнем, и я не планировал от нее отказываться… — к чему он все это ведет? Мы стояли в полной темноте, а как я уже поняла, она помогает Грею говорить, поэтому я молчала, чтобы не спугнуть его откровение: — А потом появилась ты. Как какое-то неземное существо, ты кружилась вокруг меня в больнице, спасая мою грязную душу. Я видел, как ты переживала каждый раз, когда мое давление подскакивало. Я сразу заметил, что ты ко мне испытываешь. И мне стало интересно, чем это закончится. Я играл с тобой, дразнил, а потом в конце-концов отбил тебя у этого Хосе. Я думал, что ты такая же, как все. Я на полном серьезе хотел заключить контракт. Мне хотелось, чтобы ты называла меня Господином и умоляла, стоя на коленях… И только один черт знал, во что это выльется! Ты закрутила меня в такой круговорот, заполнила мою душу такими эмоциями, чувствами и словами… Ана, я даже представить не мог, что ты так изменишь меня. Я не хочу делать тебе больно, не хочу, чтобы ты умоляла меня о чем-то. Во мне, словно что-то перевернулось, когда полчаса назад ты просила увезти тебя. Никогда так больше не делай! Я не хочу этого! Не хочу, чтобы ты плакала, стоя под дождем, не хочу, чтобы ты переживала из-за того, что я могу тебя бросить. И, сидя сейчас в машине, я окончательно осознал, что если не с тобой, так ни с кем… — меня бросало то в жар, то в холод. Я не понимала, что происходит, и почему он это все говорит мне. Как вдруг… Кристиан вытащил из заднего кармана своих брюк небольшую коробочку. Даже в темноте я отлично видела ее очертания. На глаза навернулись слезы, я не могла дышать. Было такое ощущение, что я сейчас упаду и больше никогда не встану! Господи! Неужели это не сон? — Кристиан… — еле проговорила я, когда он, с полной серьезностью и твердостью в глазах, но мягким и влюбленным голосом произносит: — Анастейша, я хочу, чтобы ты знала: я не могу без тебя. И мне хочется привязать тебя к себе на всю жизнь, поэтому… Выходи за меня замуж? — я закрыла рот рукой, чтобы не закричать…