50 оттенков: история болезни...

Дальше все происходило в полном беспорядке. Кристиан ушел, не сказав ни слова, хлопнул дверью и растворился в толпе пациентов, записавшихся на прием. На душе остался неприятный осадок. Я была груба, он на эмоциях, и в итоге, все закончилось именно так. Возможно, кто-то подумает, что я отказала Грею в предложении, но я совершенно не это имела в виду. Мне было очень неуютно все то время, пока я принимала новых пациентов, направляла на анализы или пыталась вникнуть в суть их проблем. Куда пошел Грей? И сможем ли мы поговорить снова до его отлета в Портленд? Как же все запуталось! А ведь дальше все становилось еще хуже… Сегодня меня поставили на ночное дежурство. Вот именно в тот день, когда я много чего должна обсудить с Греем, меня оставили. Я быстро пишу Кристиану сдержанное сообщение, намекая, что нам все равно придется поговорить, но ответа я так и не получила. Что ж. Он имеет полное право сейчас на меня злиться. Я задела самое хрупкое, хотя даже не планировала это делать. Сгребаю все бумаги в одну большую стопку, беру историю болезни Лейлы и иду на вечерний обход. Каково же было мое удивление, когда я зашла в палату и увидела Уоррена, склонившегося над ее бессознательным телом. Он смотрел на нее такими глазами, будто впервые видел девушку. Не знаю, что с ним такое, но мне это уже не нравилось. Если бы этот практикант знал, почему Лейла сейчас лежит здесь, думаю, он бы тут же растворился: — Все в порядке? — спросила я, когда подошла к приборам, чтобы списать их показатели на специальный учетный лист. Парень выпрямился и как-то озадачено посмотрел на меня: — Ты же знаешь ее, да? — я замерла. Наше знакомство произошло не в самом лучшем свете, так что я тактично промолчала, делая вид, что занята. Но он продолжал изучать ее с ног до головы, а напряжение витало в воздухе. В конце-концов, я не выдержала и решила немного припугнуть его: — Слушай, не советую тебе впутываться в эту историю. Если бы ты встретил ее раньше, ну, года 3 назад, тогда да, а сейчас… Заведующий из психиатрии тут же переведет ее к себе в отделение, когда она поправится. Надеюсь, ты понимаешь, что она… Ей пришлось нелегко, Уоррен, и я уверена, что твой зачарованный взгляд не обрадует ее, — он тут же отвернулся от Лейлы, сделав вид, что даже не смотрел на нее. Я прикусила губу, старательно выводя все буквы и цифры. И за этим занятием не заметила, как осталась наедине с этой бедной брюнеткой. Я осторожно присела на стул и стала изучать ее лицо. Она была спокойна и расслаблена. Видимо наркоз еще не отошел. Вот сейчас, я вижу в ней ту Лейлу, которую показал мне Флинн: хрупкую, но не сломленную, добрую, а не напуганную, девушку, а не нижнюю… Ее руки лежали вдоль туловища, и больше всего я старалась не смотреть именно на них. При операции, несколько медсестер делали акцент на зажившие шрамы на венах. Это ее не первая попытка суицида. Господи, Грей, что нужно сделать такого? Как можно так разорвать отношения, что спустя 3 года, она все еще вскрывает артерии и стреляет себе в живот? Поддавшись минутному порыву, я беру ее холодную руку и крепко сжимаю. Я не чувствую в ней угрозу. Она так слаба и уязвима. У нее нет никого, кто бы мог вот так прийти и просто посидеть с ней рядом. Никто не знает, что творится в ее голове, и даже самый лучших психолог будет бессилен… Заперев палату, чтобы никто посторонний не смог войти, я вновь отправилась в кабинет. Меня немного потрясывало. Мы обе с ней прекрасно знаем другого Грея, в роли жестокого Господина и тирана. Но только мне известна настоящая причина такого отношения к девушкам. Его биологическая мать. Она была брюнеткой, невысокого роста, так похожая на нас обеих. Кристиан мстит ей за ужасное детство, избивая дам, хоть как-то напоминающих ему ее. И живот скручивается в тугой узел, когда я понимаю, что он видит во мне свою мать. Ну, или видел. Сейчас это не играет роли. Он заметил меня только из-за определенных параметров, скрытых в его сознании. И после всего, что нам пришлось пройти за этот год, он делает мне предложение, тем самым выделяя, среди других. А я прямым текстом намекаю, что это было неудачной затеей. Господи, как можно быть такой идиоткой? Закрываю дверь и плюхаюсь в свое кресло. Время 21:45. На столе куча незаполненных историй новых больных, но я никак не могу заставить себя работать. Я слишком возбуждена. И тогда, на ум мне приходит очень отчаянная, но самая вразумительная идея…

***

— Анастейша, либо ты немедленно объясняешь, в чем дело, либо я бросаю трубку и иду дальше смотреть сериал! — возмущалась Кэтрин, когда я позвонила ей. Ее голос звучал немного лучше, чем на приеме. Возможно, уже все наладилось? — Кейт, я запуталась… Не знаю, как все это правильно объяснить, но… Ты бы могла приехать ко мне в больницу? Если я сейчас с кем-то не поговорю, то окончательно сойду с ума! — в трубке повисла десятисекундная тишина. Я уже хотела грустно выдохнуть, как вдруг фарма прошептала: — Ты сегодня на ночном, да? — я несколько раз кивнула, а потом вспомнила, что говорю по телефону. Тупица: — Да, и мне нужно много чего у тебя спросить и рассказать. Я все равно не смогу работать, пока мои мозги забиты совершенно не тем, — девушка слегка хихикнула, но потом довольно согласилась, и мы распрощались. Зачем я позвала Кейт? Наверно, попросить ее совета. В конце-концов, кто из нас уже больше полугода замужем за Греем? Она должна больше знать о семейной жизни с ними, хотя Кристиан совершенно не похож на своего брата. В ожидании подруги я несколько раз проверяла Лейлу через специальное окно. И каждый раз, а всего их было 3, я видела Уоррена. Он также стоял у окна и смотрел на брюнетку. Господи, да что с ним такое? Мне не хотелось ему мешать, но все равно, медицинский интерес заставлял меня тревожить его завороженные гляделки в одни ворота. Не дай Бог, если он что-то почувствует к ней! Я тогда точно сойду с ума, и первая запишусь на прием к Флинну! И вот, спустя полчаса, в дверь моего кабинета постучали, а потом светлая голова Кэтрин просунулась в щелку: — Привет, заходи! — радостно прошептала я, встав из-за своего места и направившись к блондинке, я крепко обняла ее. Кейт так же дружелюбно распахнула для меня свои руки: — А ты уверена, что тебе за это не влетит? — с опаской спросила подруга, садясь на стул напротив меня. Я лишь ухмыльнулась: — Кейт, как будто в первый раз, — и я невольно вспомнила, что до знакомства с Греями, мы часто так собирались во время моих дежурств: — Ладно, хорошо, уговорила. Я надеюсь, ты не просто так позвала меня, чтобы было не скучно заполнять истории? — хоть на внешний вид она была весела, в ее глазах не было тех озорных лучиков, что раньше. Я посерьезнела, и она тоже: — Расскажи мне, для начала, что у тебя происходит? Что случилось на приеме? Я понимаю, что навязываться — это неприлично, но когда ты ходишь весь вечер, будто похоронила любимого хомячка… — я не договорила, так как улыбка сошла с лица подруги, и она затеребила пальцами по столу. Она долго молчала, собиралась с мыслями, а потом выдохнула и прошептала: — Я так больше не могу, Ана. Я обещала молчать и никому не рассказывать о случившемся лишь однажды, но после этого случая… Я по-другому смотрю на Элиота. И мне все время кажется, что он вновь это сделает… — я напряглась. Что у них произошло? — Кэтрин? — серьезно спросила я, но девушка так и не подняла на меня взгляд: — В пятницу, перед днем рождения Каррика, мы ходили с Элиотом кафе-бар. Ну, знаешь, хотели провести вместе вечер, немного расслабиться… И Элиот выпил больше, чем мы оба планировали, и видимо по привычке, начал приставать к другим девушкам. Прямо у меня на глазах. А когда я попыталась ему намекнуть, что хватит и пора домой, что у него есть жена и так далее, он схватил стакан, где у него был налит виски со льдом, и прыснул мне в лицо… Конечно, я разозлилась. Ну, слово за слово, и в итоге, пьяный Элиот разбил пустой стакан, а одним из осколков рассек мне ладонь… — и тут подруга перевернула руку ладонью вверх. И моим глазам предстал огромный шрам, только начинавший заживать, а девушка еле сдерживала слезы: — Крови было много. Я даже теряла сознание, а еще испачкала свое любимое кашемировое платье. В травмпункте сказали, что порез был достаточно глубоким, и шрам точно останется и будет долго заживать… Но самое обидное, что наш разговор с Элиотом ни к чему не привел. Он, безусловно, извинился, но выкрутил всю ситуацию так, что я оказалась пьяная в хлам и не могла контролировать свои слова, чем очень разозлила его. После этого, мы с ним больше и словом не обмолвились… И знаешь, я даже не хочу. Мы спим в разных комнатах, стараемся дома вообще не пересекаться, а на приеме каждый ходил сам по себе, словно мы друг друга вообще не знаем… — я нервно сглотнула от рассказа Кейт. Кто бы мог подумать, что Элиот на такое способен?! Тот самый улыбающийся на свадьбе мальчик, нанес физический урон своей жене, так еще и не считает себя виноватым! Теперь мои проблемы, казались детским лепетом: — Кейт, но так же нельзя. Почему ты молчишь? Почему сдерживаешь все это в себе? Вы должны поговорить! Неужели Элиоту настолько все равно, что твоя ладонь сейчас похожа на кусок мяса? — девушка болезненно усмехнулась, а потом горько прошептала: — А мне уже все равно. Также, как и ему, Ана. Ты думаешь, у нас была идеальная семейная жизнь? Пока мы были в медовом месяце — я была счастлива, но когда мы вернулись… Мы не семья. Так, сожители или давно знакомые друг другу люди, но не муж и жена. И это обидно. Я согласилась выйти за него замуж, потому что думала, что он изменится, станет моим миром, а в итоге, он режет мне руки и идет со спокойной душой спать… — мы обе замолчали. Я не знала, что говорить, а Кейт и не требовала слов утешения. Но, безусловно, мое отношение к Элиоту Грею тоже поменялось… Кэтрин встала и прошла к окну, а я решила дать ей время, чтобы придти в себя. Пусть немного отойдет. Окунувшись в истории болезни, я не могла выкинуть из головы этот шрам. А способен ли на это Кристиан? Мысли летели кутерьмой, и я не могла сосредоточиться на чем-то одном. В моем кабинете были такие искры напряжения, что хотелось вылететь оттуда в более спокойную атмосферу, как вдруг, Кейт снова надела маску позитива и с игривыми нотками спросила: — Ну, теперь твоя очередь. О чем ты хотела мне рассказать? — я немного выдохнула. Перевести тему — лучшая идея за этот час: — Ох, Кейт. У меня все еще сложнее. Понимаешь, на том самом приеме, я узнала, что моя мать-алкоголичка жива, и ты ее, кстати видела. Кэрол, — у блондинки глаза полезли на лоб, а рот открылся, как сезам. Я не могла сдержать улыбки с ее реакции: — Погоди, ты серьезно?! Как она могла выжить? Почему вы не пересекались раньше? Что она тебе сказала? Как Кристиан отреагировал? Расскажи мне абсолютно все! Я хочу знать каждую деталь! — узнаю старую подругу. И как только я хотела начать все с самого начала, в кабинет залетел восторженный и запыханный Уоррен. Его глаза горели огнем, а улыбка не сходила с лица. Ему даже не следовало что-то говорить, я все прекрасно понимала. Но и тут ему удалось меня удивить: — Ана, Лейла Уильямс пришла в себя. Она сначала долго рассматривала свою руку, будто пытаясь что-то вспомнить, а потом заорала. Я половину не понял, только расслышал что-то про мистера Грея и тебя… Может, сходишь? — и мое сердце забилось еще быстрее. А Кэтрин Кавана-Грей еще сильнее просверлила меня взглядом, ожидая подробностей. Ну, что ж. Пора, дорогая Лейла, закончить эту историю!..