Я стояла перед его палатой, собираясь с мыслями. Все один шаг, и я увижу его, прикованного к кровати, теперь полностью зависящего от врачей, а в будущем — от меня. Готова ли я прямо сейчас сделать этот шаг в неизвестность? Стоит ли так рисковать? Может, нам обоим нужно еще время? Сомнения, страх и боль мучили меня изнутри. Либо сейчас, либо никогда! Я хотела стать новой Аной, хотела перестать страдать и плакать, так как я смогу это сделать без Кристиана? Хватит жалеть саму себя! Ему сейчас еще хуже! Он был все это время в сознании, пока я лежала полумертвая. Он испытал намного больше ужаса, чем я… И как только представлю, что мне придется рассказать о ребенке… Снова слезы. Нет! Я больше не буду показывать свою слабость! Хирург Ана Стил никогда не позволяла себе так раскисать! Пора брать судьбу за узду! Выдыхаю и очень осторожно берусь за ручку двери.
Руки тряслись, дыхание сбилось, а в голове снова его пронзительный крик. Он спас мне жизнь, рискуя собственной, я должна быть благодарна ему! Но почему мне так страшно? Почему я боюсь увидеть в его глазах холод и отрешенность? Почему мое сердце так болезненно сжалось, когда дверь приоткрылась на несколько сантиметров? Мне хотелось убежать. Я не смогу! Не знаю, как правильно поступить, что сказать, как поддержать… Но и уйти сейчас, не увидев его даже краем глаза — выше моих сил! Господи, я запуталась! Почему сейчас мне кажется, что между нами вновь какая-то стена? Почему я просто не могу шагнуть вперед? К чему вся эта паника? Это тот самый Кристиан, которого я люблю, знаю и очень боюсь потерять. Это тот самый человек, за которого я согласилась выйти замуж. Это тот человек, от которого я беременна… Была. Тогда ради нашего ребенка, который явно сейчас смотрит на меня с укором, я должна поговорить с Кристианом прямо сейчас. Несколько нервных вдохов, топтаний на месте еще около 30 секунд, а потом я настежь распахнула дверь и вошла в его палату.
Мой взгляд сразу же упал на его прикроватную тумбочку. Баночка Доналгина. Ее чаще всего используют как обезболивающее при переломах или вывихах позвонков. Нервно сглатываю и открываю ее. Половины капсул уже нет. Ему очень больно… Смотрю на его спящее тело, неровное дыхание, напряженные руки… На его ноги, в которых до сих пор столько силы. Беспомощно падаю на стул и тихонько всхлипываю. Именно этого я и боялась. Я не хотела делать себе еще больнее, но чувство вины за его состояние накрывает с головой. Второй раз Кристиан попадает в аварию с серьезными последствиями, чуть не лишающих его жизни! А я чувствую себя загнанной в петлю времени и муки. Я не могу ему помочь, как и в тот раз, когда Грейс умоляла меня сделать это. Я вновь бессильна, потому что самой нужна консультация у психиатра…
Я пододвигаю стул ближе к кровати и изучаю его хмурое лицо. Он осунулся, похудел. Его щеки впали, а под глазами большие мешки. Он тоже не спал все это время, и не уверена, что сейчас спит. Мы оба пытаемся забыться, уйти в себя, чтобы не чувствовать ничего, но вновь просыпаемся в этом кошмаре. Кучеряшки, спутано лежавшие на подушке, заставили руки стать мгновенно холодными. Я помню, что у нашего малыша в моем сознании, они были именно такие. Нервно облизываю губы и наклоняюсь чуть ближе. Несмотря ни на что, я не оставлю тебя, Кристиан. Сколько бы боли мне не пришлось испытать… И тут…
Кристиан начинает дергаться. От неожиданности я подумала, что у него на нервной почве началась эпилепсия. Он двигал головой по смятой подушке в разные стороны, словно в ужасе и в страхе озирался в поиске кого-то. А потом, его губы быстро-быстро и очень тихо зашептали мое имя. Его руки сжали простыни, а я не знала, что делать. Его опять мучают кошмары, связанные со мной. Мой бедный Кристиан! Внутри все жилы застыли. Прямо на моих глазах, он спасает мою жизнь у себя во сне снова и снова. Он проживает этот момент каждую секунду, каждую ночь и день! А я, закрывая глаза, слышу его. Как он кричит мое имя, защищая от удара. Чувствую, что он пытается спасти меня, нашего ребенка, он рискует всем! Нет! Я не могу! Не могу на это больше смотреть! Распахиваю глаза и резко хватаю Кристиана за руку. Он сопротивляется, продолжая метаться. Я должна помочь ему. Мы оба должны поделиться этой болью! Еще крепче сжимаю его согнутые пальцы, пытаясь достучаться до его подсознания, пока он не прошептал:
— Ты не умрешь, Ана! Я не могу тебя потерять! Нет! — свободной рукой я вытираю слезы с щек. Я разрываюсь на части, хотя еще несколько часов назад обещала, что не пророню ни одной слезинки!
— Я здесь, Кристиан… Я жива. Ты меня не потеряешь никогда, слышишь? Открой глаза! Посмотри на меня, я тут, с тобой! — я сажусь на кушетку, прижимаясь к его груди. Он должен услышать меня. Он должен выйти из этого кошмара:
— Все хорошо… У нас все будет хорошо, я обещаю! Я не оставлю тебя. Мы пройдем через все это вместе. Открой глаза, Кристиан, не бойся. Я здесь… — как мантру причитала я, пока не почувствовала, что его дыхание постепенно успокаивалось. Поднимаю голову и вижу, как встрепенулись его веки. Он разлепляет глаза, в которых застыла печать ужаса. Пока он не успел окончательно придти в себя, я наклоняюсь и целую его, вкладывая в наше сплетение губ, все чувства, все эмоции, что пришлось испытать. Я чувствую жар его дыхания, его прилив сил и воодушевление. Прижимаюсь к нему еще сильнее, дав понять, что я не мираж, что я правда пришла к нему… Что я правда его люблю…
— Ана? Ана, детка! Я так скучал по тебе! Ты здесь… Ты правда здесь! Прости меня, Ана. Я так виноват перед тобой! Я так боялся, что ты не захочешь меня видеть! — Кристиан, переполненный эмоциями, казался мне таким милым и родным, что улыбка сквозь слезы показалась на моем лице:
— О, Господи, Кристиан! Никогда так больше не говори! Я никуда от тебя не уйду и не собираюсь! Все будет хорошо! Я тебе, как врач, сейчас официально заявлю: мы справимся… Просто нужно время… — я смотрела в его серые глаза, полные боли. Его нижняя часть абсолютно недвижима! Нам будет очень нелегко… Даже слишком! Только сейчас, я представила огромные чеки на препараты, на оборудования и, самое главное, на помощника. Я не смогу одна тягать Кристиана в ванной или помогать ему с нуждой… Совершенно на секунду я прикрыла глаза, чтобы отбросить ненужные мысли из головы, как Грей снова упал на подушку, словно игрушка:
— Что случилось? Где болит? Кристиан, не молчи! — я вскочила с места, когда заметила, что его лицо сжалось от неприятных ощущений. Он снова сжал простыни, а потом холодно произнес:
— Ты не должна видеть меня таким, Ана! Все это… — он окинул глазами нижнюю часть своего тела, — Я уже знаю, что ждет нас дальше: тонны лекарств, упражнений и нескончаемое чувство вины! Ты не должна так страдать из-за меня… В своем сне я закрываю тебя своей спиной, не потому что хочу доказать тебе, насколько ты мне дорога или еще что-нибудь… Ведь если бы ты была бы мне на самом деле дорога, тебя бы вообще не было в той машине! Ты слишком хорошая, Ана! Я вспоминаю, какой у тебя была жизнь до меня: работа, жених, спокойствие… А что дал тебе я? Страх за жизнь, многочисленные травмы, испорченная психика и боль… Когда я проснулся сейчас и увидел тебя, я всего на мгновение почувствовал себя счастливым, а потом я увидел твои глаза, полные мук и внутренней борьбы. Ты не обязана что-то делать для меня, не обязана оставаться со мной, только из-за чувства жалости. Я не заслуживаю любви от такой девушки, как ты! И я прекрасно пойму, если ты сейчас просто уйдешь. Я не тот, кто тебе нужен…
Я не знала, что делать. Сейчас Кристиан лежал на подушке совершенно спокойный со стеклянным взглядом, призывающий меня уйти! Та эмоциональность, что застала врасплох меня и его самого, улетучилась. Он в открытую прогоняет меня, словно я для него ничего не значу, словно я была очередной нижней, с которой он разорвал контракт! Меня выпотрошили. Сломлена. Обездвижена. Покинута самым близким человеком. Он продолжает испепелять меня холодом, чего я и боялась, когда не решалась сюда заходить. Мне хочется выть волком от чувств, сжигающих изнутри. Но не сейчас. Я не первый год в медицине, я знаю эти приемы. Он отталкивает меня специально, не хочет, чтобы я видела его слабым, не хочет зависеть от меня. Но если я уйду, он ни за что не пойдет! Натянув на лицо маску безразличия, хотя внутри я разлагалась по кусочкам от его слов, я снова присела на кровать и также сухо произнесла:
— Нам всем тяжело, Кристиан… Наверняка, ты знаешь про Тейлора. Думаешь, он стал бы отдавать свою жизнь вот за такого мистера Грея? Он принял весь удар на себя не только из-за того, что это его профессия. Он знал, что должен спасти жизнь тому самому Кристиану, который на фоне заката сделал мне предложение, тому Кристиану, который не строил из себя жестокого тирана, кидающегося словами, чтобы оттолкнуть. Я знала другого Грея. И именно его я буду поднимать на ноги! И пока я собственными глазами не увижу, как ты бегаешь на своих двоих, даже не надейся, что я уйду! Я упертая и умею блокировать боль, так что не пытайся меня раздавить морально, Кристиан! Я видела твои настоящие эмоции, когда ты только проснулся, и я знаю, что ты чувствуешь на самом деле… — мой голос немного дрогнул, а вот мускулы на его лице даже не тронулись. Я делала глубокие вдохи и выдохи, чтобы не расплакаться от его взгляда. И это мы тоже сможем пройти. И я очень надеюсь, что смогу доказать Кристиану, почему я до сих пор здесь и терплю самые ужасные слова в своей жизни…
***
Прошло около 2-3 недель…
Боль притупилась. Теперь я не кричу во сне от кошмаров, а, закрыв глаза, почти не вижу и не слышу ничего с той роковой ночи. Голова потихоньку перестает звенеть, а боль от утраты Комочка наоборот помогала жить дальше. Я дала сама себе клятву, что не сдамся до последнего, и не собираюсь отступать. Как я и обещала Кейт: при ней я натягивала улыбку, не плакала и посвящала ее в состояние Грея. Конечно, они все заметили, как он изменился с того самого момента, когда я вышла из его палаты. Теперь Кристиан вновь закрылся. И мы снова начинаем все сначала. Он не хочет ни от кого зависеть, но когда нужно, он сквозь зубы может попросить меня о чем-то. Узнав, что из-за его состояния здоровья, нам придется на время оставить Эскалу, Кристиан окончательно перестал идти со мной на контакт, бросая в меня колкие фразы. В первые дни это было больно и обидно. Каждую ночь моя подушка была мокрая от слез; я разговаривала с небом, надеясь, что Комочек даст мне как-то совет… А сейчас, я просто перестала обращать на это внимание. Сейчас важно поставить Кристиана на ноги, а с нашими отношениями будем разбираться, когда он собственноручно сможет пройти хотя бы километр.
Меня выписали из больницы уже достаточно быстро, поэтому мы принялись искать подходящий дом, оборудования и различные нужные вещи на первый период. Вариантов было много, но остановились мы на одном. Домик находился в 5 км от этой больницы в каком-то коттеджном поселении. Огромный участок и большие квадраты смогли помочь нам для обустройства комнаты Грея. Пока он продолжал лежать под контролем врачей, нам удалось более-менее обжить домик. За этим занятием, я немного отвлекалась от душевных травм. Грейс еле сдерживала слезы, когда речь заходила о ее сыне, наших планах на будущее и внуке. Забыть это просто невозможно, поэтому я все равно продолжала ронять одинокие слезинки на подушку каждую ночь, открывая ночному воздуху всю свою боль. Никто больше не видит меня сломленной. Дальние знакомые считают, что я сижу на препаратах, семейство Грей понимает, что утрата еще не прошла, но я уже готова начать заново, и только мне и звездному небу известно, что муки никуда не делись. Я все равно думаю о Комочке, о Кристиане, которого знала и любила… Перевариваю его колкие фразочки у себя в голове, вырабатывая на оскорбления иммунитет. Я обещала быть сильной на людях, но кто сказал, что в одиночестве, я не могу быть той, кем на самом деле сейчас себя чувствую?
Через 3 дня выписывают Грея. Наш новый дом полностью готов и оборудован. Но, конечно же, новый Кристиан только бурчал и уверял, что ни в жизни не станет заниматься гимнастикой по восстановлению. Ну, на это у меня уже есть кое-какие планы. Для начала, нужно вообще переехать и найти сиделку-медика, который сможет мне помогать. Безусловно, нужен крепкий мужчина, потому что тягать Кристиана одного я не смогу. Я разговаривала на этот счет с Грейс и Карриком, которые упрашивали меня переехать к нам на первый период, но я знала, что должна справиться сама, а иначе этот Кристиан «Сам-Могу-И-Не-Нужен-Мне-Никто» Грей останется таким ворчуном навечно. Я зарегистрировалась на сайтах для поиска помощников с людьми с ограниченными возможностями, и целыми днями просматривала досье и резюме, пока наконец-то не решилась написать одному парню. По его анкете я поняла, что стаж работы у него колоссальный в отличие от других ребят, поэтому это самый лучший вариант. Удивило меня и то, что отвечал он оперативно, и мы смогли договориться о сделке буквально за 2 дня. Завтра, я встречаюсь с ним для подписания договора о работе и обсуждении некоторых пунктов. Распечатав его досье, я дала ознакомиться родителям Кристиана. Они одобрили его кандидатуру:
«
Нейтан Дрейк,
35 лет,
окончил медицинский институт в Вашингтоне,
в данный момент работает в частной фирме, предоставляющей помощь людям с ограниченными возможностями.
Опыт работы сиделкой: 10 лет,
Услуги: помощь в передвижении, купание лиц любого пола, в самых запущенных случаях, может помочь найти хорошего врача для работы с нервной системой пациента, оказание скорой медицинской помощи
Работает без выходных, 24 часа в сутки,
Телефон: 425-48-90»
***
Кристиана выписывают сегодня в 18:00. До этого времени я должна встретиться с Нейтаном и все еще раз обсудить. Сидя за столом в кафе, и, ожидая деловой встречи, я несколько раз вдохнула и выдохнула. Мы уже проделали большой путь. Но впереди еще столько же. Самое главное, чтобы сейчас все прошло хорошо. Я нервно стучала ногтями по чашке с кофе и про себя просила помощи у Комочка. Он мой ангел-хранитель, и я в это верю. Когда спустя 10 минут моего томительного ожидания, за мой столик сел зрелый мужчина, я несколько раз моргнула. Если честно, когда я представляла себе Нейтана, я не думала, что он будет выглядеть так юно. Не знай его возраст, в жизни бы не дала 35:
-Добрый день, Нейтан. Я — Анастейша Стил, можете называть меня Аной. Вот, все документы, заключения врача и справки о состоянии здоровья мистера Грея на данный момент, -я протянула мужчине толстую папку и внимательно наблюдала за ним, пока он изучал бумаги. Странное чувство сидело у меня внутри: такое ощущение, будто я где-то уже видела его:
-Скажите, Ана, в каких именно услугах я должен Вам помогать? Насколько я понимаю, Вы сами хотите взять на себя некую ответственность. Что именно Вам требуется? -нет, мы точно где-то виделись! Так, сейчас не об этом, Стил:
-В основном, это вопросы личного характера. Так как пациент — мужчина, я думаю, что ни мне, ни ему будет неприятно, если я буду помогать ему с личными нуждами и гигиеной. Также, в случае какой-то ситуации, мне важно, чтобы Вы были рядом и смогли бы оказать медицинскую помощь, -я прекрасно понимала, что в этой области медицины я не сильна, поэтому лицо знающее, мне точно потребуется. Нейтан продолжал изучать бумаги, а потом с лукавой улыбкой произнес:
— Знаете, мисс Стил, я, конечно, подозревал, что одна сфера деятельности нас когда-нибудь объединит, но не настолько же… — по его взгляду я не сразу поняла, о чем он говорит:
— Простите? — я вопросительно изогнула бровь… И только тогда до меня дошло. Именно в эту секунду, я поняла, где видела этого парнишку:
— Нейтан Дрейк, 3 курс Вашингтонского института? — не веря собственным словам, произношу я. Собеседник лукаво улыбается, а меня немного передергивает. На 3 курсе, когда у нашей группы была вечеринка, именно Нейтан Дрейк, признался мне в любви, и именно с Нейтаном Дрейком я впервые в своей жизни поцеловалась… А теперь, я нанимаю его сиделкой для будущего мужа… И вот только попробуйте мне сказать, что судьба — не злодейка!..
